К истории реки Лопани (© Андрей Парамонов)

         Глядя сегодня на медленнотекущую реку Лопань, каждый из живущих в городе Харькове, представляет, что в прошлом она была полноводная и когда то судоходная. Увы, как отмечали в разное время статисты, Лопань всегда была такой, какой мы её видим сегодня.

         Несмотря на то, что ещё в 1627 году в «Книге Большому Чертежу» указывалось, что именно река Харьков впадает в Лопань, наш город именуется от реки Харьков, а не наоборот. Хотя надо признать, что заезжие межевщики из Курска, часто путали эти реки и на геометрических планах конца XVIII столетия мы увидим обратное. На самом же деле первое поселение в 1640-е годы расположилось именно на высоком берегу реки Харьков, у дороги на Белгород и Белгородской криницы.

         Река Лопань берет свои истоки в окрестностях села Веселая Лопань Белгородской области России. В 2017 году мы потратили полдня в поисках этого истока, пока наконец не дошли пешим ходом до маленького ручейка, вяло текущего в небольшой балке на окраинах села, что когда то был хутором Лопанским и принадлежал в XIX столетии помещице Суджанской.

         Прежде чем дойти до города Харькова, река протекала через села Казачью Лопань, деревню Цуповку, хутора Линевку и Островерховку, слободку Зембровку, слободу Деркачи, деревню Лужок, села Окоп, Малую Даниловку, Подгороднюю и Ивановку. А через 11 верст от центра города, Лопань впадает в реку Уды между Филипповым Селом и Жихорем.

Ширина реки по данным Экономического примечания на Харьковский уезд 1782 года, в 29 верстах от Харькова, в слободке Земборовке едва превышала 4 сажени (8,5 м), а глубина практически на всем протяжении в летние жаркие месяцы была не глубже аршина (0,7 м). В отдельных местах река доходила до 60 сажень в ширину, хотя нужно отметить, что в этом месте стояли мельничные плотины. Вовремя же половодья разлив доходил до 200 сажень.

         Лопань была вполне богата рыбой, здесь водились: щуки, караси, лещи, лини, окуни, плотва, вьюны и раки, а ближе к впадению в реку Уды ещё и голавли, налимы, сазаны.

Вода же для питья в Лопани считалась плохой уже в конце XVIII столетия, а к середине XIX столетия и вовсе дурной. Виной было слабое течение Лопани, приехавший в Харьков новый генерал-губернатор Сергей Александрович Кокошкин осматривал 5 августа 1847 года город и в письме Харьковскому гражданскому губернатору писал: «При обозрении города, я нашел, что вода в р. Лопань начинает покрываться зеленью, от чего происходит смрад, имеющий, конечно, вредное влияние на здоровье жителей, наиболее опасное в настоящее время. Для устранения сего, я покорнейше прошу Ваше Превосходительство немедленно распорядится, чтобы зелень эта была на всем пространстве, которое протекает река Лопань в городе, снята и вывезена на берег вне города, а затем, для освежения воды, были делаемы от времени до времени спуски у плотин на реке лежащих, но так, чтобы не слишком измельчать реку и не осушать берегов, отчего могут последовать вредные испарения».

Однако распоряжение было легче отдать, чем осуществить задуманное, дело в том, что водяные мельницы на речке Лопани принадлежали дворянскому роду Квиток и бесплатно спускать плотины летом они отказывались. Одна из этих водяных мельниц была сначала отдана в аренду в 1880 году купцу Ивану Скуридину, а позднее и вовсе была продана. А вот вторая мельница на р. Лопани у Квиток была с плотиной для переезда через реку, и хотя считалась самым опасным способом перехода, но в той части реки – единственным. В начале 1880-х годов при переезде через неё погибли два маленьких мальчика, перевозивших воз с кладью. Воз на плотине покачнулся и в воду свалился сидевший на возу мальчик, его брат переводил подводу пешком, увидев тонущего брата он бросился в воду, к несчастью они оба утонули. Именно это событие вызвало изучение ситуации с переправой, соединяющей Москалевскую и Основянскую улицы.

Плотина на 1889 г. была самого первобытного устройства, длинная и узкая, без перил и фонарей, так, что несчастья на ней случались часто. Единственный фонарь располагался у будки стражника. Плотина содержалась за средства Андрея Валерьяновича Квитки, который взимал за переезд по копейке с каждого проезжающего воза или экипажа без клади, и по 2 копейки с воза с кладью. В сутки доход с плотины составлял 5 рублей и более, а в год не менее 1200 рублей. Неоднократно в харьковской прессе поднимался вопрос о необходимости постройки моста, принадлежащего городу.

         Казалось бы Лопань никакого беспокойства для жителей города принести не могла. Но практически ежегодно харьковцы страдали от наводнений. В 1853 году наводнение было особенно большим. Зима была в том году малоснежная, но дожди вызвали прорывы плотин в Харьковском уезде. А в начале февраля дожди усилились вызвав повышение уровня воды в харьковских реках. В ночь с 8 на 9 февраля при сильном ветре и проливном дожде уровень повысился на 5 м более обычного, реки принесли в Харьков ледяные глыбы, вырванные с корнями деревья, обломки плотин. На мостах осели сваи мостов, сами мосты пострадали, лишившись перил и тротуаров. Вода сносила фонари и полицейские будки, было затоплено 346 дворов, жители 87 дворов вынуждены были забраться на крыши своих домов. В домах были разрушены печи, унесены водой заборы, в амбарах и погребах были уничтожены припасы, пострадало несколько заводов, мельничных плотин. Всего убытков жителям города это половодье нанесло на 106 236 рублей серебром. В последующие годы половодье наносило большой вред в 1877, 1883, 1889, 1893, 1913 годы.

         Инженер-технолог Харьковского отделения технического общества А. В. Блинов 4 ноября 1889 г. сделал доклад о причинах весенних наводнений в г. Харькове и роли Основянской плотины в этом отношении. По его мнению большой разлив рек зависит не только от количество атмосферных осадков, но и от наличия препятствий для свободного прохождения воды. Главным же таким препятствием служили две Основянские плотины. Блинов считал, что не обходимо приобрести в собственность города первую плотину, срыть ее до основания и устроить мост с широкими пролетами и шлюзами. Возле второй плотины также устроить шлюзы, чтобы не повредить мельницу. Только в 1905 г. Харьковское уездное земство решило вместо существующие плотины построить деревянный мост через р. Лопань, тем самым соединить предместье Основа с Харьковом. Мост был построен плохенький, уже в 1915 году в нем имелось более 27 дыр, доски прогнили, так, что известен ряд случаев, когда лошади при переезде через него ломали ноги.

         Почти до конца XIX столетия на Лопани были купальные места, особенно хорошие в районе Ивановки, однако сказывалось загрязнение реки стоками шерстомоек и различными заводами. Тысячи людей в реке стирали и полоскали белье. Вот например, в 1866 году кладки для мытья белья на реке Лопани в Рогатинском переулке на Песках устроил харьковский цеховой Иван Сердюк. Устройство их было по просьбе начальницы Институт института благородных девиц, с которого Сердюк плату не брал, а содержание сторожа и починка кладок были за счет заработка с частных лиц.  Он собирал по 10 копеек серебром с воза мокрого белья.

         В том же 1866 году отставной рядовой Андрей Савенков привез на реку Лопань паровую лодку и открыл на ней катание. Но дело это было не настолько выгодным, чтобы его продолжать, поскольку только акциз ему обходился 10 рублей серебром в месяц.

         А что же судоходство? В 1904-1908 годы проводилось исследование реки Северский Донец от Белгорода до устья на протяжении 991 версту под руководством инженера Н. П. Пузыревского. Включало оно и харьковские реки Уды и Лопань, чтобы по Северскому Донцу ходили мелкосидящие грузовые суда до Харькова на протяжении 52 версты. Однако к проекту до февральской революции не вернулись.

         Летом 1917 года директор завода Русского общества Всеобщей электрической кампании Г. В. Осипов и строитель Ф. И. Шеффель хотели вторично исследовать Северский Донец на предмет судоходства от слободы Печенеги для доставки в Харьков грузовов мелкосидящими грузовыми судами до места предполагаемого шлюзования, по рекам Уды, Лопань и Харьков. Но тогда из Петербурга им последовало предложение изучить материалы инженера Пузыревского. Эти же лица и П. П. Кулжинский вернулись к этому предложению уже во времена Украинской Державы, предложив в августе 1918 года губернскому старосте провести новое изыскание. Пан министр путей сообщения дал свое разрешение, но дело вновь окончилось ничем в виду военных действий.