Город Изюм, кто его первый построил. – Указ Гр. Донцу строить город. – Перенос города на новое место. – «Мнение» Гр. Донца. – Местоположение, климат. – Заселение г. Изюма. – Просьба харьковцев о назначении полковником Константина Донца. – Происки Гр. Донца. – Поездка К. Донца в Москву. – Грамота на полковничество. – Аттестация Донцов. – Свидетельство Г. Гербеля.

Главной заслугой Гр. Донца считается постройка и заселение новой «черты». Это большая его заслуга, он много потрудился над этим делом. Но, как говорилось выше, пальма первенства принадлежит не ему, а Я. С. Черниговцу. Особенно труден бывает первый шаг, последующие идут по инерции. «Булыклейский осадчик» преодолел много препятствий – он самостоятельно, не обладая для того средствами, построил несколько городков и далеко углубился в степи. Но город-то Изюм на «Изюмской сакме», на «Изюмском городище» построил Черниговец, а не Гр. Донец. Это не подлежит сомнению, подтверждается документами. Постройка городков Черниговцем относится к 60-м годам, до принятия Харьковского полка Гр. Донцом. В 1677 г. Произошло присоединение Балаклейского полка с Харьковским. Черниговец, подаривший Москве немалую площадь земли и взысканный соболями и сукном, - за какую-то «полковую вину», думается подтасованную кн. Ромодановским и Гр. Донцом, сошёл со сцены.

На его место встал последний и энергично стал делать последующие шаги в деле заселения страны и её укрепления – строить города, проводить укреплённые линии. Но уже «по указу».

В 1681 г. Гр. Донец получил царскую грамоту, повелевавшую ему строить г. Изюм. Вот она[1]:

«Божьей Милостью Вел. Государя Царя и Вел. Кн. Фёдора Алексеевича всея Вел. и Мал. и Бел. России Самод. И многих государств и земель вост. и запад. И сев. отчича и дедича, и наследника, и государя, и обладателя Его Цар. Величества боярина и воеводы и наместник белгородский кн. П. И. Хованский с товарищи.

Вел. Гос. Его Цар. Величества харьковскому полковнику Г. Е. Донцу. По указу Вел. Гос. Его Цав. Вел. строить ему, Григорию, на Изюме город большой и в тот город черкас и великих чинов людей с женами и детьми на вечное житьё призывать и милостью Вел. Гос. Его Цар. Вел. обнадёживать и давать им подводы[2], усадьбы и на пашню земли и всяких угодий, да тем же черкасом сказать государскую милость, что Вел. Гос, Его Цар. Вел. пожаловал – велел им дать во всяких податях и поборах и в подводах льготы на 10 лет и воеводам у них не быть (это особенная милость!), а ведать их ему Григорию и торговать у них русским людям на ярмарках беспошлинно, и которые построятся дворами, заводить им шинки против таких же черкасских городов, как торгуют и шинкуют в Сумском и в Ахтырском и в его, Григорьеве, полку в городах казаки; и в полки их высылать не будут, кроме того, что им оберегать тот г. Изюм от приходу воинс. людей; и дворами своими строиться на вечное житьё, а рус. служ. Людей и боярских холопей и крестья ему, Григорию, в тот город не принимать, а буде такие объявятся, и ему таких людей отсылать в те города, кто откуда пришёл – к воеводам и приказным людям велеть их давать с распиской и о том к боярину и воев. и намест. белгор. ко кн. П. И. Хованскому с товарищи писать, а в новопостроенный г. Перекоп на вечное житьё черкас велети ему, Григорию, приказывать Осадчему, кто в том городе будет, и льготы им давать против того же, как ему, Григорию, написано в сем листу. Писан в обозе в урочище у Высокого Боярка лета 7189 (1681) сентября 20 дня».

Царского Величества боярин и воевода и наместник белгородский кн. Пётр Иванович Хованский.

Этой грамотой приказывалось Гр. Донцу «на Изюме» (Изюмская сакма)[3] «строить город большой». В действительности Гр. Донец уже бывший городок (Изюм) на «нагайской», правой стороне р. С. Донца, перенёс только на новое, более удобное место и недалеко от его прежнего стояния, на той же Изюмской сакме. Примеры подобного переноса в той же Украине в том же Харьковском полку бывали. Так г. Валки, построенный в 1646 г., через 20 лет был перенесен на новое место (недалеко), поближе к воде. И перенос совершился просто и быстро – «валковские черкасы» «сами без помощи (перенесли) город и всякие крепости»[4]. Разобрали по брёвнышкам незатейливые свои хатки и не более затейливый острог и перетащили. Тихо и скромно, соболями за то не были взысканы и похвальных грамот не получили. Проделал то же с Изюмом и Гр. Донец, располагая только большими силами – всего полка, но проделал с большим треском.

Но, надо отдать справедливость Гр. Донцу, и самая мысль переноса, и постройки большого города на Изюме принадлежала ему же. Из книг описных и мерных» новой черты по р. С. Донцу, составленных ген. Г. Косаговым в 1680 г., говорится: «Харьковский полковник Гр. Донец высказал мнение» - если Царь дарует льготы лет на 5, то город будет процветать, так как оттуда близко до Тора, куда торговые люди ездят за солью через перевоз на р. С. Донце именно в этом месте. Изюмская крепость служила бы «полевым городам» хорошей защитой от воинских людей – на перелазах будут сторожи. И над татарами оттуда было бы удобнее промышлять». Да и такому важному пункту, как Тор, снабжавший весь край солью, безопасно будет расширить свой промысел. А так как всё движение пошло бы через мосты в Изюме, то немалая польза была бы и казне государевой[5].

Это «мнение» обратило на себя внимание в Москве. Гр. Донцу и поручено было осуществить его план. В описании Косагова говорится: «Около устья Изюменки, от перевозу длина лесу и озёр 500 саж., а вверх того лесу по р. Изюму до Изюмского городка 1 в. 60 саж., в городке казаков 70 дворов, промеж сакмы Изюмской и городка Изюма в поляне на перевозе быть городу великому для изюмского перелазу и Торской дороги, а до Тору 20 вер.»[6]: ясное и категорическое свидетельство, кроме других, что городок Изюм уже существовал и что, следов., Гр. Донец перенёс[7] его на новое место и построил больший. Черниговец упредил других в оценке этого важного стратегического и экономического пункта.

Г. Изюм построен на правой стороне р. С. Донца, где с левой вливается в него р. Мокрый Изюмец. Здесь стоял Изюмский Курган между р. Р. Берека и Ерка Каменная – урочище на р. Донце, где в XVI в., как на это есть указание, находилась сторожа и жили царские охотники; в следующем веке ни её, ни их уже нен было.  Город был построен правильнее и лучше других, уже по выработанному опытом плану, и скоро сделался самым многолюдным из украинских городов, а также и важной крепостью, защищавшей страну от татарских набегов. Северский Донец в то время был довольно значительной рекой, в старину же был ещё полноводнее – в нём находили громадные затонувшие лодки с такой осадкой, что плавание на них позднее уже было немыслимо. В XVII в. По этой реке сплавлялись «государевы будары» с хлебом и др. запасами. От Изюма уже было свободное судоходство.

Так, во время турецкой войны (1736 – 1739 г.)отсюда на «байдарах» люди, провиант и пр. везлись к устью Дона. Даже от Змиёва был «водяной ход» по Донцу, но впоследствии и эту прекрасную реку постигла участь всех местных. Черкассы понастроили излюбленные «млыны», возвели плотины, возвысили и засорили дно. И некогда полноводные реки обмелели, а многие и совершенно высохли. И уже в 1769 г. значится: «по реке Донцу судов ходу нет».

Около самого города есть урочище Кременец – высокая гора (800 фут.), усыпанная кремнями, господствующая над всей окрестной местностью. С неё открывается чудный вид на громадное пространство: далеко внизу извивается лента Донца. Берега его до сих пор покрыты лесами, тянущимися на многие тысячи десятин. В прежнее же время, когда строился Изюм, по р. Донцу т его притокам стояли дремучие леса. Знаменитая «Маяцкая Засека» доставляла Петру В. мачтовый лес. Под самым Кременцом раскинулся широкий низменный берег с бесчисленными озёрами, затонами и заливными лугами. Нужно думать, что Кременец служил укреплением с давних времён[8] у прежних обитателей страны. Город был построен именно у подошвы этой горы. Местность во всех отношениях благодатная, климат прекрасный и настолько мягкий, что с успехом зреют виноград и нежные южные фрукты.

Город и получил после герб – на золотом поле три виноградные кисти, символически объяснявшие название города. Изюм – сушеный виноград. Мы не знаем, почему сакма была названа Изюмской, и что это слово собственно значит. Если от изюма – сушёного винограда, то кто и когда его здесь сушил? Может быть, ничего невероятного нет – жители этого края, когда-нибудь и занимались разведением винограда и обращали его плод в изюм, как это делали и делают в Туркестане.

В Чугуеве, лежащем севернее, были «арбузные огороды» и «виноградный завод», доставлявшие в Москву плоды «на государев обиход»[9].

Гр. Донец получил приказ заселить Изюм черкасами; позволялось принимать выходцев из черкасских полков только «не служилых» и категорически запрещалось принимать русских. Если взять во внимание, что царский указ обещал не наказывать Изюмцев воеводами («для казака воевода – великая невзгода»), то население нового города являлось чисто малороссийским под управлением полковника – малоросса.

По известию 1682 г. в городе уже было свыше 300 человек населения – через год после указа. Но для большого города и для окончания постройки и соответствующих укреплений этого было очень мало. Видимо, черкасы считали обещание Донца о льготах, об отсутствии воевод и пр. простым «заманиванием» и  

шли не особенно охотно. Тогда Гр. Донец обратился к Царю с челобитной[10], в которой говорил, что и поселившиеся уже черкасы «допрашивают на тот г. Изюм милостивой обнадёживальной грамоты». «У меня, писал Гр. Донец, такой грамоты ныне нет, нет почему их черкас Твоего Вел. Гос. милостью обнадёжить и призывать. А как дана будет… в г. Изюм из украинских городов черкас призывать будет надёжно и людей на житьё пойдёт много».

Полюбил Гр. Донец, видимо, свой Изюм, если просил позволить ему жить в нём, а «сынишке его Костке в Харькове». Город был тогда ещё не устроен, для жизни не представлял никаких удобств. Может быть, в заботе об охране и устройстве новой области он и желал быть ближе к месту деятельности. К тлму же в Харькове его мог стеснять и воевода. Хотя он с ними и кумился, но всё же было лучше быть от власти подальше, в 134 верстах. С другой стороны Гр. Донец несомненно проводил в полковники своего сына. Конечно, ему было известно, что помимо его личной просьбы пожаловать сына наказным харьковским полковником уже не на время только, последует о том и просьба харьковцев. Почву он, конечно, подготовил. Царю и была подана челобитная «от всей старшины, сотников, урядников и всего полка рядовых казаков». В ней говорилось так: Гр. Донец «с которым верно и так долго уже служили и служим, хочет жить в Изюме для оберегательства. Нам же без полковника в Харькове быть не мочно», а потому, Милосердный Государь, плжалуй нас, «вели быть у водного (строевого) полку в Харькове полковником сыну его Костятину»[11].

Разрешение последовало и приказано было: отцу жить в Изюме, но «писаться Харьковским полковником по-прежнему, а сыну – в Харькове[12] с условием во всём ему, Константину, быть послушну отцу своему, а сотников и казаков службою и расправою во всём ведать по их черкасскому обыкновению.

Но Гр. Донец не всё время жил в Изюме. В распоряжении о том произошла перемена. Отец поменялся местожительством с сыном и снова переселился, по приказу всё, в Харьков. 1685 г. застаёт Константина в Изюме, в котором он до конца жизни и остался уже.

Всё это необходимо было проделать для достижения намеченной цели. Гр. Донец старился уже. Константина он наметил изюмским полковником, Фёдора – харьковским. Стараться было из-за чего – это был верный путь к богатству.

Так как тогда не было вакантного места на полковника самостоятельного полка, то таковой нужно было создать. Это можно было сделать только путём разделения Харьковского полка на два. По занимаемой площади самым меньшим был Ахтырский, потом следовал Сумской полк. Большую территорию занимал Острогожский, всегда стоявший как-то в стороне от прочих черкасских полков. Область его тянулась узкой полосой с севера на юг, была вообще пустынна. С Харьковским полком она соприкасалась на севере вёрст на 40, а в остальных частях была отделена Воронежской губ. Земли Харьковского полка начинались скоро за г. Богодуховым и тянулись на юго – восток до впадения в С. Донец р. Красной, составлявшей границу, вёрст так около 250; ширина изменялась: в самой широкой части около 170 вер. Эти размеры приблизительны; на деле, верно, они были больше.

В январе 1685 г. Константин самостоятельно появился в Москве со свитой в 28 человек. С ним приехал полковой обозный И. Петровский, поп, 7 сотников, 3 сотенных хорунжих. Приехал К. Донец «видеть Их Царского Вел. пресветлые очи и бить челом… о полковых и о своих делех»[13].

Константину предстояло сделать для достижения цели самый важный ход, несомненно подготовленный отцом, побывавшим в Москве за несколько месяцев перед этим[14].

Константин принят был очень милостиво. 23 января изюмцы удостоились аудиенции. Когда казаки собрались и были «в передней», Цари пожаловали их, велели спросить о здоровье и службе отца его (Константина) и полку их старшин и казаков и милостиво похваляли». После были введены в палату и «были у руки»[15]. Такого же милостивого приёма изюмцы в тот же день удостоились у соправительницы «у Великой Государыни Царевны Софьи»[16].

Почёт немалый для наказного полковника и его казаков. Конечно, Цари – дети делали, что им указывали – всё же проделали бояре, задобренные предварительно Гр. Донцом.

Константин подал челобитную; в ней говорил, что в 1682 г. ему было приказано быть полковником «за отцовы и его службы»[17] и жить в Изюме, но что на это полковничество ему не дано было грамоты. Он и просит теперь дать ему таковую «против его братии черкасских полковников». Следов., Константин считал себя равным представителям самостоятельных полков, когда он сам ещё был вице-полковник, подчинённый харьковскому, хотя бы и отцу. Проделал смелый шаг, а смелость города берёт! Далее, он просил ближайшие к Изюму города[18] причислить к его вновь образуемому самостоятельному полку. Предрешал, значит, резолюцию! Он писал ещё в челобитной[19], что приехал с разрешения воеводы Шеина (курский областной воевода, которому был подчинён и Белгород) и с ведома своего отца, так как он в просьбе о разделении Харьковского полка «челобитчик же», «потому что живёт в Харькове, а я живу на Изюме и с ведома его в походы… хожу и тамошних мест оберегаю».

Хлопоты шли гладко, на следующий уже день после приёма[20] последовала резолюция, что Вел. Государи и сестра их «слушали сей выписки и пожаловали» - К. Донцу было «велено» быть изюмским полковником (хотя всё-таки «с его отцом Григорием вместе»), а также и приписать к его полку просимые им  13 городов с 2200 казаками. Наконец, «дать ему на полковничество государскую жалованную грамоту с оттворчатою красною печатью».

Таким образом положено было начало Изюмскому черкасскому казачьему полку, а, следов., и теперешнему его прямому потомку Изюмскому гусарскому. Подлинная грамота была вручена Константину в Москве лично[21]. На нижеприводимой грамоте Гр. Донцу сделана пометка: «такова Ве. Гос. грамота отдана полкоднику Констант. Донцу»[22]. Следов., грамоты были тождественны.

«От Царей… черкас. Харьковскому полк. Григорию Донцу. Пожаловали Мы, Вел. Гос., сына твоего Константина за твои службы, велели ему у того же Харьк. п. быть полковником с тобою вместе, а для береженья того полку и украинных городов и для скорых сборов и походов жить ему, Конст., в новопос. г. Изюме и в полку у него быть старшине и урядником и казаком изюмским (и т. д.)… всего 13 городов. И на то полковничество дана ему, Конс., из Розряду наша государская жал. Грамота за нашей гос. оттворчатою красною печатью, а в Курск к боярину нпшему и воеводам к А. С. Шеину с товарищи Наша Вел. Гос. грамота для ведома о том послана же. И как к тебе ся Наша Вел. Гос. грамота придёт, и ты б, видя к себе нашу государскую милость и впредь Нам, Вел. Гос., служил потому ж со всякою верностью и службу свою совершал свыше прежнего и сына своего, Конс., держал во всякой верности и на всякое добро приводил и служить учил и приказывал ему, чтобы он полку своего к старшине и к казакам был ласков и с ними служил Нам, Вел. Гос., верно со всяким прилежным радением и чистым намерением безо всякого сомнения, а о полковых и всяких наших госуд. Делах промышлял и новопостроенной черты и тамошних всех мест от приходу неприятельских людей оберегал ты с ним, Конст., вопче.

Писан в Москве лета 7193 (1685) генваря в 30 день». Конст. Донец просил ещё пожаловать его «государским знаменем», а также дать литавры и походные пушки. Их нет в полку, а «без того быть невозможно». До этого времени, прибавлял Конст. Донец, знамёна и литавры в черкасские полки Царями не бывали жалованы. К сожалению, неизвестно, была ли просьба исполнена тогда же. На челобитной такая только пометка:

«И по челобитью Харь. Наказного пол. Конс. Донца Вел. Государи что укажут». А в докладе: «В годовой сметной росписи нынеш. 193 (1685) г. написано: г. Изюм построен в 189 (1681) г. за р. Северским Донцом с крымской стороны; в том городе жителей черкас 493 чел., детей у них и всяких свойственников 40 чел., по городу наряду 4 пищали, в том числе 2 мед., 2 жел., к ним ко всем 222 ядер (и) 4 пищ. затинных».

«Дело», откуда черпаются все эти сведения, заканчивается след. Интересной заметкой:

«Белгородского полку черкасский полк. Гр. Донец служил Вел. Государям многие годы всякие их государские службы и над воин. Людьми и над изменниками черкасы промыслы и поиски чинил. Да он же Гр. Донец по Белг. Чертесделал мнгие земл. И дерев. Крепости многие города и слободы построил и людьми населил, и ныне и в те места призывает черкас на житьё, и новой черты и тамошних мест от приходов неприятельских людей оберегает и их государственными всякими делами промышляет с большим радением. С ним же Григорием служил сын его Константин наказным полковником и по его Григорьевым посылкам во многих походах за военными людьми полку своего с казаками ходил и языки имал».

Таковая была аттестация Донцов.

На Григория Ерофеевича сыпались и сыпались награды. В прямом смысле он сшил себе шубу из пожалованных соболей, а в переносном – нахватал правдой и неправдой массу земли, составил огромное состояние. Проделки его до Царей ещё пока не доходили. Они его пожаловали даже придворным, почётным званием стольника (конец 1687, или начало 1688 г.).

Итак, несомненно, Изюмский полк, как единица, водник в 1685 г., хотя до смерти Григория Ерофеевича и оставался в зависимости от последнего. Сомнения во всём этом быть не может. Тем не менее Г. Гербель пытается доказать зачем-то, что полк Изюмский возник раньше других черкасских. Он говорит:

«Во всяком случае, по времени поселения Изюмский полк, за исключением Рыбинского, бесспорно есть самый старый из всех слободских полков, что свидетельствует Конисский, Маркевич и др.».

В доказательство своего «бесспорно» Гербель приводит «Историю Руссов» (памфлет, так долго вводивший в заблуждение многих историков; автор этой мерзейшей истории неизвестен; долго им считался могилевский епископ Г. Конисский) и «Историю Малороссии» Маркевича. Последний ничего нового не сообщает, а слово за словом перепечатывает, без указания на источник, 104 стр. «Истории руссов». Г. Гербель этого не заметил. К сожалению, он не указывает, какие это «и другие» источники, откуда он почерпал свои «бесспорные» сведения.

Полковник Кон. Гр. Донец недолго пережил своего отца. Раненый в сражении, он умер в 1692 году.