Никто так, может быть, не ценил и не оценял великолепных местностей природы, произведений необозримого в своей премудрости Творца, — как смиренные иноки. Монастыри занимали и занимают самые лучшие места, по красоте картин, .природы. Это и естественно: иноки, отрешась от всего земного, способны более, чем кто-нибудь, бескорыстно любить природу, как великое дело рук Божиих. При таком настроении духа, инокам естественно было еще в глубокой давности полюбить, и избрать местом созерцаний своих Донецкую скалу, столько живописную по себе и по красоте её обстановки. Донецкая скала — дивное создание Дивного Художника природы. По правому берегу Донца идут высокие горы, покрытые вековыми дубами, изредка соснами или кленовыми и ясеневыми деревами. Из кряжа этих гор возстаёт пред вами живой великан, весь белый. Величаво оперся он на горы, и покойно смотрится в струи Донца непокойного. Это — меловая скала Донецкая, с пятью конусами, едва приметно скрепленная несколькими рядами кремней. Смотрите на нее с Донца, или из-за Донца, десять, двадцать раз в день — и не скажете: довольно. Невыразимо красив вид её! А если взойдете на вершину скалы, или соседней с нею горы: пред вами даль изумительная по разнообразию и картинности видов. Вспомните однако, что ни дикой половец, пи такой же татарин не дозволили бы жить покойно в хижине при подошве этих гор. Как же приютиться здесь иноку, у которого одно оружие — молитва, сильная только при сильной крепости духа? Нельзя ли, незримо, внутренностию скалы, достигнуть чудной её вершины? Конечно, это трудно. Но чего не преодолеет инок для Господа, и силою Господа? Инок, знакомый с пещерами киевскими, с восторгом готов подражать трудам печерских подвижников, столько ископавших себе пещер. И вот, в скале Донецкой, по длине 200 саженей, идет подземный ход всё выше и выше; в верхних его частях уклоняется он то налево, то направо, в по сторонам его темные келии, точно как птичьи гнезда. Не легкий ход выводить наконец на тесную площадку, украшенную пятью меловыми конусами. Здесь, подвижники устроили себе храм. Олтарь его высечен в скале. В других конусах и под церковью устроены келии. Если здесь не уметь: то где же молиться? Здесь так близко к небу, здесь так далеко от земли!

Так скала Донецкая сама собою говорит, что она давно, очень давно, стала освящаться подвигами лучших ценителей красот природы — преподобных отшельников.

Святые горы, по московским летописям, в первый раз встречаются в 1547 г. (59), во второй раз 1555 г.(60).

Книга Большого Чертежа указывает, где лежат Сватые горы: “от устья реки Оскола на Донце с Крымской стороны Святые горы”.

Спрашивается: с чего горы, лежащие на Донце, на стороне татарской, называли в 1547 г. и следующих годах Святыми горами? Понятно было бы название их Донецкими горами, как понятно название Альпийских гор, по белизне снежных вершин их. Почему же Донецкие горы названы святыми? Как ни рассуждайте, — это название объясняется лишь тем, что с 1540 г. уже слишком известна была святыня Донецкой скалы — образ Святителя Николая, обретенный иноками, и святость подвизавшихся здесь иноков. С какого времени стали здесь жить иноки, — на это нет пока письменных свидетельств. Несомненно только то, что столь общая известность, в какой представляется святыня Донецкой скалы с 1547 г. ясно говорит, что ей давно предшествовали тайные подвиги пустынников, спасавшихся в пещерах скалы. Потому со всею вероятностью можем положить, что в XIV веке уже существовала Святогорская обитель. Существовала ли она ранее того, — за неимением памятников, оставляем вопрос нерешенным. Могло быть, что пещеры в Донецкой скале ископаны ближайшими последователями пр. Антония и Феодосия печерских. Но так ли это было, — пока не известно.

В Святогорской ризнице сохранился Синодик Святогорского монастыря 1710 г. В нем написано: “начало сей Святогорской обители, кто оное святое пустынное жительство изобрел, и в горе сей святую церковь и кельи устроил, и начал жительствовать, за многими татарскими нахождении и разорении, особенно же за частыми (переменами) прежде бывших строителей, потом игуменов и архимандритов, зде в святой обители писания не обретохом”. Потом написана царская грамота, заключающая в. себе две другие в извлечении, относящаяся к Святогорскому монастырю. Помещаем здесь драгоценные памятники царского внимания к обители, дорогие по себе и по значение для летописи обители.

Синодик говорит: “что в царской грамоте 179 (1671) года, на Валуйку к воеводе Леонтию Кобякову написано — били челом Северского Донца Строитель черный поп Гавриил с братиею” о выдаче новой царской грамоты на царское жалованье на место прежней. По справке в разряде оказалось, что в прежней грамоте 159 (1651) года к Валуйскому воеводе и стольнику Михаилу Дмитриеву, за приписью дьяка Ивана Северова, было написано (61): в прошлом 132 (7132-1624) году, по указу Великого Князя Михаила Федоровича всея России, велено Успения Пресвятыя Богородицы Святогорского монастыря черному попу Симеону с братиею, или кто по нем в том монастыре будет, давать годовые руги в Белогороде, ржи по 12 четвертей, овса по томуж, из Белоградских из таможенных — кабацких доходов. И в прошлом 148 (7148—1610) году по челобитью Святогорского монастыря строителя черного попа Кирилла с братиею велено то денежное и хлебное жалованье, годовую ругу, для дальнего проезду, давать на Валуйке. И дана де им о том грамота была, и с той грамоты на Валуйки в приказную избу взят был у них список. И в пожарное де время на Валуйке в приказной избе сгорела. А подлинную Великого Государя грамоту на дороге взяли у них воровские Черкасы. И на Валуйке де им денежного и хлебного жалованья, годовая руги, имать не почему. И Великий Государь жаловал Святогорского монастыря черного попа Игнатия с братиею, или кто в том монастырь по нем будет: велено им по прежнему указу годовую ругу давать на Валуйке, хлеба по 12 четвертей ржи, овса по томуж, да из таможенных и кабацких доходов по 10 рублей денег”.

Присовокупляем еще одну запись, находящуюся в том же Синодике. На стр. 4. Синодика записан “род боярина Петра Матвеевича Апраксина, бывшего с полками во хранении Украйны, в лета от Рождества Христова 1712 и 1714”. Следуют имена покойников.

За тем написано:

“Во святую Святогорскую обитель от боярина Петра Матвеевича Апраксина дано в поминовение и на пропитание братии из украинской местности ево, из слободы Салтовой, по 10 рублев денег, да 10 четвертей московской меры ржи, и овса по томуж. 1714 года те деньги и хлеб в Салтове имать у приказных людей по сему даянию при нем Болярине и у наследников его по вся годы, вечно, кто тою маетностию Салтовым владеть будет”. Следует собственноручная подпись: “Болярин Петр Апраксин рукою власною подписал”.

Таким образом, по этим письменным памятникам несомненно существование Святогорской обители с 1624 г.

Не оставим без внимания и вещественных памятников давней обители. Соборный монастырский храм Успения Богоматери, каменный, у подошвы святых гор, сооружен в 1698 г., усердием изюмского полковника Феодора Владимировича Шидловского, известного в краю по храбрости и благочестию, и освящен в мае 1708 г. Храм для того времени замечательный по величине, хотя и недостает в нем даже прочности.

Гораздо более стоит внимания пещерный храм, едва открытый по памяти столетнего старца. В северо-восточной стороне, в саж. 200 от Успенского храма, в полугоре покрытой и окруженной лесом, во время открытия монастыря (1844) нашли небольшое отверстие, намекавшее собою на что-то особенное. Память народная говорила о каком-то пещерном храме: но кто мог узнать его, когда его никто не видит? По тайному распоряжению Промысла, не попущающего изгладиться на грешной земле следам верных рабов Его, во свидетельство о существовании и судьбе незримого храма, до первого года восстановления древней обители, сохранился столетний старец. Он жил еще в древнем монастыре и доживал последние дни в имении г-на Потемкина. Он-то кратко, но верно, объяснил, что найденное отверстие ведет в завалившиеся пещеры, где был пещерный храм преподобных печерских, Антония и Феодосия. Храм сей, говорил он, скрывался уже под землею в то время, когда иноки переселились со скалы в долины. Следовательно сокрылся гораздо прежде того времени, т.е. прежде поло вины ХVII столетия, и по всей вероятности во время опустошения края татарами. Лет за 80 прежде 1840 г., пещера случайно найдена и открыта руками сего старца, тогда бывшего еще юношею; иноки того времени имели намерение восстановить храм: но последовавшее упразднение монастыря оставило их намерения неисполненными, после чего пещера от времени дошла до упадка. По этим-то указаниям стали очищать землю и открыли в ней следы храма. Храм восстановлен в 1846 г., на что изюмский купец Яков Дехтерев пожертвовал до 712 р. сер.

Вверх по Донцу, в полуторе версте от монастыря, есть место, называемое Святое. Там быль скит, где подвизались отшельники. Это место, как нельзя лучше, ограждено от шума мирского. С трех сторон его отвесные непрерывные горы, покрытые густым лесом, а с четвертой — крутобережный Донец. Площадь в длину более чем на версту, в ширину — не более 120 саженей, а по местам гораздо теснее. Сюда, с открытия нового монастыря, бывает крестный ход 14 августа.

На средине Святого места видны следы бывшей здесь батареи. По преданию, она устроена была здесь одним иноком. В Синодике поминается пушкарь монах Иаков. По описи 1758г., в монастыре было 3 медных и одна чугунная пушка; последняя доселе еще цела. Как военное укрепленное место, Святогорский монастырь известен и по письменным памятникам. Здесь видим даже более приятное сердцу. В бедственное время, когда Россия столько терпела бед и горечи от мусульманского хищнического Крыма, когда тысячи пленных христиан едва не каждый год уводимы были в неволю дикими поклонниками корана, Святыя горы были первым местом, куда прибегали пленники, успевавшие вырваться из рук крымцев, нагайцев и турок. Здесь находили они себе покой и отдых, радушие и призор, пищу и одежду. Донцы, утомляемые тревожною своею жизнью, также обращались сюда для молитв и отдыха души, хотя их пускали сюда не без осторожности. Гонимые Униею также находили себе покой в Св. горах (62). С другой стороны, Святые горы, по близости к Крыму и по природным твердыням своим, были лучшим наблюдательным постом для дозоров за намерениями и движениями крымцев. Потому-то Цари Михаил и Алексей обращали особенное внимание на Сватогорскую обитель. По их распоряжению была здесь постоянная военная стража, как для охранения монастыря, так и для наблюдения за татарами. Грамотою от 21 марта 1644 г. Царь Михаил предписывал чугуевскому воеводе: “и ты б сослався в Белгород с Никитою Бабарыкиным, велел быти в Святогорском монастыре чугуевским служивым людям 3 человекам с белоградскими служивыми людьми вместе; а отпускал бы в Святогорский монастырь на байдарах со всякими запасы и велел быти в Святогорском монастыре непременно по 3 месяца; а посылал бы в Святогорский монастырь чугуевцев неотложно, чтобы без служивого чина не было. А как чугуевцы в Святогорский монастырь на перемену валуйчан пришлешь: и ты б им приказал, чтобы они Святогорский монастырь приняли у валуйчан со всем строеньем; да чугуевцам приказал бы, чтоб они в Святогорском монастыре были с большим береженьем, чтоб над ними татары и воры черкасы безвестно, украдом и обманом какого дурна не сделали. А будет, донецкие черкасы учнут к ним проситься в монастырь для моленья и для иных каких дел: и они б черкас в монастырь не пускали и от них отговаривались всяким обычаем, чтоб над ними черкасы обманом какого дурна не учинили. А будет, придут в Святогорский монастырь из Крыма, или от Нагай, или из Царь-града или иных земель полоненники, русские люди или иноземцы: и они б полоненных про татарский приход и про всякие вести расспрашивали; а за которыми полоненниками будут вести большие, или у них в Святых горах от иных кого какие вести болышие объявятся: и они с большими вестями присылали б товарищей своих в наши польские города, которые к Святогорскому монастырю податны; и которые полоненники из святых гор похотят идти в наши польские и украиные города: и ты б тех велел отпускать из Святых гор без задержанья”. Грамотою 20 Фев. 1645 г. “велено с Оскола, да из Яблонова, служивым людям 6 человекам, быть на царской службе в Святогорском монастыре с мая мес. 1615 г. на перемену белогородцев и чугуевцев”. В 1672 г. из Белгорода предписывали чугуевскому воеводе: “и ты б, по указу Великого Государя, Святогорского монастыря, что на северском Донце, игумену Корнилию с братьею, для береженья от прихода неприятельских людей велел дать в Чугуеве полпуда пороху ручного, свинцу полдесять гривенок (фунтов) с расспискою”.

С теми же великими целями для государства Святогорский монастырь наделен был землями, которые в скором времени населены были стражами земли русской — черкасами.

В летописи настоятелей Святогорской обители увидим, что Святогорский монастырь не мало терпел бед от татар.

Синодик 1710 г., сохранил нам имена настоятелей древней Святогорской обители, хотя далеко не всех и без показания времени их. Поверив показания его другими памятниками, представляем все, что могли найти о настоятелях древней обители.

1.) Строитель иеромонах Симеон, известен по грамоте 1624 г.

2.) Строитель иеромонах Кирилл, упоминаемый в грамоте 1640 г.

3.) Строитель иеромонах Игнатий, известный по грамоте 1651 года, где сказано, что при сем игумене “воровские черкасы” отняли у монастыря царскую жалованную грамоту. Июля 13 1644 г. валуйским станичникам Святогорский старец Иов и заставные люди белгородцы и чугуевцы объявили: “в Июле приходили к ним в Св. горы черкасы 8 человек и сказали, что они с атаманом своим Иваном Безперстым в числе 70 человек были в Мордве, а теперь дожидаются в окрестности гор крымских гонцов и посланников Государевых, чтобы обобрать их”. И они же прибавили, что кроме этой шайки “ другие воровские черкасы лежат; около Св. гор по Донцу и около посольской дороги”. Тогда же дознано, что миргородский градоначальник, поляк Станислав Игульчевский отправил две шайки черкасов на Донец, одну под начальством Грицка Торского на посольскую дорогу, проходившую мимо Борисова, чтобы грабить царских и крымских посланников, другую, чтобы грабить русских на рыбной ловле по Донцу и Осколу. По посольскому Дневнику 1643 г. видим, что шайка Грицка Торского еще в 1642 г. “умертвила турецкого посланника с 6 человеками при переправе через Донец, а русский посланник с своею свитою, тогда же возвращавшийся из Царя-града, едва спасся бегством. Царь тогда же делал сильное представление королю польскому, требуя, чтобы подобные злодейства и грабежи были прекращены (63). Но в Короне польской не спешили слушать короля. Святогорский монастырь ограблен был, по всей вероятности, в 1644 году.

4.) Игумен Феофан, известный по чугуевской переписке тем, что в 1654 г. сообщил валуйскому воеводе весть с Дона о враждебных намерениях Крымцев против России (64).

5.) Строитель иеромонах Гавриил. До нашего времени сохранился напрестольный крест — дар усердия его к обители, с чеканною надписью: “л. 7170 (1661 г.) ноября в 16 д. построился крест серебренный Святогорского монастыря церкви пресв. Богородицы честного и славного Её Успения, при строителе черном старце Гавриле”. Заботливость о. Гавриила об экономии обители особенно видна из межевой выписки 1666 г. Из последней видно, что тогда было время больших перемен и неприятностей по владениям обители. Святогорский монастырь с давних времен владел землями и разными угодьями по обеим сторонам р. Донца, вверх по Донцу до устья Оскола, вниз почти до устья р. Жеребца. Спорить с обителью за земли в те давние времена было не кому. Русский царь очень доволен был, что русский монастырь стоит на крымской стороне, и, владея землями, привлекает к себе людей рабочих. И позже времени о. Гавриила Царь называл Святогорский монастырь монастырем, что за чертою, т.е. границею России: правая сторона Донца называлась крымскою стороною. Однако лет за 20 до управления о. Гавриила на правой, стороне Донца русская пограничная стража стала укрепляться сперва в Торе (Славянске), потом в Маяках, Цареборисов на Осколе основывался далеко прежде того. Татары несколько раз разоряли эти городки; но жители умножались более и более, смелые выходцы из-за Днепра козаки отважно селились под выстрелами татар. В пользу новых русских городков отведена была часть земель, которые прежде того царскою волею утверждены были за монастырем; перевоз через Донец, бывший под монастырем и доставлявший обители некоторые выгоды, переведен был в Маяки, своеволие жителей Маяков и Цареборисова еще более делало неприятностей монастырю. Попечительный о. Гавриил объяснил все это на бумаги и просил белогородского воеводу, кн. Бориса Александровича Репнина обмежевать вновь монастырские земли и положить предел неприятностям обители. По указу Царя просьба о. Гавриила исполнена; земли обмежеваны; монастырю назначены угодья вниз по Донцу, по обеим сторонам его, на протяжении 21/2 верст от монастыря, вверх по Донцу все угодья обоих сторон его до самого владения Студенецкого колодезя в Донец. О. Гавриилу выдана была межевая выписка 29 февр. 1666 года (65).

6.) Игумен Корнилий, известен по чугуевской переписке 1672 г.

Все эти настоятели не упоминаются в Синодике; в нем записаны только архимандриты Святогорья, и именно следующие:

7.) Архимандрит Иоил, по актам обители 1679 г., весьма заботливый о её благоустроении.(66). В Синодике прежде всех записан “род преподобнейшего отца архимандрита Иоиля Озерянского”. Озерянским называли его конечно потому, что он был жнтелем Озерянки, в последствии прославившейся пустынею и св. иконою Озерянскою. По этому видно, что он был из черкасов козаков. Харьковский полковник Григорий Донец вызывал его с несколькими Святогорцами для основания Куряжского монастыря. Однако о. Иоил не долго был в Куряже и возвратился в Святогорье (67). Здесь он вместе с братиями имел блаженную долю пострадать от врогов имени Христова. По чугуевской переписке видим, что в 1679 г., татары делали упорныя нападения на русские пограничные городки; Маяки целые две недели были в осаде, отстреливаясь из пушек и ружей от злившихся хищников. Мало успев против смелых черкасов, татары излили злость свою на Святогорье. Царская грамота говорит, что в ноябре 1679 г. они ограбили и разорили Святогорский монастырь, захватили в плен архимандрита Иоиля и братию, и бедные пленники пробыли в плену более двух лет. Сообщаем Царскую грамоту о бедствии монастыря 1679 г., любопытную и по другим отношениям.

“От Царей и В. К. Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича, всея вел. и мал. и бел. России Самодержцев, на Валуйку к воеводе нашему Григорию Дмитриевичу Познякову. В прошлом во 187 (1679) году марта в 7 числе брат наш Государев, блаж. памяти Вел. Государь Царь и В. К. Феодор Алексеевич, всея вел. и м. и б. России Самодержец, пожаловал Святогорского Успенского монастыря, что за чертою на северском Донце, архимандрита Иоиля с братиею, велел им денежную и хлебную ругу на 187 (1679) год дать и впредь давать погодно на Валуйке из валуйских казацких таможенных доходов, денег по 15 руб. да из житниц хлеба, ржи по 12 четей и овса по тому ж, в московскую таможенную меру, да из кабацких и ставочных медов на свечи воска по пуду на год. И его Вел. Гос. грамота о том на Валуйку к стольнику нашему и воеводе к Михаилу Опухтину послана марта в 19 числе того ж году. И во 188 году в ноемврии архамандрита Иоиля имали в полон и тот Святогорский монастырь воевали крымские и азовские татарове и тому монастырю учинили великое разорение. И во 190 (1682) году брату ж Нашему, блаж. памяти Вел. Государю, и нам Вел. Государям били челом из полону выходцы того ж монастыря архимандрит Иоил с братьею: Нашего де Вел. Государей жалованья денежные руги и хлеба на 190 год и в церковь на свечи воску им не дано, для того что в 188 году, как воинские люди тот монастырь воевали и его архимандрита с братьею имали в полон и брата нашего блаж. памяти Вел. Государя жалованную грамоту взяли ж, а без Наших Государевых грамот из разряду и из приказу большия казны Нашего Государева, денежного и хлебного жалованья и воску им не дают.... И мы Великие Государи пожаловали Сватогорского монастыря архимандрита Иоиля с братиею, велели Наше Вел. Государей жалование на 190 год выдать и впредь погодно давать в тот монастырь на Валуйке, по прежнему указу брата нашего блаж. памяти Государя, деньги из таможенных кабацких доходов, а воск из кабацких же медовых ставов, а хлеб из валуйских житниц.... Писано на Москве лета 7191 года января в 21 д.”

Грамота не объясняет, как избавились из плена пленные архимандрит Иоил и братия, и все ли избавились. Очень хорошо известно, что татары не отпускали пленников даром, сострадания они не знали, и чем значительнее был пленник, тем тяжелее назначали выкуп. Известно также, что церковь и государство собирали тогда особый подаяния на выкуп пленных. Но известно и то, что денег собираемых государством очень часто не доставало для выкупа всех пленных. Потому-то если не поспевала помощь или любви родственников, или любви сострадательной к каждому ближнему: многие пленные долго томились в плену и умирали пленниками. Таким образом в Святогорском Синодике на стр. 64 записан “ род иеромонаха Ионы” и здесь же: “пленени Прокопия, Анатю (Анатолия)”.

Во время пребывания о. Иоиля в плену управлял монастырем строитель иером. Иоаким. При нем татары появлялись близ монастыря в июне 1680 г. и их ждали в Св. горах в янв. 1681 г. Так говорит чугуевская переписка. Возвратившийся в ноябре 1682 г. из плена архимандрит Иоил вступил снова в управление монастырем и исходатайствовал (янв. 21,1683г.) царскую грамоту на получение жалованья.

8.) Архимандрит Иосиф Кононович, известен по документу 1687 г. тем, что при нем Славянский житель пожертвовал монастырю пять соленых колодезей в Славянске со всеми принадлежностями.

9.) При архим. Феодосие, татары в 1691 г. не раз тревожили Святогорскую обитель. В октябре сего года они увели в плен наместника о. Паисия. Маяцкий приказный писал тогда чугуевскому воеводе: “Алексей Федоров Залесский, идя в Маяцкой и прошед Цареборисов и Донецкий колодязь, выше Святыхь гор видел, на старом перелазе перешли воинские люди Донец с крымской стороны на нагайскую; и видел он Алексей тех людей в явь, по смете тех людей со 150, и те воинские люди против старого перевоза взяли в полон Святогорского намесника, черного попа (иеромонаха) Паисия. И я, господине, собрав маяцких, русских людей и черкас, за теми воинскими людьми в погонь посылал до старого перевоза октября 6 и маячане за теми воинскими людьми в поход ходили до старого перевоза и воинских людей не видали, а видели только сакму (дорогу) и по той сакме ходили, за речку Нетриус до уротища Лимана, пошла та сакма до р. Жеребца и воинских людей не догнали”.

Спустя 3 недели татары опять подходили к Святогорскому монастырю. Тот же маяцкий начальник писал тогда в Чугуев: “ ноября 2 пришел в Маяцкой Семен Козинкин и сказал, возил он дрова к р. Донцу маяченику Якову Чулкову выше Святых гор и старого перевоза, из Теплинского лесу и видел три сакмы воинских людей и те все три сакмы пошли к старому перевозу”.

10.) Архимандрит Вениамин, известен по актам монастыря 1701 года покупкою богатой мельницы на р. Осколе, под гор. Купянском.

11.) Игумен Иона, при котором цареборисовский козак Самуил Ситник февр. 5, 1705 г. продал монастырю мельничную заимку на речке Студенке. Он прежде того был наместником Гороховатской пустыни.

12.) Архимандрит Вассиан Василевский или Васильковский, известный по актам с 1707 года. При нем Царь Петр указом 1709 г. предписывал приписать Святогорский монастырь с его имениями к азовскому Предтечеву монастырю. Но тогда же это распоряжение заменено было другим, Предтечеву монастырю велено было отдать казачий Новоборовской юрт. Замечательна договорная запись о. Вассиана от 8 мая 1710 г. “Се я архимандрит Вассиан Святогорский со всею братиею, имеючи нужу всякую в богодарстве, а особливе будучи в стесненю под монастырем, иж негде распространиться, а не маем для скоту двора, що есть в конех, иж многу обитель святая поносить в том шкоду от зверей и от злых людей злодиев, не льзе устерегатися от них, за чим умыслили обще где искати на стороне якого зугодного з луками и пасеками места”. В следствие того от Купянского жителя, папа Герасима Степановича принят был хутор его на Осиновце под Купянкою, ценою в 700 золотых, а ему отдана была там же земля с мельницею, но с удержанием половины доходов с мельницы в пользу монастыря.

13.) Архиимандрит Севастинп Юхновский. В Синодике внизу имени его записано; “1714 г. Архимандрии его”. Конечно это первый год настоятельства его в обители. По увольнении изюмского протоиерея Александра от должности духовного управителя архимандриту Севастиану указом 2 февраля 1714 г. поручено было избрать нового управителя и февраля 14, 1714 г., он донес об исполнении сего поручения. В Синодике показывается, что до посвящения в сан архимандрита Святогорского, о. Севастиан был наместником Сватогорского архимандрита. На стр. 46 читаем поминовение Святогорской братии и замечание: “вписася року 1716, при всечестном о. архимандрите Севастиане”. К его же времени относятся происшествия, записанные в конце Синодика. “Лета от рождения Христова 1718 и в сей стране, грехов ради наших, попущением Божиим, мор велик начася, первее в Бахмуте и в Тору, потом и в Изюме и в окрестных градах и селах. Во время же оного страшного гнева Божия мнози православные христиане, их же имена в сей Синодик записашася, желающе получити от Создателя своего спасение душам своим, дадоша от имений своих, елика кто возможе, во св. обитель сию Святогорскую, дабы поминовение творити по чину, якоже содержит св. Церковь”. О. Севастиан был лицо весьма замечательное по ревности к подвижнической иноческой жизни. Еще тогда, как был он наместником Святогорского архимандрита, основал он Озерянскую пустынь. Лучший порядок введен им и в Гороховатскую пустынь. В последние годы своей жизни он удалился в любимую им Озерянскую пустынь и чувствуя близость смерти в 1725 г. принял схиму в Куряжском монастыре, где и скончался.

14.) Арсений, из дворянской фамилии Зарудных, упоминается по делам 1720-1723 г.

15.) Митрофан Шеинког, с марта 1723 г., заботливый об экономии монастыря (68). В конце 1728г., он отрешен был от управления обителью “за неумеренный поступки,” т. е. за строгость, которую выставили излишнею. Выписываем последовавший по сему предмету указ Консистории, который любопытен и потому, что в нем видно все тогдашнее чиноначалие монастыря. “По определению Его Преосвященства, а по челобитью Святогорского Успенского монастыря всей братии, того монастыря архимандрить Митрофан Шеинков за неумеренные поступки от начальства того монастыря отрешен; а велено быть наместником и тот монастырь со всею також братиею и служебников и всякие заводы, что ни есть принадлежащего, ведать того монастыря духовнику иеромонаху Анатолию впредь до указу Его Преосвященства, и, будучи ему начальствующим в своем звании, содержать монастырь и братию во всяком опасении, дабы сам и вся братия каждый в церковь Божию ходили непременно и в своем послушании были чинно, с прилежанием, не леностно и без роптания, монастырскую казну содержать по регламенту, записывая приход и расход в прошнурные книги, также по подаянию клирошанский доход собирать по обычаю в кружку, от чего ключ чтоб был у уставщика, а печать у духовника; а в послушании при нем наместнике в том монастыре до указу ж быть палатным казначеем монаху Иоасафу, экономом — монаху Корнилию, уставщиком — иеромонаху Иоанну Савицкому, клюшником — монаху Августу, которым будучи в своем послушании, смотреть и предостерегать своего, кому что поручено, накрепко. И для верности показанных в послушании привести тебе протопопу в церкви Божией к присяги с подписанием рук”. По оставшимся делам изюмского Правления видим, что с августа 1729 г. Консистория писала указы в Святогорскую обитель опять на имя архимандрита Митрофана. Следов. Митрофан оказался правым; жалобаж на его неумеренные поступки показала только не совсем покойный дух в некоторых из братии. Начальство, внимательное к достоинствам Митрофана, назначило его в архимандрита Курского Знаменского монастыря и в члена Консистории; в последствии ж он был архимандритом Боровского монастыря.

В Святогорском Синодике видим следующую записку: “сей нижеписанный род всечестного отца архимандрита Митрофана и с ним присланный уклад от Его Высокопреподобия тысяща рублей чрез господ Иоанна Иоанновича Шеина и Гавриила получил ради вечного поминовения в Успенском монастыре при бывшей тогда братии, и именно: наместнике иеромонахе Протасие, экономе иеромонахе Самуиле, екклисиархе иеромонахе Мардарие и прочих, 1763 г. июня 10 числа. То засвидетельствовал того ж монастыря архимандрит Рафаил Мокренский саморучным подписанием”. Еще прежде того, а именно: в 1747 г. Митрофан Шеинков, архимандрит Боровского монастыря, прислал в Святогорский монастырь великолепный, по тогдашнему времени, и тяжеловесный серебренный потир с дискосом, как говорит о том надпись на потире и дискосе.

16.) После Митрофана с июня 1733 г., был архимандритом Святогорской обители Иларинп Григоровичь, бывший пред тем с 1726 г. префектом харьковского коллегиума, а в последствии епископом крутицким, и стяжавший в Москве славу святителя жизни богоугодной (69). В Святогорском монастыре Иларион, также как и Митрофан, подвергался неприятностям со стороны братии. Иеродиакон Иоасаф сперва от себя одного, потом от имени братии подал на архимандрита доносы в белогородскую следственную комиссию в излишней строгости архимандрита к нему Иоасафу и ко всей братии и в неправильных распоряжениях по монастырской экономии. Но Иоасаф, вызванный в Белгород к допросам, бежал из Консистории; а доверенные от всей братии иеромонах Софония, иеродиакон Арсений и монах Ефестион объявили в Консистории, что они решительно не знают никаких вин за архимандритом, причем иеромонах Мисаил присовокупила; что он ни сам не подписывал доноса, хотя и умеет писать, ни другого никого не просил подписываться за него. Таким образом правда скоро открылась, и уже в указе 10 февраля 1735 г. видим Илариона Григоровича начальником Святогорской пустыни. И тем же видим его в указах 1736 и 1737 г.

17.) Фаддей Какуйлович, архимандрит Святогорья с 1738 г. На конце Синодика читаем: “1738 г. в сей стране, грехов ради наших, попущением Божиим, мор начался первое в Изюме от июня, и в протчих городах и селах, а в нашей Святогорской обители от августа, без знаков, до месяца октября 28 числа. Много братии, монашеского чина и бельцев, умре, до месяца ноября 10 числа. От ноября Божиим милосердием и Богоматери престала. И мы обще, по благословению всечестного отца нашего Фаддея, архимандрита Святогорского Успенского, уписали братию и послушников труждающихся в монастыре, не точию тех, что чрез многие лета, но и тех, что приходом в один день, сподобились Божией благодати, во св. обители сей от временного жития погребены”. Бедствие тем не ограничилось. Моровая язва открылась в монастыре и в следующем году и произвела страшное опустошение. “В 739 г., так доносили Преосвященному, в Святогорском монастыре была моровая язва, все иеромонахи, иеродиаконы и монахи померли, остались только два монаха простых лет по сту; а ныне в 742 г. определены из монастырей два иеродиакона и пострижен в монахи попов сын крылошанин Паисий, искусный в грамоте”. О. архимандриту Фаддею довелось много перенесть скорбей, забот и трудов для Свягогорья. Опустошительной чуме предшествовало еще нападение татар, в 1737 г. разграбивших хозяйственные заведения монастыря. Едва попечительный архимандрит начал кое-что делать для восстановления обители, претерпевшей столько бед, как по указу Синода в мае 1741 г. он принужден был отправиться в Москву: ему, как известному по своей образованности, надлежало участвовать в поверке славянского перевода Библии. В следующем году он возвратился в обитель и испросил книгу для собирания подаяний в пользу разоренного Святогорья. В святительской грамоте 1742 г., выданной по просьбе архимандрита Фаддея, читаем: “в том монастыре были хутора и мельницы, но в прошлом 737 г. от набегов татарских, а в 739 г. от моровой язвы, вовсе без остатку разорены и ныне обстоит крайнее убожество как в устроении церквей и келлий, так и в протчих монастырских потребностях, а доброхотных дателей и ктиторей, за дальностию от гор. Изюма и протчих городов, никого не имеется; а желает он архимандрит в оном монастыре церкви, келлии и протчия строения возобновить”. Вспомним при этом, что в то время как Изюм, так и все другие поселения изюмского полка, сильно пострадали и от татар и от чумы, и мы вполне поймем, как трудно было архимандриту Фаддею, при всей его ревности, возобновлять тогда монастырь. И однако опись монастыря, составленная в след за смертью о. Фаддея, показывает, что он успел возобновить монастырь во всех его частях (70 ). Блаженный труженик скончался 25 мая 1758 г.

18.) Рафаил Мокренский, преФект и с 1753 г. ректор харьковского коллегиума, с июня 1758 г. Святогорский архимандрит. Он блаженно почил 10 февр. 1765 г. и положен был в Петропавловском храме. Народная память чтит архимандритов Фаддея и Рафаила как строгих подвижников благочестия, и к их времени относить цветущее состояние обители по жизни духовной. Говорят, что в их время жило несколько скитников на монастырских хуторах и по ущельям гор.

19.) Лаврентий Кордет, игумен. В марте 1765 г., преосвященный Порфирий, епископ Белгородский и член Свят. Синода, писал из Петербурга: “рассуждая мы о Святогорском монастыре, в котором сего года февраля 10 дня архимандрит Рафаил Мокренский преставился и в оном монастыре настоятеля не находится, приказали: в Святогорский Успенский монастырь довольно потрудившегося в харьковских училищах префекта, игумена Лаврентия Кордета определить, и быть ему игуменом; до будущей вакансии ему в Коллегиуме преподавать философию, а на место его префектом быть Судженской Предтеченской пустыни игумену Филарету Финевскому, которому преподавать школу философии по прошествии вакансии с сентября месяца”.

21.) Матфей Млодзинский, архимандрит, член Консистории, называется настоятелем Святогорского монастыря в указе Консистории. от 2 июля 1766 г.

22.) Сильвестр Кияновский, в указе от 28 августа 1767 г. называется игуменом Святогорского Успенского монастыря. В храме слободы Малиновой есть икона Апостола Андрея с мощами; на ней есть надпись: “сии части св. мощей даны мне Василию Рудецкому в благословение от игумена Святогорского Сильвестра Кияновского, и мною ж грешным принесены в сей храм св. Архистратига Михаила 1767 г. июня 24 дня”. Рудецкий был набожный и искусный живописец, безмездно написавший иконостас Малиновского храма, и, по местному преданию, за таковые же труды свои в обители получивший св. мощи.

23.) Феофан Феодоровский, архимандрит с 1770 г. прежде бывший префектом харьковского коллегиума, по преданию, строгий блюститель иноческого благочиния и муж жития благочестивого.

24.) Игумен Филарет Финевский, префект Коллегиума, подпавший ответственности по доносу гражданских чиновников за увольнение нескольких крестьян монастырских на свободу, и уволенный от управления в 1787 г.

25.) Венедикт, архимандрит прежде Ахтырский, а с 20 апр. 1787 г. Святогорский, определенный в ожидании посещения Святогорской обители Императрицею Екатериною.

При нем Святогорский монастырь закрыть. Указ белоградской консистории с Высочайшим повелением и с распоряжением Святейшего Синода по сему предмету был подписан 22 июня 1788 г. Но еще прежде того “29 августа 1787 г. прибывший в оный монастырь екатеринославского наместничества господин экономии директор, Феодор Михайловичь Корбе, все монастырское, экономическое и церковное, имущество описав, отобрал и не дав ни кому в приеме оного расписки, к сохранению оного определил нарочный караул; монашествующих из монастыря выслал”: так писал архимандрит Венедикт в донесении от 8 сентября 1787 г., прописанном в распоряжении Консистории от 7 декабря 1788 г. По указу Святейшего Синода Консисториею белогородскою храм монастырский обращен в приходскую церковь; утварь необходимая оставлена в храме, а прочая куда девалась, неизвестно. Имение монастыря до 2000 душ крестьян, и земля с лесом до 27,000 десятин взяты в казну. Так окончилось древнее существование Святогорской обители!

В 1842 г. боголюбивые Татьяна Борисовна, урожденная княжна Голицына, и супруг её, Александр Михайлович, Потемкины, движимые искренним христианским благочестием, положили возвратить Святым горам древнее святое назначение их быть убежищем для ищущих единого на потребу. Местность древнего Святогорского монастыря, с лесами до 18 тысяч десятин, с землею пахотною до 9 тысяч десятин и с 4 тысячами крестьян перешла к ним от княгини Юсуповой, получившей все это от г. Енгельгардта — наследника светлейшего князя Потемкина. Благочестивое предположение свое благочестивые Потемкины представили на усмотрите Святейшего Синода. По рассмотрении предположений местным архипастырем Святейший Синод признал необходимым восстановление древнего Святогорского монастыря для духовного утешения и назидания целой страны. По всеподданейшему о сем докладу Государь Император Высочайше повелеть соизволил: а) Святогорский монастырь восстановить под наименованием Успенской Святогорской общежительной пустыни; б) установить в ней порядок, наиболее приближающийся к духу древнего пустино-жительства, а потому правилами для оной назначить устав чиноположения и все прочее, существующее в Софрониевой и Глинской пустынях; в) штат монашествующих в сей пустыни ограничить 24 лицами, из коих быть: 1 игумену, 1 казначею, 1 эконому, 8 иеромонахам, 7 иеродиаконам и 6 монахам с послушниками; г) существующая на Святых горах церкви каменную и пещерную, с находящимися там же строениями обратить в монастырские; д) способами содержания для сей обители назначить 70 десятин земли, жертвуемой г. Потемкиным, проценты с капитала. 10-ти тысяч серебром, им же жертвуемого, и собственные средства, какие откроются для обители от сборов свечного, кружечного и от усердия богомольцев.

9 Мая 1844 года, — в день святителя Христова Николая, коему посвящен издревле изсеченный в скале храм, при стечении многочисленного народа, совершено первоначальное обновление обители. Пред тем в новую обитель прибыли братия из Глинской пустыни, и иеромонах Арсений поставлен в игумена.

К храмовому празднику юного-старца монастыря, к празднику Успения Богоматери, митрополит киевский и архимандрит Печерской Лавры высокопреосвященнейший Филарет прислал на благословение Святогорской пещерной пустыни св. икону Успения Богоматери с мощами киево-печерских угодников. Сей дар благодатный встречен был 14 августа, за 5 верст от обители, крестным ходом и им сопровожден в обитель, при стечении многочисленного народа. — Так восстановилась древняя Святогорская обитель!

Благочестивые ктиторы обители не замедлили, по благочестивому усердию своему, сделать гораздо более, чем обещали: а ) прежде всего построены были каменные корпуса, вместо прежних деревянных, оказавшихся слишком ветхими; б) построены флигеля гостиные и для монастырских служб; в ) построена каменная колокольня с теплым прекрасным храмом, который освящен во имя Покрова Пресв. Богородицы в авг. 1851 г. г) к прежним 70 десятинам земли прибавлено еще 100 десятин.

Каждый приезд их в обитель ознаменовывается приношениями св. храмам. Кроме богатых облачений получены от них дорогие напрестольные кресты, малахитовый ковчег, другой серебряный вызлащенный искусной работы, старинный складной крест с мощами. Являются и другие усердные благотворители св. обители: Екатерина Васильевна Шабельская, Марфа Аркадьевна Иловайская, везенбергский купец Петр Нестеров и другие.

Самая же твердость св. обители зависит от духа благочестия живущих в обители, особенно же от выполнения устава обители, положенного в её основание.

Помещаем здесь и которые из отличительных правил устава Святогорского, взятого из устава св. Афонской горы.

а.) Бдение в Господские и Богородичные праздники начинается в начале 10-го часа по полудни. — “Певцы поют: Господи Боже мой, возвеличился еси зело, медленно, и прочие стихи, переменяя на лики, поют чинно. Егда же поют на Господи воззвах стихиры, исходят из алтаря два иеродиакона с кадилами, носяще кийждо на левом раме пелену к кивотом (гробницею) и кадят по обычаю. Во время пения псалмов ризничий и екклисиарх в мантиях, без  клобуков, в камилавках исходят из алтаря с кациями, т.е. кадильницами, имущими вместо цепей рукоятия, — и кадят, якоже иеродиаконы.

б.) Повседневная утреня бывает от первого часа по полунощи. В начале первого часа церковный сторож возбуждает параекклисиарха и будильщика и оные, идут к настоятелю, и сотворше молитву и приемше благословение, един возбуждает братию, другой же идет благовестити. Будильщик возбуждает братию у каждой келлии с молитвою, глаголя: молитвами св. отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас. Всяк же из братии внутрь келлии отвещает, аминь ; будильщик паки к нему глаголет: приспе пению время, а молитве час; он же отвещает: Бог да помянет любовь твою. Параекклисиарх же по возжении кандил, повелевает звонарю благовестить довольно в колокол. Потом взем древянное било ударяет и обходя вокруг церкви бьет в оное три статьи. Посем иеромонах чередный в притворе, взем епитрахиль на себя, начинает: благословен Бог наш, и чтец чтет утренние молитвы и полуношницу. При окончании же полуношницы приходят звонарь и будильщик пред царские врата, и сотворивше поклоны три, приемлют благословение от настоятеля, идут ов трезвонить, ов же осмотрети братию и необретающихся паки возбуждает. Аще кто не идет, да возвестит вину и будилыцик возвещает настоятелю, настоятель же да разсуждает о всяком брате, да не будет какового-либо притворства, и не приходящих к началу всякого правила молитвы поклонами да побуждает и да повелевает просить прощения у братии. По полунощнице чередный иеромонах, сотворив три малых поклона, приемлет благословение от настоятеля и творит начало утрени. Чтец же читает псалмы два; — шестопсалмие чтец в мантии косно, со вниманием и благоговейно. По первой кафизме бывает чтение из отеческих книг. По чтении братия, имущие рукоделие, пред образом Спасителя сотворше три поклона, приемлют от настоятеля благословение и идут; на рукоделии же всяк да прилежит вниманию и молитве Иисусовой и блюдению ума от помыслов. Прочее утрени по уставу.

в.) Воскресная утреня бывает, якоже и повседневная, от 1-го часа по полуночи. По первой кафизме чтется толкование Евангелия, по 6-й песни пролог. Егда поют хвалитные, настоятель и братия целуют икону, яже есть на аналогии пред царскими враты; совершается воскресная утреня четыре часа.

г.) В седьмом часу по полудни — повечерие и общее правило: канон Сладчайшему Иисусу и Богоматери и канон Ангелу хранителю; кадят кациею.

д.) В шесть часов по полунощи бывает акафист Богородице по вся дни, за всех благотворителей обители (кроме бденных праздников). В субботу — соборный акафист Богородице.

е.) Трапезное благочиние: в праздники великие носится икона с панагиею в трапезу, со звоном, двумя иеромонахами, с последствующею братиею. Начало трапезы чтение праздничное по чину. Пища поставляется по достатку и по приличию дней, обаче без излишества, и питие квас хлебный, пиянственных же питий отнюдь да не бывает. Пища в трапезе всем равная поставляется. При окончании настоятель ударяет, да соберут укрухи и положив в кошницу укрух глаголет: Христе Боже, благослови избывшие укрухи и. умножи я во святой обители сей и во всем мире твоем. И творится по чину возношение панагии.

ж.) “Настоятель и вся братия да имеют прилежное тщание к началу церковного пения во всем монашеском одеянии приходити. В церкви никто же из монашествующих или предстоящих да дерзнет разглагольствовать между собою, — но все со вниманием и страхом Божиим да слушают поемое и чтомое. По совершении церковного пения благочинный да наблюдает, дабы вся братия из церкви шли благочинно, без разглагольствия. И посём всяк да упражняется в своем деле по возложенному на него послушанию, со вниманием и молитвою”.

з.) “Настоятель и старейшая братия да имеють тщание подати образ во всем младшей немощной братии, еже бы не имети излишних — ни прислужников, ни вещей, а паче денег, кроме нужных случаев, и сие по благословению настоятеля. Подобно же вся братия да наблюдает во всем свою совесть, еже бы всякое дело творити с благословением и по совести благо. Неприличного уставу общежития при себе никто же да не имеет, от вещей и денег. Всем бо нужным, от настоятеля и до послушника, кийждо снабдевается из общей казны монастырской. Аще же будет оскудение в обители, все равно да претерпевают скудость с благодарением”.

Приложение — царская грамота 1679 г. и выпись из межевых книг 1666 г.

“От Царя и В. К. Феодора Алексеевича, всея вел. и м. и б. России Самодержца, в Белгород стольнику нашему и воеводе Еремею Афанасьевичу Пашкову и дьяку нашему Емельяну Кирилову.

Бил челом нам Вел. Гос. Святогорского монастыря архимандрит Иоил с братиею: в монастырской де их лес и во всякие угодья, которые по даче боярина и воеводы кн. Бориса Александровича Репнина прошлого 171 году (1663), вместо прежних их многих, даны им в монастырь на пропитанье немногие, новопостроенных Маяцкого, Соленого и Царева-Борисова городов жители и промышленные люди въезжают в лес по дрова и для всяких дел и в реке и озерах рыбу ловят насильством и лес им посекли и пчельники и всякие угодья запустошили. И поволили де им на то дело тех городов приказные люди, для своих взятков. И от того де их насильства в монастыре впредь быти им не мочно. И чтоб нам, Вел. Гос., пожаловати впредь данного их монастырского лесу и всяких угодий в их межах и гранях тех городов жителем пустошить и рыбу ловить и для всяких дел насильством в езжать не велеть, и в том дать им нашу Государеву грамоту. — Да он же архимандрит Иоил тогож монастыря на данныя угодья подал выпись боярина и воеводы кн. Бориса Александровича Репнина 174 (1666) году, за приписью дьяка Степана Федорова, да межевые книги Цареборисовского приказного Андрея Маслова 174 (1666) году. И в той выписи и в межевых книгах монастырским их всяким угодьям, которыми велел им владеть боярин и воевода, вместо прежних многих дальних и ближних, около монастыря межи и грани написаны по урочищам. — И как к вам сия наша Вел. Государя грамота придет: и вы б из Белгорода в Царе -Борисов и в Маяцкий и в Соляный городы и в Святогорский. монастырь послали дворянина добра или губного старосту, или городового осадного голову, а с ним подьячаго добра и велели им в городах, которые к тем городам и к монастырю близки, взяти с собою сторонних людей добрых и старожильцев, которые тамошние места знают. И с теми сторонними людьми и старожильцы и с Цареборисовскими и Маяцкими и Соленого города людьми лучшими, против челобитья архимандрита Иоиля с братиею, монастырской их земли и всяких угодий, по даче и по выписи и по межевым книгам, по урочищам и по межам и по граням досмотреть те земли и леса и рыбные ловли, которые по даче боярина и воеводы кн. Бориса Александровича Репнина с товарищи 174 (1666) году за тем монастырем Святогорским написаны, от городов Маяцкого и Соленого и от Царева-Борисова сколь далеки и по северскому Донцу тех земель и всяких угодий на многих ли верстах будет? Да и того рассмотреть им самим и с сторонними людьми накрепко. И у Цареборисовских и Маяцких и Соленого города жителей взять сказки за их руками только те земли по той даче и по межевым книгам со всеми угодьи отдать к тому монастырю; и им тех городов жителем утеснение от того каковое не будет ли ? А что по тому их дозору тех монастырских земель и всяких угодий объявится: и те монастырские земли и леса и рыбные ловли и всякие угодья и межи и грани написать в дозорные книги подлинно по статьям и против книг на чертеж начертить, с размером. А около того монастыря в ближних местах лесных угодий пустошить и в северском Донце рыбу ловить тих городов жителям не велеть, чтоб того монастыря архимандриту с братиею было чем впредь питаться и розно не разойтись; а дозорные книги и чертеж дозорщику и подьячему и сторонних людей, и Маяцких жителей, которые с ними на том досмотре будут, за руками велели привесть к себе. А как те посланные из той посылки в Белгород придут и дозорные книги и чертеж привезут: и вы б о том к нам Вел. Государю писали и те дозорные книги и чертеж и сказки тех городов жителей за твоею и Емельяновою приписью прислали. А отписку и книги и чертеж велели б подать в розряд дьякам нашим думному Василию Семенову да Петру Кавелину да Федору Шакловитому да Любиму Домнину. Писана на Москве лета 7187 (1679) году мар. в 19 д.

Дьяк Любим Домнин.

Подана в Белгороде апр. 19 числа 187 (1679) г.

 

За тем следует :

Список с выписи, слово в слово.

“Выпись из межевых книг, что в нынешнем 174 (1666) г. января в 26 числе к Вел. Государю Царю и В. К. Алексею Михайловичу писал из Белгорода боярин и воевода кн. Борис Александрович Репнин с товарищи и прислал межевые книги Святогорского монастыря Успения Пресв. Богородицы, что на северском Донце, строителя Гавриила с братиею, земле и лесам и сенным покосам и всяким угодьям. А о тих всех угодьях в прошлом 173 (1665) г. августа в 18 числе били челом Вел. Государю Царю и В. К. Алексию Михайловичу, всея в. и м. и б. России Самодержцу, а в Белгороде боярину и воеводе кн. Борису Александровичу Репнину с товарищи строитель Гавриил с братиею, подали челобитную, а в челобитной их написано: Святогорский де монастырь построен с давних лет на р. север. Донце, а к тому монастырю крестьян и бобылей нет; только де владели многие лета прежние игумены и строители черные попы того Успенского монастыря угодьем северским Донцем рыбловлями и по реке затонами и по обе стороны реки озерами и лесом и сенокосами и всякими угодьи, которые были по обе стороны монастыря, выше монастыря от р. Оскольского устья вниз по Донцу, пониже монастыря по козачьи юрты по Сухареве да по речку Черный Жеребец, да с другой стороны Донца по речку Бахмутову. Да у них же повыше монастыря через р. Донец был перевоз с давних же лет на Торские озера ,для соленого варенья, тем они и кормились (71). И в прошлом 172 (1664) г. построен новый городок Маяк, ниже того монастыря, на том же Донце. И города Маяка приказный человек Ияков Филимонов писал в Белгород к Окольничему и воеводам, к кн. Григорию Григор. Ромодановскому с товарищи, о их Святогорском перевозе, чтобы у них перевозу под монастырем не быть, а быть бы перевозу под Маяком гор. И по тому Яковлеву письму Окольничий и воевода велел их монастырские паромы взять на Маяк, а у них бы под Святогорским монастырем перевозу не быть. И он Яков паром у них взял и перевозу им держать не велел. А к ним с того перевозу к церкви Успения Пресв. Богородицы молебщики прихаживали, церковный всякий доход и им милостыню давывали и они строитель с братиею тем перевозом кормились. А ныне в церковь никакого подаяния и им милостыни нет. И им будучи в монастыре кормиться стало нечем. А которые угодья, Государское жалованье, даны к монастырю по обе стороны р. Донца и по затонам и по озерам рыбные ловли и леса и сенокосы: и Царева-Борисова и Маяка городов жители по обе стороны по монастырь завладели: рыбу ловят и лес секут и сено косят, и им строителю с братиею от того стала теснота большая. Да их монастырского угодья есть Репин юрт на той же р. Донце, ниже гор. Маяка верст с 30 и больше, смежен с козачьими юрты: и тем юртом, которые промышленные люди ходят в степь для своих промыслов, у них завладели ж; а приказные люди им никакия управы не дают. И чтоб Вел. Государь пожаловал их, велел им к монастырю от тех городов по р. Донцу рыбные ловли и сеножати и леса отвести и отграничить и дать им на те угодья и на перевоз и на Репин юрт, что ниже гор. Маяка смежен с козачьими юртами, крепости, по чему им теми рыбными ловлями и всякими угодьями и перевозом владеть. И по тому Святогорского монастыря строителя Гавриила с братиею челобитью посылали они боярин и воеводы из Белгорода сыскивать Воронежца Василья Струкова и велено им сыскать в Цареве-Борисове городе, в Чугуеве, в Змиеве, в Салтове, в Булыклейской слободе всяких чинов людьми в правду и старожильцев допросить подлинно, которые их монастырские угодья знали и ведали и около Святогорского монастыря по р. Северскому Донцу вверх и вниз по обе стороны что каких рыбных ловель и сеножатей и лесу и всяких угодий изстари было и перевозом владели ль и теми их угодьями кто ныне владеет? Или кто владеет теми монастырскими угодьями без дачь самовольством и в которых местах  по р. Донцу рыбными ловлями и перевозом и всякими угодьями Святогорского монастыря братьи? И про то про все велели ему розыскать подлинно, в правду, и чертеж начертить и измерить. И в нынышнем 174 (1665 г.) окт. в 18 числе Василий Струков в Белгород приехал и им боярину и воеводам подал Святогорского монастыря земле и рыбным ловлям и всяким угодьям сыск и мерные книги и чертеж. И по указу Вел. Государя они боярин и воеводы, Святогорского монастыря строителю Гавриилу с братиею, по сыску и по мерным книгам и по чертежу Василья Струкова велели владеть к Святогорскому монастырю вниз по р. Донцу рыбными ловлями и лесами и сеножатьми и всякими угодьи и Пичугиным затоном и ниже Пичугина затона до Климовы поляны до вышней узголовы с Ногайской стороны, а с Крымской стороны маленьким затонцом к Маяцкому острогу; а по мере на низ по Донцу от Святогорского монастыря до Климовы поляны до малого затонца полтретьи версты. А от Климовы поляны и от малого затонца на низ по Донцу рекою и всякими угодьи велели владеть Маяцкого острогу жителем. А вверх от того же монастыря рекою Донцом,  по обе стороны р. Донца, к Оскольскому устью, к Цареву-Борисову гор. до Студенецкого устья; а по мере тот Студенецкий колодязь от Святогорского монастыря три версты. А от Студенецкого колодезя вверх по р. Донцу рекою и всякими угодьи велели владеть Царева-Борисова города жителем. Да в тот же монастырь Святогорский, для монастырския скудости, и вместо взятого их перевозу и отхожих их монастырских земель, которые их монастырские земли отошли к новым городам, к Цареву-Борисову и к Маяку, велели они, боярин и воеводы, Государева жалованья прибавить годовые руги к прежней руге, к десяти рублем, по пяти рублей, да в церковь на свечи по пуду воску на год. А давати им велели то Государское жалованье в монастырь и в церковь воск из Государския казны на Валуйке из ваиуйских таможенных доходов. И о том Государеве жалованье, о денежной руге и о воску, на Валуйку к Ивану Познякову они, боярин и воеводы писали, чтоб он Иван то денежное жалованье и воск в Святогорский монастырь с прежнею дачею давал по пятнадцати рублев да в церковь на свечи воску по пуду погодно. А в Царев-Борисов гор. к приказному человеку к Андрею Маслову они, боярин и воеводы, писали же, чтоб он Святогорского монастыря землю и рыбные ловли и сеножати и лес и всякие угодья от Царева-Борисова и от Маяцкого от земли и всяких угодий с старожильцы размежевал и межи и грани и всякие признаки учинил прямо в правду, не норовя никому, чтоб меж Святогорским монастырем и Царева-Борисова города и Маяцкими жители впредь челобитья и спору ни о чем не было. И в нынешнем 174 (1665 г.) нояб. в 6 числе писал к ним, боярину и воеводам, из Царева-Борисова гор. приказный человек Андрей Маслов и прислал межевые книги за своею рукою и сторонних людей, которые с ним на межеванье были, руками. И они, боярин и воеводы, те межевые книги послали к Вел. Государю к Москве с строителем Гавриилом. А в книгах, за приписью дьяка Герасима Головнина, написано: нынешнего 174 (1666) году по Государеву Цареву и В. К. Алексеё Михайловича указу и по памяти из Белгорода боярина и воеводы кн. Бориса Александровича с товарищи, за приписью дьяка Степана Федорова, велено ехать Андрею Маслову, взяв с собою Цареборисова города жителей Святогорского монастыря к урочищам, что которые урочища к Святогорскому монастырю с Нагайской стороны от Клиновой поляны до Крымской стороны от малого затонца вверх но Донцу до урочищ, до Студенецкого устья по обе стороны вновь даны, а приехав в те урочища велено ему от Маяка гор. и Цареборисова гор. к Святогорскому монастырю всякие угодья отмежевать и на межах столбы поставить и грани насечь и всякие признаки учинить и описать в книге подлинно”... Далее описываются со всею подробностью межевые знаки и урочища. Но как потому, что названия урочищ и мест ныне неизвестны, а дерев и ям уже и следов нет, так и потому, что в средине описания не достает нескольких строк, мы пропускаем это описание. Заметим только, что “на межеваньи были Царева-Борисова города жители, русские люди Донские казаки, Афанасий Вороновский, Софон Киселев... Черкасы Павел Манко, Матвей Рудченко, Грицько Тонконог, Кирил Погореленко, а межевые книги писал Царева-Борисова города жителей, Донскихе козаков, приказной избы подъячей Якушка Трофимов”... Окончание: “дана сия выпись по указу Вел. Государя Царя и В. К. Алексея Михайловича, по челобитью Святогорского монастыря строителя с братьею в нынешнем 174 (1666 г.) февраля в 29 день”.