Я очень бы желал, чтобы тот, кому попадут в руки эти записки, сохранил бы их для истории города Лебедина. Б. Руднев

4.III.1943 года.

Борис Руднєв народився 15 травня 1879 року в купецькій родині м. Харкова. Закінчив Харківське реальне училище, до 1914 року навчався в Харківському Технологічному університеті. З 1910 до 1918 року працював асистентом фотографа в Музеї мистецтв і старожитностей при Харківському університеті. Відомі декілька його світлин краєвидів Харкова. Відвідував студію «Блакитна лілія», відкриту його приятелем Євгеном Агафоновим. Улітку 1918 року Бориса запросила до себе  рідна сестра Варвара в повітове місто Лебедин, де земський діяч М. А. Грищенко і мистецтвознавець С. А. Таранушенко влаштували Першу виставку української старовини. З 20 –го листопада 1918 року він починає роботу в Лебединському історико-краєзнавчому музеї, з 1919 р керує ним. Після остаточного встановлення радянської влади Б. Руднєв об’їхав села Лебединського повіту, де збирав в покинутих садибах дворян масу художніх цінностей, які стали основою Лебединського художньо-історичного музею ім. Т. Шевченка.Під час німецької окупації м Лебедина ціною неймовірних зусиль він зберіг колекцію Лебединського художнього музею, вцьому йому допомагала дружина Ангєліна Яківна (1893-1971) та донька Алла (1927  р.н.). Помер Руднєв 11 грудня 1944 року, похований у Лебедині. 

Эти записки буду вести как можно правдивее – в этом и будет их ценность, если же они понадобятся  или пригодятся кому-нибудь, то в том и будет их оправдание.

17.IX.1941 г.

2.IX.41 г. Ходил в Горсовет узнать предполагается ли эвакуация музея. Ни из Сум, ни из Киева нет никаких указаний. Особенно  непонятно  молчание  Областного отдела искусств, несмотря на то, что почтовое сообщение с Сумами нормальное и наш запрос по этому поводу остается без ответа. В Горсовете пожимают плечами. Карпов и Белик смеются – «Б. К. нам право, не до музея, пойдите к Линнику, что он вам посоветует».

У Линника встретил  в приемной  Коротич  /жену Ямбыха, Киселева  и пом. дир. лесхоза,  который  также  не знает об эвакуации  своего учреждения/. Разговор  произошел  такой: «да… я и сам думал о музее… Да что у вас там ценное? – Картины,  посуда, мебель, – «какая  там мебель». «А ковры есть?? – Есть с десяток старинных  ветхих. Молчание… Да…. Так  как  же  быть?  «А может» –  многозначительный жест как зажигают спичку. «Ну, мы вам дадим знать в последнюю минуту.  Я  все собирался  зайти  к вам».  На  этом  разговор и окончился и я с тяжелым  чувством вышел от него.

У выхода встретил Киселева  и Супруна  /оба эти лица преподаватели нашего учительского  института, оба члены партии/. Я поделился с ними своим недоумением /о жесте со спичкой/ умолчал и заботой. «Музей аполитичен, он свободно может остаться в Лебедине»  – сказал Киселев. – «Да, пожалуй»  – сказал Супрун  – да и куда перевозить?» Я сам не знал не только куда перевозить,  но и где брать сил и материальных средств на это большое дело. Я никак не могу понять, если нельзя  эвакуировать музей, то почему его нужно уничтожить?  Какую материальную помощь он может оказать немцам, даже если произведения русского искусства попадут в Германию, вместо того, чтобы быть уничтоженными. Не заставят ли относиться с большим уважением к нашей культуре, а ведь среди экспонатов музея есть уникальные вещи.

5.IX.41 г. Об эвакуации музея нет никаких указаний. Ежедневно раскланиваюсь с Линником, когда он возвращается после занятий  и проходит мимо музея. Ив. М. Олешня  – директор 7-й школы, где я преподаю черчение и рисование, советует мне ни в коем случае не допускать  сожжение  музея, т. к. это будет повод для фашистов  упрекнуть  нас в варварстве. Голова Наросвиты Нина Ив. Г. советует припрятать все ценное, т. к. на вывозку нет надежд. Был этот разговор поздно вечером подле музея. Вид у нея усталый. Она в отчаянии от нашего беспорядка.

8.IX.41 г. Началась  бомбардировка Лебедина. Бомбы сбрасывались на территории военного городка. Германские самолеты появлялись первое время после полудня.

9.IX.41 г. За эти дни бомбы были сброшены в разных частях города: на вокзале, возле русской школы, причем была убита мать учителя  Волошина,  жена какого-то  сапожника и поранено трое детей на мельнице возле ворот, на болоте вблизи Есипенковой гребли. При последнем случае у нас треснули пять стекол.

15.IX.41 г. Производилась уплата жалования за весь сентябрь и выдавались эвакуационные в размере полумесячного оклада. И Белик  и Стеблячко Гр. Ив. ехать мне не советуют с моим здоровьем. Гр. Ив. сказал: «если останетесь и уцелеет музей, то можете спокойно служить и работать, только не занимайте административных должностей». Семья его уже уехала с молочным стадом. Какова-то  будет судьба Нины – его дочери, подруги моей Аллы, да и сам он туберкулезный. Для получения жалования брал в Горсовете свидетельство, что эвакуируюсь из прифронтовой полосы, /а куда – неизвестно, туда, где меня не ждут/, а может быть, и не желают.

20.IX.41  г. Моя  помощница  и счетовод  эвакуировались. Сначала была неудачная попытка выехать на одной лошади, причем на телегу были положены  чуть ли не все вещи квартиры. Но лошадь дана была им слабосильная, подорванная. Отъехали они версты две от города и вернулись. Ей, конечно следует уехать при ее паническом  характере, к тому же муж у нее еврей.

22.IX.41 г. Ахмечеты уехали с эвакуационным поездом. Просили  голову кооперации Кулемзу выделить для учителей хлеб т. е. муку т. к. за толпой получить невозможно. По его словам все советские лошади эвакуировались, а те что остались помощи не заслуживают. /А сам отправил свою супругу с 10-ю пудами белой муки и чувалом сахара. Супрун тоже не зевал./

25.IX.41 г. Меня беспокоит брошенное на мои руки государственное имущество. Как мне сберечь хотя бы самое ценное? Евреи, эвакуированные в Лебедин разъезжаются. Левинманы сидят в городе, я советовал  Ис. Хон. уехать. Он надеется, что его как врача специалиста не тронут. В сквере, неподалеку от нашей квартиры, расположились автомобильные части. Выкопали  в саду щель для укрытия  от бомб.

26.IX.41 г. В парке, по направлению к Михайловке, расположились наши танковые части с зенитной артиллерией. Был обстрелян  нем. аэроплан, но безрезультатно. На днях же был сбит немецкий аэроплан возле озера Горбатое. Летчики сгорели. Лебедин, по слухам, будут защищать. Через город, к Михайловке прошли крупные военные части /пешком/ и танки.

3.X.41 г. Со вчерашнего дня начали перекапывать улицы. Цель этих окопов непонятна – или для защиты или для отступления,  чтобы можно было задержать  неприятеля. Возвратился эвакуированный детдом. Шли  они пешком  и, ка- жется, возле Мирополья немецкие аэропланы не пропустили их. С ними возвратился Кастерный Ив. Ив. преподаватель физики в институте. Если мне ехать из Лебедина, то как же быть с художественным имуществом? Оно погибнет и меня будут обвинять в его гибели. Да и куда ехать?! По слухам беженцы сильно  бедствуют. А в каком положении очутились беженцы, которые  попали  в Лебедин  – это я видел своими глазами,  а ведь это еще лето, воображаю,  что будет осенью и зимой. Погибнуть – очень много шансов.

8.X.41 г. Началась  эвакуация. По слухам немцы обходят Лебедин. Они было сунулись беззаботно со стороны Штеповки, но были встречены  танковым  огнем и понесли поражение, было захвачено десятка два мотоциклов, несколько грузовых автомашин, и кажется один или два танка. Я видел  двух пленных,  которых  вели  в штаб. Какие-то два юнца /как мне показалось.  Один, кажется был ранен, другой его поддерживал/. Сверху они были покрыты шинелью. Я хотел что-нибудь  спросить у них, но побоялся  лебединских сплетен.

9.X.41 г. Последние  дни по городу ходили настойчивые толки,  что  будут  взорваны   общественные   учреждения.   Я не совсем верил всем этим слухам, а потому лег, как обычно в 9 вечера. Приблизительно, через полчаса раздались сильные взрывы  один за одним. «началось»  – мелькнуло  в сознании. Начал спокойно одеваться, взглянув  в окно увидел бурлящее пламя в направлении Лозовой артели, правее его скоро засветилось и другое – горел весь зал железной дороги, мукомольная мельница и керосиновый склад. Были взорваны и горели еще лесгосп, электростанция, почта и радиоузел.  Такое разрушение непонятно.  Для того, чтобы уничтожить,  например радиоузел  и почту, где взорвали  телефонную  комнату доста- точно было перебить аппараты, не разрушая зданий. Особен- но жаль здания бывшего Казначейства. Фундаментальное здание Николаевских времен. Ну, а если нашим придется вернуться,  если немцы не удержатся,  кому придется  все это восстанавливать? Конечно, не Германии, не Англии.

10.X.41 г. К утру пожары в городе продолжались, к ним присоединились еще хуже – грабежи. 10-го утром оказалось, что в городе нет никаких  властей  и преступный  элемент  начал свою работу, к ним присоединились подростки и бабы. Поговаривали, что сами служащие кооперации позабирали что по- ценнее, чтобы замести следы, побросали все открытым. Утром жена уговорила  меня не выходить, а сама поехала смотреть не взорван ли или не подожжен ли Музей, вернувшись сообщила, что все цело. Следовательно, власти реши- ли его не уничтожать  и моя задача теперь – не допустить его уничтожения. Много  вреда причинили два ненормальных парня давно околачивающихся в городе – Гришка и Мотька, которых подучивали разбить окна или сломать замок. Были и такие приемы: баба топором разбивает  стекла и переплет окна,  после  чего подходят  мужчины  и тащат  диван  через окно, т. к. двери не поддались взлому.

11.X.41 г. Сегодня в город вступили немцы. Сообщили мне об этом, когда я был в Музее. Идя на обед, я увидел серо-голубые шинели. Они цепочкой тянулись от электростанции мимо Народного дома. Возле разбитого окна аптеки вели они какие- то переговоры. Сначала я предполагал, что со служащими аптеки, но увы, впоследствии оказалось, что там были мародеры-подростки. Аптека не уцелела. А ведь достаточно было кому-нибудь из медицинских работников  подежурить  в ней, чтобы сохранить необходимое всем нам медицинское имущество.

12.X.41 г. Целый  день до полночи  провожу в Музее. Возвращаясь  поздно  домой  вместе  с Н.  Б.  На  Сумской  улице был остановлен  немецким  патрулем  состоящим  из 2-х немцев и третьего штатского. Спросили почему и куда идем так поздно. Штатского я принял за переводчика, но он объяснил, что служит в Лебединской кооперации и при вступлении немцев его задержали  для того, чтобы он показал городские учреждения и он, скоро сутки не знает как освободиться. Пришлось  самому объясняться, что я директор художественного музея и иду домой, а это мой помощник.  На этом благополучно расстались.

13.X.41 г. Не взирая на присутствие немцев, грабежи продолжаются. Школьники принялись за свои школы. Учительство попряталось.  Из такого большого коллектива, как например в 1-й школе не видел ни одного человека. Бесплодно мотался  завхоз школы и то в подпитии.  Когда пришел из Музея  и сел пообедать, то увидел, что идет какой-то человек. Это оказался вчерашний незнакомец, которого я принял  за переводчика.  Он  отрекомендовался Влезковым и передал мне требование от коменданта немедленно явиться к нему. Причина  этого вызова та, что я вчера объяснялся с патрулем по-немецки  и узнать не пригоден ли я  в качестве переводчика. Это меня сильно встревожило я шел туда, обдумывая как бы мне половчее избавиться от этого. Комендатура оказалась  на 2-м этаже дома бывшего Золотарева. В нескольких ее комнатах расположился отряд. Везде расставлены ружья, сложены сумки. На стульях и столах тарелки с остатками еды /главным образом кости от уток/. Тот, который оказался комендантом, сидел голый, в одних брюках и тщательно рассматривал свою вывороченную рубаху. Он извинился и просил  обождать в следующей  комнате. Выйдя через несколько минут одетым в форму офицера, он обратился ко мне на немецком языке. Говорил он быстро и с каким-то акцентом и я мало его понял, тогда он попытался объясниться на каком-то австрийско-галицийском наречии. Но я понял его еще меньше. «Шаде, Шаде» – сказал он. /Жаль, жаль/. На этом разговор  и закончился. После  этого Влезков  попросил  меня отредактировать объявление к населению о том, чтобы снесли в аптеку разграбленные медикаменты,  после чего я и выбрался из комендатуры.  При выходе ко мне бросились  с вопросами – «Вы были у коменданта? Он принимает? Не говорил ли когда будут выпущены заложники? /Заложники в количестве 22 человек сидели тут же в магазине кооперации,  сидели они уже около 2-х суток и питались хлебом и ситром. «Граждане, я ровно ничего не знаю, меня вызывали узнать не подойду ли я в качестве переводчика. Это не прошло, вот и все!»

14.X.41 г. Немцы  ушли из города. Безвластие и грабежи. Дежурю в Музее до позднего вечера. Проходя в сумерках воз- ле 1-й школы услышал шум и крики. Это завхоз Наливайко изгонял  мародеров  из здания.  Он предложил мне длинный кол и попросил, чтобы я занял позицию у парадных дверей, а он погонит грабителей со второго этажа на меня, и когда они выскочат, то чтобы я бил их колом по голове или по чем попало. К счастью из этого ничего не вышло. При входе немцы прибили досточку к телеграфному столбу против сберегательной кассы с тремя словами: «ферзихт,  фермуттх, ферминт». Смысл неясен. На дверях Народного  дома тоже написано что-то мелом с фашистским крестом внизу.

17.X.41 г. То же самое положение. Разграбили и почту. Мальчишки вытащили  телеграфные ленты и размотали  их по улице. Все это перепуталось  с телеграфными проводами  поваленных телеграфных столбов. Масса бумажек разграбленных архивов  придает улице противный,  неряшливый вид. Среди всего этого хаоса снуют группы подростков – большей частью школьников – Наше воспитание экзамена не выдержало. В 4 часа дня низко  пролетал  немецкий  самолет, говорят опустился на аэродроме военного городка. Большая часть мародеров и др. граждан бросилась на колхозные огороды. Это отчасти разумно – иначе погибнет картофель и буряк.

19.X.41 г. Идя часа в 2 из Музея на обед, встретил на Сумской улице ехавшего на прекрасном  коне немецкого офицера. Он ехал шагом, осматриваясь по сторонам. Я не заметил на немце оружия, вероятно, был только револьвер. Смелость его, меня поразила.  Ведь мог ожидать  каждую  минуту  выстрела из-за угла какого-нибудь партизана.  Он быстро, спокойно  осмотрел  меня, даже не поворачивая головы.  Очень хотелось поговорить с ним, узнать фамилию, но побоялся лебединских  сплетен. Я уже прослыл  немецким  переводчиком из-за своего вынужденного посещения  и может быть, получу пулю от какого-нибудь шального партизана.

20.X.41 г. Начали грабить районную библиотеку. Это неподалеку от нас. Я забил шалевкой разбитое окно. К сожалению, Б. И. настолько разнервничался, что заперся дома и прячется от всех. Нужно будет расспросить, как произошло занятие Лебедина. Откуда подошли немецкие части к городу.

21.X.41 г. Грабежи во всем разгаре. Забил шалевкой окна и двери Музея, которые выходят в сад на веранду.

23.X.41 г. Снова начали грабить районную библиотеку. Туда никто не показывается. Насилу отыскал ключ у одной сотрудницы и опять забил окна. Пришел Б. И. – совершенно пьян!

26.X.41 г. Положение все такое же. Часов в 3 ночи грохочат возки. Это отправляются на добычу, главным образом бабы. Возвращаясь поздно вечером, видишь впереди идущую фигуру с ношей. Идущий  спешит отступить  в сторону, чтобы не быть узнанным.  В домах, мимо которых проходишь, слышатся  зловещие трески  и шорохи – это «работают»  мародеры.  О БЕДНЫЕ ЛЮДИ БОЛЬШОГО ГОСУДАРСТВА! ЭТО ТОТ ЗВЕРИНЫЙ ЛИК, КОТОРЫЙ ЧУДИЛСЯ ДОСТОЕВСКОМУ!

27.X.41 г. Начались попытки  ограбления музея фельдшерско-акушерских курсов. Это очень недалеко от нашего Музея.  Богатейшее имущество  медицинского музея так же как и наше осталось без каких либо указаний.  Им заведует завхоз колхозной  школы. П. Горошко, решительно  не знающий как с ним поступить. Забили досками окна с галереи.

29.X.41 г. В бывшую контору  строй участка /это уже рядом, непосредственно/ залезли грабители и вытаскали диваны и др. имущество. Кажется  один диван попал во флигель к квартирантам в нашем  дворе. Медицинский музей  тоже посетили грабители, изломали 9 микроскопов и др. Соль везут и на повозках и на возах, тащат мешками. Ведрами несут керосин и  бензин. «Замечательная»  распорядительность и «дальновидность». Спалили лозовую артель, где были заготовлены столы, парты, кошелки и т. п. в то же время в милиции были брошены винтовки,  а в военном городке оставлены цистерны с керосином и бензином.

30.X.41  г. Грабежи  продолжаются. Кое-где  показывается учительство,  но большей частью для своих надобностей. Они несут керосин или соль и т. п.

2.XI.41 г. Сегодня проходя базаром встретился с каким-то молодым человеком, который назвался Бескостым, который пригласил меня на собрание инициативной группы в Горсовет. Через несколько минут я опять увидел его. Он приглашал снова кого-то на инициативные собрания, причем добавил: «вы не бойтесь, Б. К. знает об этом собрании». От всего этого можно придти в отчаяние! Уже лебединские обыватели /по гречески «обыватель – идиот»/ произвел  меня в немецкого коменданта. На днях, какой-то  гражданин из Района  спрашивал  где я живу,  чтобы  подписать  ему  какой-то документ  на лошадь. На собрание я не пошел, а пошел на дежурство в Музей. Два раза присылали за мной, но я не пошел. Послал  вместо себя Н. Б. и советовал  ему только  слушать и не лезть ни в какие должности. Часа через два он вернулся и с торжеством заявил, что его выбрали председателем  собрания  и уполномоченным для поездки в Сумы к немецкому командованию.

3.XI.41 г. Выборные  поехали в Сумы за властью. Главную роль среди них желает играть некто Русанов, какой-то банковский работник,  нечто вроде инспектора  кредита  /есть такая должность/. Этого господина  /товарища/ я, как будто видел в роли руководителя лебединских  фортификационных работ на Пушкинской улице  возле  «трех мостов».  Я полагаю,  что вряд ли беспартийному лицу могли бы поручить такое руководство. Между прочим, можно отметить, что в одну из таких траншей  на В. Сумской  улице  влетел  при отступлении наш грузовой автомобиль и был брошен. Он и сейчас торчит там.

6.XI.41  г.  Мальчишки-хулиганы,  живущие   неподалеку от меня, устроили  мне демонстрацию.  В 6 ч. 30 мин. вечера очень близко от дома вылили на пучок соломы бензина и подожгли. На солому было положено десятка два патронов. Сильное  пламя осветило комнаты. Быстро  выбежали  и метлою забили костер. Патроны я заметил только утром. Мог сгореть дом и мое имущество. Вот, действительно, в чужом пиру было бы мое похмелье.

7.XI.41 г. В городе расклеены  объявления о сдаче оружия, о наказании  за сношение с партизанами и о бирже труда. Начали прибирать здание бывшего Райисполкома. Разбили и выбросили большую фигуру Сталина. Мне передавали, что в этой работе принимали  участие некоторые партизаны 1918-го года – Гол-Крымец и др. Последний поносил советскую власть, услугами которой пользовался все 20 лет. Хамелеоны!

9.XI.41 г. Началась приборка  города, собственно центральной Сумской улицы.  Лучше было бы организовать копку картошки и буряков, которые погибнут в поле. Никуда не могу отлучиться из города – связан Музеем.

10.XI.41 г. В городе немцы. В Музей с черного хода зашли три немецких солдата. Были удивлены, что музей сохранился. Я предложил книгу для посетителей, из которой, к сожалению, А. А. С-ом были удалены все записи  последних  лет, т. к. там много было подписей тов. партийцев. Жаль Там было много хороших, дельных отзывов. Музей немцам очень понравился, и они охотно записали  о нем свои впечатления. Это очень важно для сохранения Музея. Если немцы будут записывать  хорошие отзывы, то это гарантия его сохранения.  Впервые получил хлеб. Прибежала и П. как только узнала что дают хлеб. Эта особа, бывшая уборщица Музея, два месяца не показывалась в Музее и не принимала никакого участия  в его сохранности.  Я объявил  ей, что зачислять на службу ее не буду, т. к. штат наш будет сокращен.

11.XI.41 г. В городе совершено убийство целой семьи, убийцы две молодые женщины обнаружены. Цель убийства – грабеж – они забрали одежду, сало, муку и т. п.

12.XI.41 г. Чтобы расстаться  с Н. Б. я заявил  ему, что делать ему в Музее нечего и указал ему, что он сделает лучше, если  он займется  восстановлением Народного дома, с чем он согласился. Он перестал внушать мне доверие после того как принял участие в растаскивании библиотеки /помогали ему в этом К. С. и Ю. Л./

13.XI.41 г. Заходил ко мне В. С. Я знал его еще учеником своим в 1928 году. Он дезертировал с поля брани. Горит желанием принять участие общественной работе и убеждал меня взять заведывание отделом народного  образования, а себя предлагал в помощники. Власть в городе сформирована так: организована Городская управа – во главе ее голова Русанов Аф. Арт. – это тот молодой  человек, о котором  я упоминал раньше. Помощником у него В. Л. Педосенко, который  выдумал для себя звание – начальник  механического отдела. Человек этот очень и очень неважный. Именует  себя инженером и с большим  самомнением.  Своего сына Е. он назначил «директором механических мастерских».  Это тоже мой ученик по Лебединскому техникуму механизации. Заведует земельными делами Шурдукало – я его совсем не знаю.

14.XI.41 г. Вчера на Соборной  площади  была поставлена виселица – столб с перекладиной в виде кронштейна. Ставил этот столб Голубь, бывший кладовщик Горсовета. Утром сегодня, идя на базар, увидел я впервые в жизни повешенную. Это та особа, которая  участвовала  в убийстве и ограблении семьи. Я близко  не подходил.  Издали  были видны связанные сзади руки, босые ноги и легкое покачивание трупа.

15.XI.41 г. Я забыл упомянуть, что кроме Русанова и Шурдукала в наше Лебединское «правительство» входит Данило Бескостый, взявший на себя должность  начальника полиции. Повесилась девица соучастница ограбления и убийства семьи. Она оторвала полоску от юбки вместо веревки.

16.XI.41 г. В город вступил  большой  отряд  немцев. В. С. просит меня отрекомендовать его на работу по народному образованию или поручиться за  него, что он не партиец. Для меня он «терра инкогнито», но полагаю, что он может принести  пользу в данный момент. Я никогда не придерживался лозунга: «чем лучше, тем хуже», а сейчас необходимо не допустить до гибели нашу молодежь, наших детей.

17.XI.41  г. Сняли  девицу.  Виселица  стоит,  в ожидании новых очередных  жертв. Ходил  с В. С. к Русанову.  Я рекомендовал его как энергичного  человека, могущего сдвинуть с мертвой точки дел образования, произведя учет имущества и кадров. Русанов  отослал  нас к Педосенку.  Этого бурбона придется уламывать, уговаривать, объяснять. Он, конечно, беспокоится что могут посягнуть на его прерогативы.

18.XI.41  г. Воспользовался разрешением и зарезал  своего бычка. В другое время  я не сделал  бы этого, но теперь не до породы. Уломал  Педосенку  и В. С. занялся работой по образованию. Дай Бог, чтобы он принес пользу обществу, и не превратился в общественную язву.

20.XI.41  г. Был  вытребован  или  приглашен  в полицию, где  Бескостный  обратился с  просьбой настроить рояль для немцев в Народном доме.  Меня сначала один  немец-солдат отвел на квартиру офицера  Вальтера, а потом я с этим Вальтером ходил в Нардом. За работу, конечно, ничего не заплатили. Завоеванные!

В Нардом  немцы свозят  массу столов, стульев  и прочее. Будет что-то вроде кафе.

24.XI.41 г. В мое отсутствие, когда я был в Музее, явились с обыском  трое: немец и двое полицейских /по укр. «поліцай»/.  Искали  оружие  и партизан.  Немец  уселся  на стуле, а наши пошли шарить. Залезли в книжный шкаф, увидели маленькую  коробочку  и стали там рыться. Жена вынужде- на была заметить им, что там нет ни партизан, ни оружия.

25.XI.41 г. Сразу похолодало, сегодня 25 градусов мороза. Масса Буряка и картофеля остались в поле. Не сумели организовать людей на эту работу, а занялись другим.

27.XI.41  г. Как  был занят  Лебедин?  9 октября  в 9 часов утра была занята Чупаховка,  а в 10 Алешня – откуда немцы пошли на Куличку.  С другой же, северной стороны была за- нята Штеповка,  откуда немцы пошли на Сумы. Оставаться в Лебедине  – значит быть окруженным – почему и произо- шел быстрый уход наших войск из Лебедина. Случилось все это благодаря  плохой оперативности, на которых  указывал Белик. Единственный путь отступления был на Боромлю.

29.XI.41  г. Повесили гр. Корниенко,  за то, что украл  какие-то  вещи у немцев и ударил  немецкого  солдата. Корниенко был душевно-больной человек. Года два назад он избил Харитона Фролова. Началась  регистрация паспортов.

30.XI.41  г. Был  на концерте  Пинчука  в Народном доме. Было много немцев, которые  усердно аплодировали. Через час концерт был повторен для лебединской публики.

1.XII.41 г. Вчера какой-то хулиган бросил камень в немца, который провожал  вечером из театра девицу. Камень рассек ему лоб. Немец стрелял из револьвера и, как говорят, ранил нападавшего, который скрылся.

2.XII.41  г. Была оцеплена Гребенникова улица и все живущие на ней задержаны. Всех мужчин препроводили к городской  управе, отсчитали  десятого  человека  и объявили им, что они будут расстреляны за нападение  на немца. Потом этот приговор был отменен и вместо того приговорили к расстрелу 10 коммунистов, арестованных накануне и помещенных в подвал городской управы. Утром, идя в Музей, я встретил шествие на лебединскую голгофу. Еще  издали были слышны плач и вопли на Сумской улице. Возле аптеки стояла группа, душ 15 с лопатами. Я догадался назначение  этих людей. Из двора бывшего Райисполкома показался густой отряд немецких солдат. Внутри его шли 10 человек. Я рассмотрел Жука, Гречениченко, Бескоровайного,  Горошка И. В. и Гузенка. С последним  обменялся  прощальным взглядом.  Мне очень жаль его. Я прослужил вместе с ним более 20 лет. Это безобидный  человек и прекрасный кузнечный  мастер. Я ничем не мог помочь ему. Немецкая военная  «машина  правосудия» – неумолима. Кроме  упомянутых в цепи были  Фалько К. В., другой Горошко – директор  торгартели,  Подгородецкий, Лазуренко. Отведены  они были к сосновой  посадке  в самом конце Червленовской улицы  и там расстреляны. Потом была им выкопана общая могила.

3.XII.41  г. Евреи должны, согласно приказа  коменданта, носить желтую шестиконечную звезду. Еврей, встреченный в городе без звезды, подвергается расстрелу. Ходить по горо- ду они имеют право с 8 до 12 ч. дня. К 10-му января они будут выселены в «одно место». Запахло средневековьем.

5.XII.41 г. Повешен еврей Вейнблат. Он был встречен без желтой звезды. Шел он с фронта, и по его словам, не знал об обяза- тельном ношении звезды. Его босые ноги касались земли.

6.XII.41 г. Мороз 25 градусов.

7.XII.41 г. Освящали престол Николаевской церкви. Данкевич дал свой концерт. Конечно одни украинские песни, хоры.

8.XII.41 г. Мороз уменьшился. Сегодня 1 градус холода.

10.XII.41 г. Виселица долго не пустует. Снова висит на ней, по этой же причине гр. Юдкевич, также из-за звезды. Лет 30 тому он крестился и женился  на лебединской гражданке.  Мне передавали, что когда его везли к виселице, то вслед за телегой бежали жена и дети, а он кричал им «прощайте, прощайте!»

15.XII.41 г. Под селом Каменным убит партизанами Д. Давиденко. Я хорошо знал его. Это отличный водопроводчик и слесарь. Он ремонтировал водное отопление в Музее. Соблазнил его, его знакомый Бескостый хлебным пайком. Как раз, дня за три перед этим, я беседовал с ним и не рекомендовал ему по- ступать в полицию, т. к. он всегда бы имел хороший заработок. На другой же день его вступления в полицию, пришлось  ему ехать в Каменное  на партизан,  где он и сложил  свою голову вместе с тремя другими товарищами и одним немцем.

17.XII.41 г. Хоронили бедного Давиденка – я видел печальное шествие из окна бывшего Горсовета, где мне пришлось настраивать пианино. Повешен гр. Златоверхий /после наказания розгами, как напечатано в приказе/. Повешен за то, что давал пищу и приют партизанам. На этот раз висит в кожухе и капелюхе.

24.XII.41  г. Канун  немецкого  Рождества Христова.  Дали к празднику  служащим 2 кг. муки и 1 кг. плохой говядины.

Имел столкновение с неким Эрбеком. Этот прохвост уже поступил  переводчиком к немцам.  Был  он выпивши  /натаскал Василевского спирта с вокзала/ и пристал из-за того, что мы отказали ему в молоке, т. к. корова перестала доиться. Был известен в городе за поляка, а теперь выдает себя за чеха.

27.XII.41 г. Заплатили за октябрь, т. к. музей был сохранен от разгрома гражданами. Сразу похолодало. Сегодня мороз 21 градус. Немцы приостановили свое наступление. Фронт где-то за Харьковом и Белгородом.

1942

1.I42 г. Вот и Новый год. Что он даст Украине? Я полагаю, что война затянется и 1-го января  будет так же неопределенно, как и сейчас. Хоронили  двух убитых в столкновении с партизанами – полицейского и немца.

2.I.42 г. Мороз 19 градусов. Нужно хлопотать о сене, т. к. нашего запаса не хватит.

3.I.42 г. Сегодня хоронили трех полицейских.

6.I.42 г. Потеплело. Сегодня -2. Получаем пока 1 кг. Хлеба, но идут слухи что норма будет сильно урезана. /уменьшена/

7.I. Мороз -9.

8.I. Снова мороз -22.

18.I.42 г. Был из Харькова некто Фоменко и передал пись- мо от Чернышевых. Пишет, что Харьков сильно разрушен.

19.I. Мороз  – 14. Ходил  на Иордань посмотреть сделанный изо льда крест, аналой с евангелием и др. Было очень много молящихся, а еще больше глазеющих.

20.I.42 г. Занятий в школах не было, т. к. мороз 26 градусов.

21.I. Заезжала Пр. Ал. Она хлопочет, чтобы брат ее Павел Ал. Соловьев добрался до Лебедина. Мороз -18.

22.I.42 г. Снова похолодало.  Мороз -30. Ночью, говорят, было 36. Поздно  вечером проходили  мимо Музея  какие-то нем. военные  части.  На  площади  делали  перекличку.  Мороз -29 градусов.

24.I.42  г. Из  Харькова прислал отчаянное  письмо  Иван Петрович – мой зять.

25.I.42 г. Снова холод. Сегодня мороз 30 градусов.

28.I.42  г. Повешен Фил. Феокт.

10.II.42 г. Окончились морозы. Вчера было 0 градусов. Ухудшилось положение с хлебом. Стали давать по 300 гр. мне и по 150 гр. членам семьи. Возникли очереди и беспорядок. Позавчера в Музей  приходил комендант города Фольман со своим адъютантом В. В. Майером. Они же вечером зашли ко мне на квартиру, думая найти у меня немецкие журналы. Журналов у меня  не было. Странное, вероятно, впечатление произвела на них моя скромная квартира – по случаю холодов и недостатка топлива мы сбились в две комнатки. Странно было видеть среди моей более чем скромной обстановки – двух блестящих германских офицеров.

14.II. 42 г. В моем дневнике большой пропуск. После Златоверхого был повешен ряд лиц: какой-то бывший военный с двойной  фамилией, кажется Юскевич-Феоктистов. Он просил не лишать его жизни, обещая указать на некоторых партизан, но в последнюю минуту перед петлей проявил большое  мужество  сказав  глазеющим на его повешение: «Погибаю за Л. Ст.» Повешение  производится так: подъезжает телега или сани с приговоренным под самую виселицу и т. к. некоторые из повешенных раньше почти ерзали ногами по земле, то подставлялся на телегу  еще табурет  и на него по приказу становился приговоренный. Тут же влезал и палач /эту «почетную» обязанность выполнял какой-то местный полицей- ский,  очевидно  садист/. Полицейский прилаживал петлю и спрыгивал  с табуретки.  Лошадь  трогалась  и приговоренный качался в воздухе. Кто-нибудь из полицейских «для верности» повешенного и все было кончено. Смерть, говорят, наступала  сразу – два, три движения пробегали  по рукам. Руки были связаны назад у двух – у девицы и еще у кого-то. После Юскевича-Феоктистова был расстрелян какой-то  еврей из Харькова и повешен гр. Крамаренко, дававший приют какой-то еврейке, которая и выдала его. В последнем случае была какая-то романическая, односторонняя подкладка. Женщина обещала быть ему женой.

20.II.42 г. В феврале были расстреляны все лебединские евреи. Погибли семья Левинманов /4 чел./, семья Крыжака врача /6 чел./, Богуславский, Калужский, Робинсон, часовой мастер Шатан с двумя детьми и женой, какой-то  военный летчик – остальных не знаю. Всех их было 29 человек.

К 10.I.42  всех их переселили в гетто, для кот. был избран дом по Ахтырской улице. Откуда в одно из ранних утр всех их вывезли  на Военстрой, где они и были расстреляны. Похоронили их там же, на месте какого-то бывшего ледника.

1.III.42 г. В прошлую пятницу, идя в типографию, поскользнулся, упал и повредил себе ногу. С сильной болью в ноге едва дошел до дома. Три раза просил подвезти меня, обгонявшие меня подводы, но никто не захотел мне помочь. Когда добрел домой, то нога /правая/ так распухла в лодышке, что с трудом снял ботинок. Сейчас лежу и, вероятно, надолго.

5.III.42 г. Обнаружена за парком по дороге на Михайловку /там, где городской  питомник/ землянка,  в которой скрывались  партизаны.  Накануне с Губчинского хутора была уведена корова. Поиски ее и привели к землянке. Чтобы не оставлять следов на снегу к землянке  подходили по перекладинам  загородки   питомника. Когда полиция предприняла осаду землянки, то  из  нее вышло человек 12–15, и начали  уходить, причем убили  одного  полицейского. В дальнейшем столкновении были убиты Романов, Теплюк и Карпов.Теплюк был лебединским налоговым инспектором и возбуждал  общую ненависть  своим  произволом в установлении налогов. Карпов был голова Горсовета. За недонесение  о существовании землянки был арестован и расстрелян лесничий Зеленский вместе с сыном. Сына вели на виселицу, но он вырвался и стал убегать. Его настигли во дворе 4-й школы, где он и нашел свой конец.

9.III.42 г. Неожиданно зашел П.А. Он добрался на машине до Чупаховки, а оттуда пешком дошел до Лебедина. В Харькове голод, для ликвидации которого очевидно у немцев нет средств. Кроме Карпова, Романова и Теплюка убит и другой Карпов – бывший технический секретарь  парткома. Он  был очень хороший человек. Попал в партизаны благодаря приказу остаться в Лебедине, как и другие.

III.42  г. В Лебедине открыты  мужская и женская гимназии. Они были открыты еще в конце декабря прошлого года. Кроме них работают еще три школы.

19.IV.42 г. Потеплело. Запоздавшая весна вступает  мощно в свои права. В город прибыло много эвакуированных немецких семейств.

21.IV.42 г. Сегодня первый раз вышел на воздух. Благодаря болезни ноги, просидел более полутора месяцев в комнате.

V.42 г. Закрыты обе гимназии, причины неизвестны. Все заняты огородами. Перспективы с продовольствием очень туманны.  От  наших властей  проку  очень  ма ло. Это  «калифы на час». И Русанов и Бескостый ведут себя просто неприлично, занима ясь исключительно самоснабжением. Очень прискорбно,  если немцы видят в них общественных избранников. В Червленом они совершенно  зря убили самолично ни в чем неповинного  человека. Заставили его ничком лечь в воду и застрелили сзади. Перед этим он был избит ими же. Виною убитого было только то, что при нем не оказалось документов. Убитым оказался какой-то гражданин, разыскивающий в Червленом своего сына, служившего в полиции.

V.42  г. Когда  нации  предстанут  перед  судом  истории и будут отдавать  отчет в том, что кажда я из них внесла  в общее дело прогресса человечества то французы назовут свои крестовые  походы, и революции,  ита льянцы  укажут на Ренессанс, испанцы на открытие новой части света, англичане  на колонизацию Америки.  Что  можем  назвать мы?

24.V.42 г. В моих записка х большой пропуск. Произошли некоторые события в Лебединской жизни. Вчера арестована  группа  лиц,  всего  8  человек  из  нашей  а дминистрации.  Во главе  арестованных  наш  премьер  Русанов, начальник полиции  Бескостый, его помощник и т. д. У Русанова отобрано  много разной муки, сахара, сала, колбас и т. д. Когда же я два раза настраивал ему пианино,  то за эту работу  я ходил  часа 3 по городу, чтобы  получить  по его записке  из пекарни  один хлеб. Работу  я сделал лично для него, а он расплачивался со мной общественным  хлебом. Два раза на столе в столовой  у него я видел тарелку с медом, а в буфете, сквозь стеклянные дверцы видна была суповая  миска  с пирогами  из белой  муки,  причем один надломанный пирог  заплесневел. Пианино  стояло  возле буфета и я отчетливо  видел все это. Там же стояла  рынка до верху наполненная яйцами  – одним словом  – человек устроился.

29.VI.42 г. Сегодня  всю компанию  отправляют в Германию и старого Г. в том числе. На место Русанова примостился Потужный, который кажется и способствовал «падению министерства», лучше ли он Русанова? Я думаю «оба хуже» выражаясь одесским языком.

5.VII.42 г. Весь июнь месяц шли дожди, да и сейчас идут ежедневно. Вчера забрали с огорода 1 воз сена. Холодно. Вчера исправлял в столовой пианино, там же и пообедал /мясо и 2 пирожка принес домой/.

10.VII.42 г. Хлопочу усердно о сенокосе. Можно получить до 2-х га. луга, но с половины, при чем, эту половину  нуж- но не только  заскирдовать, но и свезти  в указанное  место, а в этом последнем и неопределимом затруднении для таких лиц, как я. Вчера за починку  и настройку  пианино  принес мне в Музей Крюгер хлеб и две колбаски.

19.VII.42  г. Дело с сенокосом  не выгорело.  Гроттэ /кстати сказать  очень пренеприятная личность,  покушавшаяся на музейную  мебель/ отказал  «фюр даз гелд пахтен», а вы- полнить условия аренды я не в состоянии. Позавчера явился Бескостый и в тот же день был арестован.

25.VII.42 г. Пишут о взятии  Ростова.  Вчера и сегодня мы без хлеба.

28.VII.42 г. Встретил  вчера моего бывшего ученика школы  взрослых   Ляшенко   он  около  недели  назад  вернулся из «окружения» под Воронежом  где работал на окопах. Он шел в Лебедин пешком. Видел массовую гибель нашего цен- ного скота чистопородного швицкого стада. В русской армии, по его словам тот же беспорядок,  какой и был. Немцы его уверяли, что война к осени закончится /навряд ли!/

30.VII.42 г. Вчера заехал ко мне на квартиру некий гр. Деревянко и передал письмо, которое валялось  с месяц на вокзале. Из письма я узнал о плачевном  положении в Харькове и о смерти брата. Из нашей семьи остался я один.

9.VIII.42  г. Нам прислали  нового бургомистра  из Ахтырки. Жду его визита в Музей.

11.VIII.42  г. Сегодня  отправили поезд  с завербованными /по повесткам/ в Германию. Рассылка повесток всецело от произвола  милиции и полиции,  как теперь их называют, эти учреждения при всякой власти не симпатичны мне.

13.VIII.42  г. Вчера посетил Музей новый бургомистр Миняйло Вас. Мих. С начальником финотдела Потужным. Бургомистр представительный молодой  человек с военной выправкой,  лет 30, 32-х. Потужного  же я видел весною, когда  он  посетил  Музей  вместе  с Ахтырским  комендантом. Тогда он был очень любезен и, кажется,  по его инициативе мне увеличили жалование  на сто рублей. Все же подозрительна его моторность.  Это так же вынесенный наверх мутной волной революции.

26.IX.42 г. В прошедший  понедельник и вторник  были морозы  до – 5 градусов. Погибли  огурцы и помидоры.  Позавчера  прибыли  в  Лебедин  какие-то  новые  военные  части. Помещение  районной  библиотеки было очищено для комендатуры.  Библиотеку перевели  на Ахтырскую  улицу, где была парикмахерская.

4.X.42 г. Объявлен набор женщин в Германию на хозяйственные  работы.  Желающих  ехать  добровольно   очень мало. Объявлено, что у лиц, которые  получили повестки и уклоняются от поездки будут конфискованы продукты питания у всей семьи. Позавчера, часа в 3 дня наблюдалась  напротив  аптеки  такая сценка.  Возле  входа  в клуб стояла группа девиц. Вышедший  из клуба какой-то  низший чин начал кричать, а затем ударил по лицу двух девиц,  а третью  по голове.  Это  передала  мне  взволнованная П. А. /учительница/,  которая в это время походила мимо.

6.X.42 г. Читал  сегодня приказ о снятии  с работы начальника паспортного стола Ламаха за «распространение ложных  слухов». Мне  передал  И.  Д., что он сам слышал, как Потужный отдавал распоряжение полицейским, чтобы они, если узнают, что Ламах поедет в Ахтырку жаловаться главному коменданту,  то тот же час нагнали бы его и выпороли бы шомполами. Очищают 1-ю школу.

8.X.42 г. Мороз  -12 градусов. Пришлось вылить  воду из отопительной системы Музея, т. к. не завезли топлива. Я, отчасти, и рад этому. А то была бы вечная угроза катастрофы в случае, если замерзли  бы батареи.

12.X.42 г. Вчера произошло некое событие, могущее иметь для моей семьи самые неприятные последствия. Это была годовщина вступления немцев в Лебедин. По этому случаю было назначено торжественное собрание с участием Ахтырской комендатуры.  Были  объявлены премии человек 60–80 в размере  месячного  и полумесячного жалования. В число этих лиц попал и я. Объявлена мне награда в размере полу- месячного жалования «за сохранение Музея». После торже- ственного  заседания  был спектакль  «Шельменко Денщик» и ужин с выпивкой. Я с трудом высидел два действия  и сбежал от дальнейшей игры «артистов» и, конечно, от ужина. Мороз был 15 градусов.

19.X.42 г. Вчера прекратились морозы. Сегодня  выпал первый снег.

24.XI.42 г. Расчищают аэродром. Как жаль, что его не уничтожили. Установился санный путь.

8.XII.42  г. Арестовали Потужного  за какие-то  мошенничества. Чего не хватало этому человеку?

1943

1.I.43 г. Новый  год! Что хорошего принесет он бедной стране?  Вероятно  ничего. Войны  конца  не видно  и вместе с этим не видно конца дикостям и лишениям. Этот Потужный, бывший  начальник  финансового отдела, оказался самым беззастенчивым спекулянтом. Какой-то проезжей немецкой части он реквизировал без ведома местной  комендатуры, несколько голов коров, за что получил 2 тонны соли. Одну тонну он сдал кооперации, а другую сдал в частный магазин Рогаля  на комиссию. Всплыли  еще другие его «комбинации» с поездками  автомашины в Харьков. После его разоблачения торговля Рогаля  сразу поутихла.

17.I. 43 г. Идя домой из Музея, зашел в немецкий ресторан. Там мне сообщил  Ф. М. печальные  сведения: оказывается, что наш М. нисколько  не лучше предыдущего. Те же грабежи продуктов и прочее. Например, было выписано 15 м. м терии для спецовок персоналу ресторана по 320 руб. за метр, и все эти 15 м. были отданы одной гражданке, которую он / по словам Ф. М./ приблизил к себе. Затем еще на днях была какая-то  махинация с самогоном, который  возился  в Харьков /60 литров/. От всего этого можно прийти  в отчаяние. Неужели прав Розенберг, который давая оценку русским, сказал, что его поражает  «удивительная нечестность  этого народа». Что же! Наше молодое  поколение – продукт  воспитания последних двадцати лет. Я был бы рад, если бы я ошибался!

24.I.43  г. В  городе очень тревожное настроение.  Вчера или позавчера были сброшены листовки  с аэроплана, содер- жание мне не известно, а вчера в городе были прибиты какие- то воззвания, может это те же листовки. Кроме того, кто-то пустил слух, о том, что сегодня либо завтра предстоит столкновение  земли с какой-то  кометой. И  ведь если же люди, которых это встревожило не на шутку. Два лица приходили за справками  по этому поводу в Музей – возможно  ли это? Появление этих слухов способствовало, вероятно, падение болида с месяц или полтора  назад. Болид  упал где-то в окрестностях  Лебедина в 8 ч. 30 мин. вечера. Он был одновременно виден и на Боромле  и в Сумах. Свет от него был чрез- вычайно яркий и продолжительный. Наконец-таки запретили вольную продажу самогона. Какое это зло и безобразие.

25.I.43 г. Сегодня  неожиданный мороз -24 градуса. Позвали меня в качестве понятого  присутствовать при вскрытии  коморы  с  вещами  Воликов.  Какое  основание   делать это – совершенно   непонятно. Волики  не  эвакуировались они давно не живут в Лебедине. А. Н. Волик служит бухгалтером какого-то комбината в Люботине. Дом свой они сдали в аренду. Налоги  все уплачены и какое кому дело до ихнего имущества, охрана которого поручена их соседям. Слесарь Бубон, после безуспешных усилий открыть замок отмычками, сбил зубилом крышку замка и все вошли в комнату – в ней оказались хозяйственные вещи почти все старые. Завтра приступят к их описи. Через несколько  дней начнут разбирать и они неизвестно куда денутся. В этом я вполне уверен. Нет, с такими порядками мы далеко не уедем.

29.I.43  г. 27-го  в 7-30  вечера  послышались звуки  моторов самолетов, а спустя несколько  минут отдаленные  звуки взрывов. Как оказалось было сброшено несколько бомб возле с. Червленое в 300–400 метрах от моста по направлению к Кургану. Город полон нелепых слухов. Как я предполагал, так и оказалось: сегодня уже стали забирать имущество Воликов для каких-то немецких военных чинов.

2.II.43 г. Опять  наступают неприятные, нервные минуты от которых  порою можно придти  в отчаяние.  Когда же все кончится?! Конечно,  я не вижу хороших  перспектив  от немецкого господства на Украине, т. к. немцы сделают из нее только подсобную колонию для своего государства, для благополучия своей расы. Я того мнения, что Украине лучше развиваться в союзе с Москвой,  или  вернее  с русским  государством.  В данном  случае  очень важно – общность  религии,  которые  ничем  вытравить  невозможно,  а также  то, что украинец  без труда понимает  русскую речь и наоборот. Вот это, разумеется, было бы хорошо, если бы не было нашей дикости вроде «ежовщины»,  когда искали и видели преступления,  где их вовсе не было. Удастся  ли мне снова сохра- нить порученные  мне ценные художественное имущество? А что если будет общая эвакуация?! Я страстно желаю, что- бы оно осталось на месте, кто бы не был в Лебедине. Раз будет существовать город, оно ему нужно. Очень жаль, что я страшно ослабел физически – смогу ли я опять начать игру в прятки. Жаль, что сейчас нельзя ничего закопать.

3.II.43  г. Сегодня  большое, неприятное оживление в городе. Стоят и снуют какие-то  большие немецкие  машины. Все они тщательно укутаны брезентом. В них какое-то имущество. Снова запахло прифронтовой полосой. Чем все это окончится? И за что все эти муки?  И что родится  в конце концов из этих мук. Возвращаясь домой, видел такую картину: рабочие крючьями сдирали со стен 4-й школы и бывшего Нарсуда дождевые трубы. Городской техник, руководивший этой операцией, разъяснил мне, что последовало распоряжение доставить в военный городок 6 тысяч метров железных труб для каких-то надобностей. Что же будет со зданиями, когда начнут таять снега на крышах? Сегодня  все музыкальные передачи по радио явно носят траурный  характер – передавали  Бетховена «на смерть…» и др. траурные марши. Передавалась и ироническая музыка «увертюра Тангейзер» и др. Я полагаю, что все это в связи с гибелью  6-й армии в Сталинграде. Удивительно, как это немцы допустили отрезать ее от других частей? Да и под Воронежем что-то не благополучно.

4.II.43 г. Вчера и сегодня возился с настройкой в Народном доме. Машинная суета в городе как бы притихла. Надолго ли?

5.II.43 г. Дела у немцев по-видимому неважны. Сегодняшнее сообщение радио говорит о сражениях возле Оскола, а это уже в ста верстах от Харькова. «От великого до смешного – один шаг» сказал, кажется, Наполеон.  Я же скажу – все, что ни делается – все к лучшему. Бедная, многострадальная родина, что ты претерпеваешь и какой будет твой жребий?!

6.II.43 г. Положение остается все таким же неопределенным и тревожным. Рука моя болит все сильнее. Начал пить йод. Ну как не придти в отчаяние  от таких фактов?  Можно сказать, что только открыли столовку на лесопильном заводе и уже обслуживающий персонал начал воровать! Повариха  и ее помощница  начали уменьшать  объем порций, а полученную экономию таскать домой. Сообщила  мне эти сведения  наша хорошая  знакомая  М. И. Д. учительница, поступившая туда на работу можно сказать, из-за куска хлеба и которая, благодаря этим плутням остается после тяжелой  работы совершенно голодной. Ну, что за поколение выросло за эти 25 лет?!

10.II.43  г. Дела  у немцев  неважные. Я полагаю, что они не удержатся на Украине. Какие  дикости не устраивала власть на местах, все же я предпочитаю своих, во имя спасения славянской культуры. Не надо обманываться – все те «поблажки»,  которые дали немцы – это декорация,  за кото- рой, если они победят, пойдет самое ярое онемечивание. Вчера опять приступил к спасению самых ценных экспонатов.

11.II.43  г. Настроение в городе  очень  тревожное.  Вчера в городе было много пьяных немецких офицеров и мадьярских солдат. Один из них безобразничал в столовой и раскачивался  на стуле, пока не обломал задних ножек и не растянулся на спине. Самогон пил стаканами.  В городе масса бумажных немецких марок и цена на все начала ползти вверх. По радио сообщают неверные  сведения.  Все это указывает, что приближается фронт.

13.II.43 г. Вчера в городе было более спокойно, чем сегодня. Говорят, что разоружают  нашу полицию.  Возможно, что немцы  не  доверяют ей. Полиция не  на  высоте  своего положения. В ней много жулья. И откуда они набрались? Вчера удалось купить 150 кг. картофеля. Теперь достать бы сена. Идя  на службу  встретил  В. С. Он собирается  уехать. Вот поистине «…века сего». Бесцеремонный напористый малый, приобретатель. Мне передавал  кто-то, что бургомистр М. назвал его «верхоглядом». Нет! Нет! и Нет! – такие люди не устроители общества, а его разлагатели.

16.II.43  г. Еще вчера не было никаких  признаков эваку- ации. Работали все учреждения,  несмотря  на то, что накануне было большое столкновение под Лебедином,  кажется в Бишкине, Гарбузивке и Ревках, в результате которого было убито 15 немцев. Хоронили  их в том же злополучном месте возле Городской  управы  /бывшего Райисполкома, бывшей земской  управы/. Подробно  и точно я еще не знаю об этом столкновении, на похоронах не был. Сейчас уже происходит эвакуация. Услышав в часов 8 утра ружейные частные выстрелы, я с Линой /моей супругой/ поспешил в город, чтобы узнать об участи Музея. Подойдя к парковому мосту, увидели  идущих и бегущих навстречу толпы. От них узнали, что ведут колоны пленных из Сум и выстрелами отгоняют подходящую публику. Колонна остановилась около бывшей сберкассы и было неизвестно  куда они пойдут по Михайловской ли улице на Ромны или  по Будыльской на Галич. Около часу пришлось ожидать, пока выяснилось, что пленных повели по Будыльской улице. Подходя к базарной площади, издали видны были проходящие ряды пленных. Когда выяснилось, что можно пройти в город, отправились к музею. На каждом углу стояли  группы жителей,  обсуждающих происходящее.  Впереди  на Сумской  улице был виден дым от пожара. Это горела первая школа. Пламя выбивалось из окон второго этажа, которое никто не тушил и было видно, что к концу дня от него останутся одни стены. Неподалеку, от Вознесенской церкви  горело здание бывшей районной  библиотеки,  в которой помещалась  немецкая комендатура.  Путь  до  музея  показался вечностью. Музей пока цел. Надолго  ли? Захватив несколько  этюдов Васильковского и фарфора стали собираться идти домой. В это время раздался  сильный  взрыв. Это был взорван отель на Сумской ул. Проходя  мимо комендатуры с грустью увидел  выгорающее внутри здание бывшей библиотеки. Ни стекол ни рам уже не было. Языки пламени перебегали по рамам окон.

17.II.43 г. Догорает бывшая женская гимназия. С утра, проклятые  бабы и подростки  кинулись  грабить продукты. В сарае, на Сумской  ул. где Райспоживспилка оказалось 4 трупа немцев. Они были конечно  раздеты местными  и за это, возможно, массовые репрессии в городе. Видел на столбах несколько воззваний к гражданам, писанных от руки печатными буквами.  В воззвании предупреждались жители  о том, чтобы берегли здания, не давали немцам продуктов  и не верили в то, что Красная  армия расстреливает граждан. С разрешения немцев, весь город кинулся  на «Заготзерно», разбирать все то, что туда навезли колхозы. Принес из Музея «Солдатку» и немного фарфора.

18.II.43 г. Утром пошел с женою в Музей. Принесли домой несколько картин и фарфору. Улица полна едущими с зерном и за зерном. С утра были взрывы со стороны военного город- ка. Сейчас оттуда поднялся столб синеватого дыма. Горят га- ражи и еще что-то. Сейчас исключительно тяжелые минуты. Жена  и особенно  дочь, настаивают,  чтобы ехать с санками за зерном. Я отбиваюсь насколько  возможно – ведь это значит принять  участие в грабеже. Ни я, ни отец мой, ни брат, никогда в жизни этого не делали. Город прямо обезумел. Никак не думал, что такие, например лица как мой сосед Лисян- ский примет участие в экспедиции на заготзерно. Появление советской власти в Лебедине произойдет  в самые ближайшие дни, для  меня  сейчас это такая  же реаль- ность, как  и эта бумага, на которой  я пишу  свой  дневник. Вряд ли она оставит безнаказанно такое расхищение  зерна, свезенного  со всего  района,  тем  более,  что  там  находится и посевной материал. В городе встретился с К. С., зерном он не интересовался, но уже в доме Гурнака наметил пишущую машинку. Иждивенки Рожевских непрерывно  возят добычу.

21.II.43  г. Сегодня  воскресенье.  Прекрасная погода. Пошел в город на базар, подешевели кое-какие продукты. Хорошее пшено 9 руб., яйца  вместо 100 руб. – 70. В городе оживление. Расклеено объявление нового коменданта о сда- че оружия. Милиция поместилась  недалеко от меня – в дом на Михайловской улице, где в последнее время была кройка и шитье /школа/. Подходя  к Музею, увидел  человек 7 парней возле витрины, где был портрет Гитлера и какие-то приказы бывшей Горуправы. Они хотели разбить витрину, что-бы снять портрет. Я остановил их. Вынес из Музея лом и топор и сказал, чтобы они сняли витрину и отнесли во двор Музея, что они и сделали. Спас два больших стекла, которые необходимы  для Музея. Не знаю, как поступить  с портретом. Мне кажется, что его следует сохранить для истории, но боюсь некультурности наших граждан, которые могут подумать, что я питаю симпатии к Гитлеру.

22.II.43 г. С утра слышна где-то канонада. В город еще не ходил. Пошел с Аллой в город. Сразу возле школы, при начале Михайловской улицы  увидел толпы народа – это встречали приехавших красноармейцев или партизан. Одеты хотя тепло, но как-то неряшливо. На голове шапки с красными  звездами, подпоясаны немецкими ремнями кушаками с «гот мит унс». В городе вывешено объявление о регистрации бывших полицейских, шуцманов и переводчиков. Через город двигаются какие-то военные части нашей Красной Армии. Они направляются в Ромны. От нескольких лиц узнал, что Харьков уже оставлен немцами. Уходя было подожжено много зданий, а Госпром взорван. Значит Харьков лишился самой интересной группы домов /дом Проектов был сожжен при отступлении в 1941-м году/. Когда возвращались из Музея, то видели над городом  два немецких самолета.  Летели  они невысоко и в них начали стрелять  из винтовок.  Группы людей начали быстро  разбегаться. Куда не посмотришь – всюду бегущие люди. Придя  домой, застал у нас бедного М. П. Он пришел посоветоваться о том – являться ли ему на регистрацию, т. к. он имел несчастье в январе прошедшего года поступить в по- лицию. Оттуда, правда, он через месяц ушел, но факт оста- ется  фактом – хотя  и месяц,  но служил.  Не  думаю, чтобы его за это лишили  жизни. Никакого совета я не мог дать ему. Только  что началась  наша  беседа, как  германские  самоле- ты снова начали кружить  над городом, а затем последовали сильные взрывы. Так продолжалось с полчаса. Бомбы  были сброшены где-то в самом городе. После обеда пошел в город узнать цел ли Музей. Еще в сквере увидел идущую навстречу Сосновскую,  которая сообщила, что в Музее повылетали стекла. До Музея  добрались с приключениями: возле могилы 15 немцев, где какие-то  лица снимали  крест, Сосновская попала не только под лошадь, а и под сани. По счастью, она отделалась  только испугом и ушибом плеча. Придя  в Музей занялись починкой стекол, которые пришлось заменить пока фанерой  и картоном. Справившись с этим пошел на Гребенкову улицу, посмотреть на результаты  бомбардировки. Всю- ду  масса  разбитых  окон.  Во  дворе  одного  дома  разрушен сарай, разбросаны трупы кролей, всюду черная земля, смешанная со снегом. За огородами, на самом берегу Ольшанки громадная воронка, метра 2 глубиною и метров 5 в диаметре. На  дне вырванной ямы  бил родник.  Поодаль – другая  воронка – поменьше. На Ахтырской  улице, недалеко  от банка воронка на мостовой. Дом гр. Чирвы, возле этой воронки полуразрушен. Здесь же убитая лошадь. На ул. Середовка тоже большие повреждения. В доме Лобка разрушена  крыша, вся солома из неё сброшена на улицу. На этой улице 4 трупа лошадей. У Батюшенка выбиты почти стекла, разрушен  сарай и убита 7-ми месячная  телка. Жаль, если никто не догадается пустить в продажу конину. Я первый охотно приобрел бы хоть с пуд этого мяса, которого не ем уже давно.

23.II.43 г. Целый день доносились  откуда-то взрывы и ружейная перестрелка. После обеда были сброшены с самолета несколько  бомб на Ковальской улице. Все это было потому, что двигались  в это время  части Красной  Армии. Сегодня по радио была объявлена  мобилизация добровольцев День очень теплый, чисто весенний.

24.II.43  г. С утра летали  самолеты.  В полдень  был сбро- шены несколько  бомб сзади здания,  где был суд. Пролетел очень низко наш, советский самолет.

25.II.43  г. Всю прошлую  ночь были слышны  передвижения наших войск, которые избегают делать переходы днем. Вчера были расстреляны два пленных немца. Застрелил их на Ахтырской улице какой-то лейтенант. Один из немцев просил не убивать его и показывал пальцами, что у него 4-ро детей, показывал их фотокарточки. После  обеда зашел ко мне ст. л-т Соколов  М. Гр. Он попросил меня показать ему наш Музей, что я с удовольствием исполнил,  предупредив,  что часть экспонатов  спрятана  из- за бомбежки.  Музей  ему очень понравился. Он находит его лучше Тульского. Вечером он пришел ко мне на квартиру посмотреть открытки. Угостили его хорошим молоком и скверным городским хлебом.

26.II.43 г. Вчера с вечера все жители Лебедина приглашались на расчистку Аэродрома к 8-ми утра. Моя жена бегала по соседям найти попутчика, но никто не идет. Другое дело, если бы это идти за зерном либо за мануфактурой.

27.II.43  г. На  бывшей  Соборной  площади  наши  поставили 4 зенитки,  замаскировав их снежными  глыбами. Это по всей  вероятности, привлечет неприятельские аэропланы. 25 ушел  Степан – мой  техраб.  Вчера был в Лебедине представитель Обкома. Вызвал  всех заведующих установ по радио. Я к сожалению этого приглашения не слышал.

28.II.43  г.  Сегодня   где-то  слышна  канонада. Залетали 2 самолета, но бомб не бросали. После обстрела из зенитных орудий, они скрылись. Отнес в Музей этюды Васильковского. Не знаю, где им сохраннее. Сегодня ночью часов в 12 сгорел дом гр. Загнойко К. Ф. Дело обстояло так: какой-то военный в нетрезвом виде стучался  по соседям  недалеко  от нас. У гр. Корчана  он подолбил чем-то ворота и фортку т. к. его не впускали.  Он ворвался еще в один дом, где начал стрелять  в потолок. Затем он направился к гр. Загнойко и там, после ругани и криков, бросил, как утверждают соседи, зажигательную бомбу, в результате чего и сгорел дом. Зенитки с площади свезены.

1.III.43  г. Наконец-то 1-е марта.  Что  хорошего  даст нам этот месяц? Вчера к нам зашли два мобилизованных, идущих из Грай-ворона. Очень хорошие ребята – Семенихин и Леонов. Накормили их чем могли, а утром сердечно  расстались. Они  оставили  адреса  своих  жен, и просили  сообщить  им, когда восстановится почта, что они заходили  к нам и были здоровы. С 10 часов дня началась канонада. Какая-то германская часть прорвалась в тыл и засела в Михайловке, она и высылает снаряды в Лебедин. В Музей зашла группа военных. Осмотрев  Музей остались  очень довольны, что Музей сохранен. Среди них редактор газеты. Он ознакомился с моими… и кое-что позаписывал. Записал и выдающиеся экспонаты.  Наверное  будет какая-нибудь заметка. Лишь бы он не прибавил  чего лишнего! Когда возвращался домой, то был форменный обстрел города. На моем пути, возле Троицкого  сквера минут за 20–30 разорвался снаряд. На дороге неглубокая  воронка. В ближайшем  доме осколками  выбиты стекла. Сейчас 4 ч. 45 мин. Канонада усиливается. Сна- ряды ложатся где-то неподалеку. Дрожат стекла дома. Осколки попали в сарай, в стену дома. 5 15. Сейчас пришли Валя Б. и С. со своими детьми спасаться от бомб. Погреб наш ветхий и опасный. Мы направили их к Милостановым. Туда же пошла и Алла. Началась бомбежка. Отсиживались в погребе.

2.III.43  г. Ночью  никто  не  раздевался.   Я  спал  полчаса под утро. Алла часа три и Лиина  немного более часа. Бом- бежка  продолжалась с перерывами  всю ночь. С 7-30 началась новая бомбардировка Лебедина. Не знаем какая власть в городе. Похоже, что немцы передвинулись левее к Кургану и далее. Наведывался в погреб. Часам к 11 бомбардировка притихла. Взрывы следуют более редко. К удивлению, обнаружил  за домом в соседнем огороде, сразу за моим забором воронку,  громадной  величины  с глыбами  замерзшей  зем- ли по бокам. От дома, где я живу, всего 7 метров. К счастью и удивлению, стекла с этой стороны все целы. Снаряд  этот упал к нам, когда я был в городе. Много громадных воронок в усадьбе  Милостановых.  Имеется также громадная воронка по 2-й Зарудке, вблизи квартиры  В. И. Лебедева. Кой где торчат неразорвавшиеся  «стаканы». Какова-то   будет идущая ночь. Хотя бы выспаться.

4 ч. 10 мин. немцы снова начали обстрел города. Снаряды ложатся  ближе к центру. Где-то начало гореть, по направлению Токарей, огонь полыхал всю ночь на 3.III.

3.III.43 г. Ночь прошла относительно спокойно. В 9-35 начали завтракать, пока благополучно, надолго ли? Встретил утром Ф. Ф. Лебедеву. Она плачет, еще позавчера, при начале бомбардировки сбежал ее сын Анатолий и его до сих пор нет. 10-56, сильные удары. В час дня я пошел в Музей. Только сейчас я обратил  внимание  на громадную воронку  в самом сквере против ворот дома Верченка. Громадные пласты земли ребрами торчат из нее. В Музее все пока цело. С большим удовольствием увидел там вернувшегося Степана. Он где-то в Межириче отбился от своей части и его вернули назад, т. к. их год пока не будет призываться. Сегодня к ночи сильнейший ветер. Ночью выпал мокрый снег.

4 ч. 20 мин. Канонада усиливается. Перейдет ли она в обстрел города? Готовимся лезть в погреб.

5 ч. кружатся  самолеты,  и где-то в направлении Межирича  сбрасывают  бомбы.  Трещат  зенитки.  Наведываемся в погреб, куда поставили  свои и чужие вещи. Продолжается канонада. Я все более полагаю, что не отрезанная немецкая часть сопротивляется под городом, а просто сюда придви- нулся сам фронт. Пришел ночевать М. П., просит совета как ему быть. Успокаиваю его насколько могу. Не может быть, чтобы за полуто-рамесячное пребывание более года назад в полиции его расстреляли.

4.III.43 г. Ночь прошла тихо. Было  слышно движение машин. В 7-20 начались  отдельные  удары, но потом стихло. В 9-15 прилетел  самолет и сбросил 6 бомб где-то за городом по направлению к Кургану.  В 10-35 сбросил  опять  6 бомб.

12 ч. Похоже что-то на эвакуацию  города. Объявлен приказ всем мужчинам от 18 до 60 лет следовать куда-то из Лебедина. Канонады в парке не слышно, если не принимать во вни- мание отдельные редкие залпы.

3-15 ч. Заходил какой-то  милиционер с винтовкой,  осведомился  есть ли еще мужчины  в доме, кроме меня, спросил сколько  мне лет. Это мобилизация на окопы в Лесхоз. 4-40 самолет сбрасывал бомбы.

5.III.43 г. Ночь прошла спокойно. Спали не раздеваясь. Утром в 8-15 самолет сбросил 4 бомбы. Вчера передали  из- вестие, что якобы  расстреляна Валя  Новицкая и какая-то переводчица /не Петкевич ли?/ Через несколько  минут опять бомбы. Сто стороны лесгоспа залпы орудий. Был  в Музее.  Пока  все благополучно.  В 4 ч. снова  орудийные выстрелы.  Утром было 7 градусов, а сейчас теплая, весенняя  погода, бегут ручьи. Придя домой, хотел пойти посмотреть разрушения на 2-й Зарудке, но подойдя к переулку услышал свист пуль, а потому вернулся обратно 6 ч. вечера. Очень сильные удары, вероятно из орудий.

6.III.43  г. Ночь  прошла,  кажется  спокойно.  Может  быть что-нибудь и было, но мы все спали не раздеваясь. С 6 ч. утра началось буханье, пока с нашей стороны. После каждого вы- стрела перекаты лесного эха. Часов в 7 стучали двое – пере- пись мужчин от 16 до 60 лет. Вчерашний  самолет разрушил дом Коротуновой по нашей улице № 1. Возможно,  что имел объектом мост на так называемой Васильевой гребле. В 8-40 прилетал самолет, но бомб не бросал. Днем летал часа в 2 са- молет – говорят сбросил зажигательные бомбы на Кобижче.

7.III.43  г. Ночью спали спокойно. Самолеты  прилетали, но бомб не бросали. Был  в Музее. Вчера без меня  заходил в Музей Линник. Надо бы повидаться с ним.

8. III.43  г. Ночью  было спокойно.  Вчера забили  досками с прокладкой сена два окна, на всякий  случай, т. к. стекла в большинстве  случаев  высыпаются   от  сотрясения.  Вче- ра заходили два наших больных бойца. Один из них некто Шкарин,  жаловался на беспорядки.  У него язва  желудка. В 1 ч. 45 летал  самолет.  Был  в Музее.  В городе снова  тре- вожно. С большим облегчением узнал, от соседа Бабичевых, что М. П. не тронули. Вероятно приняли во внимание его за- явление, подписанное  соседями и мною.

В 4-10 появился самолет и сбросил 4 бомбы, где-то в районе Никольской церкви.

9.III.43 г. Ночь прошла спокойно. Спали полураздевшись. Я даже кроме валенок  снял, после 8 дней, брюки. По улице спешат бабы за красноармейскими пайками.  Большинство, а пожалуй  все  без  исключения, натаскали  со склада  «Заготзерна»  чувалами  пшеницы,  ячменя,  подсолнухов  и др., а теперь  лезут  толпятся в очереди  за мукою  и др. Мы  сидим на картошке,  т. к. кончилось  пшено, которое получили за телку. Был в Музее. Пока все благополучно. Заходил в ро- но узнать нужно ли регистрироваться. Встретил И. Д. Он сообщил о своих злоключениях. В прошлую субботу его арестовали, обвиняя  в близких сношениях  с немцами, и в пользовании  материальными благами, что-то в этом роде. Просидел он 18 часов и был выпущен, благодаря  разъяснениям Коростеля и Роенко. Всю эту историю устроил некто Голубь, который И. Д. отказал в какой-то урезке усадьбы.

10.III.43  г. Утром  редкая  канонада. Летал  самолет, бомб не бросал. К удивлению  узнали, что в 9 ч. началась эвакуация. В 9-30 к Рожевским подъехали  сани с 2-мя лошадьми и извозчиком с винтовкой.  Уезжала  В. А., которая  не могла расстаться  со своими сыновьями,  находящимися в Красной Армии. 1 ч. 40 мин. В городе не был и что там не знаю. Сегодня застрелили за что-то Щетину,  что служил  на торфо-разработках в озерище. В 7 ч. вечера самолет сбросил бомбу на территории лесгоспа. Сгорел чей-то сарай.

11.III.43  г. Ночь прошла зловеще спокойна. Электростанция не работала, а посему сидели в темноте. Днем был с женой в Музее. В городе нет властей. Пока все спокойно. В Музее благополучно.  Степан дома. Заходили к Котляр,  видели Славу.  Возвращаясь виделся  с Мельниковой, которая  рассказала  некоторые  подробности  о смерти П., ее нашли  там же где и Валю. Все на ней оказалось  в целости. Похоронили рядом с мужем.

В 2 ч. летал немецкий  самолет и низко снижался над городом, бомб не бросал. 4 ч. говорят, что в городе уже немцы. Зашли от Кобищи. Вот положение!!! Приготавливаю фразу о том, что корова будет телиться  через три недели, и молока сейчас нет». Да! несомненно немцы в Лебедине. Алла видела одного с автоматом  на нашей улице. Хотелось бы побежать к Музею, но боюсь попасть в заложники или переводчики.

12.III.43  г. Город в немецких руках. Сегодня, в часов 9 зашел вооруженный немец, закапанный стеарином. Осмотрел комнаты, спрашивал партизан, немного спустя пришел другой, по пути заглянул в погреб, сарай, чердак. Пока я разговаривал  с первым, второй залез в буфет в кухне забрал все яйца, и ушился. В Музее пока благополучно.  Степан дома.

13.III.43  г. В город прибыло  много немецких  частей. Уже были посетители  в Музее. Приехали и «гебит…бюро» и ихний  переводчик   Яков,  пренеприятная личность.  Говорят, что видели приехавшего В. С. Немцы не обращают внимание на грабежи, пользуясь  этим, граждане тянут все, что плохо лежит. Прилетели жаворонки и грачи.

14.III.43 г. Вчера 5 немцев посетили Музей. Записали свои впечатления. Сегодня  опять  немецкие  посетители  в Музее. Степана  забрали  на работу в казино, и мне предстоит  найти другого сотрудника.  Через город проезжали куда-то по Трех Святительской улице  военные  груженые  машины  /34 шт./, а другой отряд поехал с пустыми машинами на Сумы. Возвра- щаясь домой, встретил  Аллу, которая  сообщила, что по всей нашей улице расквартировали немцев. У нас поместилась ихняя кухня. Пробудут дня 2-3. Пока все благополучно.

15.III.43 г. Повар и другой немец /вероятно его помощник/ ночевали  у нас. Без  четверти  5 /по берлинскому времени/ часовой, расхаживавший по улице, зашел и постучал в окно. Повара поднялись и начали готовить какой-то  завтрак. Мы стараемся  не заглядывать на их стряпню.  Т. к. у нас кухня, то приходят с котелками солдаты и им повар наливает кофе. Кофе  настоящий,  с сахаром.  Вчера, для  плиты  начали  ло- мать забор. Насилу Алла отстояла его, предложив наши дрова. Приходящие, во главе  с поваром,  начали  упражняться с двухпудовой гирей, которая валяется у нас возле крыльца. Повар оказался  сильнее всех. Вчера вскрылась Ольшанка.

В Музей заходило много немцев, был даже граф /генерал/. Он спросил имею ли я заместителя, ввиду моих преклонных лет. Я ответил, что имею ввиду дочь, что он и одобрил.

16.III.43 г. Вчера  вечером  пошел  к М. П. С большой  ра- достью увидел его дома в своей семье. Его не тронули,  хотя он и не подавал  своего заявления, подписанного соседями и мною. На ихней улице и у него также полно немцев, главным образом с машинами. Стоят солнечные дни. Взяли телку у вдовы Шкарупы и закололи  у нее за погребом, там же производилась разделка туши. Изготовлялась колбаса и еще что-то. Приходила хозяйка  телки и просила  походатайствовать о том, чтобы вернули ей кожу, но когда я передал эту просьбу, кожа уже куда-то исчезла. Заходил В. С. Его хочет бывший  комендант  Вальтер  назначить  бургомистром,  но В. решительно  не желает занимать  это место, предпочитая какое-нибудь другое место вроде заведующего торфоразработкой. Что же! Он прав!

17.III.43 г.  Первую  ночь  спал  нормально – раздетым. В 5 часов  пришел  патрульный и  разбудил  поваров.  Вчера зашел в бывшую школу  кройки  и шитья,  полный  разгром: валяются дорогие побитые термометры, разбит ртутный барометр, приборы  по электричеству, валяется побитая  химическая  посуда, дорогой прибор Кипа?  В кусках, порваны таблицы  по ботанике  и зоологии  – одним  словом, кладбище! Меня удивляет  поведение коллектива этой школы. Они совершенно  свободно могли разобрать  по домам для сохранения  эти два-три  шкафа  приборов  и не сделали  этого. Какое-то  бессмысленное  равнодушие.  Можно  было  бы снова на днях открыть школу и дать знания 120–150-ти учащимся и себе кусок хлеба. Заведующая этой школы – Скляр М. М.

18.III.43 г.   Наши  квартиранты пробудут, кажется, до 20-го числа. Ужасно тяжело с ними. Вечно напряженное положение. Вчера Алла работала в Музее. Заходил к новому бургомистру,  а также  подал  список  служащих Музея, куда включил Аллу вместо Степана. Должна возобновить работу музыкальная школа. Возобновлять работу  кройки и шитья пока нет желающих, т. к. Скляр  отказывается. Идя в Музей, зашел в сарай бывшего дома Сучковой. Там лежит труп какого-то гражданина  /полицейского/ из Павленковского хутора. Он сопровождал подводы, которые должны были ехать за спиртом  в Будылку и не знал, что советские войска уже в Лебедине. Конечно, граждане сняли с него сапоги и даже штаны.

19.III.43 г. Вчера пришлось ремонтировать нашу плиту, т. к. от беспрерывной интенсивности топки она начала раз- валиваться. Были сегодня в Музее какие-то немцы офицера. Что бы сказали они, если бы увидели тот фарфор, который у меня на квартире!

20.III.43 г. Сегодня ночью, говорят, летали наши самолеты. Отнесу поутру свои собственные  две картины и две литографии, чтобы не давать музейных. Получил  разрешение купить 3 центнера сена /своего!/

21.III.43 г. В 10-30 вечера вчера, когда мы уже улеглись спать, нашими были сброшены бомбы на Белодедовском хуторе. Когда с А ллой вышел погреться из Музея на солнце, то увидел  громадный  немецкий  обоз. Шел  он по Сумской улице из города и возле Музея расстроился: одна часть пошла  по В. Сумской  улице,  друга я часть пошла  на Козневскую? и Ахтырскую ул. и третья пошла по Кова льской улице. Четверта я оста лась в городе по Гребенниковой улице. Обоз шел часа полтора большим количеством лошадей и сена. Ждем налета и в эту ночь. Уцелеет ли наш дом? В городе хоронят немца.

22.III.43   г. Самолетов ночью не было.  Ездил  за  сеном 18 пудов обошлось  112  руб. /3  центнера/.  Как  безобразно прессуют. Из пяти тюков только два доброкачественных.

23.III.43  г. В час ночи летал наш самолет. Патрульный разбудил наших постояльцев /поваров/, но бомб не бросали. В 8 часов германский  самолет сновал над городом, проделывая рискованные пируэты, чуть не касаясь домов. Повар сказал, что это бомбовоз.

24.III.43  г. Прибыл отряд немецкой охраны для постоянного жительства  в городе.

25.III.43  г. На сегодняшнюю  ночь лебединские  всезнай- ки  предсказывали бомбардировку города  – кое-кто  ноче- вал по погребам, но ночь прошла благополучно.  Вчера, идя от парикмахера Степы,  встретил  К. С. Шел  он из Харько- ва, где попал  в окружение,  а затем благополучно добрался до Лебедина.  Сегодня  наши квартиранты сказали,  что зав- тра в 4 ч. утра они уезжают.

26.III.43  г. Вчера с вечера повара наварили  кофе, а сегод- ня встав в половине  третьего, разогрели  его. Ровно  в 4 утра они простившись с нами покинули нашу квартиру.  Ничего из наших вещей они не забрали. Я ничего не могу сказать дурного про наших квартирантов-поваров и их товарищей. Были вежливы и культурны,  не лезли в наши комнаты. Днем Музей посетили двое немцев. Один из них оказался большим любителем вышивок и просил продать ему две вы- шивки  из принадлежащих мне лично, которые  оформляют шевченковскую выставку. Я решительно  отказал ему, /хотя крайне  и нуждаюсь  в деньгах/, чтобы не было разговоров, что директор  Музея  продает какие-то  вещи. Видел в Город- ской управе приехавшего  бургомистра  Меняйлова и редак- тора Козловского. Следовательно, сын займет другую долж- ность, как он и желал.

28.III.43  г. Приказы о сдаче разграбленного бензина, смазочного масла, типографских букв и полосок, которые были брошены  в поезде на вокзале. На  квартиру заходил немец и осмотрел  мою коллекцию  вышивок. Принес аспирину 8 таблеток, т. к. будучи накануне застал Лину в кровати с головной болью.

31.III.43  г. У активных  коммунистов, а также у тех лиц, которые  поступили  в милицию,  переписывают  и отбирают имущество. У А. А. З. и Т. Ф. К. какая-то  история  с выдачей денег  Коростелю  /72  тыс./.  Деньги  были  отданы  без акта по простой расписке. Сегодня с утра +5. Днем и после обеда шел большой  обоз со снарядами.  Извозчиками были украинцы, одеты в немецкие шинели за десятой подводой шагал немец. Обозы ехали из Ромен. Переплетчик Калюжный принес на продажу китайскую тканную на шелке картину – лодка на море. Заносил картину в Городскую управу и просил ассигновать  200–250 рублей, т. к. картина  подходила  в Музей. Не знаю – согласятся ли. За сохранение  Музея  от разграбления  предполагают выдать мне премию. Об этом сообщил мне при встрече бургомистр  Меняйло. Когда же зашел по вопросу о жаловании, то узнал от бухгалтера  Загнойко, что немцы распорядились указать, чтобы жалование  платили с 18 марта невзирая  на то, когда бы учреждения не начали работать. Это, собственно, задевает, кажется, только два учреждения – больницу и Музей, которые работали  без перерыва, несмотря на бомбежки и т. д.

1.IV.43 г. Был в Управе.  В. С. показал  мне отпечатанное на  машинке,  постановление управы  о  награждении меня за сохранение музейных ценностей тысячью рублями. Это привело меня в некоторое уныние – вздумают опубликовать сие и опять буду тревожиться на случай перемены  декорации. Некоторое время ходил в замешательстве, хотя кое-кто, у которых  я спрашивал  совета, успокаивали и советовали не отказываться /один из них, правда, имел ввиду предлог выпить по случаю «события»/.

4.IV.43  г. Днем  в Музей  заходили  вымогатели  картин – пока отбиваюсь репродукциями, лично мне принадлежащими, чтобы не давать музейных вещей. 6 штук отдал переводчице для немцев и три взял  Д. Заходил и архитектор из Мюнхена со своим товарищем посмотреть японскую картину, которую принес на продажу переплетчик Калюжный. Вместо 1000 руб. награды за сохранение  Музея  обещают дать 1 пуд белой муки. Это значительно лучше, т. к. не будет так демонстративно. Виделся с приехавшим из Харькова К. В. Хоменком. Он передал печальные известия  из Харькова. Город окончательно погиб. Разрушен весь центр. У моего зятя И. П. Лемченко сгорела квартира со всем имуществом. Погорело все – и обстановка и платье.

5.IV.43 г. Несколько дней назад вскрылся Псел. Возили смолоть  51 кг. пшеницы,  которую поучили  от С. Л., взамен 13 пудов картофеля. С полдня какое-то отдаленное буханье. Я полагал сначала, что это взрывают заторы льда. Но взрывы продолжались до ночи. Следовательно – это что-то другое.

6.IV.43 г. Огород  нам выделяют  за Мироносицким кладбищем – 0,30 га. стоит 150 руб. Архитектор из Мюнхена надул. Обещал не покупать картины у Калюжного, но предложил ему 40 марок, на что тот согласился. Управа раз решила мне дать не более 250 руб. /т. е. 25 марок/ очень жаль, что такая вещь уплывет в Германию. Заходил Соловьев с сестрой. У нас во время пребывания немцев было взято кое-что из белья и металлической посуды.

8.IV.43 г. «Гусячьи ямки», где дали нам огород, прескверное место, истощены многолетней посадкой картофеля без удобрения, так что надежды  наши на картофель очень проблематичны. Лучше ближние места, конечно уже захвачены горуправцами и их собутыльниками. Ну, что же – «так было и так будет». Проходил мимо могилы Н. Н. П. Четыре месяца тому назад провожала  она своего мужа и не предполагала, что скоро придется  улечься  рядом  с ним погибнуть  таким варварским образом. Ея вина: была переводчицей и служи- ла секретарем  бургомистра.  Вечером пролетал  чей-то самолет, ждали бомб, но их не было.

9.IV.43 г. Расстреляны 12 человек среди них две женщины. Среди последних  двух по слухам Л. Тольк. Она и составляла списки активных работников для советской власти или заявила себя неосторожно, как «подпольная партизанка» и приносила красным командирам цветы и белье. Но все это по слухам.

10.IV.43 г. Заходила мать С. и предлагала  дать нам с половины тот огород о котором я безуспешно хлопотал в Горуправе. Следовательно от всего этого идет нехороший  запах. Из этих 30 соток гектара мы должны  будем вскопать,  засадить, полоть все лето, собрать и отдать ей половину.  Умеют же люди устраиваться!

11.IV.43 г. В 9-40 утра советский самолет сбросил две бомбы где-то за Довгалевкой, на окраине города. Говорят, что были сброшены и листовки. Было бы интересно почитать.

13.IV.43 г. Ходил в музыкальную школу настраивать инструменты. Данкевич  сказал  мне, что городская  Управа не будет оплачивать  настройку  на том основании,  что они уже были настроены в январе месяце. Был у нас сын директора маслозавода  и сообщил,  что его отец уволил  главную лаборантку  лаборатории и еще некоторых  лиц за то, что понижали жирность сдаваемого молока и воровали масло, а поставщики молока вынуждены были сдавать молоко, чтобы выполнить молокосдачу.

15.IV.43 г. Утром  где-то бухания.  Этими  днями  на большой высоте пролетают чьи-то самолеты. Сегодня взял разрешение купить 50 кг. картофеля для огорода. Стоит 35 руб. Завтра надо ехать за ним на сушарку, это где-то на Свердловской ул. За городом. Посадили  немного  картофеля в саду. Сосновская снова залегла в больницу.

16.IV.43 г. Сегодня выставил первую зимнюю раму в кухне. Все время стоит студеная  погода. Весна обманула  ожидания всех.

18.IV.43 г. /воскресение/ Вчера заболел. Вероятно  грипп. Заходили немцы и просили отремонтировать рояль в ихнем казино, Ахтырская 66. Обещали уплатить продуктами. Провозился над роялем часа три. Этот рояль забрали из музыкальной школы из класса пения Невского. Сегодня в Музей не ходил. Были там Алла и Марта Ив. Днем поднялась  буря с небольшим дождем, а сейчас, к концу дня стихла. Сила ветра временами доходила до урагана.

19.IV.43 г. Сегодня начали посадку картофеля на огороде за Мироносицким кладбищем. У нас там 22 сотки огорода.

24.IV.43 г. Сегодня  страстная  суббота. Вспоминается прежнее, дореволюционное время. Все прошедшее, дореволюционное  настолько  иное, что порою думаешь, что все это было во сне. Лина с утра захлопотала готовить вместо пасок пирожки, хорошо еще, что из белой муки /конечно, приблизительно/. Прежние Пасхи  глядят  на меня  с картины  моего незабвенного  друга детства. Где-то он сейчас, в далекой чужой стране, вдали от родины? Позавчера заходил проф. Шкарбатов и передавал последние сведения о Харькове. Город погиб на 75%. В подвале дома, где жили Демченки  был склад бензина – вот почему и быстро все погибло. За работу по починке  рояля  получил  6 стаканов  сахара. Позавчера был на страстях в Вознесенской церкви – церковь была переполнена, стояла толпа и снаружи.

25.IV.43 г. Сегодня  Христово  воскресение.  Ходили  с Линой к заутренье в Троицкую церковь. Народу было очень много. Когда пропели Х. В. отправились домой, т. к. бросать квартиру  опасно. Кроме пирогов  с картофелем,  капустой – ничего не пекли к праздникам. С 17 апреля М. И. приступила к работе. В Музее она пока работает временно вместо заболевшей Сосновской. Она собственно учительница, поступила  же на должность  уборщицы за неимением  подходящего  места. Да и это место не особенно выгодное – 200 руб. в месяц, правда работы я задаю ей немного и кроме того некоторая гарантия, что не будут посылать на тяжелые общественные работы.

27.IV.43 г. Сегодня  сажаем картофель на нашем огороде за городом.

28.IV.43 г. Перевозим сено, 4 тюка, который  с сенпункта завезли  во двор Вереченка.  Перевозим на возке.  Машины все еще стоят на улице возле их дома. Слышно про новый набор в Германию. Есть место на маслозаводе сливщицы молока. Возможно, что это место займет М. И. и я опять останусь без помощника.

29.IV.43 г. Перевез испорченный рояль для ремонта. Сообщил М. И. о месте на молочарке.  Это сообщение она приня- ла довольно равнодушно  и идти на молочарку  не торопилась и уходя из Музея пошла куда-то не в сторону молочарки. Оче- видно, предпочитает службу в Музее. Тем лучше для меня.

30.IV.43 г. Вчера получил  от Данкевича  за настройку  рояля 100 руб. С утра идет дождь без ветра Тепла +10. Прилетели ласточки.

1.V.43 г. Сегодня утром в 6 часов Дина /наша корова/ отелила телку. Я предлагаю назвать ее Музой, но нашим не нравится. Роды прошли благополучно, хотя в городе было много неправильных и тяжелых родов. Первое мая прошло без шумихи и официальной торжественности.

3.V.43 г. Вчера заходил  в Музей  какой-то  немец – музыкант с переводчицей коменданта. Переводчица узнав, что дома  есть у нас хорошее  пианино,  рекомендовала пригласить музыканта  на дом. Я опасался этого визита и уклонился от приглашения. Эта же переводчица  сообщила, что она получила известия  от своих родных из Белгорода в котором ей сообщают о разрушении Белгорода. Там поместился какой-то штаб советских войск и немцы уничтожили авиацией весь город. Уцелело не более 15 домов.

Заходила в Музей  какая-то  гражданка  Чепенко  с ребенком. Плакала  и жаловалась на то, что мужа ее расстреляли немцы. А дело по ее же словам выглядело так: Этот Чепенко, кстати сказать, имел в Лебедине несколько жен, поступил при приходе немцев полицейским. Когда же пришли советские войска, то он остался в городе и перешел на сторону Красной армии. Принес  свое оружие, и указал, где закопаны  винтовки. Когда же отступили советские войска то не эвакуировался с ними, а остался опять в городе, и по приходе немцев снова явился  на службу в полицию. Я подробно описываю этот случай потому, что он не единственен, а очень типичен. Сегодня  с ночи  обильнейший дождь,  вероятно  на  весь день.

6.V.43 г. Сегодняшней ночью /часов с 10/ долго кружился один или два самолета и сбросил три бомбы, которые впрочем не разорвались, на Ламаховке и Можне. Опять вступаем в полосу тревог и волнений. Вчера был в немецком земельном  отделе и просил разрешения  вычинить  кожу с нашего, зарезанного  еще в ноябре, /1941 г./ бычка. Гер Аплемкамп, заведующий сим делом сказал, чтобы сдать кожу на завод и принести  к нему квитанцию, в которой  он напишет, чтобы кожу /вычиненную/ отдали мне. Рано утром отвозил кожу на возке. Завод находится в Реповском лесу. Небольшое здание с примитивным оборудованием, м. б. другого и не нужно. Две комнаты с тремя большими чанами для извести, кваса и дубовой коры, да подставок на которых скоблят кожу косами.

7.V.43 г. Вчера ходили по улицам и записывали на работу на 4 дня. Сегодня  утром прошумел  низко  самолет  и сбросил  где- то не так далеко бомбу. Я, по крайней мере, слышал один взрыв.

10.V.43 г. В субботу немец подписал резолюцию о выдаче мне кожи. Если все будет благополучно,  то приблизительно через месяц я получу выделанную  кожу и можно надеяться быть обутым на зиму.

12.V.43 г. Опять волнения и тревоги. Этой ночью опять летал советский самолет и бросал бомбы. По сведениям от Сумских знакомых, фронт где-то в 12 км. от Сум. В 12 ч. ночи был брошен неподалеку от города снаряд и было какое-то освещение от ракеты или чего-нибудь иного. В городе появились какие-то большие машины типа катерпилар с солдатами.

13.V.43 г. Ездил  с М. И. на вокзал  за картофелем. Прямо над  головой  летел  сов. аэроплан.  На  вокзале,  или  вернее на том, что осталось  от него, оживление:  грузят  в вагоны из бурт  картофель. Целый  состав с прессованным сеном стоит поодаль. Когда мы приехали домой, то над городом снова появился аэроплан  и сбросил две или четыре бомбы, по-видимому в р-не вокзала. Идя в Музей, объяснялся с Ламахом по поводу М. М., кот. он записал  на работы. Обещал вычеркнуть,  за что я должен  дать ему почитать  какую-нибудь интересную книгу.

23.V.43 г. Несколько дней сильно захолодало, вчера утром было только +2. Вчера был на Военстрое, прислали  за мной подводу  с требованием  ехать  настроить рояль. Несколько дней назад был там же, исправлял пианино. Получил  за эту работу 1 хлеб и кусок голландского сыра с ¼ кг. Дал еще пачку сигарет. Маловато!  Завтра снова придется  идти настроить с утра по камертону пианино.  За мое пребывание на В. строе, туда прилетало 3 нем. аэроплана, один самый большой привез какие-то посылки немцам. Рояль стоит в нем. казино, и во время обеда мне пришлось прервать эту работу. Я пошел в немецкую солдатскую столовую, было это часов в 12 и когда я был на полпути, высоко над головой пролетал советский самолет. Немцы разбегались к закрытиям, а я апатично шел возле ж/дорожного пути, что совсем было не благополучно. Немцы наш самолет называют «иваном», на этот раз «иван» бомб не бросал. Когда возвращался домой, то на аэродроме, со стороны  города  видел  какие-то  сооружения, – глубоко вырытый  котлован  обставлен бревнами и обшит сосновыми длинными латами. В передней, более короткой стенке остав- лено отверстие /вроде дверей, боковые две стенки расширяются к залу. Задней стенки нет. Эти 3 стенки снаружи  до верхнего края обсыпаны землей. Таких сооружений  на поле виднеется  несколько.  Едят немцы сытно, хотя обед состоит из одного супа без хлеба. Этот суп у них готовится  однооб- разно. Мясо режется на кусочки и в суп кладется сваренный картофель – получается густая, жирная похлебка. Вчера была такая же похлебка но с зеленым горошком. Зе- леные молотые стручки режутся длинными полосками. Там же и фасоль. Суп приправлен черным перцем. Печальную картину  представляет из себя бывший Военстрой: повсюду стоят большие каменные постройки, по большей части с выгоревшим верхом и внутренностями – везде следы пожаров и взрывов.

25.V.43 г. Вчера ходил на военстрой  – подтягивать на целый полутон пианино.  Провозился часа 4. Получил соли 16 стаканов, черный  хлеб противного  вкуса, кусочек коровьего масла и пачку сигарет. Мне сказали, что назначение  этих сооружений о кот. я писал – закрытие  для аэропланов  они должны будут предохранять затянутые туда аэропланы от ос- колков бомб. От бомб прямого попадания они не спасут.

29.V.43 г. Вчера с Аллой и М. И. ходил на биржу труда, но т. к. у Аллы не было еще нужного  паспорта, то пошли в паспортный отдел, где зашли к нотариусу взяли для нее метрическое свидетельство. В паспортном отделе приготовили документ для подписи бургомистра. Сегодня  взял  паспорт и решил в понедельник или вторник  идти  на биржу  регистрироваться. Произвел в Музее, в отделе 18-го века, некоторую  перевеску  картин. Перед самым закрытием Музея, зашел немец осмотреть Музей. Он обратился с просьбой разыскать  ему для продажи старых русских икон. Он отрекомендовался торговцем произведениями искусства. Для чего ему иконы? Не для русских же эмигрантов?

31.V.43 г. Вчера в Музей после предупреждения забежавшего Винклера,  /заведующий немецким казино по сосед- ству/, в 5 часов нагрянула группа немецких  офицеров  с каким-то значительным начальником. Очень внимательно рассмотрел Музей. Выйдя и стоя у своих автомобилей долго рассматривали здание для реквизиции что ли? В эти дни сильнее слышна отдаленная канонада.

2.VI.43  г. Канонада  продолжается где-то далеко  и реже. Зачастили прилеты  нем. аэропланов.  Советские  также пролетают на большой  высоте, бомб не бросают. Возвращаясь в Музей из столовой, услышал гул моторов. На большой высоте летело по трое, более 30 каких-то  аэропланов  и, т. к. нем. аэропланы летают обычно низко, то, следовательно, эти аэропланы  были советскими. Летели они куда-то на запад.

6 или  7-го  решается  судьба  нашей  семьи – если  Лину не освободят от работ то мы очутимся  в беспомощном  положении – придется  сбыть корову, т. к. некому  днем будет кормить ее, подоить и напоить телку. Вот положение!!!

3.VI.43 г. Сегодня  меня поразил  слух о том, что немцы могут забрать из Музея несколько лучших вещей. Принял меры для спасения наилучшего. У меня дома спрятаны Ван- Гойен, Савицкий, Хверье, Райт, Молинари и Шарлем. Я снял с экспозиции 5 этюдов Васильковского и один этюд Серова. Переменил несколько портретов /Боровиковского и Тропинина/ и уберу кое-что из русского фарфора.

5.VI.43 г. Оружейные выстрелы  почти прекратились. Изредка пролетают  какие-то  самолеты  на  средней  высоте. Немцы  на пьедестале  там, где стоял  Ленин  установили большой, черный Мальтийский крест. Забрал с экспозиции самый лучший русский фарфор и немного немецкого. Жаль, что нельзя  убрать  «Солдатку» Максимова – очень уж она примелькалась немцам. Сказать, что бы это был «уникум» – нельзя. Я согласен принести  ее в жертву, чтобы только спасти остальное.

7.VI.43 г. Сегодня надо идти регистрироваться на Биржу труда. Чем окончится. Были втроем на Бирже труда. У меня, как не достигшего 65-и летнего возраста, отобрали  паспорт и дали карточку, также и для Аллы. Паспорт отбирают у всех, находящихся на службе. У неработающих оставляют  старые паспорта, но дают карту явки, на кот. отмечается еженедельная явка. Сказали, что женщин старше 50-лет на работу посылать не будут.

18.VI.43 г. Позавчера  отправлены 2 эшелона  с гражданами Украины в Германию /1922 - 1925 года рождения/ Возмутительные сцены насилия. Накануне старосты улиц /атаманы/ заходили в квартиры  обреченных и отбирали  паспорта. На другой день производился мед. «отбор». Годных загоня- ли в помещение б. 4-й школы, где они и сидели более суток, ожидая  отправки.  Родные  и близкие  не допускались.  Все окна были забиты досками. Это производило особенно гнусный вид. В щелях, между досками виднелись  головы и руки запертых. Напоминала вагоны со скотом. Наблюдал  раздирательные сцены прощания, полные истинного трагизма.

19.VI.43 г. Носятся слухи, что будут забирать еще другие годы, в том числе и 1927-й. Следовательно попадет и Алла. Сердце холодеет и сжимается. А ведь ей нет еще и 16 лет. Готовлю заявление приемочной комиссии с просьбой оставить при мне мою дочь, кот. я обучаю специальному уходу за музейным имуществом. Поможет ли?

21.VI.43 г. Часов в 7 утра какой-то самолет на большой высоте кружил над городом. Я с Аллой был во дворе. Услышав звук падающего снаряда  зашли  в сени. Снаряд  упал где-то в городе. Почти наверное будет не сегодня завтра объявлено о мобилизации в Германию /1920-1927 гг./.

22.VI.43 г. Был  у коменданта. Подал свое заявление. Он и его помощник успокоили меня, сказав, что 1926 и 1927 годы не мобилизуются. Если же Алла получит извещение, то заранее придти, не ожидая пока ее посадят в вагон. И на этом спасибо. Немцы организовали прекрасный оркестрик: рояль, 4 скрипки, 2 корнета, 1 тромбон и ударные. Вчера, после настройки  послушал с Аллой репетицию.

25.VI. К нам вселили немца инженера Жоржа Гегемоса.

30.VI.43  г. Вчера  уехал  немец.  Славный молодой  человек. Вел себя корректно и сердечно. Мы давали ему молоко, и за это и за другие услуги он привез нам около полуметра дров /остатки от постройки  моста на Василевой  гребле/ оставил нам свой адрес в Германии. Сегодня пять молодых ласточек вылетели  из гнезда в сарае. К вечеру они явились – очевидно будут ночевать. К 5-му июлю ожидаются какие-то события в Лебедине. Чувство какого-то глубокого безразличия охватывает меня.

2.VII.43  г. Событие к 5-му  июля  – кажется  будет  объявление  мобилизации женщин  и мужчин  в возрасте  от 15 до 45 лет. Опять придется переживать  неприятные минуты. Вчера на в. Сумской сгорело 2 дома.

7.VII.43  г. Третий  день явственная канонада  в направлении Ахтырка-Боромля. Настроение соответствующее.  Бедная Украина. Многим ты нужна, но никто не пожалеет. Аллу удалось пока отстоять от поездки в Германию. В воскресение, 5 июля, был объявлен  митинг  на Соборной  площади.  Туда я направился в 11 часов. Митинга  я уже не застал, но меня встретил  наш уличный  атаман, некто Зеленый /сапожник/ и сообщил мне, чтобы я принес к нему документы дочери, т. к. она стоит  в списке,  назначенных для  поездки  в Германию. Наружно все это я принял  спокойно  и сейчас же отправился к коменданту. Прождав около часу прихода коменданта, я застал его в казино перед обедом. Он сказал, чтобы я завтра утром зашел в комендатуру.  Уходя, я увидел его помощника в палисаднике. Я сообщил ему, что мне сказал комендант. Он сказал, чтобы я не волновался и взял от меня мое заявление. Несколько успокоившись я отправился в Музей. Поутру 5-го пошел с Аллой в комендатуру.  Еще было рано. Проходя  немного перед управой,  в 7 часов направились в Управление. В вестибюле  нас  встретил  помощник  и  сказал,  чтобы  мы пришли  в 8 часов. Пошел  с Аллой в Вознесенскую  церковь – посмотреть нет ли там старинных  икон. Таковых не оказа- лось и к 8 ч. пошел в комендатуру. Нас встретил любезно Люберт и пригласил к себе в комнату /общую канцелярию/. Там он  напечатал  сообщение  следующего  содержания:  /в подлиннике идет текст на немецком языке без перевода/. Получив эту бумажку, я отправился в 4-ю школу, где про- исходила  приемка. Во дворе, за столом, в тени под зданием сидел немец, переводчица, бургомистр и старосты из деревень с которыми  прибыли  назначенные в Германию. Перебирали стопки паспортов и называли  по фамилиям. Вызванные  шли в помещение,  где подвергались осмотру. Принятые направлялись на 2-й этаж, а забракованные выходили со своими вещами и отправлялись по домам.Вот тут и происходили раздирательные сцены расставания с подругами, кот. еще не были приняты.  Другие сцены, более тяжелые, происходили на площади, где на мостовой поодаль стояли родные и переговаривались, вернее, перекрикивались с находящимися на 2-м этаже, сквозь щели досок, кот. были забиты окна. Когда явился  староста нашей улицы  А. К. Зеленый, я подошел  к столу  и мне отыскали № Аллы. Я подал ее паспорт и отношение комендатуры.  Немец, по фамилии Томас, забрал  документы  и там поставил печать  о том, что Алла  освобождается от поездки  в Рейх, а затем выше и раздал паспорта счастливым.  На этом и кон- чились мои мучения. Надолго ли? Канонада изредка продолжается, но я как-то равнодушен к ней.

11.VII.43 г. Три дня назад, утром, подходя к Музею увидел на входных дверях какую-то доску с надписью на нем. языке. Подойдя, с замиранием сердца – прочитал /текст нем. перевода нет/. Немец, прибивавший доску, сказал, что это для сохранения Музея. Ну что ж! пусть будет так, могло быть хуже. Канонада утихла.

15.VII.43 г. Вчера было Космы и Димиана. Именины моего покойного  отца. Как страшно изменилась жизнь и в худшую сторону. Прошлая действительность кажется какой-то фантастикой. За эти последние три дня снова усилилась  канонада со стороны Боромли.

18.VII.43 г. Из газет: « сильные атаки между Белгородом – Курском  успешно  отбиваются.  Англо-американцы высадили десант на юге Сицилии /12 июля/» Вот и разгадка  наступления советских  войск. Это м. б. поворотным  пунктом в войне.

21.VII.43 г. Канонада то стихает, то усиливается. Где происходит все это никто толком не знает. Сведения  и слухи самые фантастические и нелепые. Мне не хочется записывать их. Идущие  непрерывно  дожди, портят сено. У нас пропало более копны. Сегодня  настроил  в немецком «Солдатенгейм» пианино, за что пообещали дать один хлеб. В воскресение был на концерте в музыкальной школе. Полное разочарование. У всех учеников какая-то барабанная игра. Эту манеру привила новая молодая учительница, которая играет не только руками, но и корпусом  с… не было и намека. А. В. П. – неудавшаяся ученица Харьковской консерватории.

22.VII.43 г. С ночи, вернее с вечера, льет дождь с молнией и громом. Пропадает  сено на лугах в копицах.  Может  пропасть и хлеб и мы за одно с ним.

1 августа 43 г. Все время идут дожди. Гибнет сено и хлеб. Перспективы самые безотрадные.  Топливо  на зиму не заго- товлено. На днях имелось сообщение, что Муссолини подал в отставку  и сам король принял  управление государством. Вероятно Италия будет оккупирована.

3.VIII.43  г. Второй день, как прекратились дожди. Быть может  удастся  сложить  нашу несчастливую  скирду.  Вчера и позавчера  наблюдалось какое-то  усиленное  передви- жение войск. Очень  много машин  и мотоциклов прибыло в Лебедин.  Конечно,  никто  не знает  откуда  и куда  будут следовать.

4.VIII.43  г. С 8-45 непрерывно  до 10 ч. мимо Музея  мчались машины, орудия разных размеров, мотоциклетки и т. д. последовали из города по В. Сумской улице. По слухам идет где-то подле Грайворона наступление советских частей. Сегодня уезжает сосед по Музею – Винклер.

7.VIII.43  г. Рано утром прибежала  взволнованная С и сообщила, что  возможна   эвакуация. Опять тяжелая  забота спасти Музей. Это в четвертый раз. У меня нет уже сил для этой возни.

8.VIII.43 г. Вчера в Лебедин прибыл штаб какой-то военной нем. части. Выселены Горуправа, Земотдел, ряд домов по Сумской улице. К вечеру непрерывно  стали следовать автомашины из города на Михайловку. По слухам оставлен  немцами Грайворон и они оттянулись к Боромле  и Лебедину. Эвакуация Лебедина еще не начиналась, но весьма возможна.

Из Горок, еще позавчера пришел к нам П. А. – продать какие-то вещи, чтоб купить мешок муки, пшена, еще чего-ни- будь из продуктов.  Он, как и мы, совершенно  не предвидел создавшегося  в самый короткий  срок затруднительного по- ложения. С Музеем пока благополучно. По дороге в Музей встретил  М. – он передал распоряже- ние быть в Музее до вечера, т. к. какие-то немецкие чины желают осмотреть Музей. Было два высших чина. Осмотрев Музей нашли его очень хорошим для такого маленького  городка. Каких только машин не сновало возле Музея. Фронт придвигаться к Лебедину. По каким-то  сведениям  и слухам ожидается   ночной  налет.  Есть  и  возможность  этого,  т. к. в городе разместился штаб какой-то  значительной военной части. Сегодня удалось купить за 200 руб. кусок мыла. Идя домой из Музея и выйдя во двор, увидел двух молодых немчиков, которые поджидали  хозяев. Поздоровавшись, попросили разрешения поиграть на рояле.

10.VIII.43  г. Вчера был сумасшедший  день. Накануне Д. нач.  финотдела сказал,  что  можно  завтра  получить  всем нам жалование  за весь месяц, я, 9-го утром, приготовив  ведомость, отправился в Управу.  Но уже на Замковой улице, меня поразила такая картина, что я сообразил, что никакого жалования вероятно  получить  не удастся.  Непрерывными лентами  мчались машины всех размеров  на Михайловку и, возможно, на Червленое. Между машинами попадались танки и бесконечное число мотоциклеток. В управе, разместившейся на верхнем этаже дома пожарной  команды,  застал  полный  хаос. Работала  только  касса – других служащих  почти не было. Возле  Управы  эвакуирующиеся  чего-то  ожидают,  среди  них, к удивлению,  увидел соседа Л. Подписать  ведомость  А. А. З. отказался,  т. к. не было еще распоряжения на этот счет. Подождав  еще некоторое время, я с Аллой отправились в Музей. В Музее оказалось  пока  благополучно.  Убрали  в архив  «Тетеревиный ток», а на ее место повесили  другую картину.  Самое ценное спрятано.  Затем опять отправился в Управу. Не добившись там ничего, зашел на Биржу  труда и к великому  удивлению и радости упросил немца Шнайдера обменять мне немецкий паспорт на мой старый. Удалось также забрать паспорт и Алле. Опять  пошел в Управу  и узнав, что… пошел завтракать. Нашел  его во дворе квартиры,  хлопотавшего  около лошади и возов. Здесь он и подписал  мне ведомость. Быстро  отправился опять в Горуправу, где мне и удалось получить деньги советскими  знаками.  Совершенно измученный отправился домой. После обеда, к вечеру снова пошел в Музей наведаться. В Троицком  сквере и на базарной площади немецкое радио из автомашины извещало сводку за 9-е августа. Сегодня, часа в три, налетели советские самолеты и сбрасывали где-то бомбы, в направлении военного городка. Немцы отвечали из пулеметов и зениток.

11.VIII.43  г. Ночь  прошла  спокойно.  Все, по крайней  мере, спали, хотя Лина спала в платье. Прекрасный солнечный день.

13.VIII.43  г. Вчера зашел  в Музей  бургомистр  Миняйло и предложил дать какую-нибудь вещь в подарок  какому-то немецкому генералу, именины которого были вчера же. Меня это сильно смутило. Я хотел сначала отделаться какой-нибудь из моих картинок,  которыми  заменил Васильковского, но он сказал, что нужно дать что-нибудь из фарфора. Выбор его остановился на «Амуре»  /подставка  для лампы/.  Мне не хотелось отдавать эту вещь, и я указал ему, что эта часть подставки,  резервуар  которой  разбит и склеен. Он обиделся и сказал, что я не сочувствую, не ценю немцев. Пришлось достать и показать  разбитый  резервуар.  В конце концов согласился на вазочке /дубле которой имеется/, которую он почему-то назвал пепельницей. По дороге домой подошел ко мне полицейский и сказал, что меня требуют в жандармерию.  Это, конечно, по поводу ремонта пианино, механику которого я забрал домой и полагал, что она останется у меня. Пришлось  отнести. Там мне сообщила одна из переводчиц, что сегодня туда были доставлены пленные из под Боромли, человека 4 и одна санитарка в погонах со знаками старшего лейтенанта. Она ехала на автомашине и встретилась  с танком. В. С. сказал, что снаряды ложатся  где-то возле Куриловки и он думает отправить  семью за Псел, вероятно в Червленое.

14.VIII.43  г. Положение напряженное. Вчера у нас стала автомашина  и  заняли  квартиру  офицер  с генералом.  Мы стеснились в одной комнате. Сегодня Алла устроила нам тревогу: с 12 до 6 провела со Славой где-то на Шевской  улице, а мы волновались и я с матерью Славы  бегал по городу. Удивительно какие бессердечные люди, наша молодежь!

15.VIII.43  г. Сегодняшней ночью летали  советские  самолеты. Немцы открыли по ним огонь. Сбрасывались светящие ракеты, были брошены  2 бомбы. На Боромле  русские – это сообщил мне офицер, кот. приходил к нашим квартирантам.

17.VIII.43  г. В 5 часов утра, советские самолеты пролетели невысоко над городом и сбросили 5–6 бомб, вероятно в центре. Сотрясались стекла в квартире, но не разбились  пока. Узнал, приблизительно, что бомба сброшена м. Николаевской церковью и конторой торфоразработки. Ранена женщина и немцы. Был в Музее. От взрыва вылетел кусок стекла. Остальное благополучно. В 2 ч. пошел с М. И. посмотреть на разрушения. Картинка невеселая. По Трехсвятительской улице, начиная с дома Камышенца,  кот. наполовину развален, ссыльные повреждения. Такая же картина по улице мимо маслозавода, вблизи Николаевской церкви. Тяжело ранена Женя Лан.

18.VIII.43  г. Утром выехали  от нас два немца-квартиранта. Похоже на начало эвакуации.  Придя в Музей, нашел разгромленный /нем. слово/. Диваны  разорваны,  все вверх дном  и  среди  этого  хаоса  стоят  невредимыми старинные часы и пианино.  Перенес часы в Музей, причем забыл свою палку, которая  моментально исчезла. Забрал картины.  После обеда был снова в Музее с Аллой.

19.VIII.43  г. Утром какая-то  проезжающая немецкая часть забрала  у нас пол стога сена. Остановились они по 2-ой Зарудке.  Стояли  каких-нибудь полтора  часа  и полстога  сена как не бывало. Когда уехал этот обоз, мы, с помощью соседей начали подбирать остатки и сносить во двор. Затем поспешил в Музей. Пока все цело. Попрятал еще кое-что из ценных картин и фарфора.  В 12 ч. пришла  моя помощница  М. И. и мы отправились «по-ревизии» размышляя как бы спасти пиани- но, кот. стоит пока целое в казино. Набрал с десяток щелевки, на случай забития окон, если они вылетят. В 2 ч. М. И. отпросилась пойти домой, т. к. был слух, что Лесгосп, возле кот. живет ее семья, и где служит отец, будет взорван. Вскоре после ее ухода, началась  перестрелка,  завыли  снаряды  и участились где-то взрывы. Взрывы были еще с утра на военном городке. Просидел  в Музее до 4-х часов и дав кое какие указания Марковне, отправился домой. Она в большом горе, т. к. ее сын Степан уехал. Идя домой, приметил,  что немцев очень мало, хотя их провода еще не везде сняты. Зашел в немецкую столо- вую. Пианино  пока в целости. Жаль, если пропадет этот пре- красный Берлинг.  Девочки, работавшие в этой столовой, разбирали  продукты.  Они  дали мне немецкого  цветочного  чая и 2 кувшинчика уксуса. Пообедав, прилег отдохнуть, а Лина с Аллой рискнули пойти за солью, захватив немецкие марки. Минут через 40 они возвратились с небольшим количеством соли, т. к. на Ахтырской улице разорвался артиллерийский снаряд. Началась  переноска чемоданов и узлов в погреб Лисянского, который уехал с семьей, а дом свой поручил нашей знакомой.  Собралась  там компания в 8 человек. Вскоре поднялась  арт. канонада  кажется,  главным  образом, с одной стороны. Была  она с промежутками, во время кот. мы выле- зали из погреба и сидели в саду. Часа через полтора, девица из соседнего  двора  сообщила,  что  туда  заходила  разведка из 2-х человек и сообщила, что советские войска заняли Лебедин. Отправились по домам, где и спали полтора часа. Заслышав канонаду, снова блуждали между погребом и квартирой.

20.VIII.43  г. Пошел  рано утром  с Аллой  в Музей.  Везде красноармейцы. Три неглубокие воронки возле школы и зи- яющая  дыра на куполе  церкви.  Половины стекол нет. Принялся убирать битое стекло. Подошла М. И. и стали забивать фанерой  окна. Работы  предстоит  много. После обеда, часов в 5-30 были  похороны  начальника разведки,  погибшего  от немецкой засады под городом.

21.VIII.43  г. Был  в Музее,  заставлял фанерой  окна. Собирал стекла для окон. Зашла группа военных осмотреть Музей. Удивлялись, что Музей сохранился. С расстановкой спрятанного фарфора  советовали обождать!!! Заходил какой-то  военный  в сопровождении 2-х красно- армейцев  переписывал материалы.  Зайдя в Музей,  увидел разбитые окна и разрешил брать стекло из соседнего помещения.  Я благоразумно отклонил  его предложение,  сказав, что помещение  может понадобиться для какого-нибудь учреждения.  Тогда один из красноармейцев сказал, что в соседнем помещении есть целый ящик стекла. Действительно, в сарае, где жил гауптман оказался  ящик с громадными  стеклами. Мне вынули три штуки, которые я и отнес в Музей. Зашел к Ланкевичу,  директору муз. школы сказать,  чтобы он поторопился спасать  муз. инструменты, но, как я и ожидал,  он явно замялся и сказал  что пришлет техроба. Удивительная трусость или равнодушие? Идя  домой, видел идущие навстречу так наз. «Катюши». Это какое- то сооружение,  вроде низкого  грузовика  на котором сверху 8 параллельных реек.  Более  подробно  не удалось  рассмо- треть, т. к. заслышав  близкие  взрывы  в направлении своей квартиры, я поспешил домой. Дома никого не оказалось, сидели в погребе у соседа Л. Взрывы  были от 2-х снарядов, упавших по дороге против А. А. Загнойко. Заехали с подво- дой 2 красноармейца и забрали  половину  стожка.  Они  по- советовали  всем нам, уйти из этого р-на подальше. Сказать, конечно, легко. Пока решили остаться на месте.

22.VIII.43  г. Ночь спал у себя на кровати одетым. Все время редкая арт. канонада, подвинувшаяся влево, говорят к Гадячу. С утра было относительно спокойно но в 9-45 начался арт. обстрел, главным образом Зарудки. Снарядов было выпущено  12, некоторые  не рвались.  Мы с Аллой  были в это время на улице. Сыпались осколки  очень близко. Дом пока цел. В 10-30 зашла М. И. она часа 2 ждала меня в Музее. Приходили военные посетители  и заявили о желании  смотреть Музей, но ключа у нее не было. Пришлось идти. Музей посетила группа военных с обер-лейтенантом. Остались довольны, и занесли свои впечатления в книгу посетителей. После похорон нового разведчика  в Музей зашла большая  группа военных с майором. Так же оставили  свои записи. Немецкие записи я вынул и спрятал. Все время была откуда-то пальба, но я уже мало обращаю на нее внимания, притупились нервы.

23.VIII.43 г. Ночь спали спокойно. Редкие выстрелы /пока/ из леса и гор. Сейчас 4-30. День был спокойным.  Был  в Музее. Починял окна. Хоронили  третьего  офицера.  Был  залп ружей и танка, после чего выскочило  еще одно стекло. Один офицер сообщил, что немцы в Михайловке, и если они не бу- дут предпринимать контратаки,  то обойдется  для Лебедина благополучно.  Вывешены приказы  явка назначена на 4 часа, а расклеили его в 6 часов. Арестовали В. Глущенко.

24.VIII.43  г. Ночь  прошла  спокойно.  Часов  в 10 вечера были какие-то огни в южном направлении города, быстро потухшие.  Сегодня   понесем  молоко.  5-45  по  нем.  времени – буханье  со стороны  Лесгоспа.  Пошли  в Музей.  Заходили  к сапожникам.  На Покровской улице  Лора  выводила мелом, полуметровыми буквами: «Хай живе Сов. Украина», далее к базару на заборах «Да здравствует  освободительница Красная Армия» и т. д. Подходя к Музею услышали звуки траурного марша. На братской могиле толпа. Хоронили 2-х офицеров.  Опять  были залпы с ружей и танка. Группа офицеров и бойцов зашла в Музей. Написали свои впечатления от Музея. Удивляются как я мог сберечь его.

Ходила  Алла  на  наш  огород  и обнаружила,  что  на  нашем огороде толкся немецкий танк, а сейчас расположилась группа красноармейцев и копает наш картофель.  Алла объ- яснила чей это картофель и они обещали больше не трогать. Лина ездила на огород, говорит, что огород наш почти пропал – кто-то сказал,  что это огород полицая  и все накинулись на него.

25.VIII.43  г. Ночь прошла, кажется, спокойно, по крайней мере мы спали. Но утром откуда-то  глухая канонада. Летают чьи-то самолеты. Забегала какая-то  девица, вероятно ко- мандир и требовала на работу с лопатами  и топорами в лес. Алла отправилась,  несмотря  на то, что говорил  ей, что ей, как служащей работающего учреждения, следует быть на службе, т.к. у меня одного нет сил. Взяла  лопату, два яйца, фляжку с молоком и несколько  яблок с нашей ветки. Хлеба мы уже давно не имеем. Сейчас иду в Музей, а потом пойду на огород. Попробую поставить надписи, что огород не полицая, а мой, если не удастся спасти хотя бы часть картофеля, то впереди голодные  перспективы.  Был  на огороде. Погром отчаянный.  Разъяснил кто я и что это мой огород. Обещали не трогать. В Музее были посетители  военные.

26.VIII.43  г. Ночь была спокойная.  Утром тоже тихо. Вче- ра у Лисянской забрали табуретки, как у уехавшей. Предполагаю пойти  к Педасенко,  за картонной.  Вчерашняя работа Аллы состояла в копке блиндажа для бойцов, возле села Ку- лички.  Педосенко  уехал. Уже кое-что забирают  у них. Кар- тину я забрал  и снес в Музей.  Был  в Горсовете. Видел при- ехавшую  Т. В. Белик  /она  располнела/,  Кобца  Ив.  Силича и Андрушенко. Поприветствовали друг друга, но в их глазах я прочел какое-то недоверие и вопрос. Конечно, они не знают, что я делал при немцах. Пусть наводят справки – совесть моя чиста. Вечером страшно низко промчался немецкий самолет, словно здесь нет советских войск. Снес фарфор в погреб.

27.VIII.43  г. Ночь была тревожной,  была редкая канонада, летали самолеты. В 6-30 поднялась  учащенная  канонада, за- тихшая  через  полчаса.  Сделал  визит  Линнику.  «Доложил» ему, что в Музее все благополучно и вверенное мне имущество в целости. «Не совсем в целости» – ответил он мне. «У вас взяли диван и два кресла, я видел их в доме возле банка на Ахтырской». Насилу уверил его, что мебель у нас никто не брал. Заинтересованный этой мебелью я отправился на Ахтырскую в указанную квартиру. Там действительно нашел диван и два кресла, но модерн с бронзой, что и ввело А. И. в заблуждение.

28.VIII.43  г. Ночь была неспокойна.  С полчаса били сильная канонада, где-то за городом вблизи. Несколько раз вставали но в погреб не лазили. Днем Музей посетил Линник и еще кто-то, который А. Н. отрекомендовал вторым секретарем парткомитета.  Осмотрели  Музей,  остались  довольны,  что он уцелел. Я сказал, что теперь если уцелеет город – уцелеет и Музей, в противном случае я не отвечаю за него. Сейчас где-то вблизи бросают бомбы. Читал  сегодня «Правду»  за 24 августа. Общественная библиотека, музей Шевченко сгорели.

29.VIII.43  г. Часа в 3 ночи поднялась  канонада, летали самолеты  меж Горок, возможно  около  Пристайлова. Долго висели светящиеся ракеты. Дом дрожал от взрывов. Ночное освещение было под Веприком. Перетащил пианино из казино в Музей.

30.VIII.43  г. /понедельник/ Ночь была сравнительно спокойной.  Мы спали, только  в 3 ч. ночи я слышал  несколько орудийных  залпов. С вечера накрапывал дождик /после месячной жары и бездождия/. Сейчас идет ровный тихий дождь. 6-30 утра началась  канонада.  Канонада  не умолкает вокруг города. Жена  и Алла поехали на огород, а я варю картофель вместо обеда. Сегодня я установил, что снаряды, попавшие на Вознесенскую  площадь и в купол церкви – арт. снаряды наших войск, которые выбивали немцев из Лебеди- на. 4-25 дня. Канонада усиливается, сотрясается дом.

31.VIII.43  г. Вчера с вечера какие-то  вспышки  со стороны Сум и Ромен. Затем отчаянная канонада. Ночью прилетали самолеты. Была  редкая пальба из орудий. Полная  неизвестность. Был в Музее после 4-х часов и пошел на огород, где Алла и Лина  копали  картофель.  Нагрузивши возок, отправились  домой. Возле  дома меня  встретила  машина  и забрали опять в Музей, где меня ожидала  группа, человек 8 с майором. Музеем остались довольны, о чем и написали в книге.

1.IX.43  г. Все время  канонада,  то сильнее,  то слабее. Заходил вечером  Марченко.  Он получил  трехдневный отпуск из Низов.  По его мнению  немцы  не удержатся,  по крайней мере до Днепра. Вчера вечером, ближе к ночи, что-то горело прямо на север – возможно Токари – Бережки или Межирич.

2.IX.43 г. Редкая канонада. Утром пришли за Аллой на работу. Сказали, что был брала провизию на день. Наскоро состряпали яичницу,  которую  завернули  в бумагу, налили фляжку молока, 4 баклажана  и два яблока. Хлеба у нас нет. В Музей заходили военные во главе с полковником. Алла вернулась в шестом часу. Рыли какие-то ямы для бань за дачей Чупрова. По слухам взяты Сумы.

3.IX.43 г. Ночью опять было долгое зарево пожара на севере, по слухам отступающие немцы жгут хлеб в скирдах. Сегодня  в Музее  было необыкновенно много бойцов  и командиров.  Заняли много помещений  на майдане Воли. 7 ч. вечера в лесу сильная  канонада  с промежутками. Говорят, что нет уже немцев в Межириче.  Вечером опять что-то горело на С.С.З. Возможно скирды хлеба.

4.IX.43  г. Спали  спокойно.  Во дворе  Музея  расположилась кухня. Часа в 3 ночи летал самолет и сбрасывал бомбы. Летает и сейчас /8 ч. утра/.

6.IX.43 г. /понедельник/ Ночью, с 4-х часов из-за Псла редкая бомбардировка с промежутками в минуту. Вчера у нас поселились три квартиранта комм. часть. К отъезду немцев из Лебедина, в нем было 16125 чел. жителей. Сегодня утром уже был легкий морозец около 0 градусов.

7.IX.43 г. Сегодня также морозец. Пропали,  вероятно, помидоры. Немцев «в горах» по-видимому нет, хотя ночью была бом- бежка. В 7 утра какие-то самолеты, очевидно немецкие, бросали бомбы, где-то за городом. Сотрясался дом.

8.IX.43 г. С утра много наших самолетов над городом. Ан- друсенко просит настойчиво статью о том, как и почему уцелел Музей. Большая неохота писать. Немцы откатились, пока их не слышно. Хотя бы навсегда. Понесу кое-что из картин на место.

10.IX.43  г. Вечером  неожиданно   вернулись  Соловьевы. Они были эвакуированы в Александровку. Во время их отсутствия,  была разграблена  жителями школа и в том числе их имущество. Наши квартиранты уехали, вместо их должны поселиться другие. Вечером заявились два молодых лей- тенанта и заняли одну комнату.

11.IX.43 г. Старшина  подвижного  госпиталя  некто Зиновьев, сторговал  у меня штатив  к приобретенному им фотоаппарату.  Штатив  взял  денег не уплатил,  вчера же этот госпиталь внезапно уехал из города. Опять  возникает  вопрос о переходе дома, где мы живем, в Жилкоп.

12.IX.43 г. По случаю нездоровья, в Музей не ходил. Вследствие распоряжения властей, закрыт центр города для проезда всякого рода машин. Танки, тяжелые орудия, автомашины и всякого рода транспорт  идет по нашей улице. Ночью была драка между часовым их стоящим  напротив  и лейтенантом. Тяжелый танк вывернул столб с проводами возле нас. Ночью к лейтенанту  заявилась какая-то женщина.

15.IX.43  г. В Музей  заходил  скульптор,  работающий  по заданию политчасти армии. Остался  доволен экспозицией, и долго писал свой отзыв в книге посетителей  /1 ч. 20 мин./. Заходила Лида  Олейникова – моя  бывшая  ученица.  Она в армии, ротным писарем.

16.IX.43 г. Вчера вечером уехали наши квартиранты. Одного  зовут  Викт.  Мих.  Былинкин. Он  обещал  написать нам. Виделся с Г. головой жилкопа  обещал не поднимать вопроса о переходе дома в жилкоп.  С ночи сильный  дождь, отнес статью в редакцию. В статье объясняю  причину – почему уцелел Музей.

25.IX.43 г. Заходил какой-то  лейтенант  в Музей  и объявил,  что  Музей  будет  выселен,  т. к. здание  необходимо для лазарета. Лебедин мало пострадал по сравнению с другими городами, а потому предполагается развернуть здесь 25 коек. Конечно, забота о раненых должна быть на первом месте, но все же необходимо государству и Музей, и, желательно, чтобы эти 140 кв. метров были бы найдены  в другом месте. Ходил по этому вопросу к Линнику.  Он сказал чтобы я не перебирался  и что найдет  другое помещение. То же сказал и Бровенко – председатель  РИК.

26.IX.43 г. Пошлой ночью немецкий самолет в 9-30 вечера сбросил около десятка бомб. Бомбы были сброшены в темно- те и с большой  высоты. 2 бомбы попали  на Садовую  улицу и причинили повреждения дому ул. Вас. Лещенко.  /Лещен- ко – родная  тетка  Ю. И.  Мельника/.  Третья  бомба попала в дом Н. И. Гринько, четвертая  в дом Белопольской /напротив/. Рано утром побежал в Музей – все благополучно.

27.IX.43 г. Прошедшая ночь была также тревожна. Бомбы сбрасывались с 9-ти вечера до 3-х ночи. В погреб мы не лазали. Вечером к соседке поставили  три машины с бензином.

28.IX.43  г. С вечера самолет  не прилетел,  но в 4 ч. ночи появился и сбросил  бомбы где-то в городе. Вероятно  сбрасывал и ранее, но я не слышал. Сегодня начал свертываться госпиталь,  что по соседству с Музеем. Уехал симпатичный повар, Андрей Семенович Семенов.

29.IX.43 г. Ночь прошла, кажется, спокойно. Говорю «спокойно» т. к. я не слышал ни самолетов, ни взрывов. В городе говорят о поимке немца-шпиона с радиоаппаратом, которым он корректировал самолеты. Кажется эвакуация Музея отменена.

1.X.43 г. Получил  хлебные карточки на октябрь.

3.X.43 г. Хоронили  12 партизан  в Троицком  сквере: Кар- пова, Теплюка, Романова,  Камая  и др. Устименко,  оказывается также был в числе партизан. Никак  не думал, чтобы он решился  на это со своим здоровьем. Гробы поставили  в мо- гилу в два ряда. У нас двое квартирантов военных. Алла пошла в школу. Поступила в 8-й класс. Занимается во вторую смену.

5.X.43 г. Ночь была очень тревожной.  В 9 ч. вечера пришел наш квартирант и сказал, что бомбят Сумы и, возможно, сюда пожалует немецкий самолет. Действительно, мин. через 40 по- слышался вражеский самолет и началась бомбардировка. Приблизительно, над аэродромом,  в течение 2-х часов было сбро- шено 3 парашюта с освещением и сбрасывались бомбы. Целый сноп осветительных пуль направлялись к висящему парашю- ту. Попадания в парашют были не совсем удачными, но все же свечи загашались. Как-то пройдет сегодняшняя ночь?!

6. X.43 г. Часов  в 10 вечера  опять  был повешен  осветительный  парашют  правее  аэродрома,  были  сброшены  бомбы. В 10 вечера, пролетавший самолет повесил 3 лампы, го- ревшие, впрочем, недолго.

7.X.43 г. Ночь прошла, кажется, спокойно. Я иногда вижу во сне разграбленный Музей. Сегодня  к утру особенно был неприятный сон в этом духе.

12.X.43  г. 9-го  утром  уехали  наши  квартиранты. Один из них /воспитанник детдома/   оказался   пренеприятной личностью, в довершение украл столовую ложку. Если бы попросил, то я бы ее охотно ему подарил. Вчера продали  телку за поросенка  и 2 пуда жита. Я был против такой комбинации, но Лина и Алла настояли. Следовало бы обеспечить  нашу корову сеном, а не брать лишний труд по содержанию  поросенка. Держаться ночные морозы. 12-го доставил  Горбуля  поросенка.  По лебединским ценам этот 4-х месячный поросенок стоит 5–6 тысяч.

25.X.43 г. 20-го явился в Музей какой-то военный из госпиталя и попросил  пианино  на 2 дня. Дал подписку,  что 23-го доставит обратно и держит до сих пор. Боюсь, чтобы не вывез- ли из города, когда снимется  лазарет. Удивительная нечест- ность. Одним словом, может повториться история  со штати- вом. Был несколько раз в лазарете: грязь, беспорядок.

С 19-го у меня крапивная лихорадка.

31.X.43 г. /воскресенье/ Возвращаясь из Музея встретил в Троицком  сквере подводу, в которой  лежала окровавленная женщина. Возле скулы – рана. Она была мертва и ее везли в больницу. Оказывается она шла по улице возле приюта инвалидов и ее поразила  шальная  пуля. Сама она учительница  из Кастенец.  Дома осталась  тринадцатилетняя дочь. За последнее время у нас в городе большое безобразие – поминутно выстрелы безобразничающей молодежи и особенно подростков,  которые  шайками  бегают по улицам,  хулиганят, жгут как-то  порох и взрывают  патроны.  Наконец-то доставили  пианино из лазарета. Лихорадка не проходит.

8.XI.43 г. Вчера хулиганы-подростки произвели поджег дома Дьяченковой, возле Васильевой гребли. Сгорели хата и сарай. Подростки-хулиганы, ходят табунами, жгут порох, бросают какие-то  горящие  шарики,  взрывают  патроны  и никому  нет дела до этого. Моя лихорадка не проходит. Праздники прошли скучно. Бедность! Отмыл закрашенную немцами мраморную доску. На фасаде Музея повесил портрет Сталина.

16.XI.43  г. Крапивница не оставляет  меня, отравляя существование.  Более гнусного состояния я в жизни не испытывал. Позавчера был в Музее, услышал сильнейший взрыв это, как выяснилось потом, при посадке взорвался наш самолет. Летчики  погибли. Вчера ночевал у меня Ив. Гр. Ще- кин. Приехал и пришел в отпуск из-под Саратова.

17.XI.43 г. Все тело зудит от крапивной лихорадки.  Болит палец на ноге /подагра/, ночью болел геморрой, болит десна. Нужно идти добывать корм корове и топку. Алла ходит в летнем пальто, т. к. на зимнем воротник из кроликов. Мои записки приобретают Чеховский характер.

27.XI.43 г. Ночью был сильный  дождь и снег ликвидирован. Купили у Таран возик сена за 800 руб. Благо, что близко, а то перевозка  обошлась бы в 1000 руб. Крапивница не проходит, я как-то привык к ней! Установились легкие морозы, снега нет.

10.XII.  Ничего  я  не записывал в дневник.  Крапивница не кидает меня. Я третий день не хожу в Музей, вследствие простуды.  8-го XII взяли  пианино  на время  из Музея  в госпиталь. У меня за последние дни какое-то странное настроение – желание уйти от сознания и какими-то близкими стали чьи-то стихотворения, записанные мною 40 лет назад:

«Покоя, забвенья! Уснуть позабыть тоску и желанья. Уснуть и не видеть, не думать, не жить, уйти от сознанья. Но тихо ползут бесконечной чредой пустые мгновенья

И маятник мерно стучит надо мною – ни сна, ни забвенья!»

Мне  кажется  очень  хорошей  жизнь  на  маяке,  где надо было бы зажигать лампу и не видеть людей, ни с кем не разговаривать.

23.XII.43  Вчера  поворот  солнца  на  лето.  Благодаря Р. нет больше морозов.  Снега нет, т. к. нельзя  назвать  то, что притрусило  дороги.   Лина   самоотверженно  возит   дрова для нас. Сейчас заходил военный, некто Ник. Ал. Васильевич, с просьбой  отремонтировать пианино  в лазарете.  От- правился с ним в лазарет в бывшей земской  больнице.  Это пианино бросила какая-то военная часть где-то на Довгалевке. Я сказал, что ремонт сделаю бесплатно  /не брать же мне денег со своих/.

1944

4 января  1944 г. Вчера был в Музее  пред. РИК Бровенко, пред. Горсовета Белаш, зав. райздрав  Бага и какой-то  доктор. Утешили  меня  сообщением,  что Музей  никогда  не выселят. Написали в книге посетителей  благодарность  за сохранение Музея. Вчера началась резкая оттепель, возможно снег сойдет на смарку. Несколько дней у меня боли под «ложечкой». Новая напасть. Сегодня получил письмо от Маршала. Пишет что и хата и сарай сгорели и он сидит на развалинах Музея. Позавчера Алла дежурила в школе целые сутки, с 8 утра до 8 утра.

7.01.44 г. Сегодня с утра непрерывно забегают мальчишки и девчонки колядовать. Раздали уже рулей 20. Со вчерашнего дня морозы до 8 градусов. За ремонт пианино в госпитале с трудом получил 2 ложки соды.

14.01.44 г. Починил  старый рояль Блютнера в глазном госпитале. Работы  было много. Спасибо дали мне 1 кг. сала и 20 гр. соды. На деньги моя работа стоит тысячи три. Сало устроила мне Баса Абрамовна – политрук. Симпатичная еврейка! Сегодня новый год по старому стилю.

15.01.44 г. Починял и настраивал пианино  Беккер  в госпитале, что в больнице на Михайловской улице. После обеда настраивал рояль у Невского.

16.01.44 г. М. И снова хочет вернуться  в Музей. Кто-то клеветнул,  что якобы она уезжала с немцами в феврале. Это чистейшая  ложь! Но тем не менее ей заявили,  что служить при штабе машинисткой она не может, а им некогда проверять правильность всего этого /она протестовала против клеветы и предложила проверить все это в Лебединском НКВД/.

18.01.44 г. Поистине  високосный год – несчастливый год, как  гласит  это  народная  молва.  Вчера  утром  отправился в колхоз  «Вперед  к социализму» выписать  половы  для коровы. С половой устроился,  предложив  коллективу колхоза доклад  на тему «История Лебединского р-на». Лекцию  на- значили  на среду 19-го. Идя домой, получил от мальчишки- курьера  извещение  о собрании  в горсовете  руководителей предприятий и учреждений. В 6 ч. был в Горсовете и вот там начали обрушиваться на меня – удар за ударом. В  комнате  секретаря   увидел  список  мобилизующихся в Донбасс на восстановление промышленности и там увидел фамилию  своей дочери. Не представляю даже, что из этого получится.  У нее больные пальцы и плохое зрение. И как я сам останусь без нее на работе в Музее?! Второй  сюрприз:  голова  жилкопа  – Олейников сказал, что в мою квартиру хотят вселить зав. лебединским детским домом, которому  нет квартиры.  Буду  сопротивляться, т. к. это грозит страшным стеснением.

19.01.44 г. Вчера должна была состояться лекция А.В. Устименко  «290  лет  со дня  Переяславского договора».  Когда  я в 7 ч. зашел в театр, то еще демонстрировалась картина и лек- ция не состоялась.  Написал заявление в мобилизационную комиссию  с просьбой оставить  Аллу и не снимать с работы. Условился с нею, что она отнесет плакаты в школу и вернется сказать когда идти в комиссию. Сейчас 2 часа а ее нет. Пришла Алла и к великой радости сообщила, что учащихся не берут – нужно идти к Роенко – тот сделает отметку.

20.01.44 г. Вчера читал доклад в колхозе. Тема доисторическая Лебединщина. Тема интересная,  хорошо мне знакомая и все остались довольны. У нас живут двое военных – телефонисты  лейтенанты.  Пустили  их, чтобы хромой директор детдома не вперился в нашу квартиру. Один русский – А. М., другой Б. Маркович Файнберг живут у нас с понедельника. Кроме них живут у нас две девицы из Пристайлова, посту- пившие  уборщицами в учительский институт.  Дом полон жильцов. Хорошо еще, что достали опилок и протапливаем все комнаты.

29.01.44 г. Ремонтировал пианино  в лазарете  на базаре. Взялся   за  эту  работу  надеясь  получить  два  куска  мыла. Работы много. Пианино  я узнал, оно было в квартире Русанова, но, конечно,  не его. Вчера привезли  картофельные очистки за что я, помимо платы, взялся  сделать доклад кол- лективу сушарки на тему «история  Лебединщины». Доклад назначили на 1-е февраля.

31.01.44 г. За работу в лазарете получил 2 кусочка простого мыла. Следовательно, моя работа пошла за 70 руб. считая по базарным ценам это мыло.

3.II.44  г. Сумы  не присылают  ставок  и мы не получили за декабрь жалования. В. за что-то арестован, как не печально это при  его состоянии  здоровья,  все же лучше,  что он не уехал с немцами. Погода теплая.

7.II.44 г. Еще в субботу сообщили, чтобы Алла в понедельник пришла в мобилизационную комиссию по отправке на работу. Сегодня пойду с нею с заявлением от освобождения, как служащей  со мною. Инцидент с Аллой – недоразумение, она, как учащаяся освобождена.

9.II.44 г. Потребовали списки  служащих  с указанием  семейного положения. Секретарь  Горсовета просила  дать сведения о важных датах в Лебедине во время оккупации.  Мои записи пригодились. Кто-то возвел на М. И. грязный поклеп, что якобы она уезжала с немцами, жила с немецким  офицером – ложь явная.  Едва удалось отстоять  ее, ей грозила  командировка в Донбасс. Все пугаются работы в Донбассе, хотя есть сведения, что сейчас там не так плохо, как говорят.

12.II.44 г. суббота. Настраивал и ремонтировал пианино в лазарете, где был педтехникум. Договорили за кусок мыла. Работу выполнил,  но мыла не получил.

13.II.44 г. воскресенье.  В лазарете  бывшего Клуба читал раненым  доклад  – «Доисторическая Лебединщина» имел успех, т. к. тема очень интересная.  Во вторник  этот же до- клад в детдоме.

17.II. Сделал еще доклад по истории Лебедина в госпитале на Сумской, где был отель.

20.II.44 г. воскресенье. В довершение всех моих бед у меня нача ла болеть права я нога выше щиколотки. Там какое- то уплотнение  уже  года два, появилась краснота  и боли. Не хочется идти к врачам, а без них, по-видимому, не обойтись. Сегодня посла л письмо Белику на фронт. Хромой директор детдома получил за мою работу с Ул. Вас. Лещенко

200 руб., а мне 400 руб. не выдают.  После  моего ремонта прошло  2 месяца  и детвора  попортила  пианино,  т. к. оно не запирается и детдомовцы  играют на нем и руками и ногами.

21.II.44  г. Был  у Лещенко.  Пианино  имело  поломанный молоток  и порваны  2 струны. Очевидно,  это сделали  после моей  починки  детдомовцы.  Заплатит теперь  мне  «директор»? Удивительный жулик!

22.II.44 г. Нога болит. В Музей не ходил. Просил  сегодня утром одного из наших квартирантов, чтобы освободили мне комнату. Мне, действительно очень тяжело.  Я не имею возможности, придя со службы, прилечь отдохнуть. Не знаю, разойдемся ли мы «по-хорошему» или будут неприятности. Последнее вполне возможно.

2.III.44 г. М. И. уже не служит в Музее. Сегодня с утра зарядил дождь. По трем облигациям выиграл около ста рублей.

14.III.44 г. Откопали картофель.

17.III.44 г. Вчера в Музей заходил Ник. В. и от него я узнал неприятную историю. В такое тяжело  переживаемое время все наши силы должны быть напряжены на работу по восста- новлению нормальной жизни, на руководящих местах долж- ны быть честные  и деловые  люди, не нарушающие  закона, а вот что происходит  в действительности:  головою  кобижчанского колхоза назначили Мажару. Во время партизан- ского движения 1918-го года, он был контуженый в голову, что отразилось  на его психике. Он долгое время служил пожарником  в Лебедине. Несколько раз его выгоняли со службы за склоку. Последний раз был выгнан в год перед войной за то, что матерно ругал кого-то в казарме. Вот этот Мажора задумал приобрести бесплатно себе дойную корову. Узнав,  что  какой-то  гражданин  во  время  немцев  купил у другого гражданина корову, он вместе с заступающим место головы горсовета Лысенком  отправился к нему и сказал, что корова будет у него отобрана, т. к. покупка во время оккупации немцев не действительна и его покупка равносильна краже.  Гражданин,   купивший  корову   энергично   протестовал и ссылался на нескольких свидетелей, что сделка была добровольная  – продавший  не протестует  и сейчас. Тем не менее и Мажара и Лысенко заявили,  что корову они заберут. Когда они ушли, то кто-то посоветовал  покупщику коровы  пойти к прокурору  за разъяснением. Прокурор  выслушав  всю эту историю  дал поистине  Соломоновское решение: «запри  корову и не давай» и гони их. Это очень напомнило  мне ответ Яна Казимира Б. Хмельницкому, когда он жаловался королю на насилие  по отношению  к нему под старость Чаплицкого, которому покровительствовал магнат К. Жупольский: Король сказал Богдану – «да разы у тебя нет слабли, глупец…». На другой или третий день пришел Мажара  и уже предлагал  обменять   дойную  корову  на  телку.  Поговорил  ли с ним прокурор, указав на незаконность такого требования или образумился сам Мажара  – не знаю. Но участие в этой афере Лысенка – возмутительно.

А вот и другой  случай.  Несколько времени  тому назад у нас ночевали две девочки из Пристайлова и они рассказа- ли мне следующее. На день рождества /первый/ некоторые из колхозников сказали,  что они будут в церкви и на рабо- ту не пойдут.  Тогда  голова  колхоза  некто  Юхта  закричал на них, что если они это сделают, то будут выгнаны из колхоза и работы не получат. На первый день рождества не- которые  из колхозников  действительно пошли  в церковь, когда же они после церкви вышли работать, то Юхта стал кричать другим колхозникам: «плюйте им в глаза, они вместо работы пошли в церковь». Стали кричать, что работы им в колхозе не даст. Выходит, что во главе колхоза поставлен субъект, не зна- ющий нашей конституции.

18.III.44   г.  Сегодня ликвидировал своего поросенка. Было много хлопот, но пока все обошлось благополучно.

20.III.44  г. Заходил М. П. Б. он сообщил, что в Лебедин прибывают военные летные части с семьями и отбирают квартиры. Следовательно не впервые возможность неприятного «уплотнения». Вернулась зима. Третий день снег. Я чувствую какое-то  нездоровье  и общую слабость. Невольно вспоминается фраза Вирхова, что после шестидесятилетнего возраста каждый день есть /…по нем. перевода нет…/ т. е. эти дни как бы «чаевые от милости Божьей».

26.III.44  г. Вчера умерла Сосновская. Я виделся  с нею накануне.  Исхудала  она до невозможности. Вчера же при- гласил меня Борисенко /нач. НКВД/. Я с большим удовольствием побеседовал с ним около часу. Он интересовался лебединской жизнью при немцах. На собрании «инициа- тивной группы» в 1941 году. Я на этом собрании не присутствовал и, к сожалению, очень мало мог сообщить о немцах. Назначил вместо Сосновской пока ее дочь.

17 марта /по ст. стилю 30.III.44 г./ Сегодня -12 градусов, хотя и день Алексея Теплого.

2.IV.44 г. Ночью  был дождь и сейчас идет все утро. Потеплело.

30.IV.44  г. Я  заболел  с  21.IV.  В  Музей  не  хожу.  Лежу по большей части в постели. Принял твердое решение – если поправлюсь,  то оставлю Музей. Сдам его кому-нибудь.  Состою зав. Музеем с 1919 года – 26-й год. Мне кажется, что я не поправлюсь  и конец мой не за горами. Бесконечно мучительно, что семья моя останется необеспеченной.  Начнутся притеснения с квартирой и пр.

2.V.44 г. Вчера был военврач. После исследования сказал, что необходимы  анализ крови, кала, жел. сока. Мне кажется, что у меня какое-то поражение пищевода. Вчера была Маруся Ляшко. Она расплакалась найдя меня в таком жал- ком положении – добрая душа. Какой прекрасный человек! Спасибо тебе, милая девочка, за сочувствие!

4.V.44 г. Здоровье не улучшается.  Какие-то  боли в пищеводе. Вчера голова Исторопского колхоза убил рогачом шо- фера из-за какой-то  женщины. Он квартировал неподалеку от нее и Т. Ляшко.  Шофер  и лейтенанты,  присланные грузить картофель наповал пьянствуют  и безобразничают.

5.V.44 г. Мне не лучше. Что-то болит в пищеводе. Бедная моя Лина. Только о тебе и Алле все мои мысли и тревоги.

12.V.44 г. Мне не лучше. Выявляется и все более усили- вается боль в пищеводе. У меня нет никаких  заблуждений или сомнений,  что все это скверно  кончится.  Внутренно  я к своему личному концу совершенно спокоен. Мучаюсь я только тому, что семья моя попадет в тяжелое положение. Аллочка, моя Аллочка – все мои мысли о тебе и о Лине. Алла! я не сержусь на тебя ни за что. У всех нас есть недостатки, как и у меня, так и у тебя, у мамы. В раздражении мы все бываем несправедливы. Не будем помнить  об этом. Я благословляю тебя на хорошую жизнь. Заботься о мате- ри. Мои родные – сердцем я всегда буду с вами. Привыкайте, и поменьше  думайте  обо мне – так будет лучше. Очень хорошее свойство человека, что он привыкает ко всякому горю, ко всяким  потерям. Если бы это было не так, то люди бы не жили.  Да здравствует  жизнь!  Живите,  мои дорогие! И поменьше вспоминайте,  все сглаживает  время. Лина!  Только  одна любовь  к тебе и к Алле, земно  кланяюсь  тебе и благодарю  за твои  заботы  обо мне. Прости, что причинил много хлопот. Аллочка! Ты просила сегодня дать совет относительно выбора специальности. Еще рано думать об этом. Обяза- тельно  закончи  10 классов  и за это время  не бросай музыки. Добейся  за это время  больших  успехов  как  в технике, так и в законченности отдельных номеров, чтобы у тебя был свой репертуар.