Холопки с храмом арх. Михаила в 18 верстах от Глухова; Баничи с храмом покрова Богородицы, на берегу Есмани в 4 верст. от Холопков, в 8 от Ротовки и в 10 от Ховзовки[1].

«Села Холопки и Баничи», по универсалу Демьяна Игнатовича (от 9 мар. 1669 г.) еще «привилеями монархов» утверждены были за Петропавловским монастырем и след. существовали еще при московском правительстве (1499–1682). По названию же Ротовка, Бани, Холопки – поселения дотатарские.

В холопковском храме евангелие к. п. 1668 г. другое к. 1697 г. трифолог печ. в Новгор. 1678 г. апостол м. п. 1688 г.[2]

Храм Ротовки, строенный старанием Петропавловского игумена св. Димитрия для Везовки[3], сохраняет в себе две святыни – дар того же св. Димитрия: образ вм. Димитрия мироточивого и храмовый образ пр. Симеона столпника с частицей мощей св. вм. Варвары в серебреном крестике.

В 1736 г. в Холопках 19 казаков и 33 посполитых, в Баничах 8 казаков и 20 посполитых.

Число прихожан: холопковской ц. в 1750 г. 465 м. 450 ж.; в 1770 г. 491 м. 480 ж.; в 1790 г. 525 м. 522 ж.; в 1810 г. 569 м. 569 ж.; в 1830 г. 606 м. 606 ж.; в 1850 г. 659 м. 660 ж.; в 1860 г. 705 м. 730 ж. Баничской ц. в 1750 г. 316 м. 302 ж.; в 1770 г. 343 м. 330 ж.; в 1790 г. 369 м. 357 ж.; в 1810 г. 394 м. 384 ж.; в 1830 г. 420 м. 410 ж.; в 1850 г. 445 м. 436 ж.; в 1860 г. 460 м. 447 ж. Ротовской ц. в 1750 г. 258 м. 251 ж.; в 1770 г. 280 м. 274 ж.; в 1790 г. 303 м. 297 ж.; в 1810 г. 326 м. 348 ж.; в 1830 г. 356 м. 348 ж.; в 1850 г. 395 м. 398 ж.; в 1860 г. 422 м. 552 ж.

В здешних местах и особенно около Ховзовки народ еще помнится Отрепьева; есть и напоминание о нем. На правом берегу Клевени не вдали от Ховзовки, есть несколько возвышенностей, называемых шпилями. На одном из этих шпилей есть развалины в роде обвалившегося огромного подвала. Вот рассказ старика об этом подвале, записанный ховзовским священником. «Чи вы, батюшка були коли нибудь на сему шпилю?» Спрашивал старик. И потом говорил: «побудьте да подивитесь. Вы все таки боульше нас знаете, що нибудь боульше нас и побачите. Там, кажуть, и теперь проклинають по церквам. Воун, кажуть, у Путивли и царство приняв. – Ви бачили по холопковскому шляху, коло Довбилина, бугри: ото, кажуть, усе похавани ти люде, що воун окаянний побив на войни. От як ишов из Путивля в Новгородок; то тулько и спасенья було людям що в Ховзовци, да на сему шпилю у сим подвали. Тут, кажуть, и казны багато заховано, да нельзя и никому взять. – Бо воуна заложена на голову. Тут и був один такий дяк, що хотив було попробовать свого талану, да незумыв. Ему треба було посовитовацця з старими людьми, то можеб и пришлось по его, ато и сам не довго рясти топтав. Так як сей скарб показувався тоульки раз у году, под велик день: то воун договоривши на своем мисти грамотного человика, сам отправився на той шпиль. Як тоульки до утрени по благовистилы, так уси ти двери поотчинялись. Воун, довго не думавши, туди; не вспив добигти до послидних дверей, аж дивится – страсть! Золота, сребра, дорогих камнив – сила! Да не взята ричь. Не при вас батюшка, споминаючи, коло туей кучи 12 чертяк, прикованых на ланцюгах, закричали: давай голову! Воун, ве мавши лиха, чим дуж оттудова. – Не вспив ище со всим выскочить, як двери позачинялись; последнии и полу в каптани ему одорвали. Вибигши оттудова воун, чуть живий дотянувся до двора: позвав к себе священника и на исповеди росказавши ему о своий биди, тойже день и душу Богу отдав. От так то, батюшка, на себе через чур надияцця! А як бы воун з старыми людьми посовитовався, узяв бы хоть курину головку, – клад був бы в его руках; булоб ему, булоб и людям».