© Андрей Парамонов (Харьков)

Одна из моих любимых улиц – Конторская. Это самый чудесный уголок старой харьковской архитектуры, безжалостно уничтожаемый в наши дни. Известная с давних пор как улица Рождественская, она была одной из самых привлекательных для знати, чиновников, купечества. Некогда прямая дорога посредством моста через р. Лопань соединяла её с Торговой площадью. В 1820-е годы входил в силу купец 1-й гильдии Кузьма Никитович Кузин, ставший к 1835 году почетным гражданином и коммерции советником. Он держал в Харьковской губернии питейный откуп в течение нескольких лет и на Рождественской построил контору питейного откупа, после чего улица стала называться Конторской. Христорождественская церковь, к приходу которой относились Кузины, была не раз облагодетельствована этой фамилией.

Первый дом по улице Конторской был построен Кузьмой Кузиным для своего сына Василия, тоже купца 1-й гильдии, который и был приставлен родителем к конторе питейного откупа. На обширном дворовом месте располагался каменный дом со службами: флигелем, кухней, конюшней, каретным сараем, погребом и ледником. Со всех сторон двор ограждал крепкий деревянный забор. Василий Кузин был женат, имел двоих дочерей, Надежду и Раису, но они умерли в холерный 1833-й год, а его дальнейшая судьба неизвестна. Дом в начале 1840-х годов принадлежал отцу – Кузьме Никитовичу Кузину, а после его смерти в 1844 году ― супруге Екатерине Ипатьевне. До самой смерти она проживала в этом доме, несмотря на владения другими зданиями в разных частях города, подчас даже лучших; она предпочитала именно этот, из-за близости к приходскому храму, которому не раз помогала пожертвованиями.

В начале 1870-х годов в Харьков прибыл статский советник Иван Николаевич Оболенский. Только в 1868 году он закончил с отличием Императорскую медико-хирургическую академию в Санкт-Петербурге, а в Харькове стал ординарным профессором по кафедре общей патологии в Императорском Харьковском университете. Этот человек известен нашему городу как один из основателей в 1910 году Харьковской службы первой медицинской помощи, которая в 1914 году получила собственное здание на ул. Конторской, 41.

Оболенский в 1870-е годы снимал квартиры в Харькове, а в 1878 году у наследников Екатерины Кузиной купил дворовое место по ул. Конторской, 1. К этому времени здесь располагался старый одноэтажный каменный дом, двухэтажный каменный дом, построенный Кузиными в 1840-е годы, а также одноэтажные каменные служебные постройки. В 1883 году действительный статский советник Оболенский решил перестроить старый одноэтажный дом[1]. Добавили один деревянный этаж, обложив его кирпичом, а также две пристройки слева и справа по фасаду. Дом получился весьма презентабельным. Оба здания соединялись переходом по второму этажу, украшенным коваными деталями, создавая изящную арку над въездными воротами. Над карнизом неизвестный архитектор пустил по всей длине фасада аттик. В 1891 году в дом Оболенцеву, ставшем к тому времени уже известным терапевтом, был проведен от железнодорожного вокзала телеграф.

В таком виде дом простоял до конца XIX столетия, пока Иван Николаевич Оболенский не обзавелся более современным жильем по ул. Пушкинской. А дворовое место по Конторской сдал внаем для организации гостиницы под названием «Версаль». Дома подверглись внешней переделке фасадов, без изменения были оставлены лишь каменные службы. Занимался перестройкой архитектор Юлий Семенович Цауне и, хотя сегодня принято считать, что здание для гостиницы «Версаль» он строил с нуля – это заблуждение. И сегодня, присмотревшись, можно увидеть и самую старую часть дома Кузиных, и двухэтажный 1840-х годов. Важно и то, что этот уцелевший дом имеет отношение к замечательному врачу и человеку Ивану Николаевичу Оболенскому, ведь его жилище по Пушкинской не сохранилось до наших дней. А значит, именно это здание должно быть отмечено как мемориальное в связи с его именем в путеводителях Харькова.

«Версальська» частина історії теж весела. У січні 1918-го патруль кронштадтських матросів саме у цьому будинку набив пику «комиссару Харькова и уезда» товаришу Войцеховському. Після чого Конторський міст став свідком запеклого бою між балтійцями і червоними уланами, які прийшли заступитися за комісара. Восени 1920-го тут розміщувався бордель Мойші Айзенмейстера. Унікальна людина: будучи офіційно «совслужем», вісім точок подібного штибу тримав. Закрили заклад за розпорядженням ще однієї унікальної людини ― сталінського свояка Станіслава Реденса. Коли Мойшу запроторили до концтабору, почалася цілком сучасна історія ― за ньго прийшли клопотатися високопосадові особи. Та поки тягнулася справа, Айзенмейстер з табору дременув..." (Предоставил Эдуард Зуб)

Действительно, подпольный дом терпимости был здесь в 1920-м. Содержал его  Михаил Айзенмейстер, три года лагеря за это получил. Чиновник, член жилкомиссии. Там сразу ходатайства пошли за него: ах, ценный работник! Вполне современная история. Из лагеря бежал. Кстати, в документах ГубЧК его называют «собственником гостиницы», чего я не совсем понимаю. В лагерных он идет только как член жилкомиссии и комендант восьми (!) гостиниц сразу.