«Я видел истину, я видел и знаю, что люди могут

быть прекрасны и счастливы, не потеряв способности

жить на земле».                                                                

Ф. Достоевский, «Сон смешного человека».

 

В летописи русского религиозного энтузиазма, поиск идеальных форм общественной жизни это явление занимает особое место; столь характерное по своим истокам для русской культуры, экспрессивное и динамичное по стилю, оно было одиноким оазисом новой жизни среди патриархальной деревенской России. Гонимое всеми властями, непонятое современниками это удивительное формирование, в конце концов, было разрушено и предано забвению. В народе оно оставило о себе противоречивые неясные воспоминания, как о чем-то странном, похожем на утопию. И сегодня у тех, кто впервые знакомится с опытом жизни Трудового братства, возникают самые разные ассоциации. Для одних – это Город Солнца, приобретший вдруг реальные очертания, другим оно навевает сумрачные картины из знаменитой антиутопии Оруэлла. Но при всем различии мнений нельзя не признать, что полна глубочайшего интереса эта дерзновенная попытка «создания Царства Божия на земле».

Наши представления об истории зависят не столько от того, каково оно было «на самом деле», сколько от языка, на котором о нем говорят и от правил восприятия, которым нас учили с детства. В истории России, как и в мировой истории, есть такие имена и события, которые не вошли в историческую память, превратившись в «фигуры умолчания». Обыденная человеческая память бессознательно избирательна, а те, кто занимается историей профессионально, подчас и сознательно «забывают» многое важное в зависимости от политической и идеологической конъюнктуры и связанной с ними иерархии культурных предпочтений. История Воздвиженского трудового братства – один из таких незаслуженно забытых, потерянных предметов культурного самосознания, ощущение утраты которого стало беспокоить людей лишь после того, как им многое довелось пережить.

Биография Николая Николаевича Неплюева и его опыт по организации Братства – это  пересечение вечной проблемы добра и зла с социальной несправедливостью, смысл человеческого бытия, укореняясь в конкретно-исторических событиях, становится доступным пониманию обычного человека.

Судьба Неплюева – это драматическая попытка на деле разрешить главный вопрос русских религиозных мыслителей: как приблизить наш здешний «непросветленный» мир к высшим христианским ценностям, как реализовать эти абсолютные нравственные ценности в повседневной человеческой жизни.

Н.Н. Неплюев принадлежал к древнему дворянскому роду, происходившему от боярина Андрея Кобылы – родоначальника аристократических династий Романовых, Шереметьевых, Колычевых и др. Этот факт сам по себе не значил бы ничего, если бы его представители жизнью своей и деятельностью постоянно не подтверждали свое первородство. Самыми знаменитыми предками Неплюева были св. Филипп (1507 – 1569), – митрополит всея Руси, выступивший против тирании Ивана Грозного, и Иван Иванович Неплюев (1693 – 1773): посланный Петром I на учебу за границу, он успешно прошел курс морского дела, а по возвращении сделал карьеру на государственной службе, став при Екатерине II первоприсутствующим в сенате. В истории он остался как первый колонизатор и устроитель обширного Оренбургского края, где его память почитают до сих пор, а также как автор «Записок» о своем времени, за которые ему благодарны многие поколения историков. Мать Н. Неплюева, урожденная баронесса Александра Николаевна Шлиппенбах была родной внучкой шведского полководца Вольмара-Антона Шлиппенбаха – сподвижника Карла XII.

Испокон веков дворяне видели свое достоинство в служении государству и государю. Это стало принципиальной основой их идентичности, то есть того, как они понимали себя и свое место в обществе и культуре. Последний представитель этого рода Н.Н. Неплюев отличался от своих славных предков и большинства современников-дворян тем, что предметом его забот было вовсе не государство. Задумавшись об историческом призвании русского помещика, он кардинально переосмыслил идею служения, обратив все свои помыслы и силы к повышению духовного и материального уровня жизни крестьянства. В отличие от других «кающихся дворян» того времени, Неплюев не ограничивался только словами, но всю свою жизнь деятельно воплощал свои идеи.

Н.Н. Неплюев родился 11(24) сентября 1851 г. в местечке Ямполь (сейчас райцентр Сумской обл. на Украине). Он вырос в богатой респектабельной семье, и с юных лет отличался склонностью к религиозному воодушевлению. По окончании в 1875 г. Петербургского университета поступил на службу советником русского посольства в Германии. Но вскоре он почувствовал, что столь естественная для потомственного аристократа дипломатическая служба не его удел. Жизнь полная роскоши и удовольствий «большого света», которую он вел согласно своему привилегированному статусу, так явно противоречила идеалам христианской любви жившим в его душе, звавшим к самопожертвованию и служению ближним. Эта раздвоенность, по признанию Неплюева, все более терзала его совесть. Его внутренняя драма разрешилась духовным прозрением, которое явилось ему в сновидении: «Я увидел себя в родном селе, окруженным крестьянскими детьми. Лица их были преображенные, просветленные гармоничным сочетанием света, разума и вдохновения любви. Среди них я дышал дорогой, родной атмосферой любви».

В 1877 г. Николай Неплюев оставил карьеру дипломата и, возвратившись из Мюнхена в Россию, поступил вольнослушателем в Петровскую сельскохозяйственную академию. Единственно по велению совести, не строя особых теорий и планов, он решил принять на себя лично нравственную вину своих предков-дворян перед народом и посвятить свою жизнь заботам о его просвещении и благосостоянии. Начавшаяся в нем внутренняя работа по осмыслению современного положения вещей с христианской точки зрения привела к созданию стройной религиозно-философской системы, которая была опубликована в целой серии книг и статей, и к началу XX века Неплюев становится крупнейшим в России светским богословом, чьи произведения негативно оцениваются официальным православием, но находят отклик в сердцах многих нравственно чутких современников.

В своем видении исторического будущего России Неплюев исходил из того, что Россия – государство христианское, и этого определения достаточно, чтобы магистральным направлением ее развития стал путь мирного, эволюционного движения от капитализма к христианскому обществу, живущему на началах любви. Главные надежды в деле постепенного преобразования родины Неплюев возлагал на людей своего уровня – крупных помещиков и элиту русского общества: «От нас, – писал он, – людей образованных и состоятельных зависит многое в святом деле преображения русского народа. Мы обладаем материальными средствами и интеллектуальной силой, и если мы сознательные христиане, то долг христианской совести велит нам сделать на пользу народа все, что можем, теперь, когда он вступает на новый для него путь сравнительно свободной жизни». Позднее, опираясь на опыт работы в деревне, Неплюев выработал и конкретную формулу осуществления своего общественного идеала. Он назвал ее – трудовое братство.

Центральной идеей вдохновлявшей деятельность Неплюева была христианская идея свободного человеческого единения, «всемирного братства во имя Христово». Основываясь на священном писании и исходя из своего глубокого мистического ощущения Бога, как воплощения высшей любви, Неплюев развил целостную религиозную систему, ядром которой было понятие Бога-Любви. Любовь. Согласно миросозерцанию Неплюева – это «живое дыхание Божие, абсолютная истина, совершенное добро». Новый Завет и, в особенности, Молитву Господню он переживал как программу жизни для всякого сознательного христианина.

С осени 1880 г. Н. Неплюев поселился в родовых поместьях – местечке Ямполь и хуторе Воздвиженском, Глуховского уезда, Черниговской губернии. С помощью матери и сестер Ольги Николаевны Неплюевой и Марии Николаевны Уманец, борясь с непониманием со стороны отца – Черниговского предводителя дворянства, великосветских знакомых и “прогрессивной общественности”, увлеченной новейшими социалистическими теориями, Неплюев начинает свое дело с того, что берет на воспитание десять крестьянских детей из беднейших семей, и дает им христианское воспитание и земледельческое образование. В 1885 г. в Воздвиженском им была учреждена мужская сельскохозяйственная школа, а в 1891 г. открыта и женская – Преображенская. Школы пользовались огромной популярностью среди крестьян. В них наряду с профессиональным сельскохозяйственным образованием, давалось особенное религиозно-нравственное воспитание, прививалось понимание художественных ценностей. По определению учредителя, школы формировали добрых христиан и культурных земледельцев.

В августе 1889 г. состоялся первый выпуск школы. Из шести человек, получивших аттестаты, трое не захотели расставаться со своим воспитателем, и для них была организована особая сельскохозяйственная община – «Первое трудовое братство», на созидание которого Неплюева благословил знаменитый старец Троице-Сергиевой лавры Варнава. Каждый выпуск школ давал Братству новых членов, оно росло, возделывало взятую у Неплюева в аренду землю, строилось и благоустраивалось. В 1893 г. в Воздвиженском был сооружен и освящен храм во имя Воздвижения Креста Господня, той же осенью сыграли первую в Братстве свадьбу.

Существование Трудового братства, – явления уникального в истории России по сочетанию своих нравственно-производственных функций, – подлежало официальному оформлению. И светские, и особенно духовные власти опасались Неплюева, ведомого сильным религиозным чувством, и всячески препятствовали его начинаниям. После многих трудностей, в 1893 г. Устав Православного крестовоздвиженского Трудового братства был утвержден. 16 сентября 1894 г. указом Александра III ему были дарованы права юридического лица, а 22 июля 1895 г. состоялось церковное торжество открытия Братства. Неплюев считался его Блюстителем. Братство зиждилось на евангельских этических началах – веры, любви и труда. Управление общиной осуществляла братская Дума. Все жители Братства, как семейные, так и не состоявшие в браке, объединялись по видам деятельности в большие «братские семьи»: семья учителей, хлебопашцев, молочников и т.д., каждая из которых носила имя одного из почитаемых святых и проживала в общем многоквартирном доме. Мужчины и женщины имели равные права. Дети с восьмилетнего возраста учились в школах. Вступление и выход из Братства были свободными. Существовала и особая категория участников Братства – члены-соревнователи. Это были люди, которые жили на стороне, но деятельно исповедывали братские идеалы. Первым членом-соревнователем Братства стал выдающийся петербургский проповедник священник Григорий Петров (1868-1925).

В экономическом смысле Трудовое братство представляло собой «кооперативное общество производства и потребления» с коллективной формой собственности. Частная собственность допускалась в виде личных счетов членов общины. Помимо религиозно-нравственного совершенствования, значительное внимание на лоне Братства уделялось интеллектуальному и эстетическому развитию, чему способствовали: большая библиотека, преподавание музыки, рисования, организация литературных вечеров, постановка любительских спектаклей. Атмосферу высокой культуры подчеркивал устроенный здесь живописный садово-парковый ландшафт.

Трудовое братство призвано было олицетворять живую модель будущего, более совершенного человеческого общества и демонстрировать реальный пример христианского братства людей, вне зависимости от их сословных, имущественных, конфессиональных и иных различий. Члены Братства называли друг друга братьями и сестрами.

Социально-нравственный поиск Неплюева был одним из ярких проявлений особой духовной реальности, присутствие которой в духовной жизни России того времени заметил еще Ф.М. Достоевский. Писатель с возвышенной надеждой назвал ее «наступающей будущей Россией честных людей». Воплощавшие ее люди понимали переустройство мира как нравственную проблему. Они являлись сторонниками той социальной и нравственной альтернативы, согласно которой люди, не оглядываясь ни на какие законы истории, должны создавать свое будущее на основе христианской морали и личной ответственности за все свои решения.

Другой великий современник – Л.Н. Толстой, будучи лично знакомым с Неплюевым, остро почувствовал в нем человека особых духовных качеств – горячего искателя высшей правды, наделенного редчайшей искренностью и глубокой христианской настроенностью. Не разделяя некоторых положений учения Неплюева, Толстой от чистого сердца поддержал его начинание. В декабре 1893 г. он писал Неплюеву: «Делу вашему я сочувствую всей душой и желаю ему продолжения успеха». Но в отличие от Толстого, проповедующего непротивление злу насилием, Неплюев полагал, что добро нужно разумно организовывать, создавая «такие формы братской жизни, при которых человек не был бы для человека волком», и которые человек принял бы сознательно и свободно. И еще в противовес Толстому, Неплюев признавал важнейшее значение православной церкви, в деле нравственного оздоровления общества.

Как социальная модель, Трудовое братство имело жесткую организационную структуру, глубоко авторитарный режим управления и контроля. Пронизывающая весь жизненный уклад суровая религиозность, дефицит либеральных ценностей – были основными источниками внутренних противоречий общины и главной причиной ухода из нее многих, по словам самого Неплюева, вполне порядочных по меркам традиционного общества, людей. Некоторые из уходивших выступали в прессе, обвиняя Неплюева и его евангельскую технологию в посягательстве на свободу личности. Александр Блок по этому поводу писал: «Вероятно, очень нудно и в неплюевском обществе. В конце концов, так показалось не мне одному, а также пану Абрамову, ... который пять лет обучался в неплюевской школе. Он рассказывает о «моральной духоте» и деспотизме самого Н.Н. Неплюева».

К критическим отзывам, которые, казалось бы, компрометируют Братство, Неплюев относился особым образом. Считая свое дело объектом живой проповеди, он не только не скрывал присущих ему недостатков, но и публично признавался в них, объясняя друзьям свою позицию так: «В Библии сказано: «По плодам их узнаете их». Божьи по плоду дела Братства трудового узнают и признают какого мы духа, кому принадлежим. Чуждые Духа Божия не поймут ни плода Братства, ни породившего его Духа... Не отрицайте моей греховности, а напротив на ней стройте доказательства того, что лучшие меня могут и должны делать еще больше и лучше в деле осуществления правды веры”.

По свидетельствам современников, не смотря на легитимность деятельности Неплюева, его имя всегда было окружено ореолом таинственности и пугало многих высокопоставленных чиновников, склонных видеть в его лице опасного социального новатора и религиозного реформатора. Таковым считал учредителя Братства обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев, запретивший издание сочинений Неплюева в России. Однако проявленная Неплюевым искренняя преданность православию и благосклонное отношение к нему представителей монархических династий – императрицы Марии Федоровны, графа М. Люттихау, великого герцога Саксен-Веймарского Карла-Александра, герцогини Ангальд-Бернбург и др. позволили преодолеть цензурное табу. И в 1900 г. в Петербурге был издан первый большой религиозно-философский труд Неплюева «Что есть истина?», за которым последовала публикация его произведений «Христианское мировоззрение» и «Христианская гармония духа», ранее вышедших в Лейпциге и Берлине. О творческом наследии Неплюева проф. Киевской духовной академии, основатель журнала «Христианская мысль» В.И. Экземплярский писал: «По цельности впечатления, свежести мысли, верности откровенной истине сочинения Н.Н. Неплюева могут быть поставлены наряду с сочинениями таких выдающихся мыслителей как А. С. Хомяков и В. С. Соловьев... Думается, что наступит то время, когда наша официальная богословская критика сумеет отрешиться от своего сословного и школьного самолюбия и признает великую заслугу Н. Н. Неплюева перед русской богословской литературой».

Высокие гражданские и личные качества Неплюева – искренний патриотизм, неподкупная честность и зажигательная энергия его религиозных устремлений позволили ему получить некоторые совершенно экзотические права. Например, братского священника выбирала братская дума, а утверждал его покровитель Братства – епископ Черниговский и Нежинский (по всей России священников назначал архиерей, без всякого участия прихода). Неплюев также имел право назначать учителями своих школ своих же воспитанников, данное ему в 1888 г. и закрепленное в 1895 г. Николаем II. И еще одно уникальное право получил Неплюев: Сергий, епископ Черниговский и Нежинский, благословил его облекаться в стихарь и произносить проповеди в церкви.

Диапазон суждений о неплюевском братстве был широчайший: от идеализации, до полного неприятия. Деятельность Неплюева не укладывалась в прокрустово ложе привычных схем, не поддавалась адекватному описанию традиционным для публицистики того времени языком. В рамках упрощенно-условной классификации, разработанной основными течениями русского общества, для Неплюева не было подходящей рубрики. Кроме того, для Неплюева личная нравственность была неотделима от общественной. Все это приводило к обоюдному непониманию между Неплюевым и большинством других образованных соотечественников. О его деятельности писали настороженно, как о «знамени пререкаемом, какой-то непонятной загадке для многих», Братство именовали «опасной и вредной утопией», «культурным скитом», «процветающей коммунистической общиной» и проч.

В 1897 г. русский религиозный мыслитель В.С. Соловьев в своем письме к Неплюеву, отмечал, что дело трудового братства, которому необходимо общественное сочувствие, еще так мало понимают. Размышляя о роли личностей, которые, подобно Неплюеву, не взирая ни на какие внешние обстоятельства ищут идеальную общественную правду, Соловьев писал: «В том то и все значение таких людей, что они не преклоняются перед силой факта и не служат ей. Против этой грубой силы того, что существует, у них есть духовная сила веры в истину и добро – в то, что должно быть. Не искушаться видимым господством зла и не отрекаться ради него от невидимого добра есть подвиг веры. В нем вся сила человека. Кто не способен на этот подвиг, тот ничего не сделает и ничего не скажет человечеству. Люди факта живут чужой жизнью, но не они творят жизнь. Творят жизнь люди веры. Это те, которые называются мечтателями, утопистами, юродивыми, – они же пророки, истинно лучшие люди и вожди человечества».

К 1900 г. братчиков было сто пятьдесят человек, а вместе с воспитанниками школ, общее количество «неплюевцев» превышало триста человек. Блюститель мечтал, что дело трудового братства будет подхвачено и другими, что по всей России будут возникать новые трудовые братства  - и не только земледельческие, а и промышленные, торговые, братства людей либеральных профессий. Цель же – не столько экономическая, сколько морально-этическая – «докажем возможность организации всех родов труда на братских началах, чуждых тех приманок корысти, которые обращают весь мир в одну биржу».

На рубеже XIX и XX веков Неплюев становится активным деятелем международного миротворческого движения. Он принимал деятельное участие в работе Мирных конгрессов. В центре его внимания была пропаганда идей сближения народов, морального единства Европы – в «европейской конфедерации христианских государств», постепенного объединения представителей всех христианский церквей в «международное общество исповедников Христа». Опыт Неплюева изучали Краковский университет, Сорбонна, Французская академия моральных и политических наук, а также профессора Петербургской, Киевской и Московской духовных академий: С.А. Соллертинский, П.Я. Светлов, М.М. Тареев и др. Трудовое братство входило в состав международных пацифистских ассоциаций: Лигу Мира, Союз Единения, Англо-Русский союз. Книги Неплюева изданы на французском, немецком, сербском языках.

Неплюев был одним из ведущих организаторов Конгресса единого человечества, проходившего в Париже в сентябре 1900 г. Задачей Конгресса была демонстрация единения представителей самых разных религий, философских и политических взглядов накануне нового столетия. И хотя Конгресс не удался, сама инициатива Неплюева в таком форуме характеризует его как борца за свободу совести и религиозную терпимость. Той же осенью в Париже Неплюев был избран почетным президентом Всемирного конгресса спиритуалистов, свое участие в котором он прокомментировал так: «Многие представители спиритуализма и оккультизма заслужили с моей стороны чувство уважения, любви и благодарности за их сердечное отношение ко мне лично, и что для меня еще более ценно, к делу Трудового Братства. Они простерли свою любовь ко мне за дело Братства до того, что избрали меня почетным президентом своих конгрессов, почетным членом своих обществ… Однако громко заявляю, что сам никогда спиритическими и оккультными занятиями не увлекался». В 1908 г. Французский духовный журнал «Revue Catholique des Eglises», подводя итоги жизненного пути Неплюева, сообщал: “Он осуществил ту душевную гармонию, о которой любил говорить. В нем все уравновешивалось: мистическая религиозность и практический ум, вера и разум, религия и жизнь. Он обладал ревностью апостола и терпением организатора, пылкостью пророка и сыновней покорностью Православной церкви”.

В декабре 1901 г. Неплюев передал в дар Братству свое недвижимое имущество, состоящее из 16435 десятин 1906 квадратных сажень земли с лесом, постройками и заводами. В 1903 г. он писал: «Двадцати лет радостных трудов оказалось достаточным, чтобы частный человек мог подарить церкви и отечеству своему живую, здоровую клетку, состоящую из живых духом и здоровых телом и духом людей, сплоченных любовью к Богу и к другу в одну Братскую семью, полную духа мира и единения в братолюбии... Создать трудовое общество с этим характером было для меня насущною потребностью веры, разума, совести и любви к Богу, моему Государю, Церкви Православной, к моему отечеству, к дворянству, интеллигенции, народу и всему человечеству. Теперь это сокровище я приношу в дар России». Отец Иоанн Кронштадтский, хорошо знавший деятельность Неплюева, назвал его истинно русским дворянином, занимающимся истинно дворянским делом. О Неплюеве говорили, что он, будучи светским человеком, несет подвиг духовного епископа, что он по сути своей пророк Нового завета.

В 1904 г., ясно осознавая опасность надвигающихся на Россию социальных потрясений, Неплюев поднял вопрос о национальном покаянии. И немедленно начал создание двух организаций: светской – «партии мирного прогресса», и религиозной – «Всероссийского братства», призванных объединить людей доброй воли на дело мирного созидания родины. Этот замысел не нашел понимания властей и интеллигенции.

Общественная важность моральной доктрины предложенной Неплюевым стала ощущаться представителями русской аристократии лишь после изгнания со своей родины. Так, великий князь Александр Михайлович в своих воспоминаниях, датированных 1932 годом, заключал: “Если бы я мог начать жизнь снова, я бы начал с того, что отказался от моего великокняжеского титула и стал бы проповедовать необходимость духовной революции… Религия любви, основанная на законе любви должна заменить все вероисповедания и превратить сегодняшних “рабов Божьих” в его активных сотрудников. Если наши страдания нас ничему не научили, тогда жертва Христа была бесполезна”.

В январе 1907 г. Неплюев по приглашению Московской Духовной академии прочел в ней семь лекций, под впечатлением от которых ректор Академии епископ Евдоким писал: «От рождения своего я никогда не видал, не слыхал такой глубокой веры, веры живой, во Христа Спасителя, из уст светского, высокопросвещенного человека, обладающего громаднейшими связями и колоссальными богатствами. Этой вере многие могут позавидовать и из тех, которые прямо или косвенно призваны насаждать ее среди учащейся молодежи».

После кончины Н.Н. Неплюева, наступившей 21 января 1908 г., обязанности Блюстителя приняла его сестра М.Н. Уманец, а почетным членом Трудового братства стала давняя сторонница дела Неплюева принцесса Е.М. Ольденбургская. Численность Братства к тому времени возросла до 500 человек. Продолжая исповедывать завещанные основателем христианские нравственные начала и руководствуясь его правилом «жить по законам опрятной, здоровой, дешевой и изящной простоты», Братство активно существовало и развивалось. Оно неуклонно крепло и экономически, применяя в своей хозяйственной деятельности эффективные аграрные технологии и передовое техническое оснащение. На Всероссийской сельскохозяйственной выставке 1911 года братское имение удостоилось большой золотой медали.

После революции 1917 г. продолжатели дела Неплюева пытались приспособиться к новым условиям. В марте 1919 г., оставаясь своеобразным оазисом христианской культуры, Братство преобразуется, а по сути, просто переименовывается в первую украинскую советскую коммуну, которая, по мнению романтических идеологов коммунизма, представляла собой в социальном и культурном отношениях «совершенно исключительный, единственный уголок на земном шаре» и являлась «предвестником светлого будущего нашего сельского хозяйства». Но в 1924 г. атеистические власти репрессировали руководителей Трудового братства и превратили его в колхоз. Последовавшее в 1929 г. насильственное выселение вчерашних братчиков из Воздвиженского обернулось не только ломкой их судеб, но и полным забвением дела Неплюева, его имени и его идей.

Л.Н. Толстой призывал своих современников не судить о деле Неплюева по тому, какую пользу он принес или не сумел принести народу. Вопрос о пользе, писал он, вне пределов разумения человеческого, только Богу ведомы высшие смыслы совершающегося на земле. Однако сейчас, по прошествии столетия, мы можем оценить опыт Неплюева и его братства, и с уверенностью сказать, что самое главное наследие Неплюева – нематериальное, незримое – во влиянии на духовность будущих поколений. В образовательном и нравственном отношениях Братство достигло необыкновенных результатов, и в настоящее время уже третье и четвертое поколение его воспитанников принадлежит к культурной элите стран ранее входивших в состав Советского Союза. В Трудовом братстве Н.Н. Неплюева духовные истоки интеллигентности и образованности таких признанных деятелей науки и культуры, как украинский композитор П.И. Сеница, историк П.К. Федоренко, ученые-садоводы Герой Социалистического труда С.Ф. Черненко, его дочь Е. С. Черненко, профессор П.П. Дорофеев, семья Фурсеев, в которой были и есть художники и ученые, лауреат Государственной Премии селекционер П.И. Терлецкий, конструктор М.В. Бондаренко, профессор А.М. Столяренко, профессор-вулканолог Софья Набоко и многие другие.

Имя Неплюева стало возвращаться в историческую память лишь с начала 1990-х годов, благодаря усилиям потомков братчиков. Изучение неплюевского наследия только началось и уже привлекло внимание профессиональных историков, литераторов, деятелей культуры. До настоящего времени о нем написаны научные работы, опубликованы статьи в прессе, различных альманахах и сборниках. О Неплюеве сняты документальные фильмы: «Точка росы» (1989 г., Киевская студия), «Xлеб насущный», «Братство любви» (1995 г., «Леннаучфильм»). При поддержке и с благословения Митрополита Украинской православной церкви Владимира (Сабодана) в с. Воздвиженском установлен памятный монумент Неплюеву. В издательстве Национальной академии наук Украины вышла в свет автобиографическая повесть П. К. Федоренко «Серебряные нити», отражающая историю братства.

27–28 сентября 2001 г. в Воздвиженском состоялись торжества посвященные 150-летнему юбилею Н.Н. Неплюева, в которых приняли участие историки из Чернигова, Москвы, Сум, краеведы, священнослужители Православной церкви во главе с епископом Конотопским и Глуховским, вице-президент Международной лиги защиты культуры Г.Н. Фурсей, потомки членов Братства.

По предложению академика Б.В. Раушенбаха, для сохранения наследия Неплюева, Ямпольским районным советом Сумской области принято решение о создании историко-мемориального музея-заповедника «Трудовое братство Н.Н. Неплюева». Для его организации используются фонды Народного музея села Воздвиженского, существующего более тридцати лет, сохранившийся с XIX века деревянный дом Неплюева и окружающий его старый парк, территория которого объявлена заповедной. К мемориальным объектам отнесено и братское кладбище, где находится могила Н.Н. Неплюева.

На этапе становления неплюевскому музею нужны друзья, нужны почитатели, нужны, наконец, такие организации и частные лица, которые смогли бы оказать материальную и финансовую помощь в ремонте дома Неплюева, благоустройстве паркового ландшафта.

Музейное дело в Воздвиженском, начатое на местном уровне, вполне заслуживает того, чтобы сделаться культурным проектом большего масштаба. Культурная, научная и познавательная ценность истории неплюевского Братства уникальна; в ней переплетается несколько культурно-исторических тем: коммунитарное движение, русский религиозный ренессанс XX века, народная социальная утопия. Музеев подобного профиля, отражающих одновременно духовную жизнь, усадебный быт и религиозно-нравственные искания второй половины ХІХ – начала XX вв., на Украине нет. Такой музей сможет стать не только мемориалом одному человеку, но и музеем, который через судьбу столь выразительного культурного явления откроет новые, доселе неизведанные страницы нашей истории. Практическое возрождение памяти о деле Неплюева, как об одном из живых проявлений мирного религиозно-этического общественного течения, объединявшего православных молитвенников и интеллигентных дворян, будет способствовать возрастанию духовности в современном обществе. Духовный руководитель Русского студенческого христианского движения в Западной Европе протоиерей Сергий Четвериков (I867-1947), пастырский путь которого начинался в Трудовом братстве, сказал: «Эта духовная связь, возникшая между русской интеллигенцией и русским старчеством, есть, может быть, то самое важное и нужное, что осталось нам от дореволюционной России, из чего может быть вырастет и разовьется новая духовно-единая просветленная Россия».

Создаваемый музей-заповедник, обладая таким самобытным культурным ресурсом, способен стать хранителем уникального духовного опыта, музеем христианской трудовой культуры, а по характеру и корням представляемых им исторических событий, еще одним очагом культурного единения Украины с Россией и европейской семьей народов.