Василий Алексеевич Бабенко

(биографический очерк)

Василий Алексеевич Бабенко принадлежит к довольно обширной, но мало изученной группе учёных-краеведов, которые своей подвижнической деятельностью смогли не только внести существенный вклад в изучение прошлого своей страны и народов, живших на её территории, но и приложили немало сил, чтобы это стало достоянием самых широких масс современного ему населения. Это всегда нелегко потому, что требует значительной самоотдачи, а, порой, и жертвенности, радоваться минимальным успехам и не терять надежды на успешное продолжение своего дела. Это особенно трудно в годы лихолетий. А на жизнь Василия Алексеевича выпало пережить, войны, революции, крушение империи и личные утраты.

Не смотря на давно расхожее мнение о В. А. Бабенко как первооткрывателе салтовской археологической культуры, что вошло практически во все учебники, профильные статьи и монографии по археологии, его жизнь была гораздо многограннее. С сожалением приходится констатировать, что к настоящему времени сохранилось крайне мало подлинных документов, способных пролить свет на его полную событий, взлётов и утрат жизнь. Те небольшие крупицы его биографии, рукописи некоторых его работ (в том числе и не изданных) в большинстве своём собраны (и дополнены сведениям его современников) бывшим директором историко-археологического музея "Верхний Салтов" Бражник Ниной Михайловной. Своими силами она издала их репринтным способом в двух безтиражных сборниках, которые практически недоступны для читателя[1].

Нельзя сказать, что о В. А. Бабенко не писалось. Его археологическая и этнографическая деятельность не только известна по его авторским публикациям, но и по кратким статьям о нём или его деятельности[2]. В них был, прежде всего,  анализ его работы на поприще археологии или этнографии, а не рассказ о нём, как о человеке. Всё сказанное выше предоставляет нам право вновь обратиться к биографии этого неординарного человека, который, по нашему мнению, всё же остаётся недооцененным в современном научном, музейном и краеведческом дискурсе.

Становление исследователя-краеведа[3]

Родился Василий Алексеевич Бабенко 21 (9) апреля 1877 г. в г. Волчанске Харьковской губернии в семье ремесленника – мастера по изготовлению мебели. Его мать служила кухаркой у местного мелкого помещика Попова Фёдора Петровича, который владел паровой мельницей, крахмальным заводом, винокурней и презентовал себя как учёного-любителя. В семье кроме сына – Василия было три дочери: Мария, Наталья и Устинья.

Материальное положение семьи Бабенко пошатнулось после того, как Ф. П. Попов проиграл часть своего состояния в карты и семилетнему мальчику также как и матери пришлось пойти к нему в прислуги. Отметим, что детские годы Василия тесно связаны с семьёй помещика: он дружил с его детьми, исполняя часто роль «летуна» (посыльного) помещика: ему часто поручали «слетать в город» за «господскими капризами» – газеты, сигары, сладости, игральные карты. Не смотря на это ему, удалось в 1890 г. поступить в 3-х классную школу, в которой он получил начальное образование.

Следует отметить, что в конце ХIХ в. в Волчанском уезде председателем земской управы избирается дворянин, помещик В. Г. Колокольцов, который развил активную и весьма положительную деятельность на поприще местного здравоохранения, образования и культуры. Среди многочисленных начинаний отметим строительство сельских школ и Народного Дома, в котором существовала публичная библиотека. Энергия председателя была подхвачена и поддержана местной молодой интеллигенцией и просвещённым дворянством, начинания В. Г. Колокольцова требовали новых, образованных, инициативных людей, желающих принести пользу общественному развитию. Один из помещиков «круга Колокольцова», сочувствуя нуждам образования, подарил свой большой дом в Волчанске под образование Педагогической семинарии. В ней учились все дети помещика Ф. П. Попова. Прислушиваясь к советам помещика, продолжая дружбу с его детьми,  Василий поступает в эту семинарию на стипендию от земства, которая давалась при условии последующей отработки этих средств в должности сельского уездного учителя в продолжение 6 лет.

Директором семинарии был известный в те годы местный педагог в чине генерала В. Ю. Хорошевский, который не только читал ряд лекционных курсов, но и открыл при семинарии начальную школу, где студенты практиковались в проведении уроков. Благодаря такой организации учёбы, семинаристы выходили вполне готовыми для самостоятельной работы в уездных сельских школах. В период обучения Василий Бабенко начинает формировать свою библиотеку из материалов различных журналов («Нива», «Вокруг света», «Родина» и др.) и газетных заметок, собирал гербарии коллекции насекомых; самостоятельно изучал историю родного края.

Всё это свидетельствует о том, что Василий Бабенко готовил себя к деятельности учителя, просвещенца, краеведа. По окончании семинарии в 1897 г., 20-летний Василий Алексеевич получил диплом народного учителя и место работы в земской школе с. Верхний Салтов. Свою деятельность народного учителя он начал с создания в селе личного историко-краеведческого музея, в основу которого легли его коллекции, собранные в годы учёбы в семинарии. Для пополнения музея он собирал предметы народного быта, осматривал окрестности села на предмет выявления старинных предметов, вымываемых дождями и талыми водами в оврагах и осыпях. Многие жители Верхнего Салтова сами несли ему старинные предметы, вышедшие из употребления или найденные на своих сельскохозяйственных участках. В этот период, продолжая своё образование, он окончил Высшие учительские курсы в Харькове, где в числе прочих он прослушал специализированный курс истории и этнографии[4].

Таким образом, к концу ХIХ ст., к своим 20 годам, Василий Алексеевич Бабенко уже вполне сформировался как просвещенец, краевед и этнограф. Дальнейшие события, связанные с подготовкой и проведением ХII всероссийского археологического съезда в Харькове добавили новую грань в его насыщенной плодотворной деятельности.

Жизнь педагога, исследователя и краеведа (начало ХХ в.)

Со второй половины ХIХ в., с целью сохранения и изучения археологических памятников,[5] а также развития археологии как науки, в Российский империи начинают организовываться археологические съезды. Для В. А. Бабенко судьбоносным стал ХII-й. Предварительный комитет по его организации был образован в Москве летом 1899 г. В его составе было 102 человека, из которых 13 были харьковчанами. Вслед за этим было образовано Харьковское отделение предварительного комитета (62 человека), которое возглавил Д. И. Багалей. Комитет выработал программу по собиранию древностей и исторических сведений[6]. Им была разослана анкета во все учебные заведения губернии с просьбой собрать сведения об имеющихся исторических и археологических памятниках в окрестностях.

Получив анкету, молодой учитель активизирует свои расспросы местного населения и поиски на близлежащей территории. В процессе осмотра Капиносова оврага (вместе с крестьянином Василием Капиносом) он в 1900 г. обнаруживает катакомбный могильник и исследует первые 10 захоронений, что положило начало планомерному исследованию памятников салтовской (салтово-маяцкой) археологической культуры конца I тыс. н.э.[7] О своём открытии он сообщил директору музея Древностей при Харьковском университете проф. Е. К. Редину, Археологической комиссии (Петербург) и Московскому археологическому обществу. Уже весной 1901 г. от Харьковского университета в Верхний Салтов были откомандированы молодые археологи-студенты П. П. Ефименко (впоследствии сыграет важную роль в жизни В. А. Бабенко) и М. Е. Воронец, которые осмотрели могильник и исследовали одну из катакомб. В том же году 17 катакомб раскопано представителями Предварительного комитета по организации ХII Археологического съезда, а также экспедиция Харьковского университета во главе с А. М. Покровским[8]. Всё это, с одной стороны, предопределило дальнейший интерес В. А. Бабенко к салтовской культуре, а с другой – интерес к Верхнесалтовскому археологическому могильнику и, как следствие, к его первооткрывателю – со стороны учёных археологов тогдашней России.

В 1901 г под руководством А. М. Покровского, а затем самостоятельно, до 1915 года включительно В А. Бабенко проводит раскопки Верхнесалтовского могильника, исследовав 255 катакомб. Своё изучение салтовской культуры он расширяет за счёт исследований (описаний, обмеров и небольших раскопов) на городище в Волчанске (1903 г.) и Верхнем Салтове (1906 г.), пытается организовать работы на Таволжанском и Нижегольском городищах, верно связывая их с салтовским кругом древностей[9]. Его полевые исследования подкрепляются публикацией полученных археологических материалов и выступлениями на археологических съездах[10]. Его интенсивная раскопочная деятельность, не смотря на все недостатки даже для методики полевых исследований тех лет, была всё же высоко оценена современниками. Отмечая высокие заслуги В. А. Бабенко перед российской археологией, Совет Московского Археологического института в 1912 г. избирает его своим почётным членом[11].

Начало серьёзной этнографической деятельности В. А. Бабенко также связано с ХII Археологическим съездом. Ещё при подготовке к этому научному форуму, по поручению Предварительного комитета и Русского музея он начинает сбор этнографических материалов в Харьковской губернии. Уже в конце 1900 г. Василий Алексеевич посылает первое письмо в Предварительный комитет, в котором даёт зарисовку с. Верхний Салтов с описанием местности, домостроительства и одежды современного ему населения, его орудий труда и ремёсел. К письму прилагались и этнографические предметы[12]. Уже на девятом заседании комитета было сообщено о том, что наибольшая коллекция этнографических предметов поступила от народного учителя Волчанского уезда В. А. Бабенко[13]. Именно эта коллекция и легла в основу богатейшей этнографической выставки, проводимой в период работы указанного съезда. Василий Алексеевич лично выполняет значительный объем работ по подготовке этнографической выставки: проводит отбор предметов, представленный иными собирателями этнографического материала, делает повторное (расширенное) этнографическое описание села Верхний Салтов. Именно ему, совместно с О. П. Радаковою, поручается ответственная работа по созданию самой экспозиции,  которую он заканчивает под руководством Н. Ф. Сумцова и Д. И. Багалея практически в одиночку. Им произведён подбор и размещение фотографий (их на выставке было более 700), создаёт каталог выставки, он руководил изготовлением макетов и стендов для размещения экспонатов[14]. Выставка была столь популярной, что её ежедневно посещали ≈5000 человек[15].

По окончании Археологического съезда он несколько лет хранил её материалы у себя, надеясь на создание этнографического музея, где он был бы директором. Часть экспонатов впоследствии была представлена в экспозиции Харьковского историко-филологического товарищества (1904 г.), а многочисленные фотографии впоследствии были переданы в музей университета, а затем и в музей им. Г. С. Сковороды[16].

Подвижническая и плодотворная деятельность молодого этнографа была замечена и по достоинству оценена историком украинского казачества Д. И. Яворницким. Именно он приглашает В. А. Бабенко (к тому времени он уже состоял членом Харьковского историко-филологического общества) и его молодую жену для сбора этнографических материалов и подготовки аналогичной выставки в Екатеринославе. Им было обследовано 8 уездов Екатеринославской губернии, отличающихся по своему этническому составу. Был собран огромный материал: орудия труда, ремесленные изделия, предметы быта, мебели, разнообразные музыкальные инструменты. Особенно интересный материал собран в Новомосковском уезде, где хорошо сохранились костюмы, обстановка и предметы украинского быта[17]. Материал, собранный исследователем лёг в основу этнографической выставки, которая  проводилась параллельно с работой ХIII Археологического съезда, а также созданный по заказу Екатеринославского губернского земства этнографический очерк[18].

Не только сбором материалов и организацией этнографических выставок отмечен путь Василия Алексеевича как этнографа. Некоторые его наработки находят своё отражение в докладах и публикациях.[19]

В начале ХХ в. молодой учитель из Верхнего Салтова женится. Однако сведения о его личной жизни скудны и противоречивы. По одним сведениям, его женой (где-то между ХII и ХIII археологическим съездами становится Е. Р. Никитина, взявшая в браке двойную фамилию – Никитина-Бабенко.[20] По краеведческим материалам Волчанского музея его жену звали Марфа, прибыла в Украину из Белоруссии. До революции владела шляпным магазином в Волчанске, была грамотной, красивой «видной» женщиной[21].

В 1907 г. В. А. Бабенко, продолжая свою преподавательскую и научную деятельность, делает значительный шаг по карьерной лестнице в сфере образования: он становится директором теперь уже 2-х классного училища в сл. Верхний Салтов[22]. Однако его опыт археологической и этнографической работы, умение организовывать сбор материалов и готовить экспозиции выставок должны были воплотиться в деятельности большего масштаба. Не дождавшись организации этнографического музея в Харькове, где он видел себя директором, он сумел убедить Волчанское земство и его главу В. Г. Колокольцова в необходимости создания Музея Древностей в г. Волчанске. И уже в 1911 г., специально для Музея Древностей по проекту местного архитектора Г. И. Харламова было построено здание. В нём, кроме археологической, практически сразу была открыта историко-этнографическая экспозиция. В музее хранились и экспонировались личные вещи императрицы Елизаветы Петровны, фарфоровая посуда времён Александра I, художественные портреты, гобелены, старинные часы и оружие различных эпох, монеты, старопечатные книги, оригинальные документы и фотографии. Естественно, что директором этого музея становится В. А. Бабенко. Он уезжает из Верхнего Салтова, и, не имея отдельного жилья, занимает с женой одну из комнат в помещении музея.

С 1912 г. В. А. Бабенко получает постоянные приглашения выступить с выставкой от Волчанского земства в Харькове на областных, а в Москве – на всероссийских выставках древностей. Создание музея, его насыщенность оригинальными экспонатами и активная деятельность его директора позволили в том же году Волчанскому уезду занять 2-е место среди уездов всей Российской империи (после Московского уезда) по развитию просвещения и культуры[23]. Учитывая огромный опыт, в 1913 г. его привлекают в местное земское управление на должность заведующего внешкольным образованием Волчанского уезда.

В целом, подводя итог этому периоду жизни Василия Алексеевича Бабенко, следует сказать, что он был максимально плодотворным для него как для исследователя (археолога и этнографа). Энтузиазм, воля, личная работоспособность, удачное стечение обстоятельств и поддержка научных и земских кругов позволили рядовому человеку из «кухаркиных детей» за короткий срок пройти путь от сельского учителя до человека, известного и уважаемого в научных и культурных кругах губернии и империи.

Между революцией и войной (годы утрат)

Годы революции и гражданской войны слабо отражены в «биографиях» В. А. Бабенко. Известно, что в 1917–1919 гг. он учительствовал в с. Верхний Салтов, принимал участие в кооперативном движении. Но основной его заботой стало сохранение музейных экспонатов бывшего Музея Древностей в г. Волчанске, куда он возвращается в 1919 г. В этом деле ему помогали местные краеведы-энтузиасты, среди которых наиболее заметной фигурой был будущий этнограф В. Еврохин.[24] На основе сохранённой коллекции, в прежнем помещении Музея Древностей в 1923 г. был образован Окружной Культурно-Исторический Музей, директором которого советская власть утвердила Василия Алексеевича[25]. В новом музее кроме археологического (изначально наибольшего по количеству экспонатов) и историко-этнографического отделов, были образованы и новые: историко-географический, художественно-исторический, историко-революционный, сельскохозяйственный и культурно-образовательный, в также комитет по охране памятников[26]. Кроме того, этот музей имел свои филиалы в сёлах уезда. На конец 1920-х гг., за счёт вещей, изъятых из бывших дворянских имений, количество экспонатов достигала 35 000. Популярность Волчанского музея и его филиалов была значительной. Число посетителей за год приближалось к цифре 40 000.[27]

Активная музейная и просветительная работа сочеталась с археологическими исследованиями. В 1920–1927 гг. были продолжены раскопки Верхнесалтовского катакомбного могильника. Начатые Харьковским историческим музеем,[28] они были продолжены Волчанским Культурно-историческим музеем, Харьковским и Одесским археологическими музеями[29]. Во всех экспедициях работал В. А. Бабенко. Кроме того, работники музея, возглавляемые В. А. Бабенко, проводили археологические разведки по Харьковской области с целью поиска новых памятников салтовской культуры по берегам Северского Донца, Волчьей и Оскола, есть неподтверждённые данные о его раскопках и на Волчанском городище в эти годы[30]. Заметим, что во время археологических разведок исследователь не забывал и об этнографии: в этот период деятельности его занимали народные промыслы, материалы по которым он активно собирал для руководимого им музея.

Материалы его археологических поисков и раскопок он воплощает в публикации различного уровня. Среди работ научно-популярного характера, инициатором которых он был, следует отметить обзорную статью по салтовской культуре и могильнику Верхний Салтов во всеукраинском журнале «Всесвіт», украшенную фотографиями.[31] В 1926 г. выходит его небольшая по объёму работа, в которой он пытается обобщить опыт исследований салтовской культуры за 25 лет, определить её место среди древностей Восточной Европы. Однако данная работа не вносит ничего нового, а по некоторым позициям уступает более ранним работам автора.[32]

Многолетняя и плодотворная деятельность на ниве археологии, этнографии, краеведения, просвещения и музейного дела были высоко оценены руководством различного уровня. Районный и окружной комитеты награждали его премиями, грамотами, ценными подарками. В 1928 г. президиум ВУЦИК присвоила Василию Алексеевичу Бабенко звание Героя Труда с вручением соответствующей грамоты (это звание присваивалось в 1928–1938 гг. и не предполагало нагрудного знака).[33]

Его личная жизнь мало документирована, она реконструируется по воспоминаниям его родни и соседей. Несмотря на известность, сам Василий Алексеевич продолжает ютиться с семьёй и родившимся в 1920 г. сыном Игорем в одной из комнат музея. Жена Марфа, которая при советской власти осталась без шляпного магазина, некоторое время учительствовала в Волчанске. Василий Алексеевич часто пребывал в разъездах: то на раскопках, то в Харькове, Москве или Киеве. Если в дореволюционные годы жена нередко сопровождала его на раскопках, то после появления ребёнка это стало практически невозможным. Несмотря на частое одиночество, она долгие годы с грустью, но терпеливо ждала мужа. Однако бытовые неурядицы, помноженные на трудности, которые сопровождали Василия Алексеевича в 1930-е годы, привели к распаду семьи (в середине 1930-х годов в связи с утратой и того убогого жилья). Когда сын Игорь подрос и поступил в Харькове «учится на учителя», Марфа переезжает на другую квартиру в Волчанске, а после окончания Игорем учительских курсов она окончательно покидает мужа и уезжает в Купянский район Харьковская области, куда получает распределение сын. Игорь изначально работал в с. Гусинка, а потом получил должность директора одной из школ в самом г. Купянске там он живёт (ул. Харьковская, 101) вместе с матерью, которая забирает к себе и свою мать. Там и умерла. Сын с отцом виделись редко. Василий Алексеевич продолжал жить своей работой…[34]

Лихолетье репрессий 1930-х годов не обминули В. А. Бабенко: подорвали здоровье, хотя и сохранили ему жизнь. Где-то в 1929–1930 г. начинаются преследования исследователя со стороны официальных властей. Об этом можно судить из его переписки с Д. И. Яворницким, который привлёк Василия Алексеевича к археологическим исследованиям вовремя строительства Днепрогэса.[35] В. А. Бабенко обвиняют в связях с представителями с «чуждыми эксплуататорскими элементами» – графиней П. С. Уваровой и буржуазным исследователем из Швеции Т. Арне, с которыми он работал до революции на Верхнесалтовском могильнике[36]. Нет твёрдой уверенности о его пребывании в застенках НКВД или в системе ГУЛАГ. Однако близкие люди, знавшие его, говорят о том, что «его забирали и отправляли на север за то, что был связан с какой-то княгиней или графиней». После этого он стал слаб здоровьем (больное сердце, отдышка), молчалив и нелюдим, до конца своих дней не расставался с металлической фляжкой, в которой всегда было лекарство (травяная настойка)[37].

В 1933 г. музей перевели сначала в собор, который разрушили в 1936 г. Экспозиция попала в подвалы райисполкома. Это был удар для Василия Алексеевича. По воспоминаниям его современников его не так угнетало, что от него ушла жена, как тот факт, что у него забрали его главное детище жизни – его музей.[38] Распрощавшись с музеем В. А. Бабенко в 1937 г. начинает работать заведующим архивом г. Волчанска, продолжая по своей инициативе собирать документы и материалы по истории промышленности района, а также собирал данные по этнографии и археологии по сёлам района. Война застала его в Волчанске. В годы оккупации (1941–1943) он жил в городе у своей сестры Устиньи, продолжая, по возможности, собирать материал по истории Волчанска[39].

Подводя итог его деятельности в советское довоенное время, следует признать, что его научная, краеведческая, а особенно музейная активная деятельность давала ему некоторое время оставаться известным и уважаемым человеком, плодотворно работать и чувствовать признание окружающих и власти. Начало политических репрессий в СССР положило край практически всему, что было смыслом и наполнением его жизни. он был отлучён от науки, лишён возможности заниматься музейным делом, утратил семью, утратил здоровье. Однако, в отличие от большинства украинских археологов и этнографов, не переживших по различным причинам  годы репрессий, он остался жив, и даже сумел пережить немецкую оккупацию. Это в значительной степени надломило, но не сломало его. Невзирая на жизненные трудности, в душе он остался исследователем.

Быть полезным до конца

После освобождения от немецкой оккупации опыт В. А. Бабенко пригодился для восстановления значительно разрушенного Харьковского государственного исторического музея. С 1943 по 1947 гг. он работал там в должности научного сотрудника[40]. В 1946–1947 гг. он принимает участие в работе совместной археологической экспедиции Харьковского университета и Института археологии АН УССР (Киев)[41] под руководством харьковского профессора С. А. Семёнова-Зусера, которая возобновляет работы в Верхнем Салтове, что значительно пополняет экспозицию Харьковского музея, значительно пострадавшую в годы оккупации. Будучи самым опытным в исследованиях катакомбных захоронений он учил молодых исследователей поиску катакомб и работе в них[42].

В 1947 г., директору Института Археологии АН УССР П. П. Ефименко (бывший студент, который в 1901 г. познакомился с Василием Алексеевичем на своих первых раскопках в Верхнем Салтове) обращается с просьбой помочь в организации исследований Верхнесалтовского могильника. Конкретно просьба заключалась в следующем: 1) создать генеральный план Верхнего Салтова и его окрестностей с нанесением на него всех памятников и отдельных находок, выявленных на то время; 2) начертить план городища, селища и могильника с обозначением участков, раскопанных до 1948 г. Всё это он предлагает провести на договорной основе с выделением денежных средств[43]. Вероятно, это осуществить не удалось по причине слабого здоровья Василия Алексеевича. П. П. Ефименко также хлопочет о назначении 70-летнему В. А. Бабенко персональной правительственно пенсии, указывая на 50-летнюю плодотворную его работу на поприще археологии[44]. Ходатайство было удовлетворено, и в дальнейшем он получал Правительственную персональную пенсию.

Здоровье продолжает ухудшаться… В 1948 г. он возвращается из Харькова в Волчанск, где останавливается в доме своей сестры Устиньи (Исаева-Бабенко), которая всегда гордилась своим братом и как могла всегда помогала ему (к тому времени его сёстры покинули Волчанск (Мария – жила в Харькове, Наталья – в Люботине). В последние годы он изучал историю промышленности Волчанска, в частности собирал материалы по истории местного маслозавода и ткацкой фабрики. Он продолжал работу над книгой по салтовской культуре, которая отдельными рукописными частями сохраняется в архиве Института археологии НАН Украины[45] и в Волчанском историко-краеведческом музее[46].

Но, не смотря на пошатнувшееся здоровье, Василий Алексеевич не представлял себя вне археологии, истории своего края, занимался научно-просветительской деятельностью. Имеющиеся рукописные материалы, свидетельствуют, что ещё в начале 1951 г. он предлагал Программу научных бесед по археологии и истории  края для учащихся Волчанского педучилища и его краеведческого кружка. В архиве также сберегаются  рукописи его лекций к этой программе[47].

Последние годы был очень больным и одиноким человеком. Часто проводил время на скамеечке в городском сквере или возле дома. Его внешность также выделяла его из окружающих: чаще всего его видели в чёрном плаще или чёрном пальто и обязательно в чёрной шляпе, что не располагало к знакомству или беседе. Он ушёл из жизни в ноябре 1955 г. Похоронила его сестра Устинья на кладбище близ Волчанского хлебозавода. Позднее рядом появилась могила самой Устиньи, а, затем, и его племянницы. Со временем могила В. А. Бабенко утратила крест с надписью. превратившись в один из многочисленных земляных холмиков; могила была разыскана Н. М. Бражник с помощью его родственников. До сего часу она так и остаётся неухоженной…

Последние годы исследователя-краеведа отмечены всплеском активности во второй половине 1940-х годов. Однако здоровье, подорванное ещё в довоенное время, значительно уменьшило его возможности. Однако, сопротивляясь недугам, он постоянно пытался быть полезным, востребованным. С сожалением приходится констатировать, что намеченные им итоговые работы по его археологическим, этнографическим и историко-краеведческим исследованиям остались незавершёнными. Этого искренне жаль, потому, что прошедшее через его руки и ум исследователя (археологические и этнографические материалы, документы по истории Волчанского уезда и района, память о встречах со знаковыми людьми начала ХХ в. и многое другое НЕВОСПОЛНИМО…

* * *

Василий Алексеевич Бабенко – многогранная, до конца не изученная личность нашей истории. Благодаря своей энергии, энтузиазму и неиссякаемой работоспособности он сумел оставить свой заметный след в таких разных сферах культурной жизни страны и своей малой Родины (Волчанска) в археологии, этнографии, краеведении и музейном деле. Он осознавал свою роль и гордился своей деятельностью, что явствует из его подписей под документами в различное время его жизни:

– «Почётный член императорского Московского Археологического института…»

– «Первооткрыватель салтовской археологической культуры…»

– «Заслуженный старший научный работник, Герой Труда, Персональный пенсионер УССР…»

Всё так, всё верно… А нам – помнить и продолжать то, чему он посвятил свою жизнь. И помнить, что своим примером он показал как много может один энтузиаст своего дела…

Колода В. В