А. Парамонов

Шинкарка-ведьма, её блуд и засушенная жаба

Какую бы книгу по истории Харькова, Слобожанщины, Малороссии Вы не взяли, о том, что касается выпивки, будет написано, что украинец пьет горилки весьма мало. Однако любой документ, касающийся этого вопроса XVIII–XIX столетия, опровергает эти утверждения. Как выясняется, пили все одинаково, и русские и украинцы, и мужчины и женщины. Другие утверждения касаются того, что в шинках и лавках по продаже алкоголя – сидит обязательно еврей, который спаивает народ и наживается. Но и это утверждение подтверждается весьма не часто, применительно к Слободской Украине. Мне весьма нравится история одной шинкарки, которая торговала питьем в Харькове. Не угодно ли и Вам узнать её историю?

Коренная харьковчанка Марина дочь Якова ещё в малолетстве отцом своим была вывезена в слободу Тарабанову Валуйского уезда, в 15-летнем возрасте она в 1743 г. она была отдана замуж за тамошнего жителя Ивана Леонтьевича Мороза. Прожив с ним 5 лет, молодая женщина, только-только вошедшая в самый расцвет своих сил вернулась в 1748 г. в родной Харьков. Прожив некоторое время у тётки своей Татьяны Алексеевны Корнеевой, она наняла комору у Ивана Прокопенка, в которой и жила и горилку продавала.

Торговля и дела у неё шли хорошо, но молодая кровь требовала любви. Замуж однако никто не звал, но имея над своими клиентами некоторую власть, она то и дело оставляла у себя в коморе замужних подвыпивших мужиков, с которыми и упражнялась в любовных утехах. Все было прекрасно до тех пор, пока однажды, одна из женщин не пожаловалась 2 сентября 1751 г. городовому атаману, что её муж занимается блудом с шинкаркой Морозихой в её коморе. Муж этот – Яков Рыбасов с приятелями Павлом Марченко и Василием Синицким. В тот день они изрядно напились в коморе Морозихи, все ушли а Рыбасов так напился, что идти не смог. Закрыв ворота, Марина Мороз легла спать рядом с пьяным Рыбасовым.

Около полуночи к коморе пришел городовой атаман Пётр Булгаков с казаками и требовал отворить ворота. Марина испугалась и не отворила, боясь, что её обвинят в блуде. А за два часа до рассвета она отворила ворота атаману. Казаки забрали пьяного Рыбасова и учинили обыск. В калитке коморы атаман обнаружил мертвую жабу и что тут началось! Марину Мороз объявили ведьмой! Тут же выяснили, что жабу эту дала Марине живущая в хуторе харьковского подпрапорного Фёдора Кащенка служительница, баба – Агафия Константиновна Стативка, сообщив, что жаба эта поможет ей торговать напитками лучше. Там же в калитке у Марины был запрятан платок с частицей священного артоса (испеченный и освященный на Пасхальной седмице без дрожжевой хлеб), который она выпросила его у матери, которая на тот момент проживала в слободе Деркачи где лечила свою меньшую дочерь от переполоха.  

И Марину Мороз и бабу Агафию Стативку подвергли допросам в Харьковской полковой канцелярии, обвиняя их в чародействе и волшебстве. Стативка наказания избежала, по старости и не признаваясь в виновности. Марину же в октябре 1751 г. определили на годовую епитимию молитвенную и коленопоклонения. Наблюдал за ней лично голова Харькова – Иван Прокопович Бражник. Частичку артоса спалили в церковном притворе, а жабу выкинули в потаенное место.