© Андрей Парамонов (Харьков)

Тема долгов В.Н. Каразина до сих пор только слегка затронута исследователями. Первым, первым кто пытался серьезно разобраться в этом, был биограф В.Н. Каразина – Н.И. Тихий [1]. Он приводит массу фактов, но как и с другими вопросами затрагивающими личность В.Н. Каразина, биограф описывает события в его пользу. Из материалов Н. Тихого видно, что В.Н. Каразин постоянно испытывал затруднения в денежных средствах. Первоначально он много и без ведения каких либо бумаг использовал собственные, а скорее всего занимаемые им деньги для дела открытия Харьковского университета, позже на устройство Харьковского филотехнического общества и новейших заведений. В его голове проносились сотни проектов на благо России, но большинство из них не были востребованы. В своих прошениях на высочайшее имя, министрам и фаворитам императоров он предлагает их множество, однако ни один из них не был профинансирован из казны в той степени, которой просил В.Н. Каразин. И, безусловно, что о его затруднениях знали многие, поэтому все проекты воспринимались только, как попытку поправить свое финансовое положение.  

Н.И. Тихий упускает два принципиальных момента, он не пытается рассматривать события с точки зрения оппонентов В.Н. Каразина, а также не пытается донести главную, принципиальную ошибку, из-за которой имение Кручик попадает в опеку. Попытаемся немного разобраться в ситуации с помощью архивных документов.

Имение Кручик досталось В.Н. Каразину в безраздельное владение уже после смерти матери, т.е. в 1811 г. Во времена его отца и матери оно состояло из 2362 десятин 2200 квадратных сажень земли, среди которых пашни 798 десятин, сенокосов 585 десятин, а также большое количество строевого соснового леса – 500 десятин, а всего лесов относящихся к имению Кручик было 872 десятины  [2,3]. Имение было большим, но вот его расположение в долине реки Мерла, не совсем располагало к развитию землепашества, именно поэтому В.Н. Каразин позже так много экспериментировал с посевом зерновых, внесением навоза и т.д. В конце концов, он находит правильный выход, с целью облегчить управление имением, он решает передать основную часть земли в пользование своих подданных крестьян, не исключаю и того, что какая-то часть земли сдавалась в аренду казенным поселянам слобод Губаровка, Павловка и Никитовка. Это приносило В.Н. Каразину постоянный доход, однако не надолго, особенно когда речь зашла об определении имения в опеку в 1823 году.  

Сами крестьяне изрядно заволновались и рискнули написать 2 июня 1823 г. письмо министру финансов.  «Помещик наш Г. Статский Советник и кавалер Василий Назарович Каразин находится под гневом ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА. В стесненные положения его мы входить не можем. Но и мы страдаем: уже значительная часть нашего села на сих днях описана за долг в приказ Общественного призрения. Между тем и от других кредиторов вступили закладные заемные письма и иски в Присутственные места. Почему со дня на день ожидаем, что остальное имение к которому мы принадлежим опишется и чрез короткое время продано будет. Может быть, в разные, неизвестные нам руки. Сего-то мы и страшимся: ибо в продолжении восемнадцати лет мы пользуемся особенными сельскими заведениями и правами, которых в других помещичьих селениях нет. Мы имеем сельское судилище: и никто за проступки свои безвинно не наказывается, вдовы и сироты призрены, бедным дается всякая помощь; больные пользуются лекарствами, на каковой предмет заведена сельская аптечка, и имеется свой надзиратель больных; малолетние воспитываются в Приходском Училище, и в оном многие уже получили образование; привыкли иметь собственность, состоящую в пахотных и сенокосных полях, конопляниках, лесах и сенокосных лугах, да и вообще, за исключением некоторых лесов, все дачи села Кручика розданы поселянам каждому в собственность равный удел, с которого по беспристрастной оценке его взносится произведениями или деньгами законный процент помещику. Предвидим, что все сии учреждения и благосостояние наше разрушится. Тогда жизнь будет для нас тягостным бременем. В отвращение чего не находим, никакого другого средства как припасть к стопам Вашего превосходительства и слезно вас умолять, войдите в положение наше: доложите Государю о покупке сего имения в казну. Известное человеколюбие Его Императорского Величества, всеконечно недопустит, чтоб за вину одного были наказаны по крайней мере семьсот невинных. Смеем уверить, что мы сверх казенных податей и других Государственных повинностей, которые все от нас выполняемы были исправно надеемся взносить в казну ежегодно по четыре процента с цены сего имения. Что может вероятно послужить со временем примером и для других казенных селений, приносящих Государству весьма малый доход в сравнении с тем, который помещичьи доставляют своим хозяевам. Во всяком случае из сострадания удостойте известить нас чрез Губернское начальство о участи нашей!..» [4]. Подлинное прошение подписали все грамотные крестьяне, управляющий имением Данило Зайченко отвез письмо на почтовую станцию в г. Хотмыжск, как написано в документе с ведома помещика, но без его участия. Однако без его участия здесь не обошлось, некоторые обороты, особенно по части пользу государству, неоднократно встречаются в письмах В.Н. Каразина.    

Это письмо проливает свет на отношения к своему имению В.Н. Каразина, и четко дает ответ, почему Кручик позже переходит в управление опеки. Вместо того, чтобы имение приносило наибольший доход от своей целостности, служить делу возврата огромных долговых сумм и процентов с них, В.Н. Каразин продолжал содержать его раздробленным в угоду своим крестьянам, которые не очень то ласковы в письме по отношению к нему самому. Чего стоит только одна их фраза: «…В стесненное положение его мы входить не можем…».  Для большинства чиновников того времени все эти игры в демократию с крепостными были не понятны и даже по мнению некоторых из них опасны. Поэтому когда граф Е.Ф. Подгоричани-Петрович (один из основных кредиторов) подает прошение об опеке, даже не смотря на протесты других кредиторов, имение передают в управление фактически Подгоричани-Петровичей. Примеры устройства подобных заведений существовали в Слободско-украинской губернии и ранее. Мне известны удачный перевод крепостных от землепашества к получению процентов помольного хлеба с мельниц, или горячего вина с винокуренных заводов братьев Шидловских в конце XVIII в., не менее знамениты богоугодные заведение А.А. Самборского в имении Каменка Изюмского уезда (начало положено в 1805-1807 гг.). Последние даже превышали по своему размаху заведения в Кручике, и в части сельского хозяйства и по части училищ, больниц, аптек, даже прививалась на семь лет раньше, чем во всей Российской империи прививка от оспы. Однако земля находилась в ведении помещика и управляющего, что позволяло при грамотном ведении хозяйства более гибко вести экономику имения и получать более высокие доходы.

По моему мнению, письмо крестьян В.Н. Каразина писалось под его «диктовку», этим он надеялся вызвать переписку с высокопоставленными особами, по поводу выкупа его имения в казну. И такая переписка состоялась, только она была весьма мало приятна для В.Н. Каразина по последствиям.  

Вот что пишет В.Н. Каразин в своей записке от октября 1823 г. к Слободско-украинскому гражданскому губернатору по поводу прошения его поселян о покупке их в казну: «В числе подданных Российской Державы сверх различия по политическому назначению как и в других Государствах, есть еще особое различение, которое едва-ли совместно с разумом века, нынешнего просвещенного Царствования и с истинными пользами Царства самого: разделение землевладельцев на казенных и помещичьих. Люди, по происхождению, воспитанию, роду жизни и промышленности совершенно одинаковые, живущие часто в соседстве, или чрезполосно даже на одной земле, различаются между собой без всякой дельной причины, и правами и управлением и даже обязанностями их относительно для государственной казны. Одних, закон признает имеющими собственность, расправу, голос пред обществом и на суде, другие законом (к счастью не повсеместно на деле!) всего этого лишены. Одни, часто пользуясь землями и угодьями гораздо выше их потребностей *, платят Государству поголовную подать столь малую и несоразмерную с их добытком, что сей последний вращается им во вред, располагая их к лености, праздности и развращению. Другие не имея верного ступня земли, сверх уплаты казенных податей наряду с первыми, истощают свои силы на беспредельное приобретение в пользу человека, часто для них неизвестного, чуждого для них морально и политически, ибо проживая плоды трудов их вне своего Отечества, он не знает кем и как они ему доставляются.

(*) Не последним примером может быть представлена слобода Сватова Лучка сей Губернии Купянского уезда, в которой иные мужики имели 200, 300 и 500 десятин земли с угодьями, до отделения из оной значительной части по Высочайшему повелению разным помещикам, в вознаграждение их за отобранную под военные поселения.

Столь разительное несходство, составляя для помещичьих поселян, которые в наш век начинают уже рассуждать, загадку не разрешающую, огорчает их сердца, и конечно к добру не служит. Может быть, время уже уравнять, хотя в повинностях, если не в правах, оба сии звания земледельцев. При нынешней скудости доходов казны, вероятно был бы к тому приличнейший повод, и ближайшее средство: основание казенного оброка на земле и угодьях, т.е. разделение исподволь казенных имений на фермы.

Позволяя в 1823 году моим поселянам представить Его Высокопревосходительству Господину Министру финансов о приобретении моего имения (села Кручика) в казну, я имел в виду, что оно может послужить для такового опыта, и сие тем удобнее, 1) что оно лет за 20 уже к тому приготовлено; 2) что оно сопредельно двум казенным селениям того же уезда, которые легко ввести в тот же распорядок, составив из всех 3-х сел небольшую волость, около 1000 душ мужеска пола составить имеющую, под одним управлением. Если сей опыт, к произведению которого, я охотно предлагаю мои услуги, в продолжение нескольких лет докажет пользу обращения казенных селений в фермы, то есть докажет ее значительным возвышением казенного дохода, совместно с улучшением благосостояния самих поселян, то можно оный распространить во первых по целому уезду, потом по губернии и наконец по всему государству.

Я столько уверен в основательности моего предположения, что, назначая цену моего имения (по доходам и отличным угодьям) в 300 тысяч рублей, желал бы, чтоб из сей суммы две трети остались в казне первые шесть лет или более, т.е. доколе мое предположение совершенно оправдается на деле. Проценты с 200 тысяч рублей, законом между частными лицами установленные, послужили бы мне вместо жалованья за мой надзор и труды. Других никаких расходов казны не требую, да и сии 12 тысяч рублей, готов получать из числа собираемого казенного дохода, большою частью продуктами земли» [5].  

Подобная записка, как и письмо крестьян В.Н. Каразина также дошла до Министра финансов через иностранца И.И. Герревина, живущего с. Кручик. Что вызвало негодование чиновников в СПб., а Слободско-украинскому губернатору В.Г. Муратову было объявлено в очередной раз, что В.Н. Каразину надлежит вести переписку только через него. О чем В.Г. Муратов и сообщил ему в письме от 25 мая 1826 г.: «Г. Министр Финансов в предписании ко мне изъясняя, что в <…> с представленной ко  <…> в руки 1823 года записки, которая написана к нему, с подписью от неизвестного иностранца и не известно для какой цели бумага, которую Г. Министр и препроводил ко мне, уведомляя и вместе с тем ко мне; на счет изъясненного в оной представлении о покупке в казну с. Кручика, что вообще частное имение ныне в казну не покупаются. Упомянутый пакет подписан от иностранца Ивана Иванова сына Герревина, живущего в селе Кручик, а бумага заключает в себе рассуждение о уравнении в повинностях казенных и помещичьих крестьян и разделении казенных земель на фермы, так же предложена покупка в казну Вашего имения. Сообщая Вам о сем я обязываюсь напомнить Вам, Милостивый Государь мой, Высочайшее Его Императорского Величества повеление, которым воспрещена Вам Ваша переписка мимо меня, разумеется как непосредственная, так и посредством кого бы то ни было, и так как исполнение сей Высочайшей воли состоит на непосредственной моей ответственности, то я и одолжаюсь отправить Вам словесно, что если впредь Вы рассудите или же с кем либо переписку непосредственную, или посредственную от Вашего лица мимо меня, то я вынужден буду довести до сведения Государя Императора о таковом нарушении Вами Высочайшего повеления» [5].

Мое личное отношение к записке В.Н. Каразина негативное. На момент подачи ее у В.Н. Каразина вполне был шанс продать часть своего имения, особенно строевой лес, что позволило бы рассчитаться с большинством кредиторов. Вместо этого он пускается в прожекты, смысл которых виден без особого труда, дескать казна покупает имение, я рассчитываюсь с долгами, получаю в управление новую казенную волость, и жалование, выше чем у губернатора, хотя и «продуктами земли». Взамен же казне предполагается получать мифические доходы от поселян. Если эти доходы так велики, как предполагал В.Н. Каразин, что мешало ему рассчитаться с этих доходов с кредиторами. В примечании к записке В.Н. Каразин говорит: «Под выражением разделить казенные имения на фермы, не разумею я расселить земледельцев по полям, подобно как они Инде в чужих краях живут <…> Но только разделив между ими уравнительно, все угодья (за исключением строевых лесов), право на владения каждым участком соеденить с обязанностью определенного платежа. Например, 6 % с цены каждого участка, как сие у меня производится. Таким образом всякая 1000 мужеска пола может дать от 40-50 тысяч чистого дохода казне, вместо нынешних неважных сумм оброка, который ни на чем определенном не основан» [5].  

Из расчетов В.Н. Каразина его имение должно было приносить не менее 30 тысяч рублей чистого дохода, чего на самом деле не было. Основная тема моих исследований усадьбы Харьковской губернии, и немаловажную роль я отвожу экономике усадеб. Так вот в Харьковской губернии на 1820-е гг. такую прибыль с площадью пахотной земли относящейся к имению Кручик, получить было невозможно по ее малочисленности. А особенных экономических заведений: заводов крупного рогатого скота, кавалерийских лошадей, мериносовых овец, крупных водяных мельниц с сукновальнями, винокуренных с высоким выходом горячего вина, фабрик и др. у В.Н. Каразина на 1820-е гг. не было. Имение его ни разу не было названо в отчетах как одно из лучших в Слободско-украинской губернии. Он вел научные эксперименты, ставил опыты, но доводить начатое до промышленного, высокоэкономичного производства ему не доводилось. Частично от нехватки средств, а скорее всего от распыленности его опытов.   

Таким образом, записка В.Н. Каразина только ухудшила положение его перед кредиторами и чиновниками. В 1828 г. имение уже пытались продать с торгов объявленных в нескольких губерниях, однако желающих его купить не нашлось, удачный момент по продаже имения был утрачен. Более того, когда в 1824 г. вопрос о передаче имения в опеку и продажу рассматривался неоднократно, В.Н. Каразин с супругой просили мягкого по отношению к нему Слободско-украинского губернатора В.Г. Муратова не доводить дело до продажи имения Кручик. И В.Г. Муратов в письме к Анне Васильевне обещает это исполнить, пока В.Н. Каразин будет «…в состоянии дать суду надлежащие по тем искам отзывы» [5]. С 16 по 21 января 1825 г. В.Г. Муратов направляет описывать имение В.Н. Каразина, для отдачи его в управление графу Подгоричани-Петровичу, своего доверенного человека, служившего у него прежде в канцелярии, а позже выступающего в качестве заседателя от дворян в Богодуховском уездном суде – А.М. Васильева [6]. До тех пора В.Г. Муратов оставался губернатором (освобожден от должности в 1827 г.), имение В.Н. Каразина не передавалось в опеку и не выставлялось с публичного торга.     

Во время короткого пребывания на посту губернатора М.К. Грибовского, слушалось дело о долге коллежскому советнику Шаде и по настоянию Подгоричани-Петровичей часть имения В.Н. Каразина передают в опеку в августе 1828 г.: «За долги Г. Статского Советника Каразина разным кредиторам, в том числе и коллежскому советнику Шаде по распоряжению Губернского Правления предположено все имения Каразина описав и оценив вместе. Продать с публичного торга на удовлетворение кредиторов, а до того имение его Каразина взять в опеку и доходы собирать в пользу кредиторов и как таковое предложение утверждено Правительствующим Сенатом, то о приведении оного в исполнение предписано Богодуховскому земскому суду 17^го числа сего Августа» [7]. Помимо самого прошения Шада, в деле присутствует и приписка его покровителя к губернатору, с просьбой о заступничестве.  

Наверное, стоит еще раз остановится на сумме долга В.Н. Каразина разным кредиторам, поскольку Н.И. Тихий в своем исследовании приводит долги В.Н. Каразина несколько ошибочно. По моему мнению, некоторым кредиторам В.Н. Каразин еще до октября 1824 г. удалось вернуть долги, поэтому столь расширенный список кредиторов и суммы долга, приводимые Н.И. Тихим, не соответствует 1829-му году. Из записки Слободско-украинского губернского правления от 20.10.1824 г. видно следующих лиц, которым В.Н. Каразин должен деньги: 

«Коллежскому Советнику Каменеву по крепостному заемному письму 1817 года октября 25 дня данному ----10 000 руб.

Поручику Андрею Ковалевскому, по крепостному заемному письму выданному 1816 года февраля 8-го ------3000 руб.

Надворному советнику Ивану Куликовскому по трем крепостным заемным письмам, выданным 1812 года 1-е Октября 18. 2-е и 3-е декабря 5-го, кои по смерти Его Куликовского достались по духовному завещанию поручику графу Егору Подгоричани-Петровичу, за уплатой остальных -------5128 руб.

По закладной дошедшей от онаго же Куликовского графу Подгоричани-Петровичу, за вычетом по заемному письму его Петровича, данному надворной советнице Куликовской а от нее переказанному остальных ---- 18 372 руб. 54 ¼ коп. 

Надворной Советнице Александре Куликовской по заемному письму ----- 20 300 руб.

Титулярному советнику Ивану Жезлову по долговому заемному письму доставшемуся ему по переказу от именитого гражданина Василия Злобина, выданному 1807-го года января 26. За уплатой 500 рублей остальных ---------- 4 500 руб.

Коллежской Советнице Дзюбиной -------- 1082 руб.

__________________________________________ 

Итого одних капитальных 62 382 руб.» [4].  В этом же документе приводится и роспись долга Приказу общественного призрения по займу В.Н. Каразина, который составил 6356 руб. 83 коп.

Вполне определенную позицию в делах об имении заняла супруга В.Н. Каразина. Поскольку Анна Васильевна в девичестве Мухина была падчерицей генерал-майора Г.М. Бланкенагеля, ей в приданное, а также после смерти отчима перешло в наследство имение Анашкино в Московской губернии, а также обширное дворовое место в Москве на ул. Кузнечной. Частично имение и дворовое место принадлежали детям Каразиных. Это наследство ни разу не было использовано в попытке облегчить участь имения в Кручике, что позволило детям иметь вполне приличное содержание во время учебы и дальнейшей службы, а дочерям приданное. И только однажды А.В. Каразина попыталась выкупить заложенное в Приказ общественного призрения имение мужа, но попытка эта к сожалению не удалась из-за позднего поступления денег, что видно из переписки между Слободско-украинским губернатором и МВД за 1832 г. «Статская Советница Каразина в присланном ко мне прошении, жалуясь на распоряжение Слободско-Украинского приказа общественного призрения при продаже в 1830 году заложенного во оном имения мужа ее Каразиной, просит об отдаче ей того имения с тем, что оного покупщика готова удовлетворить, в случае если взнесенная им сумма ему иначе возвращена быть не может.

Сообразив прошение с имеющимися в МВД производством и журналом приказа, доставленным в копии при представлении Вашего Превосходительства от 18-го февраля сего года, я нахожу 1, что изъясняемые в оном прошении обстоятельства были уже в рассмотрении МВД и потом Правительствующего Сената, который указом от 14-го апреля 1831 года подтвердив приказу о исполнении в пред правил на продажу залогов преподанных, предписал, чтобы приказ истребовав от Каразиной следующую от нее остальную за купленное имение сумму, с указанными процентами со времени минования прежде предоставленного ей 15 дневного для того срока, по день взноса, для которого и назначил бы вновь таковой же 15 дневный срок со дня объявления ей о том, и есть ли оная будет взнесена в означенный срок, вместе с оставшейся в приказе за удовлетворением долга онаго, препроводил в Губернское правление для законного распоряжения по случаю открывшихся на Каразине претензий, но если покупщица Каразина не уплатит в срок следующей от нее суммы, то оставя задаток в пользу приказа, за заложенное Каразиным имение перепродал на ее счет, на точном основании правил, преподанных в имении Государственного Совета 16 марта 1827 года. 2) Что просит Каразина, о взносе следующей от нее остальной, за купленное его в 1830 году имение мужа ее суммы, было объявлено с подпиской: но она обязанностей не исполнила и имение продано штабс-капитану  Топчиеву за 15 000 руб. Поэтому она право на имение потеряла» [8].  

По сути, из всех кредиторов В.Н. Каразина, наибольшую выгоду получили граф Е.Ф. Подгоричани-Петрович с супругой. И винить их в этом нельзя, ведь им в наследство перешли заемные письма В.Н. Каразина, естественно они хотели получить по ним деньги, что же здесь предосудительного? Тем более, что у них было много детей и внуков (четверо сыновей, трое дочерей, одинадцать внуков) [9], всем нужно приличное содержание, обучение, пиданное. Сам В.Н. Каразин считал, что И. Куликовский обещал завещать имение именно ему, и подлинное завещание его было уничтожено, а взамен подложено фальшивое, однако это доказать он не мог. Я не знаю, в каком родстве В.Н. Каразин находился с И. Куликовским, но граф Егор Филиппович Подгоричани-Петрович приходился ему родным внуком. Ситуация между В.Н. Каразиным и Подгоричани-Петровичами несколько похожа на столкновения его отца с С.В. Ольховским, разве что в данном случае обошлось без смертоубийства. Все те же взаимные обиды, забрасывание начальства прошениями и жалобами на неповиновение крестьян, взятки в суд, незаконной порубке и т.п. [10,11]. По сути В.Н. Каразин проиграл графине Вере Яковлевне Подгоричани-Петрович, что выразил в своем прошении от 1838 г.: «…(Позвольте мне ее именовать предпочтительно перед мужем, постоянно укрывающимся в Херсонской губернии, который давно уже уполномочив ее беспредельно по имению и делам, не составляет действующего лица). Женщина эта, которой тяжебные и следственные бумаги, значительно наполнили архивы, и теперь еще, под старость ее, обременяют присутственные места, умела приобресть большую часть моего наследственного имения 183 души по последней ревизии с прекрасными лесными угодьями за 24 тысячи рублей, недоплаченные мной по закладной…» [12]. Я обратил внимание на то, что прошений поступало как от В.Н. Каразина, так и от В.Я. Подгоричани-Петрович великое множество, оба они загрузили архивы прилично. Но если прошения Василия Назаровича носили спонтанный характер, скорее даже просто запутанный, с обвинениями в адрес тех, или иных чиновников Богодуховского уезда, губернского правления, то Верая Яковлевна писала о притиснении ее В.Н. Каразиным по части имения, об обидах нанесенных им и т.д. При этом сам В.Н. Каразин оттолкнул своими жалобами чиновников Богодуховского уезда, поэтому большинство из них было на стороне его оппонентки. А из практики того времени видно, что редко кто мог, даже при покровительстве самых высоких чинов империи выдержать долговременную тяжбу на местном уровне. Ярчайший пример придворный протоиерей А.А. Самборский, которому до самых последних дней оказывали покровительство императоры, Сенат, Слободско-украинский губернатор и т.д., но он не смог бороться за часть имения с Изюмским уездным судьей Денисенковым и в сердцах уехал в С-Пб, поручив тяжбу управляющему.        

После того как в 1836 г. сгорел дом В.Н. Каразина в Кручике, видно, что он еще не рассчитался с долгами, живет в Харькове в 3-й части, за рекой Лопанью в доме Шараповой, количество принадлежащей земли в бывшем родовом имении неизвестно. Г.П. Данилевский и Н.И. Тихий пишут о небольших имениях в Кручике, принадлежащих дочерям В.Н. Каразина. И мне искренне жаль, что В.Н. Каразин не сумел сохранить родового имения, не развил до обширного внедрения свои сельскохозяйственные опыты, не сумел доказать в полной мере практическую выгоду наделения крепостных крестьян большими земельными наделами и переведении их на новые формы расчетов с помещиками и государством.                                                           

Источники и литература:

1. Н. Тихий В.Н. Каразин. Его жизнь и общественная деятельность // Киевская старина. 1905 г. – Т. XC. – Сс.1-58.
2. ГАХО Ф.24, оп.3, д.6, л.118.    
3. ГАХО Ф.24, оп.3, д.14, лл. 33-33 об.
4. ГАХО Ф.3, оп.62, ед.хр.387, лл.8-9, 41, 45.  
5. ГАХО Ф.3, оп.50, ед.хр.551, лл.18, 49, 51-52.  
6. ГАХО Ф.4, оп.1, ед.хр.1575, лл.100об.-105.
7. ГАХО Ф.3, оп.78, д.649, л.2.
8. ГАХО Ф.3, оп.93, д.123 л.л. 1-4.
9. ГАХО Ф.14, оп.11, ед.хр.18, лл.15-16.
10. ГАХО Ф.3, оп.82, ед.хр.254, лл.1-26.
11. ГАХО Ф.4, оп.2, ед.хр.642, лл.1-256.
12. ГАХО Ф.4, оп.2, ед.хр.1085.