Еще в 2000 г. мне стали попадаться отрывочные сведения о том, что в имении Шидловских в Изюмском уезде было несколько усадебных комплексов. Геометрические планы этих имений отсутствовали, в экономическом примечании 1780 и 1804 гг. были только сухие строки о наличии господских домов. И только в документах за 30-е гг. XX в. стали появляться контуры этих имений. С этого момента я загорелся побывать в них. В 2001 г. вместе с исследователем заброшенных усадеб России — Эмилем Сокольским мы выехали в Кунье. Однако от имения не осталось ничего, и местные жители предоставили нам только отрывочные сведения о размещении некоторых каменных построек и уничтожении церкви в 30-е гг. XX в. После Каменки, это был второй случай, когда в богатом в прошлом имении не осталось ничего из архитектурных памятников. В тот же день мы прошли и в с. Червоный Донец (бывшее Богуславское, или Лысая Гора). И снова – пустота. На месте церкви огромных размеров ямы, на месте дворцового комплекса и паркового ансамбля груда – битого кирпича и огороды местных жителей.

По сведениям, изложенным у Филарета Кунье основано в 1692 г. полковником Константином Донец-Захаржевским и перешло за его внучкой Акилиной, вышедшей замуж за есаула Николая Шидловского, в качестве приданного. Упоминается также и сын их Иларион Шидловский. По легенде, изложенной Филаретом, от имени Акилина (Куня) получило свое название село Кунье и речка Кунянка.

Однако, скорее всего, именно речка Кунянка и послужила источником наименования села. Кроме того, Акилина Донец-Захаржевская, есаул Николай Шидловский и его сын Иларион в других источниках не упоминаются. Род Шидловских достаточно полно описан у исследователей В. Л. Маслийчука[1] и П. В. Губского[2]. Речь может идти о полковнике Изюмского слободского полка Лаврентии Ивановиче Шидловском (1687-1735). Только мало вероятно, чтобы он женился на дочери К. Г. Донец-Захаржевского. С большой долей вероятности мы можем говорить о переходе во владение этих земель к новому полковнику Л. И. Шидловскому. После его смерти имениями в Изюмском полку владел его сын Роман Лаврентьевич Шидловский (прибл.1714 – 1779). В этот период им была построена деревянная церковь в Куньем. Первый храм Николая Чудотворца был сожжен татарами в 1739 г., новый деревянный Николаевский храм строился с 1746 г. и освящен был в 1749 г.

У Р. Л. Шидловского было четыре сына: действительный статский советник Григорий (1752-1820), секунд-майор Михаил, капитан Николай (? – 1820), прапорщик Роман. До смерти родителя в имениях фактически отсутствовал порядок. Водяные мельницы и винокурни старели год от года, в селениях, принадлежащих Шидловским в Изюмском уезде, нигде не было приличного дома. Похоже, что Р. Л. Шидловский был скуповат и его дети тяготились этой скупостью. Каждый из них очевидно, мечтал о новом устройстве имений.

Трудно сказать, почему все братья, разделив имение отца поровну, принялись за нововведения. Возможно, это было связано с их участием в военных действиях в Западной Европе. Иначе чем объяснить то, что все винокуренные заводы братьев переоснащаются английскими медными котлами, имеющими на тот момент очень большую производительность. Средний выход горячего вина составлял 5000 ведер в год с одного винокуренного завода. При этом сами заводы на территории Изюмского уезда были устроены на родниковых водах. Мельничные плотины, особенно на реке Северский Донец, были улучшены, добавлено количество поставов. Минимальное их число – 12. Кроме этого мельницы увеличились и на число толчей для круп, а также на основательные сукновальни.

Обслуживающий персонал мельниц и винокуренных заводов, а проще говоря, крестьяне населявшие ранее хутора и деревни где располагались эти заведения, перестал заниматься землепашеством. Шидловские перевели их на проценты с помольного хлеба или выход горячего вина. Более того, если большинство помещиков Харьковского наместничества с конца XVIII в. привлекают для устройства винокуренных заводов и мастеров для их обслуживания из среды евреев Правобережной Украины, Шидловские нанимают поляков из среды военнопленных, а обучив своих крестьян, поляков увольняют.

Капитан Николай Романович Шидловский получил по разделу с братьями с. Кунье и деревню Катериновку[3] на речках Черкасска и Голая Долина. На 1780 г. эта деревня находилась в глухом лесу, из 960 десятин земли, 800 составлял строевой лес, 98 десятин – сенокосы. Устроенный Н. Р. Шидловским винокуренный завод был оснащен двумя английскими котлами, производил 5000 ведер вина. Все крестьяне (45 душ на 1804 г.) содержались за его средства. Здесь же он построил деревянный двухэтажный дом. Страстный охотник, большую часть свободного времени он проводил именно в этой усадьбе, особенно с того времени, как начал строительство дворцового комплекса.

Второй крупный винокуренный завод был устроен в дачах деревни Ивановки. Он перешел к Н. Р. Шидловскому за его женой Марией Ивановной, урожденной Капустянской (1767-28.03.1855). Здесь также 46 мужиков работали только на винокурение. Производительность завода составляла более 7000 ведер в год. В 1815 г. Н. Р. Шидловский купил часть дер. Букиной и винокуренный завод у помещика Василия Андреевича Зарудного[4]. Улучшенный Н. Р. Шидловским винокуренный завод в дер. Букиной стал поставлять горячее вино в шинок с. Кунье. До этого практически все вино поставлялось в Чугуев, где располагался казенный винный магазин. Ярлык на поставку был выдан Н. Р. Шидловскому в 1783 г., вино поставлялось в бочках по 50 ведер каждая. За поставку вина непосредственно отвечали у Н. Р. Шидловского управляющий имением в с. Кунье приказчик Федор Иванович Харченко и писарь Илья Кривоносов[5].

Другим важным начинанием братьев Шидловских были заводы тонкорунных овец, а также голландского и английского крупного рогатого скота. Н. Р. Шидловский имел в с. Кунье ежегодно до 3000 голов испанских овец, 60 голов скота, 50 конских маток и двух жеребцов. Ежегодно доходы от скотоводства составляли 9000 руб. серебром[6]. Имея более чем 7000 десятин земли в дачах с. Кунье, Н. Р. Шидловский ежегодно засевал только 1064 десятины, чего вполне хватало для всех его винокуренных заводов, на посев и на домашний обиход. Большая часть земли использовалась именно для скотоводства. Объяснением такому виду хозяйства могло служить и отсутствие крупных мельниц, поскольку через его имения протекали лишь маленькие реки — Кунянка, Малый Изюмец, Черкасска, Голая Долина, а некоторая часть имения у Северского Донца не была приспособлена для устройства на ней мельничной плотины. Примером не очень эффективной мельницы может служить построенная Н. Р. Шидловским плотина на восемь поставов на речке Кунянке. Помольного хлеба с нее собирали 150 девятипудовых четвертей (22 815 кг). Однако по меркам других помещиков с реками на подобие Кунянки, это было очень много (в среднем по губернии было 60 четвертей). Действие мельниц на малых реках происходит в основном весной и осенью, и только современные мельничные жернова способствовали такой производительности у Шидловских.

Обеспечив постоянные доходы с имений, Шидловские серьезно взялись за построение архитектурных ансамблей. Если построение дворца Григорием Романовичем Шидловским в сл. Мерчик Валковского уезда хорошо описано исследователями, то дворцовый комплекс Н. Р. Шидловского в с. Кунье до недавнего времени для всех оставался неизвестен. Г. К. Лукомский в своем труде о Харьковских усадьбах определил, что в описанных им шести уездах Харьковской губернии, были представлены усадьбы всех основных типов, кроме того лучшие из них. Но даже беглые описания этой усадьбы говорят в пользу ее неординарности. Братья Шидловские строили усадьбы по одному принципу. Имея большое число подданных, т.е. крепостных, они брали на длительный срок огромные суммы денег в государственном заемном банке под. залог крепостных крестьян. Н. Р. Шидловский в 1782 г. заложил 800 душ мужского пола на 20 лет[7] на общую сумму в 40 000 руб. серебром. Начав строительство, он понял, что необходимой суммы для его окончания у него не хватает. Поэтому в 1792 г. он заложил тех же крестьян еще на 17 лет, а также еще 50 душ на 20-летний срок. Начало строительства в Мерчике и Куньем практически совпадает, только в Мерчике сначала был уничтожен старый деревянный дом и сад, в Куньем же из усадебных построек ничего не было.

В центре с. Кунье и сегодня сохранился большой пруд. Он служил как бы центральной осью расположенных с обеих его сторон зданий и парковых ансамблей. На правой его стороне располагался дворец, службы и оранжерея. Огромным денежным затратам соответствуют масштабы архитектурного ансамбля. Трехэтажный дворец имел невероятный для того времени парадный вход, окруженный семью колоннами и массивным портиком. С парадного входа гости попадали в большой вестибюль, а из него открывался вид на парадную лестницу. Дубовая лестница вела гостей в большой зал на втором этаже. Лестницы на третий этаж располагались в левом и правом крыльях дома и вели в комнаты для гостей. На втором этаже, кроме зала, располагались две гостиные и кабинет хозяйки. На первом – картинная галерея, библиотека и кабинет хозяина. С огромного балкона второго этажа открывался вид на парк и пруд. От дворца тремя уступами шла к пруду терраса. Мраморная лестница к купальне окаймлена была колоннадой и подстриженными деревьями. Парк сочетал в себе регулярный сад из плодовых деревьев и декоративных культур. Он располагался с двух сторон пруда, на каждой имелась обширная каменная беседка. Парк на правом берегу был разбит на несколько кварталов, а его главная аллея уводила гостей в сторону от усадьбы и заканчивалась у небольшого птичника. На этой же стороне располагались многочисленные цветники. На левом берегу парк представлял собой более неорганизованный вид ландшафта. Все его узкие дорожки оканчивались молодой дубравой, в сени которой располагался деревянный летний дом. Сообщение между сторонами пруда осуществлялось с помощью лодок. Позже Меллер-Закомельские устроили навесной мостик через этот пруд.

Н. Р. Шидловский дважды избирался предводителем дворянства Изюмского уезда (1783-1786 и 1801-1804). Н. Р. Шидловский как предводитель дворянства, сторонник основания университета в Харькове вступил в противоборство с Захаржевич-Капустянским, который был противник основания университета. Н. Р. Шидловский от большинства дворян Изюмского уезда подписал приговор о сборе необходимой суммы. Если в первый срок пребывания Н. Р. Шидловского его дворец только строился, то уже во второй срок он мог принимать в своем имении дворян Изюмского уезда. Местное дворянство и разбавило несколько сухие описания экономических примечаний. Так, неизвестный автор сообщает в письме к приятелю, что Н. Р. Шидловский построил нечто совершенно необыкновенное. Неискушенного наблюдателя поражают скульптуры в саду, большое количество картин и книг. Супруга предводителя была очаровательна и к ослепительной роскоши относилась со смущением.

Усадьба в с. Куньем была спланирована таким образом, что из дворца не было видно экономических заведений. Только оранжерея располагалась в поле зрения многочисленных окон. Само селение находилось за пригорком, его и усадьбу разделяла дорога и деревянная церковь Николая Чудотворца, построенная хозяевами в 1779 г. В 1820 г., неожиданно для М. И. Шидловской, умирает ее супруг, и она, убитая горем, все силы отдает строительству нового каменного храма, а из старого деревянного делает фамильную усыпальницу Шидловских. Деревянный храм переносят на кладбище села, и рядом с могилой мужа М. И. Шидловская готовит усыпальницу для себя. Но ей предстоит прожить вдовой долгих 35 лет, прежде чем обрести вечный покой.

Благочинный I-го Изюмского округа Лев Яровой в одном из рапортов о строительстве новой церкви в с. Кунье описывал безутешное горе М. И. Шидловской. Она думала о храме днем и ночью, так, словно строила его для умершего супруга. Жаль, что архитектор этого храма пока не известен, очевидно одно: он из Санкт-Петербурга и помогли его найти родственники зятя. Условием проекта было одно: отсутствие подобных сооружений. Строительство церкви обошлось М. И. Шидловской в 26 000 руб. серебром, сумма по тем временам просто баснословная. Особенно трудным делом было установить церковь там, где ее хотела видеть заказчица. Почва на месте, где стояла деревянная церковь, довольна мягкая, к тому же это один из склонов речки Кунянки. Потребовались дополнительные работы по исследованию грунта, планировке местности. А само строительство осуществлялось в три этапа, с перерывами в несколько месяцев, чтобы сооружение оседало постепенно. Многолетние усилия М. И. Шидловской, архитектора и строителей разрушили в месячный срок «строители коммунизма».

Храм был заложен в 1822 г., во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Трудно сказать, что заставило ее создавать беспримерное и роскошное архитектурное сооружение. Церковь представляла собой ротонду в три яруса. На каждом ярусе – по двенадцать колонн. Первый ярус представлял собой своеобразную галерею, где окна и колонны чередовались между собой. Купол ее был очень огромен, а высота составляла почти 20 сажень. Отдельно от церкви стояла колокольня (в виде уменьшенной копии церкви). И церковь, и колокольня были окрашены в черный цвет. В храм был заказан красивый резной с позолотой иконостас, в нем – самой лучшей работы местные иконы. Церковь была видна из кабинета М. И. Шидловской, которая по окончании строительства храма передала все бразды правления единственной дочери Екатерине и зятю — барону, гвардии капитану Георгию Петровичу Меллер-Закомельскому.

Молодые жили весело и безбедно. Имение приносило солидные доходы, и к концу положенного срока были возвращены долги сохранной казне. Они то выезжают заграницу, то подолгу живут в Санкт-Петербурге. В редкие годы Меллер-Закомельские жили в Куньем, и тогда все имение наполнялось гостями.

Один из самых существенных доходов в имении приносило тонкорунное овцеводство. Трудно представить, что еще в 1804 г. братья Шидловские купили на четверых 1000 голов испанских овец, а в 1845 г. только в имении Кунье их было 11 800 голов, а собирали с них 626 пудов шерсти в год. Не менее значительные доходы приносили и два винокуренных завода устроенные Меллер-Закомельскими в хут. Пелагеевском, каждый из которых производил в год по 10 800 ведер горячего вина.

Несмотря на очевидную благоустроенность, барону Г. П. Меллер-Закомельскому хватило ума устроить паровой свеклосахарный завод, да еще и не в самом с. Кунье. Доходы он приносил баснословные, и в имении прибавлялись новые постройки. В 1860 г. была изменена архитектура дворца, многочисленные элементы стиля Луи XVI были убраны, в парадных помещениях роскошная лепнина заменена на более скромные узоры. Картинная галерея перекочевала в отдельное здание с видом на пруд.

В целом Меллер-Закомельские жили скромно, особенных дел в Харьковском губернском правлении, связанных с этой фамилией не встречается. В 1837 г. на них жаловался иерей Покровской церкви с. Гнилица Волчанского уезда (это имение перешло к Е. Н. Меллер-Закомельской от родственников), о том, что якобы хозяева заставляют работать прихожан в храмовые праздники и от этого падают доходы церкви[8]. Это обвинение доказано не было. В 1838 г. Е. Н. Меллер-Закомельская поддерживает своих двоюродных братьев в деле о наследстве Федора Григорьевича Шидловского, считая, что его завещание было подделано священником сл. Мерчик[9]. Длительное разбирательство и в Сенате и в Синоде так и закончилось ничем, имение так и осталось за Натальей Шидловской, в замужестве Лужиной. Смерть матери в 1855 г. заставила несколько поволноваться Екатерину Николаевну, ей спешно пришлось возвращаться из-за границы, но, естественно к ее приезду мать уже похоронили[10]. В 1856 г. она просит перенести прах матери в усыпальницу и похоронить рядом с отцом, как того желала покойная. Разрешение было получено[11].

Церковь-усыпальница была продана в 70-е гг. XIX в. всего за 300 рублей серебром, когда имением управлял уже внук М. И. Шидловской Петр Георгиевич Меллер-Закомельский (1830-19.03.1913, похоронен в Ялте на Ауткинском кладбище), он же в это время являлся председателем попечительского совета. Эти деньги были использованы в 1878 г. для строительства каменной ограды к Покровской церкви. До 1878 г. ограда отсутствовала, между тем церковь располагалась в саду Меллер-Закомельских, а их скот свободно гулял по этому саду и портил стены, галерею и окна храма[12]. П. Г. Меллер-Закомельский добавил еще 100 руб. серебром и выделил необходимое количество кирпича, недостающую сумму в 310 руб. серебром добавили прихожане.

Петр Георгиевич Меллер-Закомельский неоднократно упоминает в 70-80-е гг. XIX в. о домашних обстоятельствах, не позволяющих ему заниматься общественной деятельностью, участвовать в выборах дворянства, он даже отказывается от должности церковного старосты[13]. Ситуация, очевидно, исправляется только в 1883-1884 гг. В это время он решает давнюю проблему церковного причта — меняет церковную землю. С давних пор церковный причт владел землей на границе владений Шидловских, это были неудобные земли, ни разу не паханые. М. И. Шидловская выделяла в разных местах сенокосы для причта, приговаривая: «Косите себе травку, а пахать вам не пристало». После ее смерти причту не выделяли другой земли, таким образом доходы его уменьшились, неоднократные просьбы к землевладельцам ни к чему не приводили. В 1883 г. П. Г. Меллер-Закомельский осуществил давнюю мечту священников с. Кунье, заменив земли на более удобные и расположенные близко к селу[14].

Печальна судьба этого имения, которое серьезно пострадало в годы гражданской войны, здесь проходили бои местного значения, село несколько раз подвергалось нападению банд, поэтому дворец и службы были разобраны. Церковь простояла до 1939 г., когда вдруг потребовалась для строительства школы в райцентре. Взорванная церковь перевезена была в с. Савинцы, но школу до войны так и не построили. Так от усадьбы в Куньем ничего не осталось. Память сохранила для нас только название железнодорожной станции, названной в честь землевладельцев Меллер-Закомельских — Закомельская.