Одно от другого в 12 верстах. Местечко Почеп в 40 вер. от г. Мглина и в 240 в. от Чернигова, в соседстве с Костяничами – местом закрытого монастыря.

Население Старопочепья конечно предшествовало населению местечка Почепа: это видно по самому названию первого. В истории Почеп является, как укрепленное московское местечко, с 1503 г. и притом не новое[1]. По близости Почепа к Брянску, – новой столице Черниговского княжества, можно полагать за верное, что Почеп новый основался после татарского погрома, по мыслям брянского князя, тогда как старый Почеп без сомнения видел и татар.

Посреди Старопочепья поныне остается городец, – возвышенная, круто и ровно со всех сторон обрезанная плодащь; – в длинне ее, с запада на восток, 43 саж., а в ширине 16 саж. С южной и северной сторон города поселения жителей отделяются глубокими провальями, на восточной стороне, при подошве горы протекает р. Коста с берегом болотистым и поросшим деревьями. На западной стороне город узким перешейком соединяется с горою; на этом перешейке стоят храмы старый, обветшавший, и новый на каменном фундаменте, тот и другой во имя св. Николая. Вот остаток дотатарского городка!

«Сего 1738 г. сент. 1 дня, писали священники Старопочепья, посещением Божиим домы наши в с. Старом Почепе со всеми нашими фактами и урядовыми крепостями, служащими на землю нашу священническую, прозываемую поповщизну, и ставильная грамата священнику о. Василию погорели». Потому священника Иоанн Базылевич, Василий и Петр Юркевичи, просили духовное правление почепской протопопии утвердить сохранившуюся у о. Иоанна копию королевской граматы на церковную землю. Копия эта говорит:

«Владислав чвартый, Божою милостью король польский и проч.

Ознаймуем тим листом нашим, кому бы ведать о том належит, иж урожоный Иероним Тихонович, подсудок смоленский, ревизор замков смоленских, от свентей паметци короля его милости покойца нашого зосланний на север, надал на церковь села Стараго Почепа в старостве страдубовском будучого, св. Николая, нашонши от села Стараго Почепа прямо у правий бок дорогою к деревне Заполью, смежуючи от деревни Пашкова и от деревни Пальников и протчих деревень земли по ров от межи деревни Заполья[2] и тем рвом у них от дороги у речку Березовку  и на той речци позволялисмо и млин себе збудовать; а по той речци в р. Косту, а с той теж прямо болотом до того села и дороги мененой что лежит в деревню Заполье. – Теды и мы пзоволяючи хвалы в панствах наших зичопц, лист урожоного подсудка смоленскаго пред нами поданый, дня 3 мес. нояб. 1612 г. подкладаемий, ствержаем помененный грунт и млин и близ церкви поселене с прочими до грунта того приналежностями привелеем нашим священнику Николаевской церкви теперешнему отцу Козме идетем его и детинным детям по нем наследником, при помененой церкви меючим службу Божую отправлять, бендонц под послушенством ойца митрополита киевского во единстве. – И на то далисмо тот лист с подписом руки нашой и под печатью королевскою. Дан в обозе за Смоленском на Богдановой околице дня 2 мес. нояб. року 1632, панования королевств наших польского и великаго князства литовского primo.

Мартиниан Тризна референдар и писарь кроля его милости».

Здесь видим, уже не в первый раз, Иеронима Тихоновича хлопочущим об унии.

Этот акт внесен в перепись 1767 г., между тем есть еще другая грамота о той же земле.

«Владислав чвартый з Божой ласки кроль польский и проч.

…Ознаймуем кождого стана людем, же мы кроль по власной нашой воли, надали за злужбы пана полковника стародубовского Коровки сыну его Базылю почеповскому, старого Почепа протопопе, округ земли лежачой недалеко старого Почепа, вниз до р. Косты, а вдоль коло дороги к Заполью, до рова под Заполем лежачого, а тым рвом у низ по реку Березовку и тою Березовкою в р. Косту; который округ земли со всеми угодьи ему Базылию Коровковичу самому и его потомству вечно ствержаем. Для того и сей наш кролевский лист в городе Аршаве за рукою пашею и печатию дан дня 23 м. апр. року Божого тысяча шесть сот тридцать осмого».

В следствии этой последней грамоты земля, которая издавна принадлежала церкви, почему и называлась поповщизною, всего до 200 десятин, перешла в частные руки и ныне находится у разных владельцев, частью по наследству, частью по покупке.

В новом храме св. Николая, при построении которого священник МихаилЛукашевич употребил своих собственных до 500 рублей, книги: евангелие львов. п., но за недостатком первого листа, не известно, в каком году печатанное, с надписью: «сия книга куплена Егором… ку храму сретения – до села Подсосновки року 1653»: Минеи служебные в 8 д. м. п. 1710–1717 г. с надписью на мартовской части: «року 1727 купил сии книги минеи 12 священномонах Пахомий, постриженец клюсовский, и дал до монастырца яриловскаго».

В местечке Почепе ныне 6 приходских храмов: Ильинский, Преображенский, Воскресенский, Сретенский – каменные, Николаевский и рождества Богородицы – деревянные.

Храм пр. Илии, расположенный на возвышенном месте, на берегу р. Судости – замечателен и по красивому положению своему; с возвышенности, занимаемой им, виды за Судостью – живописные. Особенно же заслуживает он полного внимания потому, что в ограде его лежат 4000 почепцев, положивших жизнь за православную веру в 1608 г.

Относительно Ильинской церкви сохранились акты, замечательные. Вот первый акт:

«Александр Есимонт, подстароста на тот час почеповский от вельможнаго его милости пана Габриеля Керла маршалка стародубскаго, дворянина его кор. милости, чиню ведомо тым моим листом, кому бы потреба была ведать, иж видячи я у месте Почепове вакуючую церковь св. Илии пророка и упатруючую, абы в ней набоженство отправовано было и тым большая хвала Божа размножалась и люди парафиальные, до тоей церкви належачие, в набожестве не уставлялись, але тым барзе в оной церкви, гди священник будет до набожества охотнейшими были и поряду христианского наследовали, теди видячи человека добраго, священника в науце беглаго, в скромности и стечности и добрых поступках наследуючого, от мещан почепковских залецнаго Василия Козминича, котораго до тоей церкви принявши до св. Илии подалемему так церковь зо всеми обрендами церковными, на сей час будучими, як теж и с парафиею и двор священнический з огородами и пляцами до двора и грунтам полтора волока до тоей церкви св. Илии належачими в моц и в держание и в спокойное уживанье ему самому и потомком его, если способными на священство будут, вечными часы и уже по отдаче сего листу моего жаден священник в парохии его, до той церкви св. Илии належачие, жадной перешкоды чинить не мает под виною коп сто мил. пана маршалка стародубовскаго. И на том дал сей мой лист до долшой воли и ласки ему Василию Козминичу с подписом руки моей и печатию притисненною. Писан в Почепе 1650 г. м. окт. 3 дня».

Есимонтовский ясно говорит, что полтора волока земли с огородами уже прежде того принадлежали церкви святого Илии и что он только вводит священника во владение церковною собственностью. След. храм св. Илии существовал в Почепе и прежде 1650 г. С какого времени? Быть может с самого основания нового Почепа. В объяснение акта надобно сказать, что по другим актам 1648 г. панна Керлова поспешила из Почепа в Варшаву, но выслала в Почеп пять пушек и пороху; – крепость починялась; – в ней распоряжался староста почеповский Матвей Добровский, а в 1649 г. в Почепе распоряжались уже полковник Мартын Небаба и почепский сотник. Ясно, что пушки панны Керловой не удержали Почепа во власти ляхов[3]. Но по зборовскому миру ляхи землевладельцы опять вступили в заведыванье имениями Украйны. Есимонтовский, – новый староста, задабривает жителей Почепа тем, что оказывает заботливость о православной церкви[4].

«Сего августа 15 д. 1737 г., так говорится в грамате архиеп. Илариона, Ильинской почеповской церкви вдовствующая попадья Агафья Привалиха, подала нам, архиерею, слезное свое доношение, в котором выразила: в нынешнем 1737 г. в феврале месяце выдан ей архиерейский универсал, по которому велено ей, для пропитания з детьми, после мужа ея попа Ильинскаго Федора Привала иметь при Ильинской церкви свечную продажу, но ктитор Алексей Шлома не допускает ее до продажи, и 20 Июля, на день пр. Илии, зделавши она свечок, занявши денег рублей на два, имела продать при церкве, – он же Шломин запретил; когда же упоманула она об универсале пастырском, Шлома переломал свечи и прибил ее, с словами: «я твоего архиерея не боюсь». – Агафья жаловалась на Шлому коменданту, но тот ничего не сделал в удовлетворение жалобы. Еще же священник ильинский Иван Каминский, зять Шломы, по наущению тестя, не допускает зятя ея диакона Гавриила до служения. Преосвященный предписывает почепскому протоиерею: а) о священнике Каминском произвесть следствие, удалив его от священнослужения за сопротивление власти; б) дела церковнаго старосты по церкви поверить и если чего не достанет, наложить запрещение на его имение, удалив немедленно от должности. Универсал писан 30 авг. 1737 г.

Дело это вызвало новые доносы на Каминского и со стороны Каминского на товарища его священника Дионисия Коробчевского; оно длилось долго и по смерти преосв. Илариона. Для нынешнего времени замечательно, кому тогда дозволяли продавать церковные свечи и какое употребление было свечных доходов.

По делу спора и церковной земле 1755 г. священниками Ильинской церкви были: Козма, сын его Василий, внук Евстафий; земля, утвержденная Есимонтом, признана принадлежащею не храму и не лицам, а причту храма; завещание попадьи Карницкой 1733 г., которым половина земель отдана храму, признана за подлог писаря Шломы, известного и по делу 1737 г. так и суд 1735 г. оправдал мысль нашу о древности дара.

Нынешний каменный ильинский храм основан в 1810 г. и освящен в 1823 г. Главным попечителем при первоначальной постройке его был священник Симеон Тимков, имевший довольно средств для того. Но он жил не долго. В начале 1814 г., за смертью его, а более за неимением средств, постройка храма совершенно приостановилась, будучи выделена только на один аршин от фундамента. Затем в 1815 г. поступил священник Павел Бельский – и восемь лет трудился, изыскивая средства для храма. При нем храм достроился; – все престолы освящены и кровля покрыта железом. Храм двуэтажный. В верхнем главный престол в честь прор. Илии, южный – в честь покрова Богородицы, – северный – казанской иконы Богоматери; в нижнем этаже престол в честь великомученницы Варвары. Покровский придел, без сомнения, напоминает о бывшем храме покровской слободы, где в 1701 г. построили храм в честь Флора и Лавра; в последнее время этот приход опять присоединен к Ильинской церкви, сообразно с древним бытом. Живопись во всех иконостасах простая. В одной связи с храмом, с западнйо стороын, каменная колокольня, построенная 1861 г. усердием купца Стефана Неменка и покрытая железом. Пространство храма: в длину (вместе с колокольнею) 14, в ширину 9 и в высоту 12 саженей.

В храме против левого клироса, врезном и вызолоченном киоте, находится казанская икона Богоматери; на ней риза серебряная и вызолоченная, с вычеканенными внизу словами: «при жизни иерея Тимофея Тимокова, коштом господина купца С. Ж. Д. Каличова, Аврама Желябина 1794 г.» По ценности заслуживают здесь внимания: серебро-вызолоченная гробница, о трех колонах, с стразовыми украшениями, – весом 4 ф. 2 лота; две чаши серебряные с вызолоткою, весом обе 3 ф. 12 л. и 1 зол. и напрестольный крест серебряный, вызолоченный весом 1 ф. 26 л. и 2 зол.; по древности: евангелие м. п. 1703 г., триодь постная, без начального листа, с надписью: «сию книгу триодь постную надал раб Божой Кирила Яковлевич Могилевич мещанин почепский з женою своею и з детьми своими на святого пророка Илию в месте Почепове за отпущение грехов своих в року 1679»; другая триодь м. п., с надписью по листам: «книга постная триодь куплена в Москве 1749 г. июня 18 дня к церкви почеповской святаго славнаго пророка Илии Фесвитянина священником тоя церкви ильинской Титом Васильевым Волчевским за деньги, испрошенныя самым одним им же Волчевским от христолюбивых податей, что праведно, своеручно и подписался он же Волчевский».

Поныне в ограде храма совершается в определенные дни, особенно в день так называемой радоницы, поминовение по усопшим. Так бывает с незапамятных времен. Установление местное, которое само собою показывает, что поминовение относится к усопшим, особенно стоящим памяти, каковы полагающие жизнь за отечество. Это памятник павшим в битве с врагами. При царе Василие Ивановиче Шуйском в 1608 г. почепцы отличились примерною верностью престолу: 4000 защитников Почепа пало при упорной обороне крепости от ляхов и запорожцев. Вот о ком совершается поминовение при ильинском храме, повторяющееся уже долее 250 лет.

Из копии дела о церковной земле, хранящейся при церкви, видно, что в древнее время при сем храме было по два священника; но в 1797 г. положен один священник, дьячок и пономарь, с содержанием для причта из доходов за христианские требоисправления 1862 г. св. правительствующим синодом, по ходатайству епархиального начальства, церковь введена в штат и причту ее назначено жалованье от казны по состоянию церкви в 5 классе.

Земли при сей церкви 88 десятин; из этого числа 69 д. обращается в пользу причта, а остальные – 19 в пользу церкви.

Прежде нежели будем осматривать другие храмы Почепа, прочитаем опись Почепа 1715 г., которая хорошо познакомит с древним бытом Почепа.

«1715 г. мая в 4 день. По указу светлейшаго, римскаго и российскаго государства, князя ижерскаго, генерала фельдмаршала, кавалера и губернатора санктпетербургской губернии, Александра Даниловича Меньшикова, книга переписная и окладная маетности его высококняжеской светлости городу Почепу и всех почепского уезду и погарской и бакланской сотен ведомых к Почепу сел и деревень и новопоселенных слобод, учинена при коменданте Богдане Радионове; того ради его высококняжеская светлость, по прибытии онаго коменданта в Почеп, приказал сделать обстоятельную ведомость с подлинным известием, какия с чего в оной маетности почепской в казну его светлости собираются доходы, тому бы всему учиня окладныя книги с перечневыми выписки, и с того табель прислать до его светлейшества. А понеже в Почепе в 1710 г. хотя и учинил окладную книгу Федор Шидловский, но оная не состоялась, ибо в ней написана многая неисправа, в платежах великое неравенство за неподлинным изследованием, что за обивательми во владетельстве за кем пашня и другия добра есть довольные, за тем владение объявлено малое и оклад с того малый, а за иными суще малое владение, а написано многим, с того и оклад не належный излишний был. О чем по челобитьям указано свидететельствовать прежде бывшим в Почепе командирам Даниилу Шеншину, Михаилу Павлову еще с 1710 г. и хотя свидетельствовано да не все и не достоверно и то не докончено и ничего в том доселе не было в самом состоянии и при дворе его светлости о здешних окладах неведомо и окладной книги не послано. Итак с неисправных ведомости и окладных книг учинить было неовзноможно и неслично и того роди по повторному о том указу его светлейшества вышеименованный комендант Радионов с выборными и с почепских лучших людей обывательми, по учинении для того нарочной присяги, дабы как ему коменданту, так и всем к тому выбранным во всем делать на том по клятвенном завещании и по присяге чинили всему вновь ревизию со всяким подлинным известием и что есть собственные в городе пашни и всякую артилерию и аммунициюи надлежащия до двора его светлости хуторы, пашни, мельницы, сенные покосы, борвые ухожьи жителей – всяких чинов людей мужеск пол, переписав имена и в леты и при кжадом дворе под именами их написано всякое владение, с чего хто будет платить доходы, а сколько чего в городе полковых припасов и по нынешней ревизии собственнаго владения ко двору его светлости пашень и мельниц и других угодий по описи, а за подданными по мере пашенной земли и всяких заводов показалось и какия против определения Феодора Шидловскаго окладные доходы и ныне также положены, то писано в сих переписных и окладных книгах, и именно:

Город Печеп, при р. Судости, деревянный, дубоваго лесу, рублен избицами, к нему приделаны четыре бальбарка рубелные же и насыпаны землею; в городе проезжия четыре ворота, да четыре калитки, под теми вороты и больварках и на городовой стене было тридцать одна башня, около всего города и больварков был копан ров поперек пяти, в глубину трех сажень; то городовое строение мерою вокруг сем сот восемдесят 780 саж. и ныне то городовое строение зело ветхо, из башень верхи и мосты погнили и посвалялись, из больварков также и со всех сторон земля в ров обвалилась и засыпалась, а по городовой стене в разных местах городское строение изгнило и разволочено и фартеции нет ничего, и того порожжаго места, по мере сто тридцать семь 137 сажень.

В городе при казенном погребе артилерии и аммуниции:

Пушек числом медных	Каковы оныя мерою	К ним ядра
а –	3 арш. Без 3 верш.	по 3 фунта.
в –	по 3 аршина	по 1 ¼ ф.
в –	3 арш. без 3 верш.	по 1 ¼ ф.
а –	3 арш. 1 верш.	1 ф. 30 зол.
а –	2 ¼ арш.	около 1 ф.
а –	2 арш. 1 верш.	около 1 ф.
а –	1 арш. 9 верш.	66 золот.
в –	по 1 арш. и 1 вер.	по 10 золот.
а –	3 арш. без четверти	1 ¼ фунт.
Итого 12 медных пушек.
Пушек числом железных
а –	3 арш. 6 верш.	по 3фунта
а –	2 арш. 10 верш.	3 фунт.
в –	по 1 арш.	по 28 зол.
а –	2 арш. 10 верш.	½ фунт.
в –	по пол 3 арш.	по 10 зол.
Итого 7 железных пушек.

В замку, где держаны пушки, есть сарай, близ того сарая казенный погреб, в нем держатся порох и другие артилерные припасы; сверх того погреба – другой погреб. При тех погребах, не подалеку от сарая, анбар рубленный, с верхними чуланами в длину по 6, а поперег по 3 сажени; в этом анбаре городские казенные весы, коромисел и цены железные, при них гир железных и свинцовых 28 пудов, и сквозь той сарай, для проезду, сделаны двое проезжие ворота.

В тех вишеупомянутых погребах и сараях и анбаре ружья и других всяких артилерных припасов:

Пищалей затинных 7	жагры 47.
Ядер к пушкам и к затинным пищалям, железных, всего ядер разной величины	6475.
Железа готоваго на пушечныя ядра	7 пудов.
Мушкетов и винтовок	53.
Пищаль винтовая о трех стволах	1.
Пуль мушкетных свинцовых и железных	1 пуд.
Дроби железной	1 пуд.
Гранат кожаных чиненых	50.
Пороху	16 п. 10 ½ ф.
Свинцу	153 п. 39 ф.
Сери горючей	28 пудов.
Селитры	217

В замку торговый ряд, в нем лавки и амбары почепских и почепского уезда жителей, – построены издавна на данной им торговым людям земли, их коштом, и оные владеют по купле все безоброчные, а в них сидят с мошатинными товарами, а в иныя кладут всякие свои запасы, а именно оныя лавки: первый ряд от большой улицы, на которой двор куреленков…

Всего в 1-м ряду 29 лавок.

во 2-м – 7 –

в 3-м – 11 –

в 4-м – 16 –

в 5-м – 32 – против Никольской церкви.

За городом в мясном ряду 27 лавок.

В замку церквей:

Соборная церковь св. преображения Господня; ц. успения пр. Богородицы; цер. святителя Хр. Николая; на предместьи церковь св. пр. Илии, со всякою церковною утварью, и колокольня, – все деревянное строение; при той церкви придел с правой стороны: покров пр. Богородицы. Той церкви погосту длины 26, поперек 18 сажень.

При той церкви ныне протопоп Константин Павлов сын Кошанский; двор его близ того же церковного погосту старинный церковный: под-двором и огородом земли мерою длины 50, поперек 27 саж. трех-аршинных.

У него же в Покровском городовом поле пашни шесть чверток, да на покровщине селидебнаго места, где бывали подданные дворы и огороды и гумна (ныне впусте) в длину 60, поперек 40 саж.

Да у него ж в городском поли сенных покосов на 5 возов, да бортных 35 сосон без пчел; то все церковное старинное. Да в деревне Лычове его ж отцовских купленных – пашня, при которой сенные покосы. Да в Лычове ж его протопопов двор и мельница на р. Бобрику, об одних жерновах, мелит наливною водою, да винница на один казен, – владеет всем тем безоброчно – доход с мельницы и пашни мерою писан в Лычове.

При той же церкви попадья, вдова Мария Карницкая двор имеет в том же Ильинском приходе в длину 50, поперек 12 саж., да в городском покровском поли пашни по книгам Феодора Шидловского было написано Е (5) чверток, сенных покосов на 16 возов, а ныне за нею попадьею пашни три чвертки, а две чвертки за попом пречистенским Иосифом и писана под его поповым именем именно:

На предместьи в слободе покровщине: церковь св. мученик Флора и Лавра. При той церкви поп Лукьян Семенов у него дети: Тимофей 1 году…, у него пашни в покровском поли три чвертки и покоса на 10 возов.

Около церкви погосту длины 35, поперек 23 саж.

Церковь св. архистратига Михаила, придел в ней с правой стороны во имя св. равоапостольного Владимира, погоста в длину 20, поперек 19 саж.

Церковь сретения Господня, на предместьи, слободе Замосткой, построена в приходе вновь в 1711 г. погосту длины 30, поперек 16 саж.

При той церкви поп Григорий, двор и огород имеет близ той церкви, в длину 80, поперек 7 саж.

Пашни и с такой земли, что уступлено той церкви прихожанам – двенадцати – 12 чверток, бесплатной из оной уступленной определенно к той церкви попу с причетниками две чвертки.

Цекровь строения вновь деревянного, верхняя воскресения Христова, под нею трапеза и ныне церковь теплая св. благоверного князя Александра Невского, против двора его высококняжеской светлости и теплая церковь уже освящена.

Ныне у той церкви поп Григорий Шеленговский; двор его в замку.

Так говорит дело 1715 г.

В то время был я в Москве. Земляки мои обратились ко мне с просьбою – подать царю просьбу об освобождении их из тюрьмы и из подданства Меньщикова. Сначала я было согласился: но потом, услыхав, что кто подает челобитную самому царю, того бьют кнутом, – раздумал. Потом дошел до той мысли, что безвинно же мучатся бедные и решился, если то нужно, пострадать с ними. – Помолившись Богу, пошел я по Москве и на щастье, встретил царя; подойдя к нему, коснулся я монаршей одежды, за правое плечо, с такими словами: надежа – государь! по твоему ли указу наши козаки в неволе сидят? Мы тебе хочем служить! Его величество спросил: какие? и я молвил: почепские. Уже давали в сенате, давали, где нужно; но нигде не находим милости. И выняв челобитную из запазухи, сказал царю: на! сам читай, сам смотри, ни кому не давай! Его величество, взяв челобитную велел идти. Тогда я сказал: да вели же выпустить козаков из тюрьмы! Все это происходило около сената, а были окло меня киевский войт с бурмистрами и стародубский сотник Семен Галецкий. Чрез три дня случилось мне опять встретить царя на Мясницкой улице, и я снова напомнил ему о сидящих в тюрьме. Его величество ответил мне: молчи, дурак! будет указ. Скоро после того почепские козаки из тюрьмы выпущены, а потом вышел указ и об освобождении их из подданства Меньщикова»[5].

Указ об освобождении действительно прислан был с полковником Давыдовым, который должен был привести его в исполнение.

Старания Белецкого за козаков не обошлись ему дешево. В другой бумаге пишет он: «как скоро приехал я из Москвы в Глухов, то Гудовичь, услыхав о том, прибыл в Глухов с почепскими солдатами и напал на меня посреди города, на рынке, сорвал с меня саблю, изодрал кунтуш и бил меня смертельно; потом повели меня куда то: но я закричал, караул! И караул повел меня и Гудовича с товарищами к бригадиру Вельяминову, который потакая Меньщикову, разбойников этих, Гудовича с товарищами, отпустил, а меня сначала под караулом, а потом на поруках в Глухове, держал недель 20»[6].

В Почепе на площади стоит столп, на котором воткнута была голова русского солдата Александра Семкова, выдававшего себя в почепщине за царевича Алексея Петровича. О Семкове донес мглинской сотник Берановский и был награжден за то, а Семков казнен 22 нояб. 1725 г.[7]

Самое же тяжелое время для почепцев было время полновластия Меньщикова 1726–1727 г. Тогда многим пришлось выпить самую горькую чашу[8].