Генерал-майор Владимир Дмитриевич Вольховский  родился в 1798 году, в Полтавской губернии,  от весьма не богатых благородных родителей, отец его, из гусар в царствовании императора Павла I-го был назначен в числе отличнейших штаб-офицеров армии к исправлению комиссариатских дел.

Нравственное и ученое образование генерала Вольховского  началось с 1811 года, когда он без всякой протекции был представлен как один из отличнейших воспитанников  Московского Университетского Пансиона кандидатом в тогда учрежденный Императорский Царскосельский Лицей. Поступив в сие заведение по экзамену, Вольховский, невзирая на всю скромность характера и даже несовершенно блестящие способности, вскоре между товарищей, ныне известных в Отечестве государственных сановников, гениальных поэтов и литераторов, сделался первым воспитанником, удостоен при выпуске 1817 года июля 10-го дня, первой золотой медали, и в зале лицея его именем начинается первая мраморная доска, назначенная для сохранения имён воспитанников, имевших при выпусках первенство.

Когда в 1838 году он, по прошествии 21 года от выпуска, посетил лицей, все воспитанники окружили его, провожали по всему лицею и неприметно подвели к сей доске. Поняв намерение юных преемников своих по воспитанию, он начал громко читать ряд имён снизу, и дошедши до своего, остановился, тогда шёпотом окружившие его произносили его имя, и это было громким ура! для того, который ещё в лицее от своих товарищей заслужил прозвище «Суворочки», сменяемое иногда во время школьного быта другим  Sapienta (премудрость), за это он по скромности и сердился, но такое прозвище принадлежало ему, кроме свойств душевных ещё и потому, что нередко двумя, тремя словами он останавливал тех из запыльчивых своих однокашников, на которых иногда ни страх, ни убеждения не действовали. Об этом в подробностях припомнят все его товарищи.

Вольховский по наружному виду и сложению был чрезвычайно малосилен, но впоследствии выносил примерно тяжкие походы и труды, лишен свободного произношения, и начитавшись, как Демосфен, избавился от подобного недостатка: ходил на царскосельское озеро декламировать, набравши в рот камней. Для укрепления телесных сил, кроме всякого рода гимнастики, заучивая уроки, носил на плечах два толстейших тома  лексикона Гейма.  Для усовершенствования же в посадке при верховной езде, наблюдение за которою при обучении воспитанников Лицея было поручено от покойного Государя Императора Александра графу В.В. Левашеву, тогда командовавшему гвардейским гусарским полком, Вольховский в уединённом месте Лицея примащивал искусно стулья и, усевшись верхом, наблюдая посадку, учил уроки. Сон его против обыкновенно краткого школьного сна, был ещё сокращаем двумя – тремя часами, и он едва часа 4 в сутки имел покой, так потом продолжал и на службе, что утомленный трудом, он приляжет на  ¼ или ½ часа и опять принимался за дело. Кроткий и всегда во всём терпеливый, он бывал рассержен, если назначенный им срок для полусна, пропускаем был теми, кому поручил разбудить себя, назначая не более того отдыха. При всех таких особенностях, известный всем  насмешливый класс школьников над  ним, но воспел перед выпуском  в Лицейской песне: «Покровительством Миневры  – Пусть Вольховский будет первым».

Под счастливыми предзнаменованиями и внимания начальства, товарищеского уважения и любви, будучи удостоен на 19 году от  роду чина прапорщика гвардии вступил он в службу с новым пожертвованием, ибо по правилу Высочайшие дарованном Лицею, имея возможность выпустить прямо во всякий род военной и гражданской службы, Вольховский избрал  Генеральный штаб, при поступлении в который должен был снова держать экзамен,  и по весьма строгом испытании в 1817 году июня 13, утверждён офицером гвардейского Генерального штаба, назначен состоять при гвардейском  корпусе; 1818 года августа 30 - произведён в подпоручики, а за отличие по службе 1819 июля 30, в поручики; 1820 года – июня 24, командирован в Бухарию при Императорской  миссии под начальством  г. Негри, -  с этой миссией находился за границей с 10 октября того же года по 12 мая 1821 года; за что в 24 день августа 1831 года повелено ему от щедрот Александра Благославенного  производить пенсион по 500 рублей ассигнациями в год. В 1821 и 1822 годах находился в походах в Витебской и Минской губерниях, августа 2-го произведён штабс-капитаном и возвратился в  С.-Петербург. 1823 июля 11 за манёвры под Красным Селом объявлено ему Высочайшее благоволение; 1824 в январе месяце по особым поручениям командирован в отдельный Оренбурский корпус и Всемилостивейше пожаловано ему на путевые издержки 200 червонцев; здесь с 24 февраля по 29 марта состоял при военной  экспедиции отправленной в Киргиз-Кайсацкую степь, и был при разбитии и преследовании кочевых мятежников, за что Всемилостивейше награждён 13 августа, того же года орденом «Св. Владимира» IV степени. Того же 1821 года  июня с 10 по 19 июля находился с гвардейским корпусом  под Красным  Селом, где за отличное исполнение своей обязанности, объявлено ему Высочайшее благоволение, 1825 марта 29 пожалован капитаном; августа 27, командирован в экспедицию для обозрения пространства между Каспийским и Аральским морями, и в это время был при разбитии киргизских разбойников близ устьев Сагира и Эмбы.

1826 сентября 1, назначен состоять при генерал-адьютанте Паскевиче, под начальством коего и находился во время всей Компании до славного мира России с Персией, при сём случае Вольховский употреблён для переговоров с Персиею и доказал свои дипломатические способности как сказано будет ниже.

Всемилостивейшия награды в этот период его службы были следующие: за сражение 5 июля 1827 года при Джеване-Бусгаке орденом  «Св. Анны» II степени; при осаде и взятии 14 сентября  крепости Сардар-Абаза обьявлено Монаршее благоволение, при осаде и взятии 1 октября крепости Эривани орденом «Св. Анны» II степени, украшенной алмазами. Декабря с 2 по 3-е февраля 1828 года откомандирован к Персидскому шаху в город  Тегеран для выпровождения оттуда 10 000 000 рублей серебром контрибуции – твердость и искусство с каким он настаивал перед Персидским правительством на выполнения его обещания, уничтожили все колебания и уклонения, начавшие возникать по сему делу.

За отличное исполнение сего поручения произведен марта 4 в полковники, того же года мая 13 назначен  обер-квартирмейстером отдельного Кавказского корпуса, потом продолжал кампанию с неусыпным рвением и примерным самоотвержением. Ушаков в Истории военных действий в Турции в 1828 – 1829 годах, части 1 на странице 232 говорит: «Полковник Вольховский с 27 гренадёрами бросился на бастион Юсуф Паша, овладел им вместе с 4 пушками и обратил оныя против крепости».  И за взятие 23 июня штурмом крепости Карса, Всемилостивейше пожалован орденом «Св. Георгия»  IV класса, а в воздаянии  отличного мужества оказанного при покорении и взятии крепости Ахалциха, пожалован золотою шпагою за храбрость, в 6 день января 1829 года. По  возвращении же в свои границы пожалован орденом «Св. Владимира» III степени в 21 день августа 1829; продолжая службу под личным начальством Его Сиятельства г. главнокомандующего графа Паскевича, Вольховский при занятии 27 июня крепости Арзеруша удостоился Высочайшего благоволения – Государь Император во внимание к особенным трудам, в продолжении войны с Оттоманскою Портою в 1828 и 1829 годах понесенным, Всемилостивейше пожаловать соизволил наравне с прочими не в зачёт годовое жалование. Подробное сведение о блистательных подвигах в сию войну  Вольховского можно  найти в издававшихся тех лет Тифлинских ведомостях – февраля 16 1830 года,  предписано ему дожидаться в Воронеже повеления главнокомандующего отдельным  Кавказским корпусом об отправлении к новому назначению. По получению коего, прибыл в С.–Петербург того же года 1830 года ноября 22, и назначен генеральным консулом в Египет, но временно командирован в действующую против польских мятежников армию к 6–му пехотному корпусу. 1830 года февраля 8, находился в генеральном сражении и поражении мятежников  под Прагою на Гроховских полях, где под ним убита лошадь, за отличие оказанное в делах сих пожалован в генерал-майора 1831 года июня 3 со старшинством марта 19 и 20 в сражениях войск бывших под командою генерал-адъютанта барона Розена между Прагою и Дембевельскими, и на отступлении от Вавра до Дембевельки, через Калушев до селения Помяни. 29 того же марта в деле при речке Мухавцы при деревне Игловки, близ города Сельце, и отражении многочисленного  неприятеля делавшего стремительные нападения в течении целого дня, за отличие в сражениях  награждён орденом «Св. Станислава» I степени, в июле месяце в Литве при преследовании отряда Дембинского от Беловежской пущи до Цехановца потом вторичного в Царство Польское. 12 августа при рекогносцировке Пражских укреплений. 16 августа в деле  с корпусом Ромарино между Крынка и  Шендзиржечь, 17 в деле с оным же корпусом при нападении оного на Шендзиржечь, 21 при отражении нападения корпуса Ромарино на г. Брест  Литовский, с 22 августа по 5-е сентября, при преследовании корпуса Ромарино от Брест Литовского через Коцк и Куров до австрийской границы. Во время сего движения находился в делах: 3 сентября при  Ополе, Вржеволовице и Юзедгова 4-го между Свинековым и Раховым и при д. Кошне, что против Завихоста, и потом при деревне Борове 5 числа при вогнании означенного корпуса в Галицию. По Высочайшему приказу от 31 декабря 1831 года получил польский знак отличия за военные достоинства II-й степени; того же года в 13 день сентября Высочайшим  приказом, назначен обер-квартирмейстером  отдельного Кавказского корпуса.

По окончании достопамятной Польской кампании в 1831 году, его новое назначение перенесло его на Кавказ, где круг деятельности его стал обширнее. Лестные награды, в короткое время чем здесь полученные, свидетельствуют полезность этой деятельности с 1832 года совершалось это новое поприще его служения под личным начальством корпусного командира генерал-адъютанта барона Розена, в этот период службы Вольховский находился в 4-х экспедициях от 11 июля по 15 октября, в 17 перестрелках и 6 делах, при взятии штурмом завалов в Гумринской теснине и при занятии селения Гумры. В 17 день ноября Высочайшим приказом назначен исполняющим должность начальника штаба  отдельного Кавказского корпуса, а за отличное усердие к службе, мужество и храбрость оказанные им в экспедиции 1832 года против горцев, и за неусыпную деятельность, которую исполнял  многотрудные занятия по своей должности награждён в 27 день июля 1833 года орденом «Св. Анны» I степени. Кроме того, он деятельно занимался собранием и сводом материалов при составлении проектов относительно горцев. за что по представлению  командира отдельного Кавказского корпуса  Государь Император 29 июля 1834 г. Всемилостивейше пожаловать соизволил ему  аренду по 2 000 рублей серебром в год на 12 лет, а Высочайшим именным указом на имя Министра Финансов состоявшимся во 2 день августа того же года, Всемилостивейше повелено вместо аренды, не в пример другим производить ему из  Государственного Казначейства в течении 12-ти лет по 2 000 серебром ежегодно. В 1835 году в 21 день января по 7-е апреля, во время отсутствия  командира отдельного Кавказского  корпуса генерала от инфантерии, генерал-адъютанта барона Розена в С.-Петербург и по случаю болезни бывшего начальника пехотной дивизии генерал-лейтенанта Флорова, управлял Закавказским краем и заведовал войсками за Кавказом расположенными, в том же году пожалован ему от Персидского шаха орден «Льва и Солнца» I степени, 1836 года Всемилостивейше пожалован знаком отличия беспорочной службы за  XV лет. В 1837 году с 4 апреля по 11 июля находился в экспедиции для покорения  Цебельды,  для занятия мыса  Адлера (Константиновского) и возведение на оном укрепления, под личным начальством командира отдельного Кавказского корпуса генерал-адъютанта барона Розена. В течение сей экспедиции 30 апреля был при движении от Сукум-Кале к Цебельде и 3 мая при занятии подошвы горы Агыш при перестрелке и прогнании цебельдинцев на вершину означенной горы; 5 мая в перестрелке с цебельдинцами при спуске с горы Апиянгь; перестрелке с неприятелем при выборе пастбищных мест, 11 при перестрелке и выбитии цебельдинцев из завалов и уничтожении 4 аулов в окрестности деревни  Антыперь; 17 при перестрелке с цебельдинцами при открытии мест удобных для водопоя, с 2 по 7 июня в десантном отряде, 7-го июня при десанте войск на мыс Адлер и занятии оного под сильным неприятельским огнём, продолжавшимся во весь день, причём до прибытия на берег г. корпусного командира командовал десантными войсками, 3-го при отражении атаки горцев, произведённой на левом фланге аванпостов, прикрывавших лагерь, 10 при прогнании неприятеля на левом берегу реки  Музышты, артиллериею с берега Аякса и в тоже время при поражении неприятеля  собравшегося против левого фланга и центра передовой цепи, огнём артиллерии и ружейным, причём перестрелка продолжалась до вечера. 12-го июня при перестрелке на реке Музыште, 14 и 15 при перестрелке с горцами в цепи прикрывавшей лагерь и за успешное содействие в занятии мыса Адлера, 11 августа объявлено Высочайшее благоволение. Сим кончается его действительное военное поприще, в продолжении коего он находился в 6 штурмах, в действительных сражениях и перестрелках был до 80 раз, в 56  походах, и в 3-х степных экспедициях, сопряженных с известными опасностями.

В бытность Государя Императора в 1837 году в Закавказском крае, в Высочайшем приказе 1837 года в 9 день октября, за примерный порядок и отличное устройство, найденные Государём Императором того числа штаба отдельного Кавказского корпуса и в отдельном приказе по корпусу от 23 октября за отличный порядок и устройства найденные Государем Императором во время Высочайшего путешествия по Кавказскому краю, при осмотре представленных Его Величеству 1, 3 и 4 линейных рот Грузинского линейного № 15 батальона в его ведении  состоявшего, объявлено ему Высочайшее Благоволение.

В 1837 году ноября 9 Высочайшим приказом назначен командиром 1-й бригады 3-й пехотной дивизии.

1839 года  февраля 16 уволен от службы за болезнью с мундиром и пенсионом 1/3 оклада, определённого уставом в декабре 1827 года, и по службе всегда аттестовался достойным и способным.

Сей доблестный муж заслужил место в современной истории: об нём упоминается при описании экспедиции в Бухарию; в Истории военных действий в Азиатской Турции в 1828 и 1829 годах Ушаковым, и бесстрашный Пушкин, бывший его товарищем по Лицею, представляет его верным очерком в своём описании «путешествия в Арзерум» во время похода 1829 года. Но должно было видеть его, отличенного в кратковременную службу 3-мя звёздами, Георгием за штурм, и прочими украшениями, осчастливленного двократно в кабинете в 1821 году по возвращении из Бухарии, и в 1834 году с донесением по делам Кавказским, докладом по службе Государю Императору Александру Благословенному и ныне благополучно царствующему Императору Николаю Павловичу и при всем том неизменно кроткого и скромного душою. Никогда никто не слыхал от него привычных выражений: мы были, мы сделали! Если случалось завести его в разговор о его походах, тогда он всегда беспечно объяснял свои подвиги. Однажды в минуту самодовольствия, выставлял как одно из счастливейших воспоминаний о своей службе на Кавказе то, что число умерших нижних чинов в Кавказском корпусе уменьшалось постепенно, в его время дошло до 1/3 доли против прежнего, и ещё раз в искренней родной беседе с М. Называл блаженнейшею минутой в жизни своей, когда после одного из штурмов в быструю кампанию, при фельдмаршале графа Паскевиче, он мог дать до 150 тяжело раненым, в палатках на сухой соломе спокойный ночки. Я пришёл, говорил он, ночью к ним, они стонали, но сердце моё было спокойно – я сделал для них всё, что мог! Пришёл потом в частный помещичий быт, любил беседовать о нововведениях по агрономии, по управлению крестьянами, заботился об облегчении их быта, и для того определил Высочайшее пожалованную ему пенсию, на уплату за крестьян жены своей  подушкою.

Должно заметить, что Вольховский никогда не играл в карты и во всю жизнь не употреблял ни водки ни вина, в той же степени украшался и прочими добродетелями воздержания, ещё в юности своей во время Лицейской жизни, произвольно отказывал себе в необходимой для других пище: в мясе, пирожном, чае – единственно для того, чтобы приучить себя к лишениям и не бояться их в жизни, но эта суровость к себе отнюдь не умаляла в нём человеколюбивого расположения к другим, и кто из знавших его скажет, чтобы он упустил хотя бы один случай помочь собрату и делом и советом, чтобы в делах правосудия, которые ему по его званию и месту последняго служения столь нередко производить надлежало, Вольховский  строгий друг правды и верный исполнитель закона, не искал оправдать обвинённого или облегчить его судьбу? В искренних приятельских беседах участвовал всегда охотно, слегка оживляя разговор своими то весёлыми, то глубокомысленными и всегда умными замечаниямию. Нахальству и дерзости всегда у него было возражение, и при всей скромности был в характере твёрд и в обдуманных заключениях непреклонен. 

Описывая его слегка привычное обращение в обществе, должно обратиться к родному кругу. Заслужив ещё в чине поручика 500 рублей пожизненной пенсии с Высочайше пожалованою арендою до 50 т. рублей, он обратил всю сумму  на очищение долгов отца своего и устройство дел своих родных так, что по смерти унаследил жену и двух малюток детей своих лишь добрым именем. Бывши женат на дочери  первого директора Императорского Царскосельского Лицея статского  советника В.Ф. Малиновского, - он обращается к ней последним пунктом домашнего завещания, составленного им в  Бобруйске 17 августа 1838 года. «За сим предаю себя памяти родных и друзей моих; от сердца  благодарю за дружбу и любовь их. Имели счастье большею частию встречать справедливость и благоволение  от всех с которыми  я имел близкие сношения, - от сердца прощаю немногим  враждовавшим мне и спрашиваю для себя снисхождения тех, кого чем-либо оскорбил. Благодарю лучшего друга моего, жену мою за нежную любовь её, столь услаждавшую всё время совместной нашей жизни, да благословит её Всемогущий возможным на земле счастьем, и утешит  благополучием всех близких её доброму сердцу, и особенно преуспеянием  в добре детей наших, которых благословляю и предаю благости Божией. Благодарю любезное мне  отечество и великих венценосцев Александра и Николая, доставивших мне образование и слишком щедро награждавших посильные труды мои  для службы их. Благодарю провидение одарившее меня столькими благами и предохранившие от многих зол, которым  по неблагоразумию  своему и по обыкновенному ходу вещей я мог бы подвергнуться. Поручаю себя благости Божией и за пределами земного существования нашего; да простятся мне все прегрешения волею или неволею сделанныя, дурные и суетные помыслы, столь часто волновавшее слабое сердце, и да восхвалит душа моя до последней минуты всесвятое имя Божие!».

С детскою покорностью и любовью преданный Промыслу, он был полон чувства  религиозного, и убеждениями разума и наукой и опытом обогащённого, укреплял свою веру и свою надежду на жизнь замогильную. В таких чувствах и помышлениях застигла его последняя предсмертная болезнью. После кратковременных 10 дневных страданий, причастивших святых Тайн, сподобившись елеосвящения, отошел он 7 марта 1841 года в лучший мир, оставя пораженных его рановременной кончине: добрую жену, двух малюток детей, родных, знакомых и крестьян, ощутивших благость Божию под его отеческими распоряжениями, оставя за собою и добрую память, неизменную ему сопутницу и по ту сторону гроба. Предсмертные  его слова были: «Мы будем счастливы, мы достигнем своего назначения. Как тебе угодно, так и будет, я не ропщу, я раб твой Господи! Совершенно предаю себя твоей воле». На чугунном кресте над его могилой: Харьковской  губернии Изюмского уезда в ограде села Стратиловской Софии Премудрости  Божией церкви надпись: «Одари Бог кротость премудростию».

ХГВ 19 февраля 1844 г.