I

            В сентябре 1780 года вместе с открытием присутственных мест состоялись и первые дворянские выборы по правилам учреждения о губерниях. К сожалению, ни в архиве губернского правления, ни при канцеляриях предводителей дворянства не сохранилось  никаких данных об этих первых выборах. Вторые выборы происходили в сентябре 1783 года и современный этим выборам документ «Порядок для выбора» помещен в приложении. В приложении же помещены и списки всех предводителей дворянства, как губернских, так и уездных за все время, с 1780 года по настоящее время.

Одновременно с выборами, указом из Харьковского наместничества предписано носить мундиры городничим, исправникам и предводителям „губернскому предводителю по обеим сторонам апалеты серебряные, уездным же по одному апалету без гербов на обыкновенных мундирах без лацканов.”

Но не одним служащим по выборам присвоена была тогда форма одежды. Государыня, в именном указе от 6 мая 1784, года предписывала генерал поручику Черткову наблюдать за соблюдением особо установленной формы одежды жителей обоего пола. В указе об этом было сказано:

            Для сокращения излишней роскоши, дозволив каждому наместничеству присвоить особые цвета для платья находящимся там у дел, також дворянству и гражданству, Мы препроводили в сенат Наши рисунки с описанием для лучшей ясности в исполнении, а вам чрез сие дать знать рассудили за благо, дабы вы старались вводить оные в употребление для обоего пола жительствующих в губерниях вам вверенных, предпочтительно всякому излишнему наряду и украшению. 

Что установленная форма одежды соблюдалась, видно из установленного тем же В. А. Чертковым, в 1787 году, “обряда при Высочайшем шествии Ея Императорского Величества чрез Харьковское наместничество.” В “обряде” этом было установлено, что во время пребывания Императрицы в городе Харькове, “дамы и девицы да предстанут в мундирах сего наместничества.”

В 1785 году Императрица Екатерина Великая пожаловала грамоту “на права, вольности и преимущества благородного Российского дворянства.” В делах депутатского собрания не сохранилось никаких следов о том, как встретило Слободско-украинское дворянство эту грамоту. Происходившие в следующем, 1786 году, очередные выборы, отличались только тем, что теперь впервые были избраны для составления дворянских родословных. Эти первые депутаты были: от Харьковского уезда титулярный советник Алексей Яковлевич Квитка, от Чугуевского - капитан, Юрий Андреевич Выродов, Золочевского - капитан Иван Андреевич Выродов, Валковского - прапорщик Михайло Юрьевич Лесевицкий, Ахтырского - секунд-майор Аким Степанович Галкин, Краснокутского - капитан Емельян Нестерович Сорочинский, Богодуховского - Василий Васильевич Кураский, Сумского - капитан  Степан Аникеевич Волжин,  Лебединского - подпоручик  Алексей Федорович Алферов, Белопольского - секунд-майор Осип Петрович Куколь-Яснопольский, Миропольского - поручик Илья Васильевич Савич,  Недригайловского - капитан Иван Иванович Пустовойтов, Хотмыжского - флота-капитан 2-го ранга Петр Семенович Сухотин и Изюмского - подпоручик Андрей Елисеевич Зарудный. Эти депутаты в течении 1786 года успели внести в дворянскую родословную книгу 276 лиц, список которых помещен в приложении.

Отличие выборов 1786 года от двух предшествовавших заключась еще в том, что согласно 39 ст. нового положения, дворянство выбирало не прямо губернского предводителя, как то было в 1780 и 1783 годах, а двух кандидатов для представления Госу­дареву наместнику или правителю, и „которого из сих генерал-губернатор или губернатор назначит, тому и быть губернским предводителем.” Указом Императрицы 1788 года губернаторам воспрещено присутствовать в собраниях дворянства.

Для того чтобы судить о направлении харьковского дворянства екатерининского времени, достаточно привести следующие выдержки из обращения губернского предводителя (1793-1799 гг.) бригадира Д. И. Хорвата к “благородного общества собранию.”

Благодетельница, Всемилостивейшая Монархиня Наша, Премудрейшая закононодательница,  увеличив  дворянство  без примерными преимуществами, сверх чаяния и надежды его, указать соизволила быть в губернии благородному обще­ству с тем, как ощутительно, дабы прочным союзом усовершенствовать бла­женство его, покой н уставить доброе согласие.

По таковой благости и достопамятным щедротам Всеавгустейшей Государыне нашей осчастливейшей изобильно род благородных, остается в полной мере пользоваться ему, и соединя мысли, ревность, услугу отечеству, усугублять и о благоденствии общем пектися, нося делом и образ добродетели, составлять единодушие, а тем в чувствовании доказывать благодарность спасительной воле Ея. Но многие из числа состоящих в сей губернии не только не составляют общества, в коем от обращения взаимствовать можно благонравие, просвещение и добродетель, не бывь в собрании с начала дарованного от Ея Императорского Величества Высочайшею грамотою милости, от чего и качества их, да и самое состояние покрыто незнанием.

Находясь в своих владениях, не имев с равными себе поведения и советов, а окружены бывши одними прислужниками, влачат жизнь праздную, и шествуя стопами своеволие, доходят до наглости, так оные являют, что другого покой нарушают, затея тяжбы по присутственным местам, а при тяжбах не только ссоры, но и драки производить. Таскаются и волочась сверх убытков, до какого уничижения доходят, что принуждены не только пред судящими, но подъячими ползать. А сие от того происходит, что удаляся общества благородных, уповая на преимущество имения своею, и недостаток по наклонности или к любостяжанию, нападает на малоимущего подобного ему, но не могущего с ним тягаться, или не храня должного один другому уважения и почтения, в случае каких не удовольствий, не объяснясь прежде между собою, ни лично, ниже по сношению, а когда мнения их с воображениями не сходны, ни изыскав посредства к прекращению ссоры своей, вдаются мгновенно в тяжбы, язвля один другого укоризнами и всякий изыскивая вперед, продолжают оную к крайнему предосуждению; в такой крайности, наносящей благородному роду стыд и посрамление.  Нахожу в  нуждах  сих  общих, к исправлению их, так и о пользе способы следующие:

1-е. Предводитель яко первый член в уезде не всуе имя носить, но по званию столь почтенному, у которого всякому дворянину того уезда готовое прибежище и он во всех случаях за дворян ходатай, правилом поставить должен с чистым усердием и ласковостью обходиться, уважать и приглашать из них одного за другим по временам с благосклонностью.

2-е. Всякий дворянин прямо любящий честь и славу, имеет предводителю долж­ное повиновение чинить, и како ж нарушив порядок ни малого добра ожидать неудобно, и ежели случатся провинности, по возможности должен, во избежание ослушности, на требование его с благопристойностью отвечать, что после и в какое именно время имеет он выполнить, а когда на предводителя имеет неудовольствие, представлять общему собранию, где не оставится без рассмотрения и взыскания.

3-е. Буде между дворянством окажутся и есть ссоры, то предводители, не до­пуская к тяжбам, размирять их в предосуждение чести дворянской; а когда оная начата, или в каких либо присутственных местах в производстве, призвав обе стороны, при двух благородных дворянах, употребят всевозможные увещевания, дабы они чрез три дня ссоры и претензии свои полюбовно без обиды разобравшись прекратили, и о том письменно его известили, но когда бы та всеми средствами та мера не помогла претензий своих поставить, при тех же дворянах объявить, чтобы явились в дворянское собрание или в совестный суд, о чем губернского предводителя уведомить, где под наблюдением его в том или другом месте к недопущению, вкрастися какому либо злоупотреблению, чрез избранных по воле и мысли их посредников, в силу манифеста 1787 года Апреля 21 дня, статей 26 и 27, разбор учинен и прекращена будет ссора их и претензии без разорения их, сколько и восстановления между ими мира и спокойствия, так и к облегчению присутственных мест, наполненных и так делами, и в засвидетельствование похвалы общества, таков миролюбный поступок внесется в протокол, ибо никакие средства не может человеколюбию Монаршему быть приятнее, как общее согласие и покой.

4-е. Дворянину, который пред обществом окажет важные какие услуги советами, или делом, или же что порученное исполнит с радением и успехом, и все то принято будет от общества благородных, с уважением, и к пользе послужит, за подписом губернского и уездных предводителей и депутатов, с приложением печати, выдать похвальное свидетельство и по мере  заслуг чинить представление об отличии.

5-е. Напротив того, чтоб удержать в пределах повиновения, и тем со­хранить благоустройство, за первое ослушание учиненное дворянином и доказан­ное, предводитель имеет выговор в стыд ему при дворянах учинить. А когда до того дерзок явится, что и требование письменное общего собрания, первые врученного ему чрез дворянина не послушает, и через месяц от позыву его не выполнит, тогда к вящему стыду его за призывом предводителей уездных в собрании, объясня причину порока такого, дворянина по силе Высочайшей грамоты 65 ст. исключить приговором из собрания дворянства, и тот приговор объявить ему пока не оправдается, а когда учинить оправдание и повиновение докажет делом оное, тогда таким же порядком принять его яко сочлена в благородное общество и отменить приговор о нем.

6-е. Кои из дворян, по испорченному нраву от праздности и роскоши необузданной, расточают имение свое, и небрежа о экономии, обременив подданных своих налогами, накопили такие долги, по коим погибнуть следует имению, о таковых предводителю без замедления уведомлять губернского предводителя или собрание, до коего, из сожаления к роду его, избрать из благонадежных и умеющих распространять экономию дворян, в попечители, с тем, дабы он о удержании не только его от расточения до исправления его, и пока благонадежности не окажет о себе, но и о хранении достояния сколько можно все попечение употребил, выплачивая долги из доходов и смотря по выгодам умножал их, и о всем происхождении и какие успехи будут, как предводителю уездному, так и в общее собрание представлял.

7-е. Многие даже из низшего состояния не быв действительно в службе Государевой, разными каналами получа чины офицерские… Для того о всех в дворянском списке состоящих предводителю уезда своего учинить список с достоверным испытанием чрез одного о другом, кто и где действительно службу и какую производил? И где жительство имеет или партикулярно служит? И представить дворянскому собранию без замедления об различии и кои явятся без службы получившие себе случайно чины, о таковых представить господину губернатору для донесения Правительствующему Сенату о учинении на то резолюции.

8-е. Предводителю обратить должное внимание свое и на поступки присутствующих в уездном и нижнем земском судах, ибо сколько справедливость требует признательность учинить тем, кои по чистой совести с усердием и ревностью без всякого поползновения в прохождении служении исправляют долж­ность свою, так вопреки тому нерадивым возбудить и обуздать порок, наносящий стыд, расстройку и вред, и для того предводитель имеет о первых представить собранию с описанием их служения к засвидетельствованию по­хвалы от собрания дворянства, в поощрение тех других, а о последних при­ложить всякое старание наклонить, чтобы они залог  вверенный от общества со­храняли и не в отягощение судьбы другого были, не отлучаясь из уездного города но домам, а единомышленно сами рассмотрев дела и понявши существо и все обстоятельства его, приговоры делали, а не слагались бы на секретаря, что учинит он с прихоти и поползновения и даст им подписать, то и подписывают, большею частью по домам, да и без прочтения, смотря только буде его подпись первое есть, да и унялись бы от пристрастия, коего главнейшая причина мздоимство. Сия язва, скрытая без особых изыскателей к искоренению ея, несмотря на прещения Монаршие столь обыкновенною стала, и до того усили­лась, что правда помрачена и зло совершает гибель, разорив многих, ибо имеющие дела принуждены поневоле, один платить, чтобы не волочили, а другой щедро дает, дабы волокиту умножили, запутали б всякими вымыслами истину и прекратили б в ничто дела, и сим способом оба в нищету впадают; и буде таковы члены должности поручения им по чистой совести отправлять не станут а примечены по волоките кого в том найдутся или же просьба словесная от какого дворянина дойдет, тогда предводителю, при благонадежных дворянах сделать таким увещание и когда сие в скором времени не поможет, при таковых же дворянах учинить выговор, есть ли же и это не подействует, то с описанием употребленных средств отправлены, представить собранию дво­рянства, в коем о перемене их сделать приговор, объявив им, предста­вить господину Губернатору, а на место их других избрать, при выборах же не избирать, до коль они пред обществом о исправлении себя не докажут в каком либо порученном деле. О секретаре ж, когда замечено будет злоупотребление его, если по увещеванию не исправится, представлять собранию, а от оного писать господину Губернатору для перемещения его.

Это „предложение" Д. И. Хорвата не могло, конечно, получить законного утверждения, так как ни грамотой 1785 года, ни учреждением о губерниях, как предводителям дворянства, так и дворянским обществам не предоставлялось судить и смещать выборных судей и заседателей. Но и не будучи санкционировано подлежа­щею властью, “предложение” бригадира Хорвата, покрытое многочи­сленными подписями, ходило по всему наместничеству, и несомненно применялось иногда, на практике.

Заявленные Хорватом жалобы на волокитство и мздоимство судей, не составляло какой-нибудь особенности Харьковского наместничества. Это было зло, от которого стонала вся Россия, что же касается до отчуждения некоторых дворян от общества, отчего „качества их, да и самое состояние покрыто незнанием,” то это представляло свое­образный отпечаток Украины. Еще в 1765 году, с переформированием казачьих полков в гусарские, слободским полковникам, пол­ковой старшине и сотникам предоставлено было поступать на службу в гусарские полки с переименованием в армейские чины, но вся почти полковая и сотенная старшина выказала замечательное равнодушие к ново учрежденным чинам и к распорядку звания старшин. В последствии, когда Слободско-украинскому дворянству приказано было представлять документы о своем происхождении и записаться в книгах депутатского собрания, между старшинами нашлись такие, которые сочли это излишним и чрез то попали в подушный оклад, и в настоящее еще время, между бывшими казенными крестьянами, можно встретить фамилии старинных слободско-украинских дворян, от которых крестьяне ведут свой род. Встречались, конечно, и противоположные примеры, приписки к дворянским родам разночинцев, особенно с документами польского шляхетства, фабрико­вавшимися в изобилии в приднепровской Украине.

В 1788 и 1789 годах, во время второй турецкой войны, главно­командующий южной армией князь Потемкин-Таврический обратился к харьковскому губернатору Норову с просьбой предложить дворянам, доставить в Кременчуг и Константиноград тысячу четырех-воловых фур для перевозки провианта. Норов обратился к губернскому предводителю Г. Р. Шидловскому, который созвал в уездах дворянские собрания и 21 января 1788 года решено было выставить по одной паре с 175 душ владельческих крестьян, что составило для Харьковского округа 45 подвод, для Чугуевского 46, Волчанского 100, 3олочевского 40, Валковского 58, Краснокутского 32, Ахтырского 56, Богодуховского 50, Сумского 86, Миропольского 83, Лебединского 42, Белопольского 93, Недригайловского 119, Хотмыжского 105 и Изюмского 36. Такое же требование повторилось в следующем 1780 году, но, благодаря тяжелой зиме и недостатку скота, дворянство могло выставить только 550 фур.

В 1786 году дворянство Харьковского наместничества устано­вило собрать по 40 коп. с владельческой души для составления дворянского капитала и для приобретения дворянского дома. Куплен быть у корнета Галяшова старый дом, но так как место было очень не велико, то прикупили еще место купца Павлова, но к постройке  приступить не решались. Наконец в 1792 году помещик Харьковской округи, коллежский ассесор Евстафий Барабашев предложил купить для дворянства недостроенный его дом за 11 412 руб. 40 коп. На 12 января созвано было дворянское собрание, которое и решило, после продолжительных переговоров с Барабашевым, ку­пить его двухэтажный дом за 8 000 руб., отдав ему в придачу старый дом дворянства и место купленное у Павлова. А с своей стороны Барабашев обязался достроить и отделать проданный дом, согласно тем указаниям, которые ему были даны.

В 1787 году, на обратном пути из Крыма, Великая Екатерина проезжала через Харьковское наместничество и город Харьков. В городе Императрица останавливалась во “дворце,” отстроенном еще в 1776 году по плану Растрелли, а ныне принадлежащем университету. Ее Величество прибыло в Харьков около 8  часов вечера 10 июня,  переночевала здесь, а 11-го утром, после краткого молебствия в Успенском соборе, отправилась на север. Встреча и сопровождение Императрицы по Харьковскому наместничеству подробно изложены в ниже помещаемом “Обряде,” о котором я упоминал уже выше.

На границе  Харьковского с Екатеринославским  наместничеством, у триумфальных ворот и  пирамид, ожидают господа: в должности генерал-губернатора, губернатор с 12-ю драгунами при одном обер и унтер-офицере; господа губернский и уездный предводители, депутаты и дворянство, кроме дворян Харьковского, Золочевского и Волчанского уездов, имея с собой и верховых лошадей в предписанном приборе; чего для на сей высокий, знаменитый случай во всех местах уволить и судей от присутствия, оставя в каждом судебном месте, для не оставления текущих дел, по одному присутствующему. И для встречи Ея Императорского Величества да станут с правой стороны дороги в должности генерал-губернатора, губернатор, за ними отступая на один шаг дворянский губернский предводитель, а отступя от него тоже на шаг уездные предводители с депутатами перед  дворянством своих уездов, отстоящих от них же на один  шаг;  а Валковского уезда дворянский предводитель с дворянами на правой руке верхами; ровняясь предводитель с прочими предводителями, дворяне  с дворянством, а драгуны 12 человек по левую руку, с своим обер и унтер-офицером по 6 человек в ряд; а как от границы до Харькова 38  верст,  и  по толикому же числу порядочно одетых граждан, по левой  у них руке, верхами 24 человека Валковского уезда войсковых обывателей с хорошими  лошадьми и прибором, да в кафтанах из синего или другого какого цвета или белого своего рукоделия, только не из сермяжного сукна; а пред ними верхом же земский исправник Валковского уезда с двумя заседателями. Между тем, как скоро покажутся передовые Ея Высочайшей свиты, произвести 71 пушечный выстрел, для чего и привезть туда из Змиевского или откуда удобнее 4 пушки с снарядами и людьми, кои бы стрелять умели; но во время проезда, чрез мост на Жизне, стрельбу прекратить, пока не переедут все кареты. По приближении к триумфальным воротам Ея Императорского Величества, заиграть на трубах и литаврах, и все да сделают надлежащий поклон; а в самое то время, когда станут откланиваться (перед ними же капитан-исправник  с заседателями, в перед его) или сыщутся 4 почтальона, на рожках играть умеющие, кои, как скоро тронутся с места кареты, играть на рожках, и при всех местах, где мосты и переправы, тоже повороты, играть на оных, как и при въезде в Мерефу.

На меже Валковского с Харьковским уездом, подле сделанной пьедестали и от сельских жителей постановленных триумфальных из зелени с вензеле­выми Ея Императорского Величества именем из полевых цветов) ворот, ожидают дворянской предводитель Харьковского уезда и дворянский депутат с дворянами верхами.

По проезде Мерефянской плотины ожидать обывателям мерефянским пешим, в лучшей их одежде, а особливо девки в уборе на головах по их обыкновению цветками, наблюдая, чтоб отнюдь никого в разодранной одежде, а паче пьяных не было; при проезде Императорской кареты да сделают они все обыкновенный поклон, и лучшие обыватели могут поднести по обычаю их хлеб и соль на глиняном блюде; а женщины, если сыщутся хорошие и душистые цветки и травы; связав из них пучок красною лентою на таковом же блюде; и по поднесении девки бросают под карету цветы, а прочие изъявляют свои восхищения приличными поступками и приветствиями. По всей той улице, по которой проезд будет, домы все порядочно выбелить, крыши и заборы исправить, а над окнами и дверьми сделать из сосны или из трав и цветов венки; косяки же у дверей и окон обить сосновыми ветьми и в окнах на улицу, поднявши оные, вывесить какие у кого сыщутся партища, суконные, стамедные, или такие из чего делаются плахты; равно ковры и пилимы, так чтоб оными против окон покрылись призбы, то есть завалины, что соблюсти во всех тех селениях, через которые проезд будет.

Во дворце не прежде как по вступлении Ея Императорского Величества на крыльцо, караул (о коем снестись с воинскою командою и в прочие дворцы) отдает подобающую честь, потом Харьковский дворянский предводитель с дворянским депутатом, а напоследок губернский дворянской предводитель; за ним с прочими придворными в должности генерал-губернатора и господин губернатор, а благородные дамы и девицы позади Ея Императорского Величества за госпожами придворными дамами; прочие же остаются до повеления подле крыльца, и да будут в готовности к отъезду. Между тем ехавшие пред каретою мерефянские обыватели при капитане-исправннике с двумя заседателями и старостою или атаманом, встав с лошадей и держа их в поводах, останавливаются по левой стороне кареты, и как скоро поровняется с ними карета, то сделают поклон, а дворянство соскоча с лошадей поспешает при­близиться для встречи к крыльцу.

В Харькове, при самом съезде, с Холодной горы, где быть в единой го­товности до 50 человек или и более живущих в городе казенных обывате­лей (на случай для спуску кареты) начать в городе пушечную стрельбу, сделав всего 101 выстрел; но при проезде чрез Лопанский мост и до дворца стрельба не умолкает, пока кареты туда не приедут; а потом продолжать оную, пока не кончится 101 выстрел . И по приближению Императорской кареты поставленным на триумфальных воротах здешним музыкантам заиграть на Духовой музыке. А предстоящие сделав все поклон, магистрат и купечество поднесут на фарфоровом или на серебряном блюде хлеб соль, а на другом фрукты. конфекты или что придумают. А городничий с частными офицерами и с двумя драгунами да поскачет вперед всех. Как уповательно в сем месте у ворот и по улице Екатеринославской, соберется не малое количество на­рода, то и не возбранять им  изъявлять радостные восклицания, а женщинам и девицам метать под карету императорскую цветы, только чтоб не было ни­кого в развращенных и разодранных одеждах, а особливо пьяных и нищих, что соблюсти и у крыльца, что пред дворцом, и во всех местах, где собрание народное будет. А от Лопанского моста до ворот замка студентов порядочно одетых с их значками же, кои как цеховым так и студентам во время проезда, сняв шапки, приклонить до земли. Между тем в верхних сенях играть вокальной музыки, а на время стола быть в готовности духовой, инструментальной и вокальной музыкам, и ожидать повеления, в рассуждении чего как на музыкантов, так и на певчих сделать новые мундиры. Пока Ея Императорское Величество в городе пробыть соизволит, все в городе домы, также и Екатеринославскую улицу, освещать. Дамы и девицы да предстанут в мундирах сего наместничества и в приличных нарядах в то вре­мя, в которое им позволено будет. От дворца до въезжих ворот из замка да будут поставлены студенты с их значками; а от туда до городовых ворот или до Харьковского моста цеховые с значками же, как при проезде, сняв шапки, приклоняют значки до земли. При пограничных пьедесталах сделать также сельские из соломы и цветов триумфальные ворота сельскими обывателями.

Хотя кроме положенного указом числа лошадей, на всякой станции запасных не меньше 200 лошадей быть должно, но и сверх того еще несомненно надеюсь, что господа дворяне поусердствуют вообще на станции каждой, а имен­но: Мерефянской, Липецкой и Черемошанской приуготовить в упряжку под Императорскую карету по 12 добрых езженых цугувых лошадей, хотя и разношерстных, с исправною упряжкою, а при них по 4 человека форрейтеров в красных камзольчиках с красными стоячими воротниками, обшлага подкладки зеленые с белыми жилетами, и таким же исподним платьем, в черных картузах.

Равномерно поставит себе за честь благородное дворянство угостить во всех местах Высочайшую Ея Императорского Величества особу, средством господь гостеприимцев.

Один из современников, очевидец пребывания Императрицы в Харькове, делает следующее описание этого события. “На возвратном пути из Крыма, Императрица Екатерина II удостоила Высочайшим посещением Харьков. За неделю перед тем, в городе не было уже свободного угла: жили в палатках, шалашах, сараях, где и как кто мог и умел приютиться. Все народонаселение губернии, казалось стеклось в одно место. Это было летом при ясной тихой и теплой погоде. Показался на Холодной горе царский поезд, настал праздников праздник, тысячи народа в один голос воскликнули: “шествует”! и... все умолкло. Неподвижно, как вкопанные в благоговейной тишине все смотрели и ожидали. У городских ворот встретили Императрицу наместник Чертков и правитель губернии Норов верхами, оба - военные генерал-поручики, но оба в губернском мундире (т.е. кафтан алого цвета, в котором воротник и обшлага, равно как камзол и исподнее зеленого, vert de pomme, цвета). От ворот до дворца, версты полторы Императрица ехала шагом и из кареты, на обе стороны кланялась, слышен был только звон с колоколен. Не случилось мне быть в другой раз, свидетелем такой глубокой тишины и благоговения при таком многочисленном стечении народа. Императрица показалась на балконе дворца, тут только обычное “ура” и загремело по всему городу. Затем смерклось. Зажгли фейерверк, который на беду не удался, к тому же ракета угодила в шею секретарю верхнего земского суда. Придворный врач прибежал осмотреть раненого, между тем фейерверк был отменен. За тем, кто-то из свиты вручил счастливому секретарю золотые часы с изъявлением соболезнования от всемилостивейшей монархини. Звучит до сих пор у меня в ушах возглас: “Мати ты наша премилосердная”!, который раздавался между тысячами украинцев, когда разнеслась весть о часах. На другой день императрица уехала. От дворца по площади к соборному храму постлано было алое сукно, по которому Ее Величество изволили пешком идти в собор, где слушала молебен. Опираясь на трость, без зонтика, в полуденный зной, она шла очень тихо с лицом довольным, исполненным благоговения, величественно и милостиво кланяясь на все стороны. Из собора отправилась в дальнейший путь”.

Чтобы  закончить с этим  периодом истории харьковского дворянства, следует упомянуть и о следующем эпизоде. В 1790 году у помещицы Волчанского округа вдовы Степаниды Старовой, по иску одного из  родственников её, Петра  Старова, назначено было в продажу все её имущество с крестьянами “10 мужеского и 6 женского пола с их пожитками”. Старова обратилась за помощью к губернскому  предводителю И. И. Зарудному, который сообщил о печальной судьбе вдовы уездным предводителям, и менее чем в три месяца, вся сумма иска, около  406 руб. была собрана из добровольных подписок дворян, и описанное имение вдовы, спасено от продажи.

Находящийся в настоящее время в дворянском зале портрет Императрицы Екатерины II, завещан   дворянству скончавшейся в1832 году Настасьей Николаевной Надаржинской.

II.

В 1796 году Екатерина Великая скончалась и на престол  вступил сын  Ее Император  Павел  Петрович. По получении этого известия харьковское дворянство будучи созвано в  “Чрез­вычайное собрание, решило послать депутацию для всеподданнейшего поздравления нового Государя, но Его Величеству не благоугодно бы­ло принимать дворянских  депутаций.

Личные отношения Павла Петровича, когда он  быль еще наследником, к матери своей Императрице  Екатерине, заставила его по вступлении его на престол  разрушать без  различия все, что было создано покойной Императрицей. По этому в  царствование Павла дво­ряне лишились многих  своих  прав, как  личных, так  и корпо­ративных, которые были дарованы им  Екатериною Великою.

Прежде всего в  отмену  указа 1788 года Император  повелеть 8-го марта 1798 года, чтобы губернаторы непременно присутствова­ли в  дворянских  собраниях. В  следующем  году   отменены   губернские дворянские собрания: дворяне могли   собираться   только   по уездам. 14-го октября 1799 года Император повелел  Сенату:

дворяне для выборов  не имеют  надобности съезжаться в  губернские города, а должны производить выборы по уездам  в  присутствии губернаторов  или вице-губернаторов  в  бытность их  в  уездных  городах  для рекрутского набора. Губернские предводители дворянства выбираются так: если их  не подтвердит дворянство из каждого уезда большинством, или они сами откажутся служить следующее трехлетие, то выбранные вновь, по уездам, дворянские предводители выбирают  из  себя губернских  предводителей по жребию или по балам.

В  1800 году 24-го октября Сенат постановил:

так  как  выборы дворяские повелено производить для облегчения дворян  в  уездных  городах  в  бытность в  них  губернаторов  и вице-губернаторов  для рекрутского набора, а нынешний год  набор  отменен, то дворяне могут  выбрать депутатов  и предводителей в  уездных  городах  и представить их  на утверждение губернаторов. Потом  списки уездных  предводителей разослать по уездам  для выбора из  них  губернских  предводителей и у кого будет  боль­ше балов, тот  будет  выбран  в  губернские предводители.

Вскоре дворяне лишились права выбирать лиц  в  земскую полицию и судебные места. Указом  23 августа 1800 года Император  повелел, чтобы в  судебные места все лица выбираемые прежде дворянами назначались герольдией, так  что по указу 7 ноября того же 1800 года, дворяне выбирали только предводителей дворянства уездных и губернских, депутатов  в  дворянские депутатские собрания и секретарей дворянских  собраний.

На ряду с  этими ограничениями прав  дворянства, царствование Императора Павла представляет  и совершенно противоположные примеры, свидетельствующие, что Государь ценил  и лелеял  дворянство. Так  18 марта 1799 года Император  приказал  Сенату не лишать чиновников впадших  в  преступление чинов  без  Высочайшего повеления. 6 марта 1801 года Император  приказал: „грамот  на дворянское достоинство тем, кои достигли оного по выслугам, не представлять Нам  без  особого Нашего повеления”. Наконец  при Павле началось составление и печатание общего дворянских  родов  гербовника. Нельзя не заметить при этом, что в  первых  четырех  частях  гербовника гербы родов, облеченных  императорской милостью в  дворянское достоинство и получивших  его по заслуженным  чинам, т. е. второго и третьего отделения, отличаются от  гербов  древних  дворянских  и титулованных  родов, первого отделения. В  гербах  дворян  пожалованных  и выслуженных  над  щитом шлем, но над  шлемом  нет  ни дворянской короны, ни шапки. Иногда прямо над шлемом  страусовые перья и другие фи­гуры. Этим  хотели отличить древние дворянские роды, от  новопожалованных  и выслуженных. В  пятой части гербовника и в гербах  этих  родов  над  шлемом  стали помещаться дворянские ко­роны только для отличия, шлемы были обращены в  половины. У иностранных же знаменитых  родов помещенных  во втором и третьем  отделении шлем  обращен  лицом. В  щите гербов  пожалованных  при Павле дворян  находится императорский вензель, буква П, иногда императорская корона. У дворян же выслуженных  в щите герба  эмблемы и знаки той службы, через  которую они получили дворянство, например  перья, ядра, пушки, корабли и т. д.

11-го марта 1801 года на Всероссийский престол  вступил Император  Александр  I, а 15 марта уже последовал  Высочайший Указ  Правительствующему Сенату, с  повелением  „отмененное до сего времени дворянское преимущество перенесением  на герольдию назначению чиновников к  присутствию в  уездных  и земских  судах, прежде от  выборов  дворянства зависевшее, восстановить и утвер­дить на точной силе и основании учреждения о губерниях  и подтвердительных  указов”. Затем  2 апреля того же года Манифестом  объявленным  в  Высочайшем  Его Императорского Вели­чества присутствии, в  Правительствующем  Сенате, Государь Император, подтверждая Высочайшее Свое намерение „следовать во всем  по стезям  Блаженный и вечной славы достойные памяти Го­сударыни Императрицы Екатерины II” утвердил  все права и преимущества дворянства в  Высочайше пожалованной ею грамоте со­держащиеся, и повелел  „признавать и почитать сие постановление коренным  и непременным  законом  Империи Всероссийской, отменяя, уничтожая и отлагая все, что противно или в ослабление силы Высочайше пожалованной дворянству грамоты по стечению обстоятельств и времени допущено, или постановлено было”.

На 31 мая назначено было чрезвычайное губернское собрание, “для изъявления всеподданнейшей благодарности Его Императорскому Величеству за Всемилостивейшее подтверждение права и преиму­щества дворянства”. Преосвященный Христофор  служил благодар­ственное молебствие, после чего собрание решило командировать ко Двору депутатов  для принесения всеподданнейшей благодарности и для испрошения подтверждения прав  и привилегий предоставленных  еще Слободской Украине. В  делах  не сохранилось копий со всеподданнейшего адреса, с  которым  отправились в  Петербург депутаты, но в дворянском  депутатском  собрании хранится Всемилостивейшая грамота от  29 декабря 1801 года, данная Слободско-украинскому дворянству вследствие ходатайства его депутации. Гра­мота напечатана на пергаменте, сложенном  в  двое в  форме кни­ги, в  белом  глазетовом  переплете, с  красною печатью на золотых  шнурах, в  серебряном  ящике. Вот  копия с  этой грамоты:

Божиею поспешествующею милостию, Мы Александр Первый Импера­тор и Самодержец Всероссийский: Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса-Таврического, Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский и Подольский, Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогицкий, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий Князь Новгорода Низовские земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и вся северные страны повелитель и Государь Иверский, Карталинский, Грузинская и Кабардинская земли, Черкасских и Горских  Князей и иных  наследный Государь и Обладатель, Наследник Норвежский, герцог  Шлезевиг-Голстинский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбуржгский и Государь Еверский, и прочая, и прочая, и прочая.

Дворянство Слободско-украинской губернии в  лице предводителя своего Василия Донца-Захаржевского и депутата своею Федора Куколя-Яснопольского, принесли Нам  всеподданнейшее прошение о подтверждении их  прав и преимуществ, дарованных в Бозе почивающими Великими Государями Предками Нашими, и Мы Всемилостивейше снисходя на сие прошение и в ознаменование всегдашнего благоволения Нашею к  непоколебимой верности, усердию и заслугам  Слободско-украинского дворянства, все права и преиму­щества в различные времена ему присвоенные и доселе без отмены существующие поскольку они сходны с  общими Государственными узаконениями, признали, за благо утвердить и на всегда удостоверить, яко же сим утверждаем  и удостоверяем  во всей их  силе и неприкосновенности; Во уверение чего и сию Нашу подтвердительную жалованную Грамоту, собственною Ру­кою подписали и укрепить   ее Государственною печатью повелели.

Дана в Санкт-Петербурге месяца декабря 29 дня, тысяча восемьсот  первого года Государствования же Нашего в лето первое. - На подлинной, собственною Его Императорского Величества рукою начертано: “Александр”, а ниже: “Вице-канцлер Князь Куракин”. На обороте помечено: В  коллегии иностранных дел запечатана января в  20-й день 1802 года.

В  это же собрание харьковскому дворянству надо было выбирать судей и заседателей, а так  как  в  том же 1801 году, предстояли очередные выборы предводителей дворянства, то все эти выборы решено было произвести одновременно с 1 июня. Установленный для этих  выборов „Обряд”, несколько отличный от  упомянутого уже обряда 1783 года, помещен  в  приложении.

В  1802 году последовало учреждение министерств. Первый министр  внутренних дел граф  Виктор  Кочубей, писал  по это­му поводу 16 октября губернскому предводителю дворянства Донец-Захаржевскому.

Из Высочайшего манифеста   и указа вам   конечно уже известно,   учреждение министерств  и что часть внутренних  дел  мне  вверена. Между обязанностями сей части в IV ст. Высочайшего   манифеста   изображенными,  возложено на Министра Внутренних  Дел принимать представление господ    дворянских    пред­водителей когда   уполномочены они будут    ходатайствовать   об  общественных  нуждах  дворянства и владельцев  той губернии. Сообразно сему правилу   я нашел  нужным  сим  положить первое основание сношений моих  с  господами гу­бернскими предводителями дворянства.  Предмет  представления их  министерству довольно ясно означен  в  самом   Высочайшем    манифесте,   все общественные нужды какого бы роду они не были входят в  сие представление, и хотя бы   по роду их  они принадлежали к  другим    министерствам,   то господа предводи­тели дворянства всегда должны относить оные к  Министру Внутренних  Дел, который рассмотрев  и сообразив  их  с  общим  порядком,   от    себя уже   в  надлежащих  случаях  сделает  в  том    нужные   сношения.   Сверх  случаев, в  коих общим  согласием  дворянства господа предводители уполномочены будут  к представлению - об  общественных  нуждах, если бы   по опыту их     и по местным  обстоятельствам, нашли   они нужным    сделать   собственные   их  примечания к  усовершенствованию какой либо части хозяйства, к  лучшему распорядку в  полиции, к  истреблению каких  либо сведомых    им    злоупотреблений, примечания таковые министерство всегда принимать будет с  удовольствием, как знак их  к  себе доверия и благомыслия. Внешний образ    переписки   с  министром  будет  в  виде писем.

В  1802 году харьковское дворянство собиралось опять в  чрез­вычайное собрание для выслушивания и принятия приведенной  выше Всемилостивейшей грамоты подтверждающей прежние права и привилегии Украины. Собрание это ознаменовалось принятием  решения об  учреждении харьковского университета. В  одной из современных  хроник  значится:

В  1802 году при общем  собрании   всего дворянства   Слободско-Украинской губернии, по случаю принятия Высочайшей грамоты, пожалованной в  подтверждение прав и привилегий сей губернии, когда нельзя было не чувствовать общей готовности во всем  сословии на патриотическое пожертвование, бывшей в  собрании советник  и кавалер  В. Н. Каразин, помещик  сей губернии, предложил  на рассуждение дворянства мысль об  учреждении университета. Мысль сия была всем  собранием  единодушно принята и по соображении способов и надобностей при таком  учреждении, положено: от  имений каждого помещика взнести наз­наченную часть в  определенный срок, что составило всей сумму 400 000 руб. Дворянство уполномочило Каразина повергнуть к  подножию престола назначение свое, и испросить утверждения на учреждение в  Харькове сего высшего учили­ща. Император  Александр  I “в  уважение патриотического приношения Слободско-украинского дворянства повелел  учредить в  Харькове университет”, который и открыт  17 января 1805 года.

Протокол  дворянства состоялся 1-го сентября 1802 года и в  нем  записано так:

„Дворянство Слободско-украинской губернии, обратив  внимание на положение своего края, предметом  своим  избрало просвещение и полагает  учредить в  губернском  городе своем  университет. Он  должен  иметь под  ведением  своим  две школы для людей низших  состояний: школу сельского домоводства и ремесел и рукоделий. Для положения основания сему университету, Слободско-украинское дво­рянство полагает  взнести от  дворянских  имений сей губернии 400 000 руб. Упомянутую сумму признают  украинские дворяне себя должными Государству от  сего дня, но тем  не ограничат  ревность свою. Слободское дворянство полагает  пригласить к  усугублению капитала губернии: Курскую, Орловскую, Воронежскую, Новороссийскую, Полтавскую и Черниговскую, и к  сему же граждан  других  состояний в  Слободской Украине, испросив  на сие позволение Всемилостивейшего Государя Императора. На сей конец поручает  оно депутату своему коллежскому советнику Василию Назаровичу Каразину вследствие настоящего положения от имени дворян сделать Всеподданнейшее представление”.

В  тот же день  и  потому же  поводу состоялось   постановление харьковского купечества, и в  этом  постановлении записано:

Видя в  учреждении сем явное благотворение городу, яко то: умножение его населенности, распространение торгов и промыслов, необыкновенное приращение в обороте денег, гражданство полагает и с  своей стороны: 1) вносить в  пользу университета в течении десяти лет с  капиталов  по одному с  четвертью процента ежегодно; 2) достаточнейшие от  купцов  готовы на частные взносы; 3) просить Его Величество о соизволении, чтобы половина откупной суммы на все последующее время (пожалованная 1783 года в  пользу граждан) предоставлена была в  пользу университета, для того и уполномочивает г. коллежского советника В. Н. Каразина....

Хоти это постановление и оригинально по своей мотивировке, по­мощь харьковского купечества была не совсем  лишней, так  как  сверх  400 000 руб. от  харьковского дворянства, отовсюду посту­пило только 218 000 руб.

Открытие харьковского университета последовало 17 января 1805 года. По случаю этого торжества, кроме Слободско-украинского преосвященного Христофора Сулимы, говорил  речь, на латинском  языке, первый попечитель университета С. О. Потоцкий. Об открытии университета оповещали важнейших  особ  в  городе церемониймейстеры из  адъюнктов, а разные части города „особый чиновник  от  городской полиции с  пристойным  сопровождением”. Празд­нества, по случаю открытия университета продолжались три дня и на долго сохранились в  памяти старожилов  воспоминания о них. Иллюминация продолжалась три дня, роскошное угощение публики, великолепная оратория сопровождавшая это торжество составили не­обыкновенное событие в  летописи скромной жизни тогдашнего Харь­кова.

О том, как  высоко ценилось образование при Александре I мож­но судить потому, что доктора наук получали чин восьмого класса, следовательно не дворянам  докторский диплом  давал потомственное дворянство. На военную службу окончившие курс  в  университетах  как  дворяне, так  и не дворяне, по указам  от  3 июля и 3 ноября 1806 года принимались рядовыми, а через  шесть месяцев  производились в  офицеры, что давало не дворянам  потом­ственное дворянство. На гражданской службе кончившие курс  учения в  высших  учебных  заведениях  получали чины от  14 до 9 класса, а с  29 сентября 1822 года постановлено, чтобы действи­тельные студенты университетов  получали чин 12 класса, а кан­дидаты чин  10 класса. А с  10 ноября 1811 года велено студентов  из  не дворян  выключить из подушного оклада по окончании ими полного курса наук. Следовательно, высшее образование давало не дворянам на военной службе потомственное, а на гражданской личное дворянство.

III.

3 декабря 1806 года распубликован Высочайший Манифест, об организации милиции. В Манифесте этом, между прочим, сказано.

... Но столь велико пространство, на котором армиям действовать предле­жит, представляя многие трудности к скорому и взаимному одна другой подкреплению, на защищение обширных границ; и очевидная опасность есть ли, от чего Боже сохрани, ворвется неприятель где либо в пределы Империи, принуждают Нас прибегнуть к сильнейшим способам для отвращения оной составить повсеместные временные ополчения или милиции, готовые повсюду н мгновенно на подкрепление армий регулярных, и могущие представить неприятелю на каждом шагу не преоборимые силы в верных сынах отечества соединенных на оборону драгоценнейших своих выгод.

При столь трудных обстоятельствах, обращаемся Мы с полною надеждою к знаменитому сословию благородного дворянства Империи нашей, службою и верностью на ратном поле, и величайшими пожертвованиями жизнью и собственностью положившим основу величества России: к сему сословию, которое примерами геройства воспламеняло и руководствовало и все прочие состояния государственные достохвально во все времена соучаствовавшие в спасении, защите и славе Отечества Нашего. Незабвенные опыты любви к Отечеству и верности к престолу, оказанные в отдаленные и настоящие времена дворянством Российским и известная готовность его, во всякое время, когда служба его общему добру нужна и надобна, по первому позыву от самодержавной власти, не щадить ни труда, ни самого живота для службы государственной, удостоверяют Нас сколь усерд­но, ревностно и сильно содействовать оно Нам будет в скорейшем и благоуспешном совершении, необходимостью предписываемого и на общее спасение устремленного образования внутренних  временных ополчений или милиции по начертанным правилам....

Дворянство оправдало высказанную Государем уверенность.

По особому расписанию, приложенному к Манифесту, вся Россия была разделена на семь областей. Слободско-украинская губерния, вместе с Орловскою, Курскою и Воронежскою губерниями, вошла в состав пятой области и должна была поставить 15 000 ополченцев. По официальным ведомостям того времени, податное население Слободско-Украинской губернии состояло из 6 921 мещан и цеховых, 224 916 разного звания казенных поселян, 1 365 удельных и 165 747 помещичьих крестьян, всего же было 398 949 душ, из числа которых и должны были быть выставлены 15 000 ополченцев.

Ополчение составлено было так:

От Харьковского уезда	1706	ратников в том числе из помещ. крестьян	646.
//   Валковского      //	1176	//       //          //             //            //	385.
//   Богодуховского //	1408	//       //          //             //            //	533.
//   Ахтырского       //	1499	//       //          //             //            //	505.
//   Лебединского   //	1627	//       //          //             //            //	854.
//   Сумского           //	1802	//       //          //             //            //	1100.
//   Волчанского      //	1258	//       //          //             //            //	710.
//   Змиевского        //	1451	//       //          //             //            //	319.
//   Купянского        //	1310	//       //          //             //            //	299.
//   Изюмского         //	1769	//       //          //             //            //	879
А всего .	15000	//       //          //             //            //	6230.

Все эти ратники были собраны и вооружены в две недели. О характере вооружения можно судить по ведомости оружия собранного после роспуска ополчения (по манифесту 27 сентября 1807 г.). В ведомости этой показано: 300 карабинов, 270 солдатских и 230 егерских ружей, 324 гусарских и 446 казацких пистолетов, 431 гусарская и 617 казацких сабель, 6585 пик, 1000 копий, 2 чугунных пушки и проч.

Генерал граф Орлов-Чесменский был назначен указом  сената 10 декабря 1806 года начальником ополчения 5-го округа. На­чальником губернского же ополчения, 24 декабря того-же года, гу­бернское дворянство избрало генерал-майора Алексей Ивановича Корсакова, уездные же выборы начальников, уездных ополчений и тысячных начальников, дали:

1. Харьковский уездный начальник Андрей Квитка, тысячные: 1) Иона Познанский (сбор, тысячи в Харькове) и 2) Максим Парпура (сбор в Золочеве).

2. Сумской уездный начальник князь Михаил Голицын, тысячный Николай Куколь-Яснопольский (сбор деревня Вороновка).

3. Ахтырский уездный начальник Николай Кондратьев, тысячные: 1) Семен Чемоданов (сл. Боромля) и 2) Василий Власов (Ахтырка).

4. Богодуховский уездный начальник Иван Боярский, тысячный Данило Лесницкий (Богодухов).

5. Змиевской уездный начальник граф Михаил Петрович Девиер, тысячный Михаил Бедряга (Змиев).

6. Купянский уездный начальник Иван  Тихоцкий, тысячный  Август Элли.

7. Волчанский уездный начальник Владимир Донец-Захаржгвский, тысячный Василий Бекарюков.

8. Изюмский уездный начальник Александр Норов, тысячные: 1) Алексей Двигубский (Изюм) и 2) Петр Арцыбашев (Славянск).

и 9. Лебединский уездный начальник Александр Красовский, тысячный Василий Тимченко-Рубан.

Ратники милиции были одеты в обыкновенный крестьянский костюм и им было приказано не брить бороды, что касается до обмундирования офицеров, то граф Кочубей выслал в харьковское ополчение следующее описание Высочайше утвержденной формы:

Мундир темно-зеленного цвета, по образцам кои доставлены будут к главнокомандующим областною милициею. Жилет белый. Нижнее платье темно-зеленное под цвет мундира. Главнокомандующим областною милициею иметь два золотых эполета. Они могут носить и военные их прежние мундиры по произволу. Командующим губернской милицией иметь эполет на левом плече, и погон на правом. Командующим уездной милицией иметь два погона. Тысячным начальникам иметь эполет на левом плече. Пятисотенным также на левом плече. Главнокомандующим и командующим как губернскою, так и уездною милицией носить шпаги ила сабли по произволу. Начальникам, тысячным и прочим чиновникам ниже их носить сабли.

Одновременно с сообщением о форме обмундирования, Министр внутренних дел писал: „по известности что в здешней губернии нет фабрик позументных и канительных, эполеты и погоны заказаны в Москве, ценою эполеты, каждый по 15 руб. 75 коп. а погоны по 2 руб. 75 коп.”

Выставляя ополчение, харьковское дворянство заготовило в тоже время трехмесячный провиант для милиции и дало единовременно каждому ополченцу по 3 руб. Что же касается до офицеров милиции, то на пособие им ассигновано было 90 000  руб., которые дворянство решило собрать с имений своих, по 55 коп. с ревизской души. При чем „число душ принято единственно для уравнения уездов, а взнос суммы определен из собственных дворянства доходов”. Независимо этого, так сказать, общего сбора, поступало весьма много самых разнообразных частных пожертвований. Для примера при­вожу письмо помещика Дмитрия Щербинина, от 27 декабря 1806 года, на имя губернского предводителя дворянства.

Быв призван в сословие дворянства, и выслушав с благоговением Манифест Его Императорского Величества о собрании земского войска, на отражение возмутителя покоя в Европе Бонапарта, я как сын своего отечества наслаждающийся спокойствием в недрах оного под кровом Монарха   своего, обращаюсь с искренним усердием на сохранение сего покоя для всех и каждого из своих соотечественников,  которого лишить   порывается враг священного закона и всех исполнителей оного, назначаю к составлению милиции из людей во владении моем по Харьковскому уезду   почитающихся, со всеми теми, которых по расчислению  обязан  необыкновенно   приготовить к ополчению сто человек, люди сии по первому   объявлению от меня им  сделанному,   отозвались и охотно принять оружие и заняться  подвигом для общего  спасения  нужным; а к лучшему к тому их поощрению  предположить для них выгоды, которые и обязываюсь   непременно  выполнить;  а именно: 1) женатые,  которые   будут в действии на поле сражения и отличатся, в чем и начальство засвидетельствует но ран не получат, таковы отпущены будут вечно на волю с женами   своими; которые ж без отличия   возвратятся или вовсе  не будут   в действии те в награду   только за труды ими понесенные   увольняются на два года от всех для меня  работ;  2) Те из женатых,   кои в сражении  будут ранены, а к работе останутся еще годны,   освобождаются от  крестьянства с женами и одним ребенком мужеска пола; 3) Ежели кто из них же лишится   жизни при защите веры и отечества, таковых оставшиеся жены, и по одному  ребенку му­жеска полу увольняются из крестьянства, и до совершеннолетие   ребенка содер­жится на моем  иждивении; 4) Холостые,   которые тоже  будут  ранены или в усердных подвигах отличатся, по свидетельству в том начальство, останутся вольными; а сверх того в награду будут уплачиваемы за них от меня соб­ственно до следующей  ревизии в казну  подати; 5) Женатые и изувеченные на поле брани и к работе сделавшиеся   неспособными оставаясь   вольными с же­нами кроме детей, принимаются на собственное мое содержание в мои  деревни и подати за них в казну  уплачиваться   будут от меня до будущей ревизии, каковыми выгодами воспользуются и холостые подвергнувшиеся такому ж жребию с тем чтобы оба сии сорта людей в случае  надобности в продолжении пользования, поместятся в больницу уже мною учрежденную в селе моем Должике, на собственный мой   счет; 6) Люди к ополчению   мною приготовляемые   кроме подлежащего им провианта,   одеяния   и жалования,   вооружены  будут   саблями заготовляемыми   уже от  меня  отдельно,   также   копьями, а частию  по крайней моей возможности и огнестрельным орудием по калибром коего на каждое да­но будет по тридцати пуль. Затем, 7) По патриотическому моему к отечеству усердию, усугубляя оное вяще, для снабжения люде назначенных в сие ополчение орудием   имею   выготовить и представить   тысячу   копьев,   и до двадцати пяти тысяч ружейных пуль, или сколько до выступления из здешних мест всей назначенной из сего края, милиции успею заготовить. Сверх сего 8) Как учрежденная мною в селе Должке больница удобно помещать в себя, пятьдесят человек болящих, и в которую принимаются страждущие даже ближайших казенных мест поселяне, то по собрании земского войска на случай могущих быть в оном больных, принимаю из мест к селу моему Должку прилежащих в свою больницу для пользования, собственным коштом, до двадцати пяти человек; равномерно обязываюсь в ту же больницу, в пользование на свой счет, до пятидесяти человек, которые поступят в земское войско, и которых по возвращении из поля брани по полученным ранам нужно будет врачевать, как казенных близь лежащих селений, так и помещичьих, буде господа помещики пожелают поручить.

Милиция была распущена в 1807 году. Вслед за манифестом о роспуске милиции главнокомандующий милицией пятой области, граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский получил следующий Высочайший рескрипт:

Граф Алексей Григорьевич! Манифестом Нашим 27 сего месяца повелели Мы подвижное Земское Войско по восстановлении мира с Франциею упразднить.

Прекращая существование временного земского ополчения, Нам приятно именем Отечества возобновить вам довлеющую признательность за неусыпные тру­ды, с коими проходили вы звание заслугами вашими и общею доверенностью на вас возложенное.

Наградив особенно по представлениям вашим чиновников под Начальством вашим в сей временной службе отличившихся, Мы признали сверх сего та благо сделать следующие общие положения.

1) В изъявление благоволения Нашего ко всем вообще чиновникам в подвижном земском войске служащим, Мы повелели заготовить золотых медалей, кои каждому из них предоставлено будет на волю носить в петлице на ленте ордена Святого Владимира: медали сии будут для доставления им к вам препровождены.

2) В доказательство сугубого Нашего вообще ко всем чиновникам сим благоволения, Мы позволяем им носить и по упразднении Милиции мундир той Области, в коей каждой из них находился.

3) В воспоминание подвигов тех из сих чиновников, кои в сражении были, Мы признали справедливым сделать им отличное вознаграждение, и в следствие того постановили выдать им золотым медали для ношения в петлице на ленте ордена Святого Георгия.

4) Ратникам равным образом в сражении бывшем повелели Мы на основании 15 статьи рескрипта Нашего 9 Марта на имя ваше, дать серебряные медали Для ношения на груди на ленте ордена Святого Георгия.

Предуведомляя вас о сих предназначениях Наших, Мы поручаем вам сделать их известными во всех губерниях вверенную вам Область составляющих, о распределении же Милиции на основании распоряжений в Манифесте в 27-й день сего месяца данном содержащихся. Мы будем ожидать оконча­тельного от вас донесения, пребываем всегда благосклонны.

На подлинном подписано собственною Его Императорского Величества рукою тако:

АЛЕКСАНДР

Независимо от того, Слободско-украинское дворянство удостоилось по­лучить следующую всемилостивейшую грамоту, подлинник которой, совершенно схожий по внешности с грамотою 1801 года, хранится в депутатском собрании.

Божиею поспешествующею милостию, Мы Александр Первый Импера­тор и Самодержец Всероссийский: Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса-Таврического, Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский и Подольский, Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогицкий, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий Князь Новгорода Низовские земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея северные страны повелитель, и Государь Иверские, Карталинские, Грузинская и Кабардинская земли, Черкасских и Горских  Князей и иных  наследный Государь и Обладатель, Наследник Норвежский, герцог  Шлезвиг-Голштинский, Сторморнский, Дитмарнский и Ольденбургский и Государь Еверский, и прочая, и прочая, и прочая.

Всем известно, с коликою ревностью и усердием благородное Российское дворянство по воззванию Нашему, подвизалось во образовании земского войска. Знаменитые опыты единодушною его содействия, в летописях общественных деяний  всегда пребудут незабвенны и к чести Российского имени, вместе с памятью происшествий, прейдут к позднейшему потомству.

В сем общем подвиге, благородное дворянство Слободско-украинской губернии не щадя ни трудов, ни жертва своего достояния, ознаменовало себя отличным соревнованием ко благу общему.

Именем благодарного отечества воздав в свое время сим достохвальным побуждениям принадлежащую справедливость, признали Мы за благо в вящее оной утверждены сею особенною Нашею Грамотою изобразить благородному состоянию  дворянства Слободско-украинской губернии свидетельство Нашей признательности и неприменяемого благоволения.

В удостоверение чего, Мы сию Нашу Грамоту рукою Нашею подписали и Государственною печатью утвердить повелели. Дана в Санкт Петербурге месяца декабря в тридесят первый день, в лето от Рождества Христова тысяча восемь сот восьмое,  Царствования же Нашего восьмое.

На подлинной собственной Его Императорского Величества рукою написано Александр. Ниже подпись: Министр Иностранных  Дел граф Николай Румянцев. На обороте отмечено: “В коллегии Иностранных дел запечатано в 14 день февраля 1810 года и в книгу записано под №  518”.

В 1812 году в лагере под Полоцком 6 июля подписан новый манифест о созыве ополчения. Слободско-украинское дворян­ство и на этот раз горячо и быстро отозвалось. На чрезвычайном губернском дворянском собрании 28 июля определено было: 1) выставить дли внутренней защиты временное ополчение, по одному человеку с 50 душ и 2) из сих людей составить 1 350 конных казаков, а остальных людей обратить в стрелки и пешие казаки. 29 июля решено было внести единовременно, по числу помещичьих крестьян по 1 руб. с души на издержки по ополчению. Начальником губернского ополчения был избран генерал-майор Захар Иванович Бекарюков, командиром конного казачьего полка полков­ник Михаил Матвеевич Куликовский, а командиром пеших полков подполковники: Владимир Яковлевич Донец-Захаржевский, Александр Миронович Времев и Алексей Михайлович Двигубский. Ополчение это не успело организоваться совершенно, так как за выставлением значительного ополчения Московскою и смежными губерниями, Слободско-украинское ополчение повелено было распустить. Дворянство желало все таки принять участие в военных действиях и просило разрешение не распускать земского войска, но Государь признал это излишним.

Приготовление к созыву ополчения 1812 года ознаменовалось, между прочим, оригинальным эпизодом, характерно рисующим современные отношения между дворянством и купечеством. Следующий рапорт харьковского городского головы, на имя гражданского губернатора, прекрасно передает сущность дела.

Сего июля 25 числа господин губернский предводитель Слободско-украинского дворянства в отношении своем к харьковскому купечеству, извещая, что на случай получения Высочайшего манифеста Его Императорского Величества, призывающего всех своих верноподданных к составлению новых, сил на защиту отечества, дворянство всей губернии 28 числа будет иметь в городе Харькове свое общее собрание, просить оное купечество избрать и уполномочить из между себя двух депутатов, которые вместе с городским головою прибыли б в собрание и совместно с Дворянством приступили к действию на общую пользу: сего же июля 25 числа и от Вашего Превосходительства получено в думе предложение, коим изволили предписать, первое объявить купеческому обществу, что со времени получения упомянутого манифеста Ваше Превосходительство оставались как бы бездейственным в отношении купеческого сословия; сие происходило только от того что ожидали губернского дворянства собрания, ибо когда дворянское сословие положит на мере количество губернского ополчения и образ составления его, тогда и купеческое сословие может точнее определить количество и образ своего пожертвования, второе как господин губернский предводитель изъявил вашему Превосходительству свое желание, чтобы для избежания переписки, а тем самым и для ускорения выполнения Высочайшей воли, пригласить в дворянское собрание городского голову и двух депутатов от купечества; то по сему и учинить думе нужное распоряжение; в исполнение прописанного отношения а с тем и предписание вашего Превосходительства собрано было в думу Харьковское ку­печество, которое по выслушании всего к нему относящегося избрали из между себя двух депутатов и уполномочило их с тем, чтобы явились в дворянское собрание на 28 число сего июля, на которое они вместе с градским головою прибыли. Господин, губернский предводитель и дворянское сословие не войдя в познание купеческих капиталов вышесказанным депутатам и городскому голове сделан вопрос: много ли харьковское купечество жертвует от себя денег в пособие составляемому губернскому ополчению от всех состояний; а как на сей вопрос ответствовано было, что харьковское купе­чество на содержание губернского ополчения жертвует от себя двадцать три тысячи три­ста шестнадцать рублей; то дворянское сословие почитая сие пожертвование малым отрынуло оное, о сем Вашему Превосходительству сия дума доносить рапортом, поелику ж харьковское купечество располагает ныне свое пожертвование на объясненную надобность таким образом: что вторая гильдия должна внести по триста пятьдесят рублей, а третья по сто сорок рублей, и сим пожертвованием не ограничивается; но по любви к отечеству и по усердии своему содействовать общей пользе готовы и впредь жертвовать по мере возможности, сверх того может быть еще особое от кого либо добровольное пожертвование, и потому когда оные деньги внесутся от купечества в думу то куда повелено будет отправить их, просит не оставить на сие в резолюцию предложением.

30 августа 1814 года был издан Высочайший манифест о раздаче медалей, в память войны 1812 года. В манифесте этом говорится: „Благородное дворянство Наше, верная и крепкая ограда Престола, ум и душа народа, издревле благочестивое, издревле храб­рое, издревле многократными опытами доказавшее ничем не нарушенную преданность и любовь к Царю и отечеству, наипаче же ныне изъявившее беспримерную ревность щедрым пожертвованием не токмо имуществ, но и самой крови и жизни своей, да украсится бронзовою на Владимирской ленте медалью....”.

В том же 1812 году учреждена Государственная Комиссия погашения долгов. В указе об её учреждении говорится: “так как в этом должны участвовать все состояния, то устанавливаем временный сбор с помещичьих доходов по добровольному их объявлению. К подушной двухрублевой подати прибавляется еще один рубль. С купеческих капиталов прибавляется платить еще три процента. Кроме того на все косвенные подати наложена прибавка. Все помещики, получающие менее 500 руб. дохода, ничего не платят, от 501 до 1000 руб. платят один процент, от 1001 до 4000 руб. - два, от 4001 до 6000 руб. - три и т.д., от 18001 до 20000  руб. и более - десять. Объявления о дворянских доходах подаются в дворянское депутатское собрание, которое соединяет их в одну книгу и отправляет одну копию в государственную комиссию, другую в казенную палату”.

К 1812 году относится открытие в Харькове института благородных девиц. Первая мысль об открытии института принадлежит Григорию Федоровичу Квитке-Основьяненко, который даже свое литературное или печатное поприще начал статьей об этом инсти­туте. Общество “Благотворения" (нечто в роде позднейший обществ потребителей), направленное в своих действиях влиянием Основьяненко, собрало значительную сумму общих приношений, в числе которых 7 000 руб. были подписаны дворянством в том самом собрании, которое организовало ополчение, и институт для девиц был открыть в 1812 году, через семь лет после открытия уни­верситета. Акт на открытие института подписан в один день с актом об ополчении. На Квитку было возложено открыть институт 10 сентября, что он и исполнил в то время, когда неприятель занимал Москву. Институт помещался тогда недалеко от Дмитриевской церкви.

 

Сбор денег на институт производился особым комитетом, кото­рый закрыт в 1834 году. В последние годы комитет состоял из надворного советника Якова Ивановича Кашинцева и поручика Константина Васильевича Римского-Корсакова, которые сдали перед закрытием комитета губернскому предводителю дворянства 78 билетов государственного казначейства по 250 руб. ассигнациями каждый, и деньгами 61 руб. 65 коп. Это были добровольные пожертвования на достройку дома для института в добавление к 300 000 руб. Высочайше назначенным на этот предмет.

В настоящее время харьковское дворянство имеет в институте 22 свои стипендиатки, т. е. по две на каждый уезд.

В 1825 году император Александр Павлович и императрица Елизавета Алексеевна проезжали через Слободско-украинскую губернию, на пути в Таганрог, где Государь и скончался. Их Вели­чества изволили останавливаться в Изюме и в воспоминание этого события изюмское дворянство приобрело в 1836 году тот дом, в котором изволили иметь остановку Государь и Государыня. Дом этот сохраняется и по ныне  и служит помещением для всех присутствий подчиненных изюмскому предводителю дворянства.

Кроме изюмского дворянства, только одно купянское имеет также свой собственный дом. В других уездах нет особых дворянских домов.

Купянский дворянский дом деревянный двухэтажный. В зале этого дома висит, между прочим, портрет дворянина Купянского уезда, капитана Петра Семеновича Ананьина, пожертвовавшего 100 000 руб. для воспитания детей беднейших дворян своего уезда в пер­вой харьковской гимназии.

IV.

14 декабря 1825 года  воцарился Император Николай Павлович твердою рукою укрепивший русское дворянство.

В первые же годы царствования Императора Николая I Слободско-украинское дворянство удостоилось получить две  грамоты за пожертвование на военные нужды, во время турецкой компании. Грамоты эти на обыкновенных листах бумаги с печатным титулом без контрасигнирования министром и без печатей. Обе грамоты хранятся в дворянском депутатском собрании.

Содержание первой грамоты, подписанной Государем в Одессе 18 мая 1828 года следующее:

Божиею Милостию Мы Николай Первый Император и Самодержец Всероссийский и прочая, и прочая, и прочая. Нашему любезно верному Дворянству Слободско-Украинской губернии.

Составление подвижных магазинов для войск Наших на случай выступления их за границу подало Вам новый способ  доказать усердие свое к пользе общей. Едва получили Вы в руководство нужные правила, как уже стремились ревностно к приведению их в действо и примером  своим  одушевляли земледельцев, долженствовавших исправлять сию повинность. Менее нежели в два месяца полное число погонщиков, подвод и все запасы были поставлены в наз­наченное место. В отличном рвении Вашем Мы удостоверились при личном обозрении парка Слободско-украинской губернии и видели что ничего не было пощажено для точною исполнены воли Нашей и верноподданнического долга. Обратив внимание на сей полезный подвиг, Мы изъявляем всем принимавшим участие в оном, и особенно Вам, любезно-верному дворянству Слободско-украинской губернии Монаршую Нашу признательность и совер­шенное благоволение. Доколь подобные чувства будут оживлять сынов России, дотоле будет процветать она и благоденствием своим свидетельствовать о прямой любви их к престолу и Отечеству, из рода в род, как драгоценное наследие, переходящей.

Пребываем Вам Императорскою Нашею Милостию благосклонны.

На подлинной,  собственной  Его  Императорского  Величества   рукой написано:

НИКОЛАЙ.

Во второй грамоте, подписанной Государем на Елагином острове 4 сентября 1829 года, сказано:

Божиею Милостию Мы Николай Первый Император и Самодержец Всероссийский и прочая, и прочая, и прочая. Нашему любезно-верному дворянству Слободско-украинской губернии.

Вверив испытанному усердию Вашему к пользе общей, оказавшееся, в сем году необходимым усиление подвижного магазина действующей армии сбором предметов, в состав оного входящих. Мы были удостоверены, что новая сия обязанность будет исполнена с такими же рвением и та­кою же точностью, коими отличились Вы при первоначальном формировании самого магазина.

Получив ныне донесение главнокомандующего армиею, свидетельствующего о своевременном и совершенно-удовлетворительном снабжении подвижного магазина всеми потребностями  оного, на основании изданных для того правил, Мы с особенным  удовольствием возобновляем за сей полез­ный подвиг вам принимавшим участие в оном, изъявление Монаршей Нашей признательности и благоволения, — а преимущественно Вам, любезно-верному дворянству Слободско-украинской губернии, вновь ознаменовавшему прямую любовь и преданность свою к Престолу и Отечеству.

Пребываем Вам Императорскою Нашею Милостию благосклонны.

На подлинной,  собственной  Его  Императорского  Величества   рукой написано:

НИКОЛАЙ

Одновременно с грамотой получен был и следующий указ Сената:

Указ Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского из Правительствующего Сената Слободско-украинскому губернскому правлению: по именному Его Императорского Величества Высочайшему указу, объявленному Прави­тельствующему Сенату г. управляющим министерством внутренних дел в 8 день сего сентября, в котором изображено: Его Императорское Величество по засвидетельствованию главнокомандующего 2 армиею генерала от инфантерии графа Дибича-Забалканского об особенном усердии к пользам вверенной ему армии и отличной исправности при формировании подвижного для оной магазина оказанных: губернскими маршалами и предводителями дворянства губерний: Киевской, Херсонской, Екатеринославской, Полтавской и Слободско-украинской, равно уездными предводителями и поветовыми маршалами нижеследующих уездов: Киевской - Уманского, Махновского и Чигиринского, Херсонской — Тираспольского, Одесского и Александрийского, Екатеринославской —Екатеринославского, Верхнеднепровского, Павлоградского, Новомосковского и Александровского; Полтавской — Константиноградского, Кобыляцкого, Полтавского и Зенковского; Слободско-украинской всех уездов, Высочайше повелеть соизволил: означенным уездным и губернским маршалам и предводителям дворянства объявить Монаршее Его Ве­личества благоволение.....

Препровождая копию с этого указа губернскому предводителю дворянства, губернатор предложил внести в послужные списки гг. предводителей Монаршее благоволение.

Подлинная грамота была торжественно внесена в дворянское де­путатское собрание 1 октября в присутствии всех предводителей и депутатов, при чем преосвященным Виталием епископом Слободско-украинским и харьковским было отслужено благодарственное молебствие. Копии с грамоты еще раньше были доставлены в уезды и там они читались в соборных церквах перед благодарственным молебствием.

Третья грамота, в это царствование, была получена харьковским дворянством в 1838 году, за сделанные им пожертвования на кадетский корпус.

История учреждения кадетского корпуса представляет целую эпопею.

Еще в царствование Императора Александра I, указом от 15 августа 1801 года, вслед за Высочайшим повелением, чтобы дворяне вступали не в иную какую службу как только в военную, было объявлено о заведении во всей империи 17 военных училищ. Из них 8 больших в две роты, по 120 человек в каждой, должны были быть в Дерпте, Гродно, Вологде, Смоленске, Волыни, Киеве, Нижнем Новгороде и Казани, девять же малых, одно ротных, по 120 человек,   в Твери, Ярославле, Владимире, Рязани, Орле, Харькове,  Саратове, Оренбурге и Тобольске. Училища эти должны были приготовлять молодых дворян и доставлять из каждой роты в кадетские корпуса по 16 человек ежегодно, да в  университет по 8 человек из каждой роты. Дворянство приглашалось участвовать в устроении этих школ и потому Слободско-украинское  дворянство не замедлило откликнуться на этот призыв. На собрании дворянства 11 ноября 1801 года было определено внести 100 000 р. Между тем Император Александр I изменил свое первоначальное предположение о военных училищах  и дело остановилось. В это время Слободско-украинское дворянство   решило устроить в Харькове университет, на который и обратило прежде назначенные 100 000 р. Через четыре года 21 марта 1805 года состоялось новое повеление о военных училищах и открыть их предполагалось в Петербурге, Москве, Смоленске, Киеве, Воронеже, Твери, Ярославле, Нижнем- Новгороде, Казани и Тобольске. Таким образом Харьков был обойден и потому когда вопрос о пособии на учреждение Воронежской военном школы  (к ней была причислена и Слободско-украинская губерния) был предложен дворянским собраниям, по уездам, дворянство отказалось от пожертвования, если военная школа не будет учреждена в Харькове. Это последнее желание уважено не было, но отказ Слободско-украинского дворянства “за сделанными прежде пожертвованиями” признан уважительным и по всеподданнейшему докладу Совета о военных училищах утвержден Государем 13 июня 1806 года, при чем за Слободско-украинским дворянством признано право помещать своих детей в воронежский корпус.

Вопрос о кадетском корпусе возбужден был  в губернском дворянском собрании опять в 1820 году. Привожу извлечение из протокола собрания:

Общее собрание Слободско-украинского дворянства узнав из Высочайшего указа, что Его Императорское Величество по беспредельной своей к дворянству милости, благоволил удовлетворить всеподданнейшею его просьбу о избрании из круга своего, председателей в палаты, приняло сию Высочайшую милость с живейшими чувствами благодарности и рассуждая о средствах которыми могло бы оно хотя отчасти ознаменовать верноподданническую    и неограниченную свою к Августейшему Монарху преданность полагает, что как по великодушному образу мыслей своих государь Император неоднократно отверг различные приношения общественною признательностью ему назначаемые, то человеколюбивому сердцу его приятна может быть только та жертва, посредством которой можем мы участием своим содействовать великим его намерениям   к благу России клонящимся, а потому определяем:

1. Повергнуть чрез губернского предводителя своего к Августейшим стопам Его Императорского Величества всеподданнейшую просьбу о том, чтобы в губернии нашей устроено было военное училище под названием харьковского, в котором бы благородное юношество приобретя все нужные сведения в науках и военном искусстве, могло потом с пользою для государства и с честью для себя продолжать службу.

2. На содержание харьковского военного училища   назначаем   мы   по 10 коп. по числу крестьянских душ за нами записанных,   принимая   меру сию  единственным средством для справедливого уравнения доходов наших,   а не для того чтобы сбор сей был произведен с крестьян.

3. Для верного и исправного взноса сей суммы препоручаем мы губернским предводителям нашим 15 лет сряду, всякие три года, вносить оную в число земских повинностей губернии.

20. Дворянство от щедрот великодушного Монарха своего дерзает испраши­вать Высочайшей малости, чтобы воспитанники военного училища по окончании наук и по экзамене на месте к выпуску удостоенные определялись бы в полки прямо офицерскими чинами.

На основании этого предложения собрания губернский предводитель дворянства А. Ф. Квитка имел счастие поднести 31 июля 1820 года следующее всеподданнейшее прошение:

Всемилостивейший Государь. Обращая отеческое попечение на общее благо Госу­дарства Ваше Императорское Величество в особенности явили знаки милостей Своих их Слободско-украинскому дворянству. Вы Всемилостивейший Государь утвердив нам древние преимущества предками заслуженные и благосостояние наше обеспечивающие благоволили даровать вновь отличие из среды себя избирать главных судей и наконец, нас преимущественно избрали Вы для водворения между нами части победоносного российского воинства, поселением своим доставившего средство благородному юношеству нашему, продолжать военную службу в отечественных  полках, вблизи домов, родителей н ближних своих. Сие несравненные благотворения Вашего Императорского Величества, обещающие богатую жатву от рассадника посреди нас насажденного обращая сердца наши чувствованием благо­дарности исполненные и Вам яко виновнику нашего благоденствия, поселили готовность способствовать по мере возможности предусмотрительным видам блага отечества нашего устраивающим. Сия готовность, сие рвение содействовать пожертвованиями Великим намерениям Вашим, Всемилостивейший Государь, обра­тили нас к мысли, что человеколюбивому сердцу Вашему угодно будет участие наше в учреждении воспитательного заведения под именем харьковского воен­ного училища. Таковое заведение в губернии нашей доставляя образованных и способных офицеров, без сомнения угодно будет Монарху, доведшему войско свое до той степени совершенства с которым ни одно войско других держав сравниться не может. Такому монарху, который различными воспитательными учреждениями положил основание прочному благоденствию государства и которого человеколюбивое сердце, без сомнения найдет новое наслаждение в благотворении недостаточным благородным юношам лишенным средств поддержать с пользою и честью звание, предками их им доставленное. Убежденное сими причинами дворянство Изюмского уезда, в лице предводителя своего майора Гиржева отнеслось через меня к дворянству прочих девяти уездов с предложением о заведении военного училища. Счастливая мысль сия с восторгом принята всеми благомыслящими дворянами и я по долгу звания моего отбирая от каждого по сему предмету письменные мнения, нашел, что утвердительное согласие изъявили 547 голосами, между тем как таковое ж несогласие обнару­жено не более как от 7 лиц в целой губернии. По такому великому числу дворян желающих учреждения военного училища, имея все право почитать сие желание общим, я исполняя волю Слободско-украинского дворянства в предпо­ложении и учреждении  военного училища в 1 пункте оного означенного, дерзаю повергнуть к подножию престола Вашего Императорского Величества именной список дворян изъявивших на то свое желание и вместе с тем и самое помянутое предположение, заключающее в себе правила и способы, которые дворян­ство полагало основанием при учреждении военного училища, подвергая оные всем тем изменениям и прибавлениям, которые державной власти Вашего Императорского Величества угодно будет повелеть, ибо единственная цель при сем разе дворянства есть та, чтобы учреждение сие служило памятником благо­дарности нашей к лучшему из Монархов. Всемилостивейший Государь! Есть либо способы наши равнялись усердию, то пожертвование более значащее ознаменовало бы сию меру оного. Удостойте принять оное с отеческим снисхождением, удо­стойте внять всеподданнейшей просьбе такого дворянства которое будет гордиться что имело счастие жить под владычеством Александра, что постигало великие Его намерения и удостоилось чести хотя малейшее участвовать в оных.

Предложение Слободско-украинского дворянства об учреждении в Харькове военного училища удостоилось Высочайшего утверждения, которое и выражено в следующем рескрипте на имя “господина губернского предводителя дворянства, коллежского советника Квитки,” данного 8 июля 1823 года в „округе  военного поселения на карабинерного полку.”

Одобрив учреждение в Харькове, под именем кадетского корпуса, военного училища для образования на службу молодых дворян, бедных родителей, на основании представленного Мне дворянством через вас предложения, представил Я, согласно его желанию, главное начальство над сим училищем и все распоряжения об устройстве оного генералу от артиллерии графу Аракчееву.

Мне приятно видеть в предложении сего общеполезного заведения и значительных для оного пожертвованиях новый опыт патриотического усердия предводимого вами дворянствами и особенно ваше.

Изъявляю вам за оное Мою признательность, Я поручаю вам объявить от Себя благоволение Мое и всему Дворянству, участвующему в сем деле.

На подлинном подписано собственною Его Императорского   Величества рукою:АЛЕКСАНДР.

Казалось бы, что после этого уж несомненно кадетский корпус должен быль быть учрежден в  Харькове, однако этого не случи­лось, и приготовленные для корпуса здания, были обращены (в 1839 году) под институт благородных девиц, кадетский же корпус решено было учредить в Полтаве. В 1838 году по Высочайшему повелению было созвано на 18 января чрезвычайное губернское дво­рянское собрание в протоколе которого, между прочим, сказано:

На возведение зданий Петровско-Полтавского кадетского корпуса, исчислено 2 062 452 руб. Государь Император, принимая но внимание как значительность упомянутой издержки, так и то, что с учреждением сего корпуса, на ежегод­ное содержание оного потребуется определительного расхода до 222 000 руб., между тем как из приписанных к оному пяти губерний Курская отделяется к предназначенному к учреждение в Орле кадетскому корпусу, а капитал пожертво­ванный дворянством остальных четырех губерний: Полтавской, Черниговской, Екатеринославской и Харьковской, простирается только до 632 000 руб., а следовательно далеко не может покрывать означенных расходов, Высочайше повелеть соизволил г. военному министру, по сношении с г. министром внутренних дел поставить в известность дворянства сказанных губерний о всех сих издержках по полтавскому кадетскому корпусу требующихся, и как кор­пус сей учреждается собственно для пользы самих дворян, то спросить: какое именно содействие полагают они с своей стороны, оказать к достижению цели учреждения корпуса.... Определено: питая неизменное пламенное усердие к споспешествованию в устройстве Петровско-Полтавского кадетского корпуса, покровительствуемого Августейшим нашим Монархом, милосердно пекущимся о собственных наших пользах и благоденствии потомства нашего, единодушно постановляем: принять на себя из суммы 1 762 452 руб. требующейся на устройство того корпуса (остальные 300 000 руб. уже были отпущены из приказов общественного призрения) четвертую часть, т. е. 440 613 руб. включая в то число пожертвованную нами на сей предмет сумму, в харьковском приказе общественного призрения обращающуюся, которой как видно, из сообщенной оным приказом ведомости, состоит по 1 сего января 302 704 руб. 58 коп., и добавив еще взносом в течении трех лет по 20 коп. с крестьянской ревиз­ской мужска пола души, в каждый год, приемля меру сию единственно для уравнения между собою взноса, а не для сбора денег с крестьян наших, сле­довательно в таком расположении по количеству состоящих за нами по восьмой ревизии 226 224 крестьянских душ, в три года составится 135 605 руб. 40 к., а с обращающимися в приказе общественного призрения 302 764 руб. 58 коп., всего 438 369 руб. 98 коп. Что же касается до ежегодного содержания корпуса, на что предназначается 222 000 руб., то мы определяем: к 10-ти копеечной ныне платимой на сей предмет ежегодно сумме, по открытии того корпуса, вно­сить еще столько, сколько потребно будет для составления четвертой части суммы, объявленной ныне на ежегодное содержание того корпуса, т. е. на 222 000 руб. 55 500 руб., включал в то число всю ту сумму, какая составится от 10-ти копеечного взноса с 1 января 1838 года, со всеми к ней причитающимися процентами,  по день  открытия  кадетского   корпуса, равно и могущий случиться остаток от суммы назначенной на строение здания корпуса.

Вот за это то пожертвование на учреждение корпуса харьков­ское дворянство и удостоилось получить третью всемилостивейшую грамоту Императора Николая. Грамота эта подписана Государем 9 апреля 1838 года в С.-Петербурге, а принята дворянством в торжественном собрании 22 августа т. е. в день коронации.

Божиею Милостию Мы Николай Первый, Император и Самодержец Всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая. Нашему любезно-верному, благородному дворянству Харьковской губернии. Военный Министр довел  до сведения Нашего, что дворянство Харьковской губернии, к Петровско-Полтавскому кадетскому корпусу приписанной, приняло на себя четвертую часть издержек, на возведение зданий корпуса потребных; а по устрой­ству корпуса, положило вносить ежегодно так же четвертую часть суммы, на его содержание.

Приемля таковое пожертвование, как новый знак достохвального стремления дворянства Харьковской губернии, и постоянной готовности его, со­действовать Правительству в средствах к воспитанию молодых дворян на пользу службы Престолу и Отечеству, Мы с особенным удовольствием объявляем  благородному сословию Харьковской губернии, Наше благоволение за его подвиг, дворянства русского вполне достойный.

На подлинной, собственной Его Императорского Величества рукой написано:

НИКОЛАЙ.

Для принятия грамоты, все дворянство собралось в 9 часов утра, в зале дворянского дома, „а отсель приняв с достодолжным благоговением грамоту, под предшествием г. губернского предводителя нашего, отравились дворяне по два в ряд в соборную Успения Пресвятой Богородицы церковь, в  коей по совершении преосвященным Мелентием архиепископом Харьковским  и Ахтырским Божественной литургии, имели счастие выслушать упомянутую всемилостивейше пожалованную нам Высочайшую грамоту, которой Его Императорское Величество по великой своей милости, в самых лестных для нас выражениях, Высочайше соизволил объявить благородному сословию нашему за пожертвование на Петровско-Полтавский кадетский корпус, свое Императорское благоволение и Высочайше изволит именовать нас своим любезно-верным благородным дворянством. Запечатлев в  верноподданнических чувствах толико отличную милость к нам, Августейшего Монарха нашего, благим Провидением по своей святой и непостижимой мудрости благоденствующей России дарованного, мы с сердечным умилением и преклонением колен наших, принесли Господу Богу в сей, для всех русских радостный день, теплые наши мольбы, о здравии и долгоденствии Его Императорского Величества и всего Августейшего Императорского Дома, потом возвратились в прежнем порядке в залу дворянского дома.”

Петровско-Полтавский корпус открыт в 1840 году, при чём прием был ограничен, в первый год 100 кадетами, остальные же 200 должны были быть приняты в два последующие года, по сто, в каждый.  В первый прием для харьковского дворянства было оставлено 23 вакансии, при окончательном же образовании корпуса, харьковскому дворянству предназначалось 94 вакансии. Вопрос о распределении этих вакансий по уездам возбуждался в 1853 году и, как видно из сообщения губернского предводителя дворянства директору корпуса, был разрешен так:

На ежегодный сбор, взносимый дворянством Харьковской губернии на содер­жание Петровско-Полтавского кадетского корпуса, должны воспитываться в этом заведении малолетние дворяне каждого уезда в следующем числе: Харьковского 6, Валковского 4, Богодуховского 5, Ахтырского 5, Лебединского 8, Сумского 12, Волчанского 8, Змиевского 4, Купянского 5, Изюмского 11 и Старобельского 5. Сверх того на остаток сумм от каждого уезда, по сложении их в общий итог, воспитываются 8 человек. Всего же на ежегодный сбор должны быть воспитываемы 81 человек. Дворяне кои должны воспитываться на ежегодный сбор поступают в корпус по назначению уездных предводителей, а воспитывающиеся на остатки от ежегодного сбора поступают по назначению губернского предводителя. На проценты с капитала единовременно пожертвованного дворянством должны воспитываться 13 человек, но как из сведений имеющихся в делах не видна, какая именно часть упомянутого капитала и каким уездом пожертвована, то число воспитывающихся на оный дворян распределено для всех уездов поровну.

Упоминаемый взнос дворянского пожертвования производился до конца шестидесятых годов. В 1866 году правительством было решено прекратить прием воспитанников дворянства в кадетский корпус и предложено было передать сделанные пожертвования в ведение министерства народного просвещения для содержания в учебных заведениях этого министерства стипендиатов на проценты пожертвованных капиталов. Харьковское дворянство высказалось поэтому в 1867 году за прекращение дальнейших сборов и в том же  году состоялось Высочайше утвержденное мнение государственного совета о прекращении сборов на кадетские корпуса по всем губерниям.

К этому же времени относится прекращение и другого пожертвования харьковского дворянства. В течении пятнадцати лет, с 1859-60 академического года на отпускаемые дворянством ежегодно 1 100 р. 30 коп. во второй Харьковской гимназии происходило обязательное преподавание сельского хозяйства, но с преобразованием согласно устава 10 ноября 1864 года гимназий в классические, министерство народного просвещения сочло необходимым прекратить преподавание сельского хозяйства.

В настоящее время харьковское дворянство имеет 19 вакансий в Петровско-Полтавском кадетском корпусе и 8 вакансий в четвертом московском корпусе.

V.

Об  отношении   центрального правительства  к   дворянству,   в  царствование Императора Николая Павловича, можно судить, по следующим  двум  эпизодам  с  харьковскими губернскими пред­водителями.

В 1827 году, исправлявший должность губернского предводителя змиевской уездный предводитель Н. С. Смирницкий, пригласив  на 8, 9, 10 и 11 июля уездных  предводителей и депутатов, собирался уже открыть заседание, как  в  присутствие вошел жандармский полковник  Вуичь, и, ссылаясь на данную ему от начальника жандармов  инструкцию, настоял  на том, чтобы обсуждение дела проис­ходило в  его присутствии. Предводитель дворянства сообщил  об  этом  17 июля губернатору, который сообщил о происшедшем  ми­нистру внутренних  дел, и в  ответ на это представление шеф  жандармов  и командующий Императорской главной квартирой Бенкендорф, обратился к  Н. С. Смирницкому с  официальным  письмом  от 11 августа, в  котором  сообщалось, что по докладу Государю Императору  о поступке полковника  Вуича, Его Императорское Ве­личество повелеть соизволил  уведомить

что полковник  Вуичь не только не имел  права войти в  собрание дворянства, но еще тем  нарушил  и данную ему инструкцию, по которой все чиновники вверенного мне корпуса должны более всех  строго сохранять порядок  а не нарушать его, никто из  них  не имеет  права вмешиваться в  дела дворянского собрания и нарушать права сему сословию Августейшими Монархами дарованные, а ныне благополучно царствующим  Государем  Императором  под­твержденные. При семь Его Императорское Величество изволил  заметить, что ваше превосходительство весьма справедливо изволили поступить требовав от  Вуича чтобы он  оставил  собрание  в  чем  и следовало настоять.

В  следующем  затем 1828 году недоразумение возникло с  губернатором  и губернский предводитель дворянства обратился за разъяснением  к  министру внутренних  дел. Поводом  к  недоразумению послужило требование губернаторов, чтобы на дворянских  собраниях  не обсуждались вопросы не внесенные в  предваритель­ную программу собрания, губернский же предводитель, ссылаясь на 38 и 47 ст. грамоты дворянства находил  такое требование губернаторов  несправедливым. Разъяснение министра последовало через год, но министр  писал  в  нем:

Собрание дворянства по силе 36 ст. Высочайше дарованной ему грамоты без  позыва и дозволения начальника губернии составляться не могут, и при испрошении такового дозволения должны быть представляемы на вид  и предметы предполагаемого совещания. Но нет  закона воспрещающего дворянству уже собравшемуся судить о том, что, или при испрошении дозволения, не было к  сообра­жении, или из  самих  суждений возникает, или по непредвиденным обстоятельствам  встретиться может. Следует  токмо, чтобы приговоры дворянства были согласны с  законами и доводимы до сведения начальника губернии, который обязан  иметь сведение обо всем  в  губернии происходящем.

Взгляд самого Государя Императора Николая Павловича на дво­рянство совершенно определенно был высказан  им  в  1831 году, в  следующей грамоте,  давшей дворянству  “новые знаки Нашего особенного благоволения.” По силе этой грамоты “отныне не только некоторые члены, но и самые председатели губернских  судебных  палат  будут избираемы дворянством, а утверждение тех, коих  оно удостоит выбора в  губернские предводители, предоставляется Нашему собственному усмотрению.”

Божиею Милостию Мы Николай Первый, Император и Самодержец Всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая. Между  многими любезно-верными Нам благородному российскому дворянству присвоенными преимуществами, одно из  самых важных, есть право выборов, чрез кои оно содействуете непосредственно охранению общественного благоустройства и отправления правосудия.

Дворянские в губерниях  сословия, в  силу сего права, составляют собрания, не только для совещаний о своих нуждах и пользах, но и для назначения, из среды своей, достойнейших чиновников в  разные должности по частям судебной и правительственной. Цель и действие сих собраний, порядок выборов и службы по оным, определены в их главных  основаниям постановлениями: Учреждение о губерниях 1775 и жалованной дворянству грамоты 1785 года.

В  последствии сии постановления были, в разные времена дополняемы особыми указами и повелениями. Но дополнения сего рода, разрешая посте­пенно встречавшиеся частные затруднения и недоразумения, не могли пре­дотвратить других более  общих, мало помалу открывшихся неудобств. Сии неудобства происходят не от свойства сих коренных постановлений, но от естественного  изменения обстоятельств; в  особенности же от  частого раздробления дворянских  имений, чрез продажу и разделы при наследстве. От сего число избирателей непомерно увеличилось. Дво­рянские собрания иногда уже не вполне  составляются из людей, коих собственные выгоды, основанные на владении достаточным, могут служить  ручательством в стремлений их  к общей пользе, и открылся повод к жалобам на избрания пристрастные, не оправдывающие доверенности и ожиданий Правительства.

Мы признали нужным положить конец сим жалобам, возвратив полезному установлению дворянских сборов его первобытную силу и действие, и не изменяя, оснований оного, дать им более твердости. Для сего надлежало, во 1-х, собрать различные, с 1785 года изданные постановления, о собраниях  дворянства, согласить их с целью и духом жалованной грамоты, исправив и дополнив замеченные в сих постановлениях недостатки. Во 2-х, не касаясь сущности права избирателей, определить действие сего права, более соответствующим нынешнему состоянию дворянских мнений образом, и в тоже время распространить круг избираемых и  поощрить, их к местной службе по выборам Дворянства, сравнив её,  в наградах и прочих выгодах, с общею государственною службою.

Сия мысль приведена в исполнение.  На предуказанных   Нами   началах составлен и рассмотрен в  Государственном Совете  проект  нового “Положения о порядке дворянских собраний, выборов и службы по оным”. Утвердив сие положение, как  вполне сообразное с общими пользами го­сударства, и с  дарованными дворянству преимуществами, Мы решились, с  тем  вместе, явить сему сословию новые знаки Нашего особенного благоволения, отныне не токмо некоторые члены, но и самые председатели губернских  судебных  палат  будут  избираемы дворянством  и утвержде­ние тех, коих  он удостоит  выбора в  губернские предводители, предос­тавляется Нашему собственному усмотрению. Мы не сомневаемся, что благородное российское дворянство, всегда и на поле чести, и в  прочих частях государственной службы, не изменявшее своему высокому званию быть первой подпорой Престола, и ныне в полной мере оправдает На­шу доверенность. Действуя по начертанным, для того точнейшим  правилам, оно устремится с  новым  рвением  к  исполнению одной из важнейших  своих  обязанностей, избраний чиновников истинно достойных иметь благостителей общественного порядка и правосудия.

В  Санкт-Петербурге, декабря 6 дня 1831  года.

На подлинном  собственною   Его Императорского Величества рукою подписано так :

НИКОЛАЙ.

Отношение губернаторов  к  дворянским  собраниям  были определены наказом  гражданским  губернаторам  3 июня 1837 года.

Гражданский губернатор  перед  дворянскими выборами доставляет  губерн­скому предводителю дворянства списки из  уголовной палаты и уездных  судов  о дворянах, находящихся под  судом  и следствием, впрочем  не вмешивается ни под  каким  предлогом  в  самое производство выборов. Губернатор, если нет  к  тому препятствий, сейчас же утверждает  должностных  лиц, выбранных  дворянством, утверждение которых  зависит  от  него, а если оно зависит от  Высочайшего утверждения, делает  об них представления о губернском  предводителе дворянства через  Министра внутренних дел о председателях  палат  и совестного суда — чрез  Сенат, о почетном  попечителе гимназии — чрез Министра народного просвещения. Когда должность, которая зависит от выбора дворянства, в течение трехлетия останется не занятою, то губернатор  замещает  ее благонадежным  чиновником,  но с  согласия сего чи­новника и предводителей дворянства. — губернские и уездные дворянские собрания составляются не иначе, как  по позыву предводителей и с  разрешения губернатора, который извещает дворян  чрез  земские и городские полиции. Гражданский губернатор  сносится с  собранием  чрез губернского предводителя дворянства, от  коего получает извещение о всех  положениях  собрания. Когда губернское дворянское собрание, по совещании о своих  нуждах, представит  о них  губернатору, он  немедленно рассматривает  их  и делает  надлежащие распоряжения об  них, а если это превышаете его власть, то посылает  с  своим  заключением  в  министерство внутренних дел. Если в  дворянском  собрании произойдет беспорядок  и губернский предводитель не будет  в  состоянии остановить его, то губернатор  призывает  виновных  и делает  им  внушение и говорит, что в  случае возобновления беспорядка он  донесет  высше­му начальству имена виновных  и предложит  дворянскому собранию подвергнуть их наказанию. Губернатор  наблюдает, чтобы дворянские собрания не продолжались более положенного законом  срока; но по отзыву губернского предводите­ля может  продолжить срок  еще на несколько дней. — Когда следует  закрыть собрание, губернатор  предлагает  о том  письменно губернскому предводителю и доносит  о том  Министру внутренние дел, также доносит  ему о всех  постановлениях  собрания, имена дворян, выбранных  в  должности и форму­лярные их  списки.

Государственная служба, составлявшая прежде обязанность, стала теперь правом  потомственных  дворян. Для неё даже не допуска­лись люди не привилегированных  сословий, а другие привилегированные сословия, как  личные дворяне, почетные граждане, купцы, допускались с  различными ограничениями.

В  военной службе, о производстве в  обер-офицерский чин  18 мая 1829 года было постановлено, что „унтер-офицеры, поступившие в  службу из  крестьян, солдатских детей и разночинцев, произ­водятся в  обер-офицеры, служащие в  гвардии через 10 лет, а в  армии через  12 лет. Они производятся по удостоверении их  спо­собностей и беспорочного поведения, иначе полковые командиры подвергаются ответственности. Унтер-офицеры из  дворян  производят­ся через  два года. Студенты университетов  производятся через  шесть месяцев”. Вольноопределяющимися из  купцов  принимались в  военную службу только те, которые сами или отцы их  состояли беспорочно в  первый и второй гильдии двенадцать лет  (по указу 16 мая 1838 года). По указу от  18 февраля 1840 г. „всех  желающих  поступить в  военную службу и не окончивших  курса наук  в  учебных  заведениях  экзаменовать в  корпусном  штабе и определять унтер-офицерами только тех, кто будет  правильно читать и писать и знать основательно грамматику и арифметику. Дворян производить в  обер-офицеры, через  два года, а вольноопределяющихся — через  четыре года. Не выдержавших  экзамена определять рядовыми. Если они по истечении двухлетнего для дворян  и четырехлетнего для не дворян  срока не окажут  успехов  по службе, то их  оставить еще на один  срок, но после этого, если они не приобретут  познаний, исключать их  из  службы”. Указом  от 17 декабря 1840 года позволено таких  молодых  людей, не приобретших  в  течение двух  сроков  знаний, оставлять по их  просьбам  рядовыми. По указу от  19 июня 1841 г. дозволено “сыновей бедных дворян принимать в  военную службу на казенное содержание в пехоту и сверх комплекта, подвергать их экзамену и выдержавших его принимать унтер-офицерами   и производить далее, а не выдержавших - принимать рядовыми и содержание давать им, как рядовым. В кавалерию принимать не иначе как на собственном содержании. В гвардейские полки допускались вольноопределяющиеся, по указу от 17 декабря 1850 года только дети именитых купцов и обер-офицеров  (т. е. личных  дворян).  Обращать внимание на рост и на наружный вид их; поступающие должны быть не моложе 17 и не старше 20 лет и иметь достаточное состояние для своего содержания. Подвергать их такому же экзамену как и дворян, а то выслуге определенного срока в унтер-офицерском звании производят в офицеры”.

Военная служба при Императоре Николае, как и прежде, была поставлена выше гражданской. По указу 6 февраля 1826 года воинские чины при переводе, в  статскую службу повышались одним чином. 14 декабря 1827 года в гражданскую службу запрещено принимать купцов и детей их, исключая купцов первой гильдии, людей податного звания, иностранцев, не дворян отставленных из военной службы нижними чинами и церковнослужителей. По указу 28 июня 1833 года белое духовенство, уволенное из духовного звания по своему желанию, может вступить в гражданскую службу, смотря по знаниям м способностям. Лишенные же духовного сана за пороки не могут поступать ни в государственную, ни в общественную по выборам службу, а в военную принимаются рядовыми. Но в 1839 году запрещено вступать в государственную службу добровольно слагающим сан дьяконам ранее шести лет, а священникам ранее десяти лет.14 октября 1827 года канцелярские служители были разделены на четыре разряда: в первый помещаются дворяне родовые. Во второй - дети личных дворян, купцов первой гильдии, священников и дьяконов православного исповедания и пасторов евангелического и реформаторского исповеданий. В третий разряд дети приказных служителей, ученых и художников, не имеющих чинов. В четвертый все принятые до сего указа на службу и не имеющие права служить иностранцы, дети нижних воинских чинов и проч. Срок службы до первого чина: для первого разряда - два года, для второго - четыре года, для третьего - шесть лет  и для четвертого - двенадцать лет. В  1834 году были изданы новые правила о производстве в  гражданские чины. К  пер­вому разряду отнесены имеющие аттестаты высших  учебных  заведений.   Они   производится из  14-го в  12-й класс, а из  12-го в  10-й класс  через  три года, из  10-го в  9-й через    четыре   года без  всякого различия сословий,   но как    только   дело   доходило   до производства в  чин, дающий дворянство, для не дворян  это произ­водство оттягивалось. Дворяне родовые   производились   из  9-го   в  8-й класс  через  четыре года, а не дворяне - через  шесть лет. Ко второму разряду отнесены кончившие курс в средних  училищах. Среднее образование не уравнивало сословных  различий, которые ока­зывались при первом же производстве в  14-й класс. Родовые дво­ряне производились через  один  год, личные дворяне   через два года, дети ученых, приказных - через четыре года. Далее  шло производство без  различия сословий до 9-го класса, из  чина в  чин  производились все через  четыре года. Из 9-го в 8-й произво­дились   потомственные дворяне  через  четыре года, не потомствен­ные через десять лет. К третьему разряду  отнесены лица, не кончившие курса в средних училищах. В 14-й класс производились: дворяне   родовые через два года, личные дворяне и другие - через четыре года, а  дети  приказных служителей - через шесть лет. Из 14-го класса до 9-го производились все из чина в чин через четыре года, а из 9-го в  8-й родовые дворяне че­рез пять лет, не родовые через  10 лет.

VI.

В 1828 году, бывший в то время министром внутренних дел Закревский возбудил вопрос о назначении жалованья предводителям дворянства.

Циркулярным письмом от 25 декабря 1828 года, генерал-адъютант Закревский сообщил губернским предводителям дворянства, что по некоторым губерниям возбуждены вопросы о назначении предводителям дворянства прогонных денег для разъездов по рекрутскому набору. Признавая правильным, „чтобы предводители дво­рянства как губернские, так и уездные, подобно прочим чиновникам, имели приличное жалованье”, генерал-адъютант Закревский докладывал о том Государю Императору и Его Императорское Величество „признав справедливым дабы предводители дворянства по­лучали жалованье, относя потребную для сего сумму на земские по­винности, на помещичьих крестьянах лежащие, Высочайше повелеть соизволил войти по сему предмету в соображение”. Министр внутренних дел рекомендовал подвергнуть этот вопрос обсуждению дворянских собраний по уездам, затем собрать в губернский город гг. предводителей с нарочно избранными для того депутата­ми, по три от уезда, и в этом собрании решить его.

В силу этого распоряжения от уездов были избраны следующие депутаты: Харьковского Н. Н. Бердяев,. И. И. Степанов и А. М. Ковалевский; Старобельского П. Д. Савельев, И. Д Савельев и М. П. Павлов; Ахтырского - А. Т. Подольский, И. Д. Райкович и И.Г. Влесков; Богодуховского -  Н. А. Романов, Н. Д. Хрущев и А. Н. Желтухин; Змиевского Е. А. фон-Мейер, М. А. Бедряга и Ф. П. Балавенский; Купянского Ф. Розалион-Сошальский, С. Ларионов и Р. Каплуновский; Лебединского И. А. Данилов, К. М. Романов и И. Г. Елютин; Валковского М. П. Чекалов, И. Г. Альбоснев и П. М. фон-Циглер; Волчанского — М. Батезатул и А. Артамонов; Изюмского — С. Таранов, А. Щербина и Ю. Адамов и Сумского уезда — Н. Савич, И. Куколь-Яснопольский и Д. Кондратьев.

Депутаты эти вместе со всеми уездными и губернским предводителем собрались в г. Харькове и протоколом от 12 февраля 1829 года определили: назначить губернскому предводителю 100 руб. в год, а уездным предводителям по 450 руб., что по расчету 198 258 помещичьих крестьян составит прибавку земских по­винностей по 3 коп. на душу. Определение это было подписано пред­ставителями восьми уездов: остальные же три уезда (Купянский, Волчанский и Змиевской) не признали возможным согласиться с выше­означенными нормами. Представители Купянского уезда предлагали: 4000 руб. губернскому предводителю и по 2500 руб. уездным, что увеличило бы земские повинности на 16 коп. с души. Представители Волчанского уезда проектировали жалованье в 4000 руб. и по 2000 руб. или по 13 коп. на душу, и, наконец, представители Змиевского уезда предлагали 3000 руб. и по 1500 руб. или по 9 коп. добавочного земского налога на душу. Мотивировка всех трех отдельных мнений одна и та же, и наилучше выражена в заявлении представителей Волчанского уезда, которые писали:

жалованье предводителям необходимо потому, что с назначением приличного жалованья, недостаточный дворянин будет  иметь верный способ служить в сем звании, по достоинствам своим, ибо до сего времени, как известно дворянству, выбираемы были, почти во всех губерниях гг. предводители, имеющие состояние, по той причине, что издержки предводителя, в течение трехлетия, составляют значительную сумму, а посему дворяне заслуженные, имеющие в кругу дворянства наилучшее о себе мнение и словом, могшие бы оправдать во всех отношениях как доверенность дворян, так и исполнение по службе всех обязанностей, но не имели достатка, при первом намерении дворян их избрать, отпрашивались, представляя причиной один только недостаток, и по сему дворянство находилось в необходимости уважить их сии причины.

С определением жалованья, приличного сему званию, дворянство будет уже иметь совершенную свободу избирать предводителей, не ограничиваясь как иногда случается, одним достаточным состоянием  и, если при выборах падет жребий быть предводителем дворянину с достатком, таковой конечно не пожелает получать полагаемого жалованья, если же на недостаточного, то тако­вой не будет иметь причины отпрашиваться от возлагаемой на него должности, а дворянство приобретет себе совершенное право не увольнять бедного достойного предводителя, как до сего было, от сего звания.

На другой день, 13 февраля, представители семи (кроме харьковского) уездов подписавших протокол о жаловании предводителям, в 1000 руб. и 450 руб. подали письменное заявление, что назначая жалование они “имели в виду лишь исполнить Высочайшую волю Государя Императора, объявленную в предписании министра внутренних дел, со своей же стороны желали бы иметь счастье удос­тоиться Монаршего соизволения, дабы лица, облекаемые полным его доверием, проходили чрез общественное служение в звании пред­водителей дворянства, как ныне так и впредь, без всякого жа­лованья".

Через 20 лет, опять возбудился вопрос о жаловании предводителям. На этот раз вопрос этот подняло Купянское дворян­ство, в протоколе собрания своего 1 октября 1849 года, записавшее:

Избранный нами в уездные предводители дворянства, штабс-капитан Иосиф Фаддеевич Клепацкий, имея ограниченное состояние и многие семейные нужды, не может без слишком чувствительных для своего имущества потерь, несть этой службы, от которой должно произойти столько существенных польз для дворян Купянского уезда: для облегчения избранному нами этого бремени и предохранения его от утрат в собственном его интересе,

 дворянство постановило оказать ему пособие. Ни размер, ни способ оказания пособия в протоколе не означен. Протокол этот прошел по всем инстанциям и был утвержден, так как по смыслу его, пособие это должно было составиться из добровольных приношений по подписке.

При выборах на следующее трехлетие, 16-го Сентября 1852 г., тоже Купянское дворянство вторично избрав И. Ф. Клепацкого предводителем дворянства, постановило: “на содержание предводителя и на расходы по дворянскому дому, собирать по одной копейке с де­сятины удобной земли принадлежащей помещикам”. Постановление это мотивировалось тем, что “в  Купянском   уезде весьма мало богатых дворян, а большею частью состояния посредственного и потому лица, избираемые в уездные предводители дворянства, не могут без особенного стеснения нести расходов в звании предво­дителя неизбежных, так что это обстоятельство может иногда быть препятствием к выбору дворянина во всех отношениях весьма достойного быть предводителем дворянства”. Протокол этот был подписан не только дворянами, присутствовавшими в собрании, но разосланный по имениям в уезде, был покрыть многочисленными подписями. В то время, в Купянском уезде, считалось удобной помещичьей земли 213 520 десятин, следовательно установленный сбор равняется 2 135 руб. 20 коп. Сбор этот взимался в течении одного трехлетия, но перед выборами 1855 г. И. Ф. Клепацкий отказался от жалованья, ссылаясь на усиленные расходы дворянства для войны.

В третий раз, вопрос о жаловании предводителям обсуждался в собрании в 1861 году, когда Волчанское и Сумское дворянство решили назначить своим предводителям жалованье: Волчанское в 2000 руб., а Сумское в 2500 руб. В протоколе 27 сентября записано, что “исправление должности уездного предводителя дворян­ства сопряжено со значительными издержками, для которых многие удостаиваемые сего звания доверием дворянства не имеют никаких средств, и потому, не желая, чтобы лица, избранные в эту должность, затрачивали свои собственные средства во время служения в сей должности, определено выдавать в безотчетное распоряжение г. пред­водителя дворянства...”.

Оба протокола Волчанский и Сумской докладывались 1 октября губернскому дворянскому собранию, которое утвердило их всем собранием за исключением четырех лиц (поручика Гангардта, майора Резанова, штабс-ротмистра А. Каплуновского и действительного статского советника Колокольцева), заявивших о своем несогласии в протоколе Волчанского уезда. Министерство внутренних дел, на утверждение которого были посланы эти постановления, отвечало, что оно ничего не имеет против состоявшихся определений, если они будут обязательны только для лиц, подписавших протоколы и выразивших на то свое согласие.

До какой степени были расширены обязанности предводителей дворянства, при Императоре Николай Павловиче, видно из следующего  отношения Харьковского гражданского губернатора к губернскому предводителю дворянства, в 1853 году.

Государь Император по Всеподданнейшему докладу г. Министра Внутренних Дел, принимая во внимание, что обязанности губернских и уездных предводителей дворянства образовались и возрастали постепенно, возникая даже по требованию разных министерств и главных управлений, почему и не включены вполне  в свод законов, и что они при том доселе не были согласованы и соображены между собой, Высочайше повелеть соизволил: собрать все эти постановления и составить полную и точную инструкцию, из которой было бы видно, в чем именно состоит круг действия, обязанности и занятия этих лиц, а затем обсудить: какие исполнительные средства окажется необходимым им предоставить и не будет ли нужно уволить их от некоторых из сих обя­занностей. Во исполнение сего Высочайшего повеления, собраны были в Министерстве  Внутренних Дел полные сведения о всех занятиях предводителей. По рассмотрении сих сведений, и имея в виду, что некоторые из обязанно­стей, возложенных на предводителей дворянства, не соответствуют, а другие и вовсе не приличны их званию, г. Министр Внутренних Дел, циркулярно, предложил начальнику губернии освободить предводителей от изъясненных в прилагаемой при сем записке занятий, как поступленных им не по закону и не подходящих под общее свойство обязанностей предводителей.

В приложенной записке было перечислено 37 обязанностей, поразительных по своему разнообразию. Так, в число обязанной пред­водителей дворянства, до того времени, входило: наблюдение за исправлением речных переправ, председательство в комитетах для украшения уездных городов, ежемесячное свидетельство провиантского магазина, наблюдение, чтобы при покупке крестьянами хлеба не был допускаем обвес под видом похода, наем этапных домов и наблюдение за их исправностью, продажа ветхих провиантских кулей и т. п.

В 1837 году Государыня Императрица Александра Федоровна по­сетила Харьков и удостоила принять бал, устроенный по этому поводу 18 августа, харьковским дворянством. В то время око­ло нынешнего каменного зало, стояло деревянное зало, украшен­ное живописными видами, обратившими особенное внимание Императ­рицы. Милостивое внимание Государыни очаровало все дворянство. Об этом можно судить по следующему восторженному воззванию на подписном листе, для постройки на месте, временного деревянного дома, каменного. Подлинный подписной лист хранится в архиве, в заголовке его стоить следующая надпись:

Да будет твердо аки камень. В воспоминание счастливого дня посещения Ее Императорским Величеством Государыней Императрицей дворянского бала, — да превратится под кров каменного здания сии виды обратившие Ее Монаршее внимание — 1837 года, августа, 20 дня. Подписуйтесь истинно движимые чувством верноподданичества. Изюмского уезда помещик Николай Герсеванов тысяча рублей.

Вслед за Герсевановым, лист покрылся другими подписями: всего в этот день было собрано 5 805 руб. Затем вопрос о постройке дома обсуждался в губернском дворянском собрании 19 января 1838 г., в протоколе которого записано:

вспоминая со сладостным чувством восхищения, то радостное время в которое Ее Императорское Величество Государыня Императрица Александра Федоровна изволила удостоить данный для Ее Величества дворянский бал, причем Августейшая посетительница с полным удовольствием изволила обратить внимание на живописные виды к пристроенной к дворянскому дому зале. Определено: дабы увековечить память незабвенного посещения и Всемилостивейшего внимания Августейшей Монархини, выстроить в таком же виде прочную залу со всеми на оной живописными видами, для чего к открытой уже добровольной подписке пожертвований по сему предмету (буде той суммы недостаточно будет), предоставляем  употреблять остающуюся сумму от содержания депутатского собрания и дворянского дома...

Постройка зала была произведена с подряда именитым гражданином Михаилом Котляровым и с полной отделкой, обошлась около 26 000 руб. Зало было готово к 1845 году; это то самое, что существует и теперь, но где те живописные виды, Петергофской Александрии, которые обратили на себя внимание Государыни Императрицы и которые предполагалось перенести в новое зало, неизвестно, так как в делах депутатского собрания об этом не сохранилось никаких данных.

В 1840 году   харьковское губернское   дворянское   собрание было сильно  озабочено  обнаружившимся усердием недавно учрежденного министерства государственных  имуществ по размежеванию земель. По этому поводу 25 сентября состоялся следующий протокол:

Благодетельные меры Правительства о размежевании черезполостных и общих дач, имея целью определить положительно владения каждого, произведут самые счастливейшие последствия, как для частного, так и для общего благосостояния и спокойствия. Дворянство Харьковской губернии, в полной мере постигая эту истину, с глубоким чувством признательности и благоговения  употребит все усилия к успешному выполнению Высочайшей воли и достижению цели для общей пользы Ею предназначенной, на права владения землями в  Харьковской губернии имеют отличные против земель в Великороссийских губерниях основания: редко восходя до личного пожалования, оные состоят большей частью из старых заимок, ни на каких первоначальных актах не основанных. Заселение края, составляющего ныне Харьковскую губернию и основание прав владения в оной землями, имея иное начало, как в других Российских губерниях, поставляет в необходимость соображаясь с настоящими потребностями края не упустить из виду и первоначальное его образование, ибо теперешний быт оного на нем основание свое иметь.

В царствование Царя Алексея Михайловича, когда Малороссия стенала еще под игом Польши, многие старшины Малороссийских казаков, в сопровождении своих единомышленников, избегая угнетения, оставили отечество свое, заселили пустыни, прилегавшие к границам Русского Царства и заградив их собою от гибельных набегов татар Ногайских и Крымских, просили Царское Ве­личество о принятии их как детей одного семейства в отцовское управление. Царь Алексей Михайлович принял в подданство пришельцев и грамотами своими наградил их разными преимуществами и правом занимать пустопорожние земли за рубежом Белгородским. С того времени имеет свое право владения землями, известное в сем краю под названием Старозаимочного.

На основании сего дарованного права, полковники Слободских полков, где указывала надобность в отражении хищных соседей, отводили земли целым местечкам казачьим вообще, или жаловали оными обозных, судей, сотников и других полковых чиновников в единственное и вечное владение, или занимали земли для самих себя и потомства своего.

Владение землями, занятыми на сем основании, не только не было отвергаемо Правительством, но многократно подтверждалось Высочайшими грамотами. В 1765 году из Слободских полков учреждена Слободско-Украинская губерния, — город Харьков переименован губернским, а прочие три полковые города, как-то: Сумы, Ахтырка и Изюм провинциальными, из сей губернии в 1780 году учреждено Харьковское наместничество.

После преобразования Слободских полков в губернию при генеральном межевании, земли сии утверждены землевладельцами. На дачи, в единственном владении тогда состоявшие, выданы особые, а на прочие, где много находилось владельцев, составлены генеральные планы, с поименованием на оных владельцев и с означением всего количества земли, заключавшейся в каждой даче, но без определения сколько именно принадлежало войсковым обывателям и сколько частным владельцам. Указом 1769 года мая 7 дня публикованы законы о Государственном земель размежевании и по начавшемуся впоследствии в здешней губернии специальному межеванию, в некоторых общих дачах приведено в известность количество земли, находящейся в принадлежности разных владельцев, но владения остались чрезполосными до сего времени и вообще не отделенными формальными межами, исключая некоторых участков, которых владельцы вымежевали из общих дач и получили на оные специальные планы.

Во время существования Слободских полков между служивых казаков не было особого дворянского сословия. Полковники жаловали каждого по заслугам полковыми чинами, а чиновникам полковым давали в потомственное владение земли. По смерти сих чиновников дачи, им жалованные, переходили их наследникам, часто простым казакам, впоследствии земли сии приобретались покупкою и дошли к настоящим владельцам.

При преобразовании Слободских полков в губернию, все служивые казаки и компанейцы переименованы в войсковые обыватели, но право исключительного владения на доставшиеся им в собственность земли не нарушено, а утверждено Правительством.

Между тем многие из сих обывателей-владельцев доказали происхождение свое от Полковых чиновников и получили дворянство, другие достигли личною службою и владеют сами, или продали участки свои под именем старозаимочных.

Хотя по силе указа 1765 года октября 18 дня всякое отчуждение казачьих старозаимочных земель было воспрещено, но сила указа сего не могла прости­раться на старозаимочные земли, бывшие собственностью чиновников казачьих и только потому во время генерального межевания, попавших в общую массу земель войсковых обывателей, что тогдашние владельцы их не имели войсковых чинов, в последствии же они сами или потомки их доказали свое дво­рянское происхождение, упомянутыми же старозаимочными землями, они несмотря на то, что выбыли из сословия войсковых обывателей, и по ныне владеют сами, или продали их лицам сторонним.

До поселения Слободских полков, вся сторона к Юго-востоку от Белгорода, была пустынью, ибо Цареборисов и прочие крепости от реки Северного Донца до Дона, построенные Годуновым, совершенно запустели во время самозванцев, но город Чугуев и несколько однодворческих селений уже существовали по рубежу Белгородскому. Впоследствии на пустопорожних землях меж полковых дач поселены, выведенные из России, однодворцы на землях дарованных им жалованными грамотами. Количество сих земель означалось четвертями и земли сии, известные под именем четвертных, так же как и земли обывательские, во время генерального межевания написаны были в массе за всеми однодворцами каждой волости.

Из всего выше писанного видно, что если при предстоящем специальном размежевании в отмену всем дарованным краю, Российскими Монархами, грамотам и прежним постановлениям Правительства, будут требовать от владельцев выписей из писцовых книг и подобных сему документов, то большая часть здешних помещиков, лишатся своей собственности,  ибо в ограду правь своих могут представить только одну давность бесспорного своего владения. Распоряжением же Министерства Государственных Имуществ относительно помещичьих лесов, находящихся в одних окружных межах с лесами государственных крестьян, наложено запрещение и они взяты под казенный присмотр как общие и чрезполосные, хотя в Харьковской губернии общих, т. е. въезжих лесов почти нет, и границы чрезполосных определены назад тому уже несколько десятков лет, и в натуре и разными актами, а боле дав­ностью бесспорного владения. Таковая мера заставляет иметь опасение, что значительная часть земель харьковскому дворянству принадлежащих и не имеющих других ограждений, кроме Высочайше дарованных грамот вообще Слободским полкам и земской давности, при специальном размежевании подвергнется спорам со стороны чиновников министерства государственных имуществ. Опасение владельцев еще усугубляется наставлением уполномоченным от управления Государственных Имуществ где, между прочим, сказано: “Уполномочен­ный не упускает из вида, что все  те земли, на которые частные лица не могут представить законных прав, принадлежат казне.” А как значительная часть владельцев Харьковской губернии не могут предъявить других прав на земли свои, как сослаться на Высочайше дарованные краю грамоты и земскую давность, то опасаются, что оные столь же мало защитят их земли, сколь мало защитили леса, возращенные предками их, и до сего состоявшие в бесспорном их владении, и что благодетельная мера размежевания чрезполосностей обратиться не к благу общему и частному, а послужит к совершенному разорению их.

В том же, 1840 году, Харьковское дворянство выразило желание устроить дворянский банк. В основной капитал предполагалось обратить 18 025 руб. ассигнаций, находившихся в дворянской кассе и 6 770 руб. 61 ¹/₂ коп. рекрутских складочных денег обращавшихся в Харьковском приказе общественного призрения. Для банка этого проектирован был следующий устав.

Цель дворянского банка помогать дворянам, когда по каким-либо несчастным обстоятельствам имения их подвергаются аукционной продаже в разных кредитных установлениях как-то: в Государственном заемном банке, опекунских советах и в приказе общественного призрения.

1. По невеликому капиталу, который служит началом основания дворянского банка, первым правилом будет помогать имениям не более, как на сумму 5000 руб., так как кредитные заведения продают заложенные имения за 2-х летнюю и 3-х летнюю неуплату процентов, то и небольшой капитал не может уже спасти дворянских до 840 душ, что почитать можно достоянием 20 небогатых семейств.
2. В выкупе имений соблюдаема будет очередь, которую считать со дня подачи просьбы просителем владеющим имением, или уполномоченным его. 
3. Прошения подаются уездным предводителям дворянства, которые представляют их в банке, не задерживая нисколько, и вместе с тем поручают по избранию своему двум или трем дворянам сделать осмотр состояния имения и предположение о средствах к уплате  доходами ссуды банка. Таковые сведения соображаются банком в возможной скорости.
4. Банк, доколе капитал его не увеличится до того, что оставаться суммы будут без оборота, делает ссуду токмо в пособие дворянским имениям, и более для предохранения их от продажи, следовательно он не переводит на себя, или не уплачивает занятого капитала, а только пополняет просроченные проценты и капитальные части.
5. Банк имея целью более всего пособие, а не умножение капитала оборотами, взимает в год, со своих капиталов 4 на сто.
6. Когда какое недвижимое имение ссудою дворянского банка будет предохранено от продажи, то таковое имение тогда же поступает под наблюдение дворянского банка на следующих основаниях:

а) Дворянский банк относится вместе с уплатою за имение просроченных процентов и части капитала к уездному предводителю с точным показанием сумм банка, на оные употребленных, срок той уплаты, и вместе сроки уплат, процентов и капитала, которым то имение обязано за долг, какому-либо кредитному заведению.

б) Уездный предводитель дворянства, приглашая к себе владельца имения, узнает от него о средствах имения к уплате ссуды дворянского банка, равно и к будущим своевременным уплатам долга кредитному заведению, где имение заложено.

в) Уездный предводитель дворянства если признает представленные средства достаточными, оставляет имение в распоряжение самому владельцу, в противном случае при управлении самим владельцем подвергают таковое имение наблюдению попечителя, из среды дворян избранного.

г) После трехмесячного испытания, если бы сам владелец не оправдал вполне доверенности к нему банка, а бережливостью и хозяйством не подал несомненной надежды к скорой уплате сделанной ссуды по предварительным расчетам г. предводителя, тогда попечитель удаляет владельца от управления, или все доходы получает непосредственно с имения, а не через владельца. По уплате ссуды банка с 4 проц. и так же процентами кредитных заведений, все таковые имения без всяких разрешений, или переписок возвращаются в полное владение и распоряжение дворянам владельцам, а вместо какой-либо переписки, единственным доказательством очищения имения, есть квитанция банка.

д) Для сохранения всяких издержек предполагается дворянскому банку находиться при депутатском собрании. Правление банка составляется из губернского предводителя и двух членов избранных дворянами из депутатов дворянства, или  дворян служащих в губернских местах

7. Все просьбы   о ссудах получаются в дворянском банке чрез уездных предводителей. 

8. При рассуждении банка о назначении ссуды если встретиться разногласие, то уездного предводителя мнение принимается за один голос.

9. При равных голосах, председателя голос делает перевес. 

Банк не осуществился потому, что министерство не дозволило обратить рекрутский складочный капитал на это дело, ссылаясь на то, что если неизвестные лица между которыми капитал этот должен быть распределен, то его следует обратить на приращение капитала заслуженных чиновников.

VII.    

В 1847 году вследствие манифеста от 14 марта, состоялось заседание  предводителей  всех  уездов,   которого  следующий протокол от 3 апреля был представлен, через губерна­тора, министру внутренних дел.

Исправляющий должность Харьковского губернского предводителя дворянства и гг. предводители всех уездов губернии в общем собрании по выслушивании Высочайшего манифеста, последовавшего в 14 день марта, в коем Государь Император, объявляя всенародно о возникших на Западе Европы смутах, грозящих ниспровержением законных властей и всякого общественного порядка, открывает вслух всех своих верноподданных об образе будущих своих действий против врагов своей державы где бы они не предстали с уверенностью, что в случае необходимости всякий русский, всякий верноподданный ответит радостно на призыв своего Государя, — положили нам дворянству русскому, как старшим сынам Отечества, как верной опоре самодержавия принадлежит первым отозваться на призыв русского Царя, и потому мы, избранные предста­вители дворянства Харьковской губернии, выражая по воле дворянства его мысли и чувствование — неограниченную любовь к своему Всемилостивейшему Государю, непоколебимую преданность к Его Престолу, постоянную приверженность, к установленному общественному устройству, от лица всего дворянства Харьковской губернии, на призыв Государя Императора, повергаем перед Ним полную го­товность нашу жертвовать с радостью и своею жизнью и своим достоянием для ограждения святой Его Самодержавной власти и существующего общественного порядка противу всех крамол безумствующего Запада и врагов Всемилостивейшего нашего Государя, врагов наших.

Министр внутренних дел, граф Перовский, докладывал об этом Государю Императору и Его Величество изволил собственноручно написать: „благородно и весьма похвально, покуда еще благо­даря Богу не настало время к особым пожертвованиям, ежели будет иначе, о сем возвещено будет в свое время.” В 1849 году началась Венгерская кампания и хотя со стороны Правительства не было никакого воззвания к пожертвованиям, Харьковское дворянство пожертвовало 3000 руб. „в пользу нижних чинов Харьковской губернии бывших в действующей армии противу мятежных венгров.” По всеподданнейшему докладу об этом, Государь Император соизволил „предоставить генерал-губернатору объявить дворянству Харьковской губернии Высочайшее Его Величества благоволение.” К пожертвованным из общей дворянской кассы 3000 руб., добавлено было еще по частной подписке, которая дала в первый день ее открытия 3 октября 850 руб.

В 1851 году исполнилось двадцатипятилетие царствования Императора Николая. Харьковское дворянство предполагало послать особую депутацию с выражением всеподданнейших чувств, но в это время, по почину Смоленского дворянства во всех дворянских собраниях Империи обсуждался вопрос о командировании всех пред­водителей в Москву, для совершения особого торжественного богослужения в Успенском соборе. Его Величество не соизволил одоб­рить этого паломничества и на всеподданнейшем докладе об этом написал: „молиться, буде хотят, могут везде, и может каждый про себя, а не в виде общем.”

Вскоре началась Крымская война. 14 декабря 1854 года состоялся известный манифест о присоединении к Турции, Англии, Франции и Пьемонта.

По этому поводу Харьковским губернским предводителем дво­рянства А. Н. Бахметевым был представлен следующий всеподданнейший адрес.

 Всепресветлейший Государь! Дозвольте сердцам русским отозваться на святые для них слова Вашего Императорского Величества, изреченные в Высочайшем Манифесте минувшего декабря 14 дня!

Дозвольте Августейший Монарх, повергнуть к стонам Вашим от лица всех дворян Харьковской губ. единодушные верноподданнические их чувства.

Да, Великий Царь-Отец наш, Харьковское Дворянство, как и вся Россия, про­никнуто одною мыслью, одним пламенным стремлением — свято выполнять все предначертания Вашего Величества, Богом хранимого и Десницею Всевышнего руководимого Нашего Монарха одушевлено оно одним чувством — чувством на всегда неизменной любви и ничем непоколебимой преданности к Престолу Вашего Величества и Отечеству! Как железо тверда воля и грудь русская, став­шая за честь Царя-Отца и для защиты общей Нашей матери России! По первому призыву Вашего Величества, как стена станет рать старых и младых, и грудью отразит врагов правды и завистников благоденствия Нашего отечества, напомнив им героев отцов наших и штык русский 1812 года! Все Харьковцы, как уже имели счастье в Сентябре месяце минувшего 1854 года выразить Вашему императорскому Величеству, готовы жертвовать жизнью до последней кап­ли крови, и все свои достояния со счастьем повергают к подножию Престола Вашего Величества.

Всемилостивейший Государь! располагайте нами, повелите нам идти поголовно, и тогда с мечем в руках, с молитвою в сердцах, радостно воскликнем: с нами Бог, за Царя и Отечество, да не постыдимся во веки!

В январе 1855 года генерал-адъютант Кокошкин уведомил губернского предводителя дворянства, что Его Величество соизволил написать собственноручно „искренне благодарить”. Это была последняя благодарность Великого Императора. 18-го Февраля 1855 года Государя не стало, на Всероссийский Престол вступил Император Александр Николаевич, начавший преобразовательную деятельность во всем и с новыми людьми.

19 февраля 1855 года вступил на Престол Александр Николаевич. В это время еще продолжалась война с Турцией, Англией, Францией и Сардинией. За три недели перед тем только блажен­ной памяти Император Николай подписал (29 января 1855 года) Манифест, которым повелевалось „приступить ко всеобщему Госу­дарственному ополчению”, подробные правила которого были опубли­кованы в особом „Положении”. Манифест оканчивался следующими словами: „Не раз уже предстояло России и наступали ее тягостные, иногда жестокие испытания. Но ее спасала всегда смиренная вера в провидение и тесная, ничем незыблемая связь Царя с поданными, усердными детьми Его. Да будет так и ныне: да поможет Нам читающий в сердцах, благомыслящий чистые намерения Бог”.

Первоначальное ополчение было собрано только в следующих 6 губерниях: Петербургской, Олонецкой, Новгородской, Тверской, Смоленской и Курской, затем в апреле и мае собирались ополчения в губерниях: Московской, Вологодской, Костромской, Нижегородской, Ярославской, Калужской, Орловской, Тульской, Рязанской, Владимирской, Тамбовской и Пензенской. Позднее, в августе состоялось распоряжение о сборе ополчения в губерниях: Псковской, Черниговской, Полтавской, Харьковской, Воронежской, Саратовской, Симбирской, Вят­ской, Пермской, Витебской и Могилевской. Собирать приказано было с 1 октября по 1 ноября, по 23 человека с 1 000 душ, подат­ного населения.

Для организации ополчения Харьковское Дворянство собралось в губернский город к 20 августа и работа закипела. Начальником губернского отделения дворянское собрание избрало генерал-майора Николая Федоровича Шатова, а дружинными начальниками (11 дружин по числу уездов и 12-я дружина из населения Беловодских конных заводов) следующих лиц:

Харьковской дружины	№ 217	генерал-майора	К.Д. Карчака
Ахтырской          //	№ 218	подполковника	К.Х. Вольмана
Изюмской           //	№ 219	майора	Н.С. Репеловского
Сумской              //	№ 220	майора	А.С. Владиславлевича
Змиевской          //	№ 221	майора	С.П. Акундинова
Лебединской      //	№ 222	подполковника	Е.Д. Крюковского
Купянской          //	№ 223	полковника	Г.К. фон-Баранова
Валковской         //	№ 224	майора	А.О. графа Долона
Богодуховской    //	№ 225	майора	В.А. Смаковского
Волчанской         //	№ 226	майора	П.М. Резванова
Старобельской    //	№ 227	подполковника	М.К. Лефенфельда
Беловодской        //	№ 228	полковника	А.Ф. Гончарова

Протоколом Дворянства 26 августа 1855 года постановлено было выдать на подъем и обмундирование начальнику ополчения 1 000 руб. ротным или дружинным командирам по700 руб. и остальным офицерам, по 400 руб. Для покрытия этого расхода исчисленного в 80 000 руб. открыта была сначала подписка (Квитка подписал ты­сячу руб. князь Трубецкой три тысячи руб., а остальное собрано было по раскладке). В том же собрании был определен способ поставки ополченцев мелкопоместными дворянами. Владельцев, имеющих менее 43 душ, решено было соединить в общие участки так, чтобы всякий участок в 43—44 души непременно поставлял ратника, а тех владельцев, которые не поставят ратников, а будут приписаны к участку других. Собрание обязано делать вознаграждение вовремя нахождения ратника на службе. Норма вознаграждения была определена по 1 рублю с души в год так, чтобы  поставивший ратника от 23 душ получал от приписных к его участку 20 душ других владельцев каждый год по 20 руб. до распущения ратников по домам, если же ратник не возвратился и будет подлежать зачету за рекрута, то зачетную квитанцию должен будет получить помещик, поставивший ратника натурою. 

В ополчение   от Харьковской губернии должно было выставить 12 772 человека из числа которых 411 ратников выставляли мещане и цеховые городов, 7 226 — государственные и коннозаводские крестьяне и 5 135 помещики.

Приводимая табличка показывает, как общее число помещичьих крестьян в 1855 году по уездам, так и число выставленных помещиками ратников, равно и расхода на снаряжение этих ратников фуражками, армяками, полушубками и т. п.

 

В	Харьковск. у. из общ. числа	19,339	выставл.	444	ратника	с	расход.	6,265 р. 60 к.
//	Валковск.               //	11,699	//	269	//	//	//	3,787 р. 52 к.
//	Богодухов.             //	16,492	//	379	//	//	//	5,336 р. 32 к.
//	Ахтырск.                //	15,126	//	347	//	//	//	4,899 р. 84 к.
//	Лебединск.            //	25,716	//	591	//	//	//	8,335 р. 36 к.
//	Сумском                //	34,059	//	783	//	//	//	11,024 р. 64 к.
//	Змиевском            //	13,194	//	303	//	//	//	4,266 р. 24 к.
//	Купянск.                //	14,626	//	336	//	//	//	4,730 р. 88 к.
//	Изюмском            //	32,113	//	738	//	//	//	10,405 р. 12 к.
//	Волчанск.              //	24,900	//	572	//	//	//	8,067 р. 84 к.
//	Старобел.                //	16,259	//	373	//	//	//	5,265 р. 92 к.

23 сентября 1855 г. состоялся Высочайший   приказ  о назначении генерал-майора Шатова начальником Харьковского ополчения, 1 ноября Шатов вступил в командирование и с 1февраля 1856 года выступил со всеми двенадцатью дружинами для следования в Ставрополь, так как по Высочайшему   приказу от 5 января Харьковское ополчение должно было пойти на усиление Кавказского корпуса, вместе с двумя стрелковыми дружинами, сформированными из военных поселений Украины. Все эти дружины инспектировались на пути флигель-адъютантом Его Величества полковником Стрюрлером по докладу которого в Высочайшем приказе 28 апреля 1856 года “за успешное формирование и хорошее состояние дружин” объявлена искренняя признательность Его Величества губернскому предводителю дворянства отставному гвардии штаб-ротмистру Бахметеву. Дружины успели дойти только до Ставрополя, как мир был заключен и им пришлось возвратиться назад и в июне 1856 г. они и вовсе были распущены.

Еще ранее выставления дружин Харьковская губерния весной 1854 года, высылала в Херсонскую губернию, по десять человек с тысячи косарей для кошения травы войскам действующей армии. На расходы по пути дворянство собирало особые суммы, остатки от которых пожертвованы в пользу раненых. Теперь невозможно да­же приблизительно определить размеры пожертвований, вызванных этой войной, о громадности их можно судить по тому, что такие маленькие учреждения как Лебединская городская полиция пожертвовала весь месячный оклад - 74 руб. 93^3/4 коп., Богодуховская ратуша 64 руб. 70 коп. и т. п. Изюмское уездное дворянство отказалось от вознаграждения за поставленные свыше 4 000 четвертей овса и круп и т. п.

VIII.

С воцарением Императора Александра Николаевича предводители дворянства собрались в Харькове в первый раз 18 марта и тогда же   составили  два   протокола.   В первом   из  них записано:

“Дворянство Харьковской губернии, всегда полное чувств, любви и преданности к Царю и Отечеству, с душевною, словами невыразимою скорбью прочитало о кончине возлюбленного своего Государя императора Николая Павловича и по долгу верности и подданничества тотчас, по получении Высочайшего Его Императорского Величества Манифеста, в церквях присягало на верноподданство. Между тем Харьковскому дворянству, всегда стремящемуся и словом высказать и на деле доказать свою беспредельную преданность Престолу и Отечеству, желательно иметь счастье изустно повторить ту верноподданническую любовь и преданность, которыми оно дышит и живет, Его Императорскому Величеству Го­сударю Императору, с каковою целью и поручает это неизглаголанное счастье от лица всего Харьковского дворянства трем или четырем, достойно из среды себя избранным депутатам...

Затем следовали имена лиц избранных депутатов  кандидатов к ним. В тоже время не будучи уверены, что в такое тя­желое для России занятой войной время, Государю угодно будет принять депутацию, предводители и депутаты составили второй протокол, в котором поручали губернскому предводителю дворянства, если депутации будут отклонены, представить письменный всеподданнейший адрес.

Посылка депутаций была отклонена и министр внутренних дел уведомил, что “Его Величество с благоволением принимает выраженные дворянством чувства преданности Престолу и Отечеству и не сомневаясь в искренности их, благодарит за доброе его намерение. Что же касается до присылки депутатов, то Его Импера­торское Величество на принятие их ныне не имеет времени”. По получении этого уведомления, губернский предводитель дворянства Бахметев, представил 9 апреля через министра всеподданнейший адрес, в ответе на который в мае получено было через губер­натора уведомление, что Государь Император Высочайше повелеть соизволил: „благодарить Харьковское дворянство за изъясненные им чувства".

В августе 1855 года вновь назначенный министром внутренних дел С. Ланской обратился ко всем губернским предводителям дворянства с следующим циркулярным письмом:

Высочайшим Его Императорского Величества   Указом, данным  Правительствующему Сенату в 20 день, сего августа, назначен   я Министром  Внутренних Дел.   

Приняв с верноподданническим благоговением Всемилостивейшее назначение драгоценного всем нам Государя, я не могу не гордиться тем, что со званием Министра Внутренних Дел сопряжена высокая обязанность быть представителем у Престола Его Императорского Величества доблестного Российского Дворянства, издревле знаменитого своею преданностью к Царственному Дому, пламенною любовью к Отечеству и ныне, во время тяжких испытаний, одушев­ленного теми же возвышенными чувствами.

Всемилостивейший Государь наш повелел мне ненарушимо охранять права, венценосными Его Предками дарованными Дворянству.

Считаю себя счастливым передать о столь высокой милости Государя в лице Вашем всему Харьковскому Дворянству и вместе с тем, с особенно утешительным для меня чувством удостоверяю, что по собственному, глубоко в сердце моем вкоренившемуся убеждению, я всегда почитал Дворянское сословие верным сподвижником Державной власти и твердою опорою Отечества.

В этом убеждении ожидаю от Вас ревностного исполнения всех предначертаний Правительства, а вместе с тем и самого усердного содействия распоряжениям губернского начальства и надеюсь, что между ним и Вами не встречу иного соперничества, как то, которое состоит в стремлении к одной цели — к пользе общественной. Вам близко известно, как много зависит от выбора дворян на службу, какие священные обязанности возлагаются на них и сколь, тесно связано исполнение сего долга с спокойствием и благоденствием честных лиц, а потому нельзя не желать искренно, чтобы выбор в общественные должности падал не на лиц, носящих одно только имя Дворянина, но на тех, кто по умственным и душевным свойствам действительно облагораживает высокое дворянское звание.

В ответ на это, Харьковский предводитель писал:

Ваше Высокопревосходительство! Дворянство Харьковской губернии  находясь в губернском собрании, выслушало с верноподданическим благоговением к Всемилостивейшему Монарху   предложение, Вашего Высокопревосходительства к нашему губернскому предводителю дворянства от 28 августа. Выражение высокой милости Всемилостивейшего нашего Государя к дворянству и вверенное Вашему Высокопревосходительству хранение прав дарованных дворянству от щедрот Монарших, принято Харьковским дворянством с неизъяснимым восторгом и  священным обетом свято исполнять завещанную предками нашими преданность к Царю и Царственному Дому, священную любовь к Царю и Отечеству и быть всегда твердою опорою Державной власти. В настоящее тяжкое испытание ниспосланное Всеблагим Промыслом нашему Отечеству, мы одушевлены чувствами веры и сыновней любви к Всемилостивейшему нашему Монарху, с покорностью к промыслу Божию, стремимся исполнить священную волю возлюбленного Государя, жертвуем и готовы жертвовать всем нашим достоянием и самою жизнью для защиты Веры, Царя и Отечества, просим Ваше Высокопревосходительство повергнуть верноподданническое выражение чувствований наших к подножию Престола Его Императорского Величества Государя Императора Александра Николаевича, считаем себя счастливыми, что Ваше Высокопревосходительство разделяет высокие чувства дворянства и что мы в лице Вашего Высокопревосходительства имеем верного охранителя прав дворянских, столь щедро и милостиво Венценосцами дарованных и ныне Царствующим Монархом от щедрот Его Императорского Величества подтвержденных.

Через год с небольшим, 21 ноября 1856 года  тот же министр внутренних дел издал следующее циркулярное распоряжение: 

Комитет министров обратил внимание, что в законе, которым вменяется в обязанность гражданским губернаторам имеет наблюдение,  чтобы все по ведомству их места и должности были занимаемы вполне достойными и благонадежными чиновниками и для сей цели собирать вернейшие сведения о способностях, нравственных качествах и образе жизни лиц ищущих определения к местам, - выражено именно, что таковые сведения губернаторы собирают о всех поступающих в должности, как от короны, так и по выборам и сведения сии принимаются в соображение при зависящем от них назначении или утверждении в какие-либо должности. При существовании такого определительного указания комитет находил, что хотя в уставе о службе по выборам и не упомянуто, что выбор дворянства может быть не утвержден, если избранный кандидат был уволен от прежней должности без просьбы, но само собою разумеется, за действием вышеизложенного общего узаконения, начальники губерний имеют полное право не утверждать в должностях и по выборам тех чиновников, за благонадежность коих не признают возможным ответствовать. Вследствие сего комитет полагал: поручить министру внутренних дел поставить об этом в известность всех начальников губерний. Государь Император положение комитета Высочайше утвердить соизволил.

26 августа 1856 года в манифесте по случаю окончания войны было сказано: „Мы обращаемся к Нашему верному, благородному Российскому Дворянству. Оно привыкло издавна примером своим предшествовать прочим состояниям на поприще чести и жертв за Отечество, и Мы знаем сколь велики сии жертвы в продолжении последней войны (1853 -1856). Ценя их в полной мере, Мы жалуем, не в награду, а лишь в память оных, каждому дворянскому семейству, в лице главы его, медаль из бронзы. Она будет носима на ленте ордена Св. Владимира...."

IX.

В 1856 году состоялась коронация, на которую от Харьковского Дворянства ездил губернский предводитель. Имея в виду, что во время коронации в “Российском благородном собрании” в Москве должны были происходить различные празднества. Московский губернский предводитель Дворянства прислал Харь­ковскому несколько мужских и дамских членских билетов для участия в празднествах. Мужские билеты, с платою 10 руб. взяли А.Н. и Н.Н. Бахметевы, князь Ф. Г. Голицын, М.И. Степанов, Н.Н. Лонгинов, И. À. Шахов и А. Л. Маринов, а дамские, с платою по 5 руб., Н. Б. Суханова, Е. Ф. Фидлер и С. Н. Елисеева.

В том же 1856 году Государю Императору благоугодно было повелеть пересмотреть все губернские и прочие местные гербы и ”представить проектные рисунки тех из них, кои по неправильности их составления требуют исправления или изменения. Гербовое отделение рассматривая по поручению сената Харьковский герб нашло, что помещенные в старом гербе кадуцей и рог изобилия…

…Затем состоялось следующие решительные определения:

1) Харьковское дворянство, со дня Высочайшего утверждения сего положения дарует своим крестьянам право личной свободы безвозмездно и на вечные времена, и затем личное крепостное право уничтожается на деле и во всех актах.

2) Предоставляются помещичьим крестьянам все права личные и по имуществу, какими пользуются прочие свободные подданные сословия в государстве.

3) Помещичьи крестьяне, со дня объявления установленным порядком, лич­ной свободы и прекращения крепостного состояния, именуются “срочно обязан­ными”, на время переходного состояния, крайний срок которого — десять лет, но если правительству благоугодно будет для благосостояния обоих сословий допустить с гарантией с его стороны финансовую меру для выкупа полевой земли, отведенной в пользование крестьян в потомственное их владение, то срок переходного состояния назначается три года со дня объявления крестьянам их личной свободы.

 

Далее при решении вопроса об оставлении за крестьянами их уса­дебной оседлости, было постановлено, что 

под усадебной оседлостью разумеется как усадебные строения, так и вся усадебная земля, под усадебной землей разумеются как земли на которых находятся надворные крестьянские постройки, так и принадлежащие к ним огороды.

Характерна также, принятая Харьковским комитетом, следующая записка члена комитета, от Сумского уезда П. П. Лялина:

Чтобы не было дано помещику в вознаграждение за его собственность: обяза­тельные ли повинности или выкуп, во всяком случае владельцы должны быть убеждены, что впервые годы они должны будут испытать потери. Все дело состоит в том, чтобы решить, при каком способе они могут меньше потерять. При обязательном труде помещик все теряет и приобретает одну только вражду и ненависть своих крестьян. Оброк деньгами и произведениями менее дает враждебных столкновений с крестьянами, но чем помещик обеспечен в случае неуплаты этого оброка? Защитою судейской, полицейской...? При всей благонамеренности правительства кто будет исполнителями его постановлений? Такие же люди каких мы и теперь видим в судах, в полиции, в волостях и расправах государственных крестьян. Думать, что тысячи жалоб и требований взысканий от помещиков будут справедливо удовлетворены, и что есть какая нибудь возможность их удовлетворить, так думать может только тот, кто не имеет силы заглушить в себе раздраженное чувство, внушаемое с детства — расстаться с барскою спесью и с привилегиями приятно щекотливым для аристократического самолюбия, принадлежать к сословию, деспотиче­ски располагающему трудом и состоянием крестьян. Выкуп усадеб и полевых угодий имеет свои неудобства: помещик, продавая землю и еще лучшую, видимо теряет в устройстве своего хозяйства, раздробляя свое владение чрезполостностью, и уступая по нынешним ценам землю, которая ежегодно увели­чивается в своей ценности. Но дать согласие на эту уступку, в этом то и состоит патриотическое чувство дворянства: этой уступкой оно разрешает вопрос крестьян мирно и прочно, оно дает возможность избегнуть тех кровавых и насильственных переворотов, какие были произведены французским народом с его дворянством, и тех бедственных последствий безземельных поденщиков, какими обременена теперь Англия, где тамошняя аристократия удержала за собою землю. Уменьшение земли наделом крестьян без сомнения уменьшит теперь получаемый доход помещика, но не в этом будет состоять расстройство состояния помещиков, оно будет состоять в невозможности обеспечить исполнение обязательных повинностей во время срочно переходного состояния, а потому одно только сокращение срока  переходного состояния может предохранить помещика от совершенного разорения.

Эта записка г. Лялина так подействовала на членов комитета, что они решили сократить прежде проектированный 3 летний срок переходного состояния до годового, а 10 летний до трехлетнего.

Не могу не привести и другой записки г. Лялина, которая хотя и не имела влияния на решение крестьянского вопроса в ту или дру­гую сторону, но в которой высказаны были замечания верные от­части и для настоящего времени.

Для соразмерности издержек по управлению, в постановлении министерства государственных имуществ принято за основание, чтобы сельское общество состоя­ло из 1500 душ, а волость из 6000 душ. Из этого вышло то, что некоторые селяне отстоят от своего сельского общества на 15, а от волостного на 40 верст. Какую потерю должен иметь крестьянин, разъезжая по этому пространству летом и зимою, на суд и расправу по требованию сельских властей! Сколько несчастных крестьян теряют лошадей, развозя даром все волостное начальство, их жен, детей, родичей по всем концам волостной дистанции! Кроме разъездов много зла испытывают крестьяне от учреждения множества инстанций одна другой выше. К чему эти волостные расправы, волостные правления, волостные сходы и вся волостная канцелярия? Учреждения высших инстанций тогда только полезно, когда те места занимают люди, которые по своей нравственности и знанию, представляют истцу и ответчику какое либо новое обеспечение в правильном решении дела, а если этого нет, то высшая инстанция есть труд обременительный для народа и служит только поводом к бесплодной проволочке, к проторам, убыткам и ничем невознаградимым расходам. Да и чем люди, выбранные в волостное правление лучше тех, ко­торые заседают в сельской расправе? Волостное правление решает дело окончательно? Нет, для полного решения надо еще утверждение окружного началь­ника, а там палаты и т. д. Видимо, что нет никакой пользы от волостных правлений, а между тем эта высшая инстанция создала новый, небывалый класс людей, являлись новые типы крестьян чиновников, типы мнимой пол-образованности и без практической заразы. Кто из нас не встречал в праздничные дни в казенных селениях волостных должностных лиц, от писаря до головы? Худшего смешения первообразной грубости с невежественною надменностью и развратом кажется трудно найти. Эти волостные органы центральной власти по своей полу грамотности, совершенно находятся в полной зависимости от одного писаря, который назначается не иначе, как окружным начальником и который все изменяет в надлежащей форме: отчеты, приговоры, жребий рекрутов и проч. Неужели нужно учреждать подобные инстанции при учреждении обществ для наших крестьян? Подвергнуть их многочисленной толпе должностных, живущих теперь законными и еще более скрытными поборами, обременительными для государственных крестьян? Это будет для освобожденных тяжкое бремя. Если нужно учреждение волостных правлений, то они должны быть устроены на других основаниях, а не так как теперь существуют у государственных крестьян. Чем менее инстанций, тем меньше форм и пере­писки, а что проще, то лучше. Вот почему для правительства было бы менее затруднительно, если бы оно при начале составления общин распределило бы крестьян крепостного состояния, приняв теперь существующие церковные приходы, т. е. число душ в приходе составило бы сельское общество. Такое распределение избавило бы от продолжительного ожидания пока составится список     деревень и хуторов, с определением сколько душ и куда какую деревню отнести по числу душ. Из обнародованных сведений видно, что в общей сложности в Харьковской губернии приходы крепостного состояния состоять от 471 до 482 душ. Для составления общины такое количество душ необходимо, чтобы она имела возможность отбывать все казенные и помещичьи повинности, выставлять и содержать разных должностных лиц и чтобы община могла иметь более достаточных крестьян, на которых вначале при освобождении ляжет вся тяжесть уплаты казенных, частных и натуральных повинностей. Устрой­ство сельских приходских общин может оставаться одно или два трехлетия, и в продолжении этого времени постепенно можно уравнивать число душ в каждой общине сообразно местной потребности. Каждая община должна избрать на сельском сходе старшину, старост, помощников их, сборщиков податей, смотрителей хлебных магазинов. Эти выборы могут быть сделаны менее ошибочно, потому что крестьяне одного прихода посещая церковь, знают уже более или менее друг друга, знают свои взаимные местные нужды и знают образ жизни стариков, необходимых для их руководства в совещаниях. Так как община за все отвечает, а потому она должна иметь самобытную опору. Для этого необходимо, чтобы право утверждать или отрешать выбранных в долж­ности крестьян зависело от одной только общины. Обязанность общины состоять только в том, что она дает знать кому следует о крестьянах его избранных.

Харьковский губернский “комитет по устройству быта помещичьих крестьян” состоял под предводительством губернского предводителя дворянства А.Н. Бахметева из следующих членов: М.И. Ильенко, Ф.С.  Романова,  Д.А. Хрущева, П.П. Лялина, В.П. Ковалевского, Н.К. Гарцевича, Н.В. Почтенова, К.А. Сливицкого, Н.И. Дзюбина, П.И. Нахимова, А.Г. Шретера, А.Г. Розалион-Сошальского, 3.И. Бекарюкова, М.Г. Гаршина, И. В. Малиновского, Павлова, А.Ф. Бантыша, Д.Е. Замятина, И.И. Клепацкого, Н.Н. Войтенко, И.Н. Бахметева, Н.М. Добросельского, Н.К. Епанчина, П. В. Пассека, Головкова и И.О. Колесниченко.

Работы собственно местного харьковского комитета закончились в марте 1859 года и 25 марта, по совершении благодарственного молебствия комитет был закрыт. Вся работа перешла в Петер­бург в главный комитет, куда были вызваны и харьковские депу­таты Хрущев и Шретер. 11 сентября 1859 года все депутаты первого призыва имели счастие представляться Его Величеству и вы­слушать следующие многознаменательные слова Государя:

Господа! Я очень рад вас видеть. Я призвал вас для содействия делу, равно интересному для Меня и для нас, и успеха которого, Я вполне уверен, вы столько же желаете, сколько и Я. С ним связано будущее благо России, и уверен, что верное Мое дворянство, всегда преданное престолу с усердием будет Мне содействовать. Я считал Себя первым дворянином, когда был еще Наследником, Я гордился этим, горжусь этим и теперь, и не перестаю считать Себя в вашем сословии. С полным доверием к вам начал Я это дело, с тем же доверием призвал вас сюда.... Я знаю, вы сами господа убеждены, что дело не может окончиться без пожертвований. Но Я хочу, чтобы жертвы эти были как можно менее чувствительны. Буду стараться вам помочь и жду вашего содействия, надеюсь, что доверие Мое к вам вы оправдаете не одним словом, а на деле.

Как известно, мнения вызванных из губернии членов, в главном комитете, разделились значительно, но депутаты харьковские Хрущев и Шретер, вместе с Тверским депутатом Унковским и Ярославскими — Дубровиным и Васильевым, составляли то либе­ральное меньшинство, которое не только помогло правительству в его работе, но иногда шло даже дальше самого правительства. Так по поводу ниже помещаемого всеподданнейшего адреса, представленного вышепоименованными пятью депутатами перед выездом их из Петербурга, им был объявлен выговор через губернаторов с оставлением некоторых из них под особым надзором местного начальства.

Всемилостивейший Государь! Державным словом Вашего Императорского Величества об освобождении крестьян Россия пробуждена к новой жизни. Это поворот в истории нашего отечества. Ему предстоит два пути развития: один мирный и правомерный, другой путь насилий, борьбы и печальных последствий.

Первый истекает из любви Вашей, Государь, к России и ее счастью.

Второй может быть последствием неудовлетворительного решения вопроса, которое не оправдает ожиданий и потребностей народа.

В неизреченной милости Вашей, великодушный Монарх, к дворянству, Вы при­звали наше сословие к участию в великом деле преобразовать быт земледельцев.

Столь высокое доверие налагает на нас, членов от дворянских комитетов священную обязанность верноподданнически высказать Вашему Величеству мнения наши о направлении, полученным крестьянским делом.

Если мы выходим из пределов данного нам полномочия, то это мы совершаем во имя любви к Вам, Государь, и живой преданности к Престолу и Отечеству.

Да будет над нами суд Вашего Величества.

Согласно Высочайше утвержденной Вашим Императорским Величеством инструкции, мы представили в редакционные комиссии наши подробные соображения и замечания, но из внимательного изучения заключений комиссии мы убе­дились, что увеличением надела крестьян землей и крайним понижением повинностей в большей части губерний, помещики будут разорены, а быт крестьян вообще не будет улучшен, по той причине, что хотя крестьянам и предоставляется самоуправление, но оно будет подавлено и уничтожено влиянием чиновников и потому, что крестьяне только тогда почувствуют быт свой улучшенным , когда они избавятся от всех обязательств перед владельцами и когда сделаются собственниками, ибо свобода личная невозможна без свободы имущественной.

В установленных обязательных отношениях между лично свободными крестьянами и помещиками лишенными общественного значения и участия в управлении народом, лежат зародыши опасной борьбы сословий.

Веруя в благодушие Вашего Величества, зная волю Вашу, Государь, чтоб Россия шла путем мирного развития, убедившись, что крестьяне имеют надежду, превратившуюся в верование, охватившее весь народ от мало до велика по­лучить свободу полную и землю в собственность, и что быт сословий не может быть улучшен без преобразования существующего порядка администрации, полиции и суда, мы дерзаем, Государь, всеподданнейше просить Ваше Императорское Величество о нижеследующем :

1. Даровать крестьянам полную свободу с наделением их землей в собственность посредством немедленного выкупа, по цене и на условиях не разорительных для помещиков .

2. Образовать хозяйственно-распорядительное управление общее для всех сословий, основанное на выборном начале.

3. Учредить независимую судебную власть, т. е. суд присяжных и гражданские судебные учреждения независимые от административной власти, с введением гласного и словесного судопроизводства, и с подчинением местных должностных лиц непосредственной ответственности перед судом.

4. Дать возможность обществу путем печатной гласности доводить до сведения Верховной власти недостатки и злоупотребления местного управления.

Убежденные, что крестьянское дело не может решиться спокойно и правомерно иначе как на изложенных основаниях, мы считаем священным долгом в оправдание высокого доверия оказанного Вашим Императорским Величеством дворянскому сословию повергнуть на всемилостивейшее воззрение Ваше, Государь, наши откровенные убеждения, в полном уповании на милостивое внимание к мыслям, внушенным нам долгом присяги,  беспредельной любви к Престолу и Отечеству.

Работы главного комитета были окончены 14 января 1861 года и все дело перешло в Государственный Совет, заседание которого 28 января открыто было лично Государем Императором следующими знаменательными словами:

Дело об освобождении крестьян, которое поступило на рассмотрение Государственного Совета, по важности своей, Я считаю жизненным для России вопросом, от которого будет зависеть развитие ее силы и могущества. Я уверен, что вы все господа столько же убеждены, как и Я, в пользе и необходимо­сти этой меры. У меня есть еще и другое убеждение, а именно, что откладывать этого дела нельзя, почему Я требую от Государственного Совета, чтобы оно было им окончено в первую половину февраля и могло быть объявлено к началу полевых работ. Возлагаю это на прямую обязанность председательствующего в Государственном Совете. Повторяю, и это Моя непременная воля, чтобы дело это теперь же было кончено. Вот уже четыре года, как оно длится и возбуждает различные опасения и ожидания, как в помещиках, так и в крестьянах. Всякое дальнейшее промедление может быть пагубно для государства. Я не могу не удивляться и не радоваться, и уверен, что и вы все также радуе­тесь тому доверию и спокойствию, какое выказал наш добрый народ в этом деле. Хотя опасения дворянства, до некоторой степени, понятны, ибо они каса­ются самых близких и материальных интересов каждого, но при всем том Я не забываю и не забуду, что приступ к делу сделан был по вызову са­мого дворянства, и Я счастлив, что Мне, суждено свидетельствовать об этом перед потомством ....

19 февраля 1861 года состоялось и самое объявление свободы, при чем изданный в этот день Манифест заключал в себе следующие многознаменательные  слова: “Мы начали дело сие актом Нашего доверия к Российскому дворянству, к изведанной великими опытами преданности его Престолу и готовности его к пожертвованиям на пользу Отечества. Самому дворянству представляли Мы, по собствен­ному вызову его, составить предложения о новом устройстве быта крестьян, при чем дворянам предложено ограничить свои права на крестьян и поднять трудности преобразования, не без уменьшения своих выгод. И доверие Наше оправдалось.... Полагаемся на доблестную о благе общем ревность благородного дворянского сословия, которому не можем не изъявить от Нас и от всего Отече­ства заслуженной признательности за бескорыстное действование к осуществлению Наших предначертаний”.

Осуществление этой свободы было поручено следующим мировым посредникам:        

В списке этом замечена следующая ошибка: показанный в 1853 году Предводитель И.Н. Бахметев, был избран в губернские Предводители Дворянства, а на его место заступил Бекарюков Дмитрий Иванович, гвардии поручик.

По Харьковскому уезду: 1) Задонский Александр Воинович, гвардии ротмистр; 2) Хлопов Иван Дмитриевич, губернский секретарь; 3) Лаптев Петр Павло­вич, поручик, и 4) Рейнике Арсений Иванович, кандидат университета.

По Валковскому уезду: 1) Шидловский Николай Николаевич, гвардии капитан; 2) Костырь Егор Трофимович, коллежский секретарь, и 3) Гревс Николай Михайлович, штаб-ротмистр.

По Богодуховскому уезду: 1) Кованько Николай Федорович, статский советник; 2) Селастенников Михаил Ильич, майор; 3) Альховский Петр Петрович, коллежский асессор, и 4) Сливицкий Константин Алексеевич, артиллерии подпоручик.

По Сумскому уезду: 1) Алферов Дмитрий Николаевич, коллежский секретарь; 2) Кондратьев  Николай Дмитриевич, коллежский асессор; 3) Страхов Вячеслав Федорович, гвардии штабс-капитан; 4) Савич Валентин Николаевич, гвардии штабс-капитан, и 5) Савич Константин Александрович, артиллерии поручик.

По Лебединскому уезду: 1) Пономарев Николай Константинович, капитан; 2) Ионин Алексей Иванович, флота лейтенант; 3) Джунковский Петр Ильич, поручик; 4) Красовский Андрей Матвеевич, подпоручик, и 5) Кучеров Яков Владимирович, генерального штаба штабс-капитан.

По Змиевскому уезду: 1) Гурский Степан Иванович, полковник; 2) Квитка Гавриил Николаевич, ротмистр; 3) Раден барон, Михаил Павлович, гвардии штабс-ротмистр, и 4) Лесевицкий Роман Дмитриевич, губернский секретарь.

По Изюмскому уезду: 1) Ковалевский Федор Михайлович, губернский секретарь; 2) Розен барон , Андрей Евгеньевич; 3) Языков Николай Александрович, майор; 4) Левшин Александр Сергеевич, поручик; 5) Науменко Василий Николаевич, гвардии штаб-капитан, и 6) Станкевич Николай Михаило­вич, майор.

По Купянскому уезду: 1) Мессарош Ипполит Иванович, полковник; 2) Яблонский Александр Николаевич, коллежский асессор; 3) Мечников Иван Ильич, коллежский секретарь; 4) Минченко Петр Григорьевич, штаб-ротмистр, и 5) Кашинцев Николай Александрович, поручик.

По Старобельскому уезду: 1) Голодолинский Петр Прокофьевич, майор; 2) Тевяшев Михаил Андреевич, коллежский регистратор; 3) Струков Иван Тимофеевич, коллежский секретарь, и 4) Коровин Николай Алексеевич, штаб-ротмистр.

По Волчанскому уезду: 1) Гендриков граф, Петр Симонович, коллежский асессор; 2) Бекарюков Захарий Иванович, гвардии ротмистр; 3) Задонский Владимир Воинович, гвардии поручик, и 4) Ковалевский Иван Николаевич, титулярный советник.

По Ахтырскому уезду: 1) Лукашев Алексей Григорьевич, коллежский секретарь; 2) Пассек Вячеслав Васильевич, коллежский советник; 3) Дзюбинов Ни­колай Иванович, подпоручик, и 4)I Матушинский Николай Федорович, штаб-капитан.

О том как шло дело освобождения крестьян по Харьковской губернии можно судить по следующей выписке из Всеподданнейшего отчета Харьковского губернатора за 1863 год :

„В 1863 году приведена в исполнение важнейшая часть призвания мировых учреждений: все уставные грамоты по губернии введены в действие к установленному Высочайше утвержденным в 19 день февраля 1861 г. положением сроку — к 19 февраля 1863 г. По этим грамотам 184 683 души получили в наделе 475 654: десятины, то есть средним числом более двух с половиною десятин на душу. Таким образом, еще в начале года установились между помещиками и крестьянами правильные и вполне определенные поземельные отношения, много способствовавшие к прекращению разного рода не удовольствий и недоразумений. Только по введению уставных грамот крестьяне окончательно сознали и усвоили свои обязанности, уразумели свое положение и выгоду самостоятельной жизни по прекращении обязательных к владельцу отношений. К счастью они встретили в своих помещиках полную готовность на всякого рода соглашения, даже со значительными пожертвованиями. Вследствие этого повсеместно совершались выкупные сделки и дарственные условия, по которым многие из крестьян получили уже данные на приобретение ими земли, а именно: 67 19З души крестьян выкупили 170 102 десятин 2 240 кв. сажень земли, а 7 731 крестьянам подарено 8 984 дес. 798 кв. с. Независимо от сего мелкопоместные владельцы старались также к прекращению обязательных отношений посредством передачи крестьян с наделами в казенное ведомство. По объявлениям таких владельцев в 1863 году принято в казну 95 имений в числе 748 душ с наделом земли – 2 153 дес. 2,056 кв. с. Вознаграждения за эти имения выдано 92 124 руб. 67 коп.

„Всех крестьян, прекративших обязательные отношения 75 671, что составляет более двух пятых всего населения. Большая часть отдельных крестьян заключили условие о выкупе или даре, или пе­редаются в ведомство государственных имуществ. Из них 66 979 душ выкупают 164 658 дес. 1 209 кв. с., 1 294 души получают в дар 1 283 дес. 1,800 кв. с. и 1 057 душ передаются в казну с 3 874 дес. 472 кв. с. земли. Выкупной ссуды причитается 6 593 982 руб. 40 коп., вознаграждения за мелкопоместные имения 125 708 руб. 90 коп.

“Из приведенных сведений видно, что около четырех пятых всего крестьянского населения или прекратили обязательные отношения или составили об этом условия. Остающаяся затем незначительная часть крестьян состоит на оброке или сдельной повинности. Нет сомнения, что и эти последние крестьяне, убедившись примером соседей своих крестьян-собственников в выгодах свободного труда и более независимом положении, не замедлят войти в соглашение о выкупе состоящей в их пользовании земли или даре четверти высшего надела. Такое мнение вполне оправдывается общим стремлением владельцев взамен временных условий, каковы повинности крестьян, установить  более  прочную  и рациональную систему хозяйства. При этом они изъявляют готовность на всевозможные уступки и облегчения в пользу крестьян.  Самое обыкновенное условие выкупных сделок составляют рассрочки дополнительного платежа от 3 до 12 лет, и нет ни одного договора,  по которому крестьяне обязались бы внести следующую с них часть выкупной суммы в один год. Другие владельцы  уступают  крестьянам  часть или всю сумму дополнительного  платежа,  и, наконец, некоторые, подарив дополнительный  платеж  прекращают повинности тотчас по заключении сделки, и таким образом лишаются крестьянского труда или оброка, нередко в течение целого года. Если же и допустить существование помещиков, желающих удержать на возможно продолжительное время обязательные отношения с крестьянами, то  такое исключительное положение не может быть прочно и должно скоро уступить общему направлению.

“Другим, важным фактом, совершившимся в 1863 году, было повсеместное освобождение дворовых от всех обязанностей к бывшим их владельцам. Такое освобождение в одно время большого числа рабочих рук, по-видимому, могло бы породить неблагоприятные последствия, но событие это совершилось спокойно по следующим причинам: значительная часть дворовых была уволена за­долго до окончания двухлетнего срока и имела возможность мало помалу приискать занятие,  другая часть этих людей оставалась у своих владельцев при тех же должностях, а остальные затем люди легко могли  найти  себе  возможность  применения труда. Наконец, многие дворовые неспособные к работе, нашли приют  у прежних своих помещиков, благодаря филантропическим их чувствам.”

Полагаю, что к приведенным мною официальным данным нечего прибавлять еще, чтобы убедить, что дворянство Харьковской губернии отнеслось  искренно  и  вполне бескорыстно к великому акту освобождения крестьян. Признавая общее благо дворянство не считало приносимых им жертв.

Бескорыстное служение дворянства не остановилось на этом. В сентябре 1861 года дворянство Харьковской губернии было созвано, по Высочайшему повелению в чрезвычайное собрание для обсуждения следующих четырех вопросов:

1. О губернских земских повинностях, устройстве управления ими и подлежащих к производству  из сего источника расходах.

2. Об устройстве поземельного кредита, посредством учреждения соответствующих современным потребностям банковых учреждений.

3. Об устройстве  медицинской части с целью увеличения числа врачей и лечебниц ныне находящихся в губернии и сообразно с местными условиями распределения медицинских способов.

4. О способах водворения на помещичьих землях по добровольным условиям новых поселенцев, а равно и о правилах содержания по найму для помещичьих хозяйств работников не приписанных к ближайшим сельским обществам.

Ставя эти вопросы министр внутренних дел сообщил, что правительство желает иметь в виду заключения и предположения дворянств: „по вопросу 1-му при разрешении общего вопроса о преобразовании губернских учреждений, по вопросу 2-му при рассмотрении составляемых в министерстве финансов соображений об устройстве поземельного кредита в Империи, и по вопросу 3-му при обсуждении предположений об устройстве медицинской части, изготовляемых в министерстве внутренних дел. Что же касается до 4-го вопроса, то обозначенные в нем предметы, очевидно, имеют самое близкое отношение к существующим условиям преобразования помещичьих хозяйств на началах вольного труда.

Вот как откликнулось дворянство Харьковской губернии на Высочайший призыв.

На первый вопрос дворянство отвечало, что только тогда прави­тельство может достигнуть правильного и основательного распределения сумм земства на губернские надобности, когда это распределение будет вверено исключительно выборным всех сословий, которые участвуют в платежах земских повинностей. Когда одна пра­вильность избрания будет обуславливать законность их выбора, когда эти выборные будут ограждены от произвола административных властей, и подлежат ответственности лишь пред судом и когда гласный контроль всех действий тех выборных будет един­ственно зависеть от особо составленной, на том же выборном на­чале ревизионной комиссии.

При дальнейшем развитии высказанного положения дворянство пояснило:

Распределение и распоряжение суммами земства для губернских потребностей должно исключительно лежать на обязанности и ответственности губернского собрания выборных, с предоставлением лишь права начальнику губернии требовать, чтобы все губернские надобности, которых удовлетворение именно будет постав­лено законом  были выполняемы своевременно.

Многолетний опыт доказал, что составление смет на трехлетие сопряжено с существенными неудобствами, ибо чем отдаленнее время на которое составляется смета, — тем она становится гадательнее и недостаточнее и потому было бы полезнее составлять сметы на удовлетворение губернских надобностей на пред­стоящий только год.

При этом харьковское дворянство считает долгом присовокупить в заключение, что оно признает существенно полезным соединить хозяйственное го­родское управление с земским в одном учреждении, если городские общества и другие сословия изъявят на то желание, и отменить существующее законоположение, допускающее переводы земских сумм из одной губернии, на удовлетворение различных нужд в земства другой, и находить вполне справедливым чтобы остатки губернских земских сумм, образующихся от удовлетворения местных потребностей, оставались принадлежностью самой губернии.

По второму вопросу об устройстве поземельного кредита дворян­ство Харьковской губернии указало на настоятельную необходимость учреждения ипотечных книг для недвижимых имений. По банко­вому же собственно вопросу дворянство сослалось на свои прежние работы по этому предмету и о которых я скажу далее.

По третьему вопросу дворянство отвечало, что улучшение медицин­ской части, увеличение числа медиков, ветеринаров, фельдшеров, больниц и открытие в центральных пунктах различных местностей отпуска лекарств, составляет существенную и всем чувствитель­ную необходимость, но при неимении для этого в виду средств, не оказывается никакой возможности к этим улучшениям и дворян­ство полагает, что одною из действительных мер, к увеличению числа медиков будет бесплатное допущение к слушанию лекций студентов медицинского факультета, так как преимущественно принадлежащие к одному классу поступают на медицинский факультет. С учреждением же и развитием хозяйственного и общинного управления, “из выборных от всех сословий, по ближайшему его знанию и усмотрению, скорее могут найти способ к улучшению медицинского устройства и источники доходов к покрытию их .”

Ответ дворянства по четвертому вопросу заключался в следующем:

Относительно водворения новых поселенцев на помещичьих землях, остающихся за наделом временно обязанных крестьян, в полном распоряжении помещиков, дворянство полагает, что никакое водворение свободных людей на таких землях решительно допущено быть не может, — имея в виду различные случайности, могущие повести впоследствии к нарушению собственности помещика, для обеспечения водворившихся таким образом на его земле новых поселенцев. Эти предположения рождаются невольно, припоминая указ 27 марта 1846 года, которым землевладельцы Бессарабской области обязаны были дать землю, в определенном в том указ размере, допущенным им к водворению на их собственных землях поселенцам. При этом необходимо при­нять в соображение, что отдача в наем земли на определенный срок, т. е. в фермерное содержание или аренду, представляет существенную разницу с водворением на той земле поселенцев, и в том именно, что землевладелец уступая арендатору права свои на землю только временно и на определенный срок, по истечении которого, по новому условию арендная плата может быть возвышена или понижена, сообразно современным обстоятельствам. Условленная же однажды плата за землю, по которой допущен будет кто нибудь водвориться, — не может никогда быть изменена. Между тем, ценность найма земель с развитием потребности на них постепенно возвышается, в чем убеждено и само Правительство, иначе оно не постановило бы 34-ю ст. Уст. Каз. Оброчн. Стат. (т. VIII св. Зак. 1857), в обязанность палатам Государственных имуществ — “чтобы состоящая в ведении ее оброчные статьи были отдаваемы в оброчное со­держание немедленно по окончании срока прежнему содержателю и притом за выгоднейший против прежнего оброк.” Таким образом, чрез водворение но­вых поселенцев, на остатках помещичьих земель, дворянство постепенно и в больший или меньший период времени лишится наконец права собственности и на оставшуюся у него землю и тем самым может незаметным образом перейти в пролетариат. Поселение же вольных работников на свободных помещичьих землях, может быть принято не иначе, как на фермерском начале, т. е. по добровольному соглашению помещика с нанимателем земли, обязанным платить условленную ежегодную ренту в течение условленного срока, не отнимая у помещика права, по окончании срока найма и уничтожении договора располагать своею собственностью по личному своему усмотрению. Причем принимается непременным условием, что такие поселенцы ни в каком случае не должны быть перечисляемы на новое местожительство, для легчайшего взыскания с них казенных податей и повинностей. Одним словом вольный труд на помещичьей земле и обеспечение нанимать земли должны истекать не из ка­кого другого источника, как из добровольных соглашений нанимателя с работником, без малейшего влияния или вмешательства административной власти. Только при таких условиях можно быть уверенным, что собственность поме­щика останется неприкосновенной, а труд работника обеспечен. Что же касается до самого обеспечения в неукоснительном исполнении добровольных договоров при отдаче ли свободных помещичьих земель в фермерское содержание или при простом найме годовых работников, то охранение их должно быть пре­доставлено закону и суду, преобразованному на новых началах устного и публичного процесса.

Относительно же другой части рассматриваемого нами вопроса, т. е. о правилах содержания по найму для помещичьих хозяйств работников не приписанных к ближайшим сельским обществам,  кажется, следует принять меры в том, как удержать таких работников в пределах условий найма, а потом уже и начертать правила для их содержания, которое во всяком случае зависит исключительно от добровольных условий нанимателя с работниками, но дворянство убеждено, что регламентировать эти условия и неудобно н невоз­можно, без стеснения свободных соглашений с той или другой стороны.

X.

Такая крупная реформа как освобождение крестьян не могла не повлиять, и притом весьма сильно на экономическое положение помещиков. Наиболее тяжелым периодом было, конечно, время предшествовавшее изданию положения 19 февраля 1861 года, когда стоустая молва облекала ожидаемую „волю” в фантастические образы, нисколько не гармонировавшие с обыденной жизнью и по­тому делавшие ее не только тяжелой, но и невозможной, как для самих мечтателей, так и для всех имевших соприкосновение с ними. На помещиках, этот период мечтаний отражался особенно тяжело. По странному, трудно объясненному теперь стечению обстоятельств, этот тяжелый период помещичьего хозяйства был еще более отягощен внезапным закрытием казенного кредита в приказах общественного призрения. Следующие официальные данные свидетельствуют о безотрадном положении дворянских имений в 1861 году. При сравнении благосостояния дворян в 1861 году с трехлетним предшествовавшим 1859 году, в Волчанском уезде, оно оказалось значительно ухудшившимся, во 1-х потому что „временно-обязанные крестьяне уклончиво и недобросовестно исполняют обязанности свои к помещикам, вследствие чего последние не могут распределять и выполнять правильно экономические работы,” во 2-х по случаю неудовлетворительного урожая хлеба, который „от дождей большею частью сгнил,” в 3-х потому что нет действительных цен на сельские произведения. По Лебединскому уезду был представлен отзыв, что „настоящее состояние находится на самой жалкой степени благосостояния и ежели не будет восстановлен кредит через обязательный выкуп поземельных угодий, поступающих в надел крестьянам, то исполнение предстоящих сборов встретит непреодолимые для владельцев затруднения.” Из Валковского уезда доносили: „Уничтожение крепостного права, последовавшее в сем году, потрясло помещичьи хозяйства в самых основаниях. Не ужившиеся отношения вышедших из крепостной зависимости крестьян к своим прежним владельцам, обязательный труд при развившемся в высшей степени антагонизме двух сословий, — помещичьего и временно-обязанных крестьян, сделавшийся еще менее производительным, неохотно заменяется вольнонаемным. Запрещение залога имений в кредитных учреждениях, неудавшиеся попытки учреждений земских банков, отсутствие частного кредита, — все это вместе взя­тое, разрушая более и более помещичьи хозяйства, не дает никакой возможности, ни поддержать их на прежнем основании, ни устроить их на началах вольнонаемного труда. Так, что помещики вынуждены в настоящее время уменьшить размеры обработки земли и посевов.” О Богодуховском уезде сообщалось, что “ссуды из кредитных учреждений неожиданно и внезапно прекращены и предшествуя уничтожению крепостного права, в совокупности с оным, подорвали разом и частный кредит. К этому последние два года крестьяне, понимая приближение свободы, работали уклончиво, уклонялись от уплаты податей, и недоимки значительно накопились. И в таком то положении застало помещиков, обремененных долгами, недоимками, без возможности ссуд и при потере частного кредита — уничтожение крепостного права. Дворянство охотно принесло жертву своего достояния в освобождении крестьян. Радостно сочувствуя этому христианскому подвигу своего Монарха, и радуется будущему преуспеянию Государства. Но справедливость требует, чтобы жертва дворянства..."

Я не привожу отзывов  из других  уездов, так как все они сходны. После вышесказанного о содействии харьковского дворянства освобождению крестьян,  едва ли можно заподозрить все эти отзывы в тенденциозности, в желании излишним унынием прикрыть какое либо эгоистическое чувство. Благосостояние помещичьих имений было действительно безотрадно. Изыскание способов заменить неожиданно закрытый казенный кредит, каким ни будь другим, давно уже зани­мало харьковское дворянство, а 5 июля 1860 года в собрание пред­водителей и депутатов подписан следующий протокол:

Дворянство Харьковской губернии находится в самом стеснительном состоянии, имея огромное количество поземельной собственности. Внезапное и неожиданное прекращение залога и перезалога имений  в  Государственные Кредитные Учреждения отняло возможность у дворянства пользоваться поземельным кредитом,  а между тем строгие взыскания, отдача имений в опеку, множество публикаций о  продаже имений,  трудность сбыта земледельческих произведений по отдаленности большей части уездов губернии от портовых городов, все это приводит  дворянство к  разорительному  состоянию. Единственный выход из этого крайне затруднительного положения,  дать Дворянству благородно окончить свои обязательства пред казною представляет учреждение частного заемного банка.  Кроме этого представляющая необходимость денежного капитала при переходе хозяйства от  крепостного к  вольнонаемному труду составляет не отлагаемую потребность  в обществе земского кредита.  Необходимость учреждения земского кредитного общества сознает само Правительство, как объявлено это в объяснительной записке Комиссии,  Высочайше  учрежденной для устройства земских банков. Признавая эту меру благодетельной для харьковского дворянства и принимая во внимание, что для учреждения этого банка необходимо согласие всего харьковского дворянства  и  особенно основываясь на самом проекте положения о земских банках Комиссии, Высочайше утвержденной, которая определяется в 18 §: „Проект устава земледельцев, ходатайствующих об учреждении земского кредитного общества должен быть подписан  не менее 50-ти владельцами недвижимых  имуществ. Общая же  ценность залогов, предлагаемых этими владельцами, не должна быть ниже двух миллионов рублей серебром  по оценке,  представляемой ими,  или  по ныне существующим способам оценки, принятым Государственными Кредитными установлениями,” Собрание Предводителей и депутатов определило составить протокол, чтобы просить Г-на Начальника Губернии о  разрешении открытия Чрезвычайного губернского собрания харьковского дворянства в октябре месяце, для предварительных же соображений по сему делу просить разрешение на открытие уездных   собраний.

Чрезвычайное харьковское губернское дворянское собрание было открыто 25 октября и продолжалось несколько дней, при чем дво­рянство весьма внимательно отнеслось к различным заявлениям и избрало особую комиссию для подробной разработки вопроса. К собранию 1861 года комиссия приготовила обширную записку, сущность которой была та, что учреждение земского кредитного отделения по проекту, представленному трудами Высочайше учрежденной комиссии, оказалось неудобоисполнимой. Учреждение земского банка по образцу земского кредитного общества Царства Польского и Ост-Земских банков неисполнимо по недостатку наличного капитала у землевладельцев, а ожидать такого пособия, какое Правительство оказало в начале Польскому и Ост-Зейскому банкам нет никакого основания, потому что комиссия, Высочайше учрежденная объявила, что содействие Правительства будет состоять в ближайшем наблюдении за содействиями кредитных отделений при приказе. Такое содействие в кредитных сделках не представляет никакой ценности. Члены харьковской комиссии, не находя верного обеспечения в том, чтобы закладные листы могли иметь верный сбыт на наших рынках, признали необходимым изыскать способ для учреждения товарищества, состоящего из землевладельцев, представляющих в залог свою поземельную собственность и из капиталистов, вкладывающих определенный капитал для выкупа закладных листов. С этой целью написан был очерк проекта для учреждения поземельного банка в Харькове, в котором изложены начала и необходимость введения ипотечной системы, долженствующие войти в устав банка. Этот очерк был представлен харьковскому купе­честву и известным капиталистам и банкирам в Петербурге с приглашением принять участие в учреждении поземельного банка в Харькове. На это предположение получен ответ, что в настоящее время никто из них не может содействовать учреждению в России земских банков. Таким образом, комиссия пришла к тому убеждению, что при нынешнем скудном состоянии нашего денежного рынка и при невозможности допустить в уставе банка статей, которые обязывают банк производить его расчеты на звонкую монету, оно не может достигнуть цели, желаемой дворянством отно­сительно учреждения земского банка. „Собрание харьковского дворян­ства по выслушании заключения комиссии убедилось, что при всем его патриотическом желании содействовать успеху полезных преобра­зований Правительства, оно находит, что при нынешних неблагоприятных обстоятельствах невозможно Государственные кредитные учреждения заменить частными. Принимая же во внимание, что земле­дельческая промышленность за недостатком поземельного кредита достигла самой низкой степени упадка, харьковское дворянство постановило: ходатайствовать о Высочайшем соизволении на приведение в исполнение мнения московского общества сельского хозяйства, которое в своем протоколе 3 февраля 1861 года просит, чтобы Правительство сделало для земледельческой промышленности то, что сделало оно для торговой и мануфактурной, а именно дозволило выпуск новых процентных банковых билетов с уплатою по ним процентов и с погашением их звонкою монетою с тою целью, чтобы билеты эти были назначены исключительно на выдачу ссуд землевладельцам, которые нуждаются в пособии для устройства сво­его хозяйства вольнонаемным трудом“.

Независимо вышеприведенного определения дворянского собрания, состоявшегося по большинству голосов, было подано несколько особых мнений. Привожу одно из них, именно мнение Н. Добросельского:

Предоставив дворянству составить устав для земского банка с тем, чтобы оно изыскало и средства для приведения в действие этого устава, Правительство будет очень удивлено просьбой о выдаче банковых билетов для банка, систе­ма управления которого неизвестна.

Просить дозволения на выпуск новых процентных бумаг для открытия действий Харьковского земского банка нахожу еще излишним потому, что бумаги эти не есть деньги и будут представителями той ценности, под залог которой коммерческие люди отказали уже выдать капиталы. При том Правительство не имеет и не может занять такого количества денег, которое могло бы пустить в действие все предполагаемые к открытию в России кредитные учреждения, а  Харьковская губерния не может быть исключением и кроме того Правительство заблаговременно отказало в материальном пособии на кредитные учреждения, что остроумно подтверждает и читанная записка.

Сегодня мы подписываем протокол о дозволении каждой губернии заботиться о своих нуждах без вмешательства начальства, — подписывать в тот же день просьбу о пособии, а следовательно и о продолжении опеки и вмешательства властей в частные дела, я нахожу невозможным, тем более, что чрез устройство сельских обществ и волостных правлений, а также образование мировых учреждений, хозяйства помещиков мало-помалу придут в порядок и может быть пройдет очень немного времени до того, пока выяснится ценность каждого имения, а потому вместо потери времени на бесплодную переписку о невозможном и ни к чему не ведущем и не стающем пособии, состоящим из бумаг, при встрече с давнождавными препятствиями, нам не следует отступать, бросая начатое дело, а лучше употребить все способы для того, чтобы ускорить определение стоимости очищающейся части наших имений. Приготовим фундамент для прочного основания кредита составлением и приведением в исполнение ипотечного устава, через это горизонт земского кредита может проясниться ско­рее, чем мы предполагаем и благородное дворянство, оставленное другими сословиями и предоставленное самому себе выйдет достойным победителем над невзгодами в трудную эпоху своего существования.

По моему мнению самое действительное, простое и необременительное средство к учреждению банка может состоять в копеечном сборе с десятины земли для составления основного капитала. Способ этот медлен, но верен и если не мы, то потомство будет благословлять тех, которые первые положат копейки для составления этого банка.

Теперь, через четверть века нельзя не видеть, что заявление г. Добросельского совершенно основательно. Копеечный сбор с де­сятины, если бы он продолжался все 25 лет, составил бы в на­стоящее время капитал около 600 000 руб. и с ним, может быть мы что-нибудь и сделали бы. Но 25 лет назад, когда дворянство с такой радостью несло крупные материальные пожертвования для освобождаемых крестьян, тоже самое дворянство вправе было ду­мать, что Правительство изыщет средство помочь и ему, в тяже­лую годину. Не могли же дворяне в 1860 году предвидеть, что благодетелем его явится Взаимный поземельный кредит, или что само Правительство приняв жертвы дворян и отказывая ему в учреж­дении банка, и через 25 лет, найдет прежде средства для открытия крестьянского банка, чем банка, которого так долго ждет дворянство, изнемогающее в непосильной борьбе с благодетельной помощью частных земельных банков.

А надо еще помнить, что при оценке экономического благосостояния помещиков в 1860-63 годах, видный фактор составляют недоимки. По этому поводу харьковским дворянством была подписана следующая записка:

Неоспоримо, что дворянство с 1857 года, т. е. со времени первоначальных его ходатайств об улучшении быта крестьян, жертвовало своими выгодами, крестьяне же, ожидавшие свободы, производили работы медленно, нерадиво и несвоевременно, и точное взыскание с них казенных податей, было делом совер­шенно невозможным, без опасения нарушения общественного спокойствия, — и самые действия земской полиции были бессильны. А со временем объявления Мани­феста 19 февраля 1861 года, т. е. с потерей крепостного права, жертвы, принесенные в дар человечеству, оказались слишком значительными, исчислять их было бы излишним. Между тем подати и недоимки по цене обнародования положения, остались на ответственности владельцев. При общем потрясении средств владельцев-помещиков, взыскание недоимок посредством ареста и продажи продуктов или подчинения имений опеке с удалением владельца из оного, в такое необходимое для его присутствия время, составляет окончательное разорение для многих из собратьев наших. Вышеизложенное возрождает вопрос: не следует ли ходатайствовать, в числе нужд дворянства, о снис­хождении оному в накопившихся недоимках сложением или рассрочкою с уничтожением пенных для владельцев более значительных имений, и о совершенном сложении недоимки с имений мелкопоместных владельцев, из коих большая часть с падением крепостного права понесли невознаградимые для них потери.

В период затруднительный, переходного положения помещичьих имений, на помощь явилось Министерство Государственных Имуществ. Министр граф Муравьев, разослал в самом начале 1861 года проект учреждения губернских сельскохозяйственных или земледельческих советов. Проект этот, как любопытный документ канцелярского сочинительства, помещен в приложении. Что же ка­сается до того, как отнеслось к нему харьковское дворянство, то наиболее верно обрисовывает следующий отзыв, данный предводителем дворянства Сумского уезда В. А. Савичем.

„Учреждение в Харькове земледельческого  совета в том  виде как предлагает его генерал Муравьев, — писал В. Л. Савич, - не принесет для сельского хозяйства ни малейшей  пользы, исклю­чая быть может, разве одну его отрасль, с открытием новой канцелярии увеличится еще сбыт писчебумажных фабрик. Для того, чтобы руководить нашим сельским хозяйством, нужно не бюрократическое правление  из чиновников  в мундирах, не предписания с номерами, а живая речь людей опытных и преданных делу, нужны съезды и совещания, в которых  имел бы право  говорить и равный голос, всякий землевладелец и земледелец,  фабрикант и ремесленник. Такие периодические съезды в уездах и губернских городах принесут пользу несомненную, само собою разумеется, если постановления их будут печататься для общего сведения и пройдут чрез очищающий огонь критики. Присланное Положение о местных земледельческих  советах, я стану разбирать по параграфам на­чиная с самого названия, которое режет глаза своею  неправдою, потому, что в эти советы чиновников и дворян не предположено пускать ни одного земледельца. В § 1 сказано, что советы учреж­даются в тех губерниях, где признает их нужным  министер­ство государственных имуществ, - я думаю, что всякое сельскохозяйственное учреждение там только может принести действительную пользу, где необходимость его не предписывает  министр, а признаётся мыслящим  обществом, тогда только  учреждение это и мо­жет рассчитывать на полное сочувствие, а следовательно и содействие членов, для которых достаточно часто одной регламентации, чтобы убить всякую деятельность. Во § 2-м, не говоря о совете, но думаю, что на периодических съездах заранее назначаемых предыдущими и объявляемых в газетах, должен  иметь право быть всякий, кого интересует  дело. 3 § весь  проникнут той мертвящей бюрократией, которая гнетет из  конца в конец  Россию и вместе с тем отличается самою наивною непрактичностью. В земледельческих советах  нет земледельцев, избранный дворянами член тот­час  же может  отказаться. Спрашивается, отчего же прямо не бал­лотировать только тех, которые объявят свое согласие прежде, иначе дворяне могут  трудиться напрасно. Из двух кандидатов министр избирает  одного, откуда же он будет знать способности избранного? Какую пользу сельскому хозяйству доставят мундир и чины, и что за люди, которые пойдут в совет ради их? Вся Россия вопиет против  чинов и чиновников, а генерал Муравьев проектирует новых .... § 5 говорит, что президентом  совета в каждой губернии состоит всегда начальник оной. Предположив все возможные достоинства администратора и человека в губернаторе, разве не может он быть совершенно чужд этому еще новому назначению, для которого никогда не готовился, и не гораздо ли практичнее не вмешивать в дело сельскохозяйственное лиц с ним не знакомых, да и когда губернатор будет иметь возможность заниматься делами совета, который окажется чуть ли не двадцатым  местом, где начальник губернии председательствует, конечно только в списках “.

Нечего и говорить, что проектированные графом Муравьевым „советы” не осуществились, по крайней мере, в Харькове. Что же касается до упоминаемых г. Савичем съездов, то они начались учреждаться в Харьковской губернии с 1866 года, когда были разрешены сельскохозяйственные съезды в уездах Волчанском, Змиевском, Изюмском, Купянском, Сумском и Харьковском, а в 1868 г. и в Валковском.

XI.

Не успела успокоиться Россия, взволнованная великим актом освобождения крестьян, как на западной ее окраине, в Польше, вспыхнуло восстание. Западной Европе вздумалось начать, против России, дипломатическую компанию, в защиту поляков. И вот с новой силой проявились патриотические чувства. В апреле 1863 г., по уездам Харьковской губернии, происходили дворянские собрания, занимавшиеся сокращением участков мировых посредников. По всем уездам разом заговорили о необходимости заявить перед Государем Императором о готовности дворянства положить не только со­стояние свое, но и жизнь, на защиту Отечества от дерзких притя­заний Запада. На некоторых уездных собраниях были составлены и проекты всеподданнейших адресов, и все дворянство поручило своим предводителям, вместе с губернским предводителем дворянства, составить и подать такой адрес. Съезд предводителей в Харькове состоялся 20 апреля, и на собрании их всеподданнейший адрес дворянства Харьковской губернии был редижирован так:

Всемилостивейший Государь! Историческое стремление нашего всенародного единства завещало каждому сыну русской земли ту всесильную любовь к целости отечества, которая сплотила отдельные части в одно могучее тело. Покушения завистников России на ее кровью предков наших добытые пределы разбивались о грудь русского народа, который весь как один человек, забывая сословные различия вставал на защиту своих исконных областей. Так и ныне, когда на Западе рассчитывают на какой то внутренний разлад вследствие великодушно предпринятого Ва­ми, для блага отечества, преобразования нашего общественного строя, харьковское дворянство, верное преданиям своих отцов, по священному призыву Вашему, воз­любленный Государь-Освободитель, явится в союзе с народом во всеоружии любви к народному единству и целости святой русской земли. Мы не питаем вражды к полякам, мы благоговеем перед Вами, Великодушный Монарх, за дарованные Вами, взволнованной Польше новые милости и всепрощение, но мы клянемся, Государь, умереть все до одного за Ваши священные права, за целость и честь России, которая по своей преданности к престолу и отечеству и любви к Вам Всемилостивейший Государь, не сокрушимее чем когда либо.

Губернский предводитель дворянства князь Трубецкой вместе с двумя уездными, Валковским — Бахметевым и Богодуховским — Кованько, имели счастье, лично представить этот, всеподданнейший адрес в Петербурге, и получить милостивую благодарность Его Ве­личества.

Я указал уже выше, как отвечало харьковское дворянство на предложенный ему правительством вопрос о порядке заведования земскими сборами. Дворянство категорически высказалось тогда, что как собирание, так и расходование земских сумм должно производиться выборными от всех сословий. И вот 1 января 1864 года, с изданием положения о губернских и уездных земских учреждениях, отменилось исключительное право дворянства заведовать земскими делами. Согласно Положения о земских учреждениях избрание гласных производится: 1) уездными землевладельцами; 2) городскими обществами и 3) сельскими обществами. Каждая из этих трех рубрик представляла собою в то время, в сущности, ничто иное, как представительство отдельных сословий. Такая организация представительства имеет за себя весьма веские основания. Органы земского самоуправления являются представительством всего местного населения и организация их должна соответствовать тому положению, в котором находится само общество. Если в обществе существует сословная обособленность, если различия между отдельными сословиями выражаются в довольно резких чертах, если продолжает существовать обособленность интересов каждого сословия, то организация местного представительства в виде представительства отдельных сословий, являлось более предпочтительной нежели какая либо другая организация. Число гласных от дворянского сословия определено было по количеству принадлежащей им земли, точно так­же как и для крестьянского сословия. Но численность дворянского сословия составляет лишь незначительный процент всего населения и везде, во много раз менее численности крестьян, между тем количество земли, принадлежащей дворянскому сословию, в шестидесятых годах, было еще весьма велико, так что земельный ценз доставлял некоторое преимущество дворянству. Такова и была цель законодателя. В трудах комиссии о губернских и уездных учреждениях мы находим подтверждение этой мысли. Так, говоря об избирательном цензе дворян-землевладельцев и частных землевладельцев не дворянского сословия, комиссия рассуждала так: “принимая в соображение, что до введения земских учреждений уездные землевладельцы не дворяне не пользовались вовсе правом избирателей, что условия взаимного положения сословий делают справедливым и полезным дать некоторое преимущество землевладельцам дворянам, казалось бы возможным избирательный ценз для частных землевладельцев не дворянского сословия положить несколько выше, нежели для дворян, например вдвое и более”. В другом месте мы читаем: “Нельзя было упустить из виду, при назначении числа гласных, избираемых каждым из отделов уездного населения, что при первом и совершенно новом еще опыте установления местного представительства, необходимо дать некоторый перевес в составе уездных земских собраний классу более образованному и развитому, до известной степени пользующемуся и доселе политическими правами и уже несколько опытному в гражданской жизни”. Как известно, сословный элемент был вовсе выделен из зем­ства, земельный же ценз, принадлежавший двадцать лет назад, главным образом, дворянам, стал теперь достоянием общим всех званий и состояний.

Нельзя при этом не обратить внимания на следующее заключение одного из ученых университетских исследований 1881 г.:

После освобождения крестьян замечается постепенный упадок дворянского землевладения. Хозяйства расстраиваются и, за отсутствием у дворян надлежащих сельскохозяйственных знаний, переходят в руки тех лиц, которые начинают образовывать у нас какой-то особый класс. Это лица в большинстве случаев, из низшего сословия, но утратившие с ним всякую связь без всякого образования, но имеющие достаточно смысла, чтобы эксплуатировать население. Будучи сами некогда крестьянами они сделались на столько состоятельными, что могут перекупать дворянские имения. Если дворянству, как классу землевладельческому, суждено сойти со сцены, то его заменит этот ново образующийся класс. Вместе с этим преобладание в деле самоуправления, принадлежащее в настоящее время дворянскому сословию, перейдет к новым землевладельцам и самоуправление может подвергнуться значительным опасностям. Новый класс, не обладая ни одним из достоинств дворянского сословия имеет, и даже в избытке, все его недостатки. Предположение ваше может и не оправдаться, однако иметь в виду его не мешает.

Дворянству было предоставлено в земских учреждениях одно только преимущество: председательствование предводителя дворянства в земском собрании. Но ведь надо же было возложить на кого нибудь это председательствование и уж конечно ближе всего было это возложить на предводителей дворянства, — избранников высшего сословия, самостоятельно распоряжавшихся прежде земскими сборами за всех. В первое время дворянство придавало этому председательствованию большое значение. В архиве хранится обширная пе­реписка губернских предводителей дворянства по предмету согласования в различных губерниях общего, русского земского дела. Но когда администрация положила запрет на взаимные сношения земств, и когда постепенно в земское дело стали входить люди „ново образующегося класса”, дворянство отодвинулось в тень.

Одновременно с изданием Положения о земских учреждениях, министру внутренних дел поручено было составить предположения о необходимых изменениях в существующих постановлениях о дворянских выборах. Для этого, при министерстве внутренних дел была образована особая комиссия из графа Д. Толстого, За­мятина, Веселкина и Лазаревского. Выработанный комиссией “проект нового устава о дворянских собраниях и выборах”, был разослан, по Высочайшему повелению, в мае 1865 года, ко всем губернским предводителям дворянства, для представления по содержанию этого проекта, соображений депутатских собраний. Проект составлял пе­чатную тетрадь в 65 страниц формата писчего листа, и в нем предполагалось предоставить право участия в выборах следующим шести категориям дворян: 1) имеющим удобную землю в количестве соответствующем не менее 100 душевым наделам в дан­ной местности, считая в том числе и землю отведенную в постоянное пользование крестьянам; 2) владеющими всякими другими не­движимыми имуществами в городах и уездах, если имущества сии оценены в установленном порядке не менее как в 15 000 руб. 3) владеющим заводами и фабриками ценою в 15 000 руб. или с годовым оборотом в 6 000 руб; 4) имеющим хозяйственные или промышленные заведения, хотя бы и временные, с годовым оборотом в 6 000 руб., 5) обращающим свои капиталы на арендование имений, земель на разработку лесов, на добывание металлов, минералов и т. п. в количестве 15 000 руб. и 6) на прослуживших пол­ное трехлетие в звании предводителя дворянства, хотя бы лица эти и не владели никакою собственностью.

Такое расширение круга лиц получающих право участвовать в выборах соответствовало конечно влияниям того времени, хотя и не может возбудить сочувствия поместного дворянства, интересы которых будут конечно совершенно чужды промышленникам и арендаторам (дворянам), случайно, под влиянием интереса наживы, заброшенных в данную местность. С другой стороны проект представлял и много прекрасных положений, так например губернские предводители дворянства должны были как и прежде утверждаться Высочайшею властью, уездные же, утверждавшиеся прежде (и ныне) губернаторами, должны были утверждаться согласно проекту Правительствующим Сенатом. Тем не менее харьковское депутатское собрание отнеслось к этому проекту крайне недружелюбно.

5 апреля 1866 года в Харькове была получена официальная телеграмма, сообщающая о совершившемся накануне в Петербурге покушении на жизнь Государя Императора. Губернский предводитель дворянства князь Трубецкой тотчас же отправил на имя министра внутренних дел следующую телеграмму. 

Прошу повергнуть к стопам Государя Императора глубокую скорбь дворянства Харьковской губернии по случаю покушения на драгоценную жизнь возлюбленного нашего Монарха и вместе с тем выразить, что все мы, сердечно проникнутые верноподданническими чувствами, возносим теплые молитвы благодарения Всевышнему, отвратившему намерение злодея.

Через год, 25 мая 1867 года, состоялось покушение Березовского в Париже. По получении об этом гнусном происшествии, известия в Харькове, губернский предводитель дворянства, представил (28 мая) следующий всеподданнейший адрес:

Всемилостивейший Государь, Августейший Монарх. С заветом любви к отечеству дворянство от предков своих получило предание о преданности их к своим Царям, чувства эти живут в сердцах его, и всецело передадутся отдаленному потомству.

Недавно мы праздновали годовщину чудесного избавления жизни Вашего Величества, и внезапно роковая весть о новом посягательстве на святые надежды благоденствия России, которые связаны с священными днями Вашими, поразила нас в самом святом, чувстве нашей преданности.

Вознося пламенные молитвы благодарение к Всевышнему за сохранение для Славы России драгоценных дней Вашего Величества, харьковское дворянство повергает к стопам Вашим чувство своей беспредельной преданности, и той преданности, которой всегда будут одушевлены сердца всех верных подданных Ваших, и которая составляет незыбленный памятник благодарности за благодеяние расточаемые Вами на народы вверенные Вам провидением.

Через 12 лет сделано было третье покушение на жизнь Госуда­ря Императора Александра Николаевича. По этому поводу харьковским губернским предводителем дворянства, был представлен следующий всеподданнейший адрес:

Всемилостивейший Государь. Прискорбное для России событие нового дерзкого покушения на жизнь Вашего Императорского Величества и счастливое избавление от угрожавшей опасности дают мне повод еще раз засвидетельствовать перед Вашим Величеством верноподданнические чувства дворянства Харьковской губернии. Удостойте благосклонно принять выражение их и готовность дво­рянства быть оплотом престолу Вашего Величества против злоумышленных казней той партии, которая стремится к общей нивелировке посредством уничтожения всех привилегий, всего что ставит в возвышенное положение, всех прав освященных историей и преданиями. В принципах на которых зиждет­ся дворянство, Вы всегда найдете, Государь, надежное орудие для борьбы с преступной пропагандой, нарушающей теперь спокойствие России и грозящею ввергнуть ее в бездну анархии и хаоса, пропагандою, которая может быть побеждена только при содействии начал, свойства противоположного тем, коим руководится социально-революционные учения, начал поддержанных надлежащим образом направленною деятельностью разумных и благонамеренных элементов общества, во главе которого историею России завещано стоять русско­му дворянству.

Это была пора наибольшего распространения социалистических учений и наиболее решительных действий анархистов. Учения эти про­никая в крестьянскую среду послужили поводом к весьма рас­пространенному слуху об отобрании земли у помещиков и о разделе их между всеми крестьянами поровну. Слухи эти в значительной мере волновали крестьянское население Харьковской губернии и будучи оставлены без внимания чинами полиции и губернской администрации, сделались предметом открытых бесед во всех общественных местах. На это было обращено внимание графа Л. Т. Лорис-Меликова, бывшего в то время, харьковским временным генерал-губернатором, который обратил на них серьезное внимание и по совещании с губернским предводителем дворянства А. Р. Шидловским, сделал, представление о необходимости официального опровержения этих слухов. По этому-то 17 июня 1879 года, в “Правительственном Вестнике” появилось, подписанное накануне, министром внутренних дел  статс-секретарем  Л. С. Маковым, следующее официальное „объявление от министра внутренних дел”.

С некоторого  времени между  сельским  населением стали ходить лживые слухи и толки о предстоящем будто бы общем переделе земель.

По особому Государя Императора Высочайшему повелению,  объявляю, что ни   теперь, ни в последующее  время  никаких   дополнительных  нарезок  к   крестьянским  участкам не будет и быть не может.  При действии наших законов о праве собственности, никогда не может случиться такой неправды и такой обиды, чтобы земля, законным порядком за кем либо укрепленная, бы­ла у законного  владельца отнята и отдана другому.  Сами крестьяне владеют отведенною им землею на основании  Высочайше  утвержденных  19 февраля 1861 года Положений. По силе закона, они спокойно пользуются и распоряжаются своими наделами и имеют право приобретать новые земельные участки от других собственников по добровольному с ними соглашению.

Таким образом законы наши оставляют каждого при своем и никому не дозволяют посягать на чужое. Чрез это вместе с крестьянскою и всякою другою собственностью охраняется и спокойствие всего государства.

Ложные слухи о земельном переделе и о добавочных в пользу крестьян нарезках разносятся по селениям людьми злонамеренными, для которых нужно только смущать народ и нарушать общественное спокойствие. К сожалению, слухи эти не редко принимаются на веру простодушными людьми, которые передают их другим, не подозревая обмана и не помышляя о том, в какую беду они могут чрез это попасть сами и ввести других.

Во исполнение Высочайшей воли Государя Императора, предостерегая сельское население от злых и коварных внушений, вменяю в обязанность сельскому, волостному и полицейскому начальствам зорко и неослабно следить за появлением злоумышленных вестовщиков, а введенных в обман стараться всячески вразумить и удерживать от распространения вредных вымыслов.

К тому же периоду относится Высочайший рескрипт на имя ми­нистра народного просвещения. В рескрипте этом от 25 декабря 1873 года, между прочим, сказано: „дело народного образования в духе религии и нравственности есть дело столь великое и священ­ное, что поддержанию и упрочению его в сем истинно благом направлении должны служить не только одно духовенство, но и все просвещеннейшие люди страны. Российскому дворянству, всегда служившему примером доблести и преданности гражданскому долгу, по преимуществу предлежит о сем попечение. Я призываю верное Мое дворянство стать на страже народной школы. Да поможет оно пра­вительству бдительным наблюдением на месте к ограждению оной от тлетворных и пагубных влияний...” 

В ответ на это милостивое обращение харьковского дворянства, в лице предводителей своих,  и депутатов  поднесло  13  феврале 1874 года следующий всеподданнейший адрес:

Ваше Императорское Величество. Всемилостивейший Государь! В Высочайшем рескрипте на имя министра народного просвещения дворянство видит вновь выражение Монаршего доверия, которое с гордостью оно припоминает во всем своем прошедшем. Держась своих преданий, дворянство Харьковской губернии, в лице предводителей и депутатов дворянства, имеет счастье выразить единодушную готовность исполните Державную волю и служить делу народного обра­зования в его дальнейшем развитии на началах религии, преданности Престолу и нравственности.

XII.

В декабре 1876 года в собрании  предводителей дворянства Харьковской губернии подписан был следующий всеподданнейший адрес:

„Всемилостивейший Государь! С разных концов России откликнулось дворян­ское сословие на слова, обращенные Вашим Императорским Величеством в первопрестольной столице Русского Государства к дворянству и московскому городскому обществу по поводу нынешних внешних политических замешательств. Примите Государь и от дворянства Харьковской губернии, в лице его представителей выражение чувств преданности Престолу и Отечеству, которыми оно преисполнено наравне, с дворянством других губерний. Мы были бы счаст­ливы, если бы нынешние политические затруднения разрешились мирным путем и Россия получила бы таким образом возможность после продолжительного времени неизвестности и беспокойства, посвятить себя всецело развитию своих внутренних сил. Но верные чувству любви к своему Царю и чести и благу своего Отечества, дворянство харьковской губернии исполнит свой долг, если честь и благо Отечества потребуют его содействия во внешних столкновениях, которые могут нарушить существующие теперь мирные отношения России с про­чими государствами.

Приняв, без изменения настоящую редакцию, собрание гг. пред­водителей дворянства постановило: „поручить г. губернскому предводителю дворянства прописанного содержания адрес, как выражение верноподданнических чувств дворянства Харьковской губернии за подписью его, губернского предводителя дворянства, представить установленным порядком Государю Императору.”

В январе 1877 года министр внутренних дел уведомил, что Государь Император Высочайше повелеть соизволил: благодарите харьковское дворянство, за выраженный им во всеподданнейшем адресе верноподданнические чувства.

В следующем, 1880 году, исполнилось двадцатипятилетие Царствования Императора Александра II. По этому поводу, харьковское дворянство представило следующий всеподданнейший адрес:

Всемилостивейший Государь! Россия празднует торжество двадцати пятилетия Царствования Вашего Императорского Величества. В этот день знаменательный для каждого верноподданного Вашего Величества удостойте принять выражение чувств глубокой преданности Вашему Величеству дворянства Харьковской губернии. Эта преданность к своему Государю унаследована им от предков теперешних его членов, освящена преданиями присущими этому сословию и идет рука об руку с твердою готовностью его противоборствовать стремлениям революционной партии, направленным к ниспровержению всего, что покоится на началах наследственного отличия.

Желая ознаменовать в своей среде счастливый день торжества двадцати пятилетия Царствования Вашего Величества, дворянство Харьковской губернии, в своем губернском собрании, постановило просить Всемилостивейшего Вашего Величества разрешения на наименование Именем Вашего Величества „Александровским” предположенного им к учреждению в городе Харькове пансион приюта для дворян воспитанников средних учебных заведений. Удостойте, Государь, присвоить это наименование такому благодетельному учреждению, имеющему целью содействовать успешному, в правилах доброй нравственности и благомыслия, воспитанию юношества из сословия, которое по преимуществу достав­ляет слуг своему Отечеству, для выполнения многоразличных обязанностей на поприще общественной деятельности. Присвоение такого наименования этому учреж­дению будет драгоценным для дворянства выражением милостивого к нему расположения Вашего Величества и послужит ему одобрением на поприще той деятельности, которая должна служить противовесом преступной революционной агитации. Открытие такого учреждения для юношества дворянского сословия с наименованием его по случаю торжества двадцати пятилетия Вашего Царствования, Именем Вашего Величества сделается одним из надежнейших залогов преуспеяния добрых начал, которых наилучшим воплощением в Русском Государстве служит дворянство, столь ненавистное врагам порядка, врагам теперешнего государственного и общественного строя нашего Отечества, в котором, дворянский элемент, после начала Монархической наследственности, представляет собою самую существенную жизненную составную его часть, нуждаю­щуюся только в покровительстве для того, чтобы она не исчезла подавленная напором демократических стремлений и чтобы напротив того, она могла со всею подобающею силою осуществлять свое благотворное назначение, указанное всею историею Русского Государства.

В адресе этом упоминается об учреждении дворянского пансиона-приюта. К сожалею, предположению этому не суждено было осуществится. Не смотря на то, что в Высочайшем рескрипте 25 декабря 1873 года на имя министра народного просвещения дворянство при­зывалось стать на страже школы, не смотря на то, что рескрипт этот признавал, что Российскому дворянству по преимуществу предлежит попечение о школе, министерство народного просвещения не сочло возможным разрешить учреждение дворянского пансиона иначе как на основании общих правил для частных школ и пансионов ...

В ответ на всеподданнейшие адреса, представленные со всех концов России, по случаю двадцатипятилетия Царствования, министр внутренних дел, при письме от 8 марта 1880 года, препроводил  к губернскому предводителю, копию с полученного им рескрипта, помещаемого ниже,  и  писал :  “Государю  Императору благоугодно было повелеть мне объявить дворянству Империи, душевную Его Величества благодарность за выраженные дворянством верноподданнические чувства....   Его Величество изволил вновь в самых милостивых выражениях отозваться о великих достоинствах дворянского сословия и о тех чувствах верноподданнической преданности и самоотвержения, перед Престолом и Отечеством, которым оно всегда отличалось...”

В Высочайшем  рескрипте  на имя  министра внутренних  дел сказано:

Всемогущему Промыслу Божию угодно было благословить Меня ныне достижением двадцать пятой годовщины со дня вступления Моего на Прародительский Престол. В течении четверти века Я с истинным утешением встречал со стороны всех классов населения Империи постоянные доказательства неизменных чувств верноподданнической преданности и готовности споспешествовать всем мероприятиям, которые Мною направлялись на благо Отечества.

Твердо установившаяся, испытанная в течении веков неразрывная связь русского народа с Престолом выразилась в настоящее время, по случаю совершившегося двадцати-пятилетия Моего Царствования, с особенною силою и единодушием на всем пространстве Русского Государства. В достопамятный для Меня день 19-го февраля сего года, доблестное, всегда верное славным преданиям прошедшего, Российское дворянство вновь торжественно засвидетельствовало те чувства преданности и самоотвержения к Государю и Отечеству, которыми искони отличалось это, всегда готовое отозваться на призыв Верховной власти, высшее в Империи сословие. Дворянские собрания, губернские и уездные земские и городские учреждения, частные общества и лица, а также многочисленное сословие сельских обывателей явили самые теплые, искрение и наглядные доказательства одушевляющей их верноподданнической преданности, ознаменовав день 19-го февраля щедрыми пожертвованиями на благотворительные и общеполезные цели. В этом отношении все сословия, учреждения и частные лица, без различия происхождения и вероисповеданий, как бы соревнуя между собою, обна­ружили единомыслие и единодушие, доставившие Мне истинное сердечное утешение среди многотрудных забот Моих о благе и преуспеянии Богом вверенных Мне народов.

Вам как Министру Внутренних Дел, в ведении коего сосредоточены ближайшим образом дела дворянских, земских, городских и сельских учреждений и обществ, поручаю объявить сим учреждениям и обществам Мою душевную благодарность за выраженные ими верноподданнические чувства и сделанные пожертвования. Душевно благодарю также и частных лиц, заявивших мне их чувства и пожелания в самых трогательных  и искренних выражениях.

Да воздаст Всемогущий сторицею всем Моим верноподданным за их благие и искренние пожелания и добрые дела ими совершенные.

На подлинном собственною Его Императорского Величества рукою написано:

                                                     АЛЕКСАНДР.

8 марта 1880 года. С.-Петербург.

Это было последнее обращение Императора Александра II к рус­скому дворянству, так как менее чем через год Государя не  стало.

Царствование Александра II, продолжавшееся более четверти столетия, замечательно по тем преобразованиям, которые коснулись всех сторон внутренней жизни Российской империи и которые служа обеспечением или упорядочением жизни всех, постоянно требовали от дворянства жертв. Замечательно также, что период 1856-1881 годов представляется единственным по совершенному отсутствию непосредственного обращения Высочайшей власти к дворянству. Все приведенные мною выше обращения к дворянству происходили или через посредство манифестом,  объявляемых все­народно, или же через посредство рескриптов и указов, объявляемых подлежащим министрам или учреждениям, но за время царствования Императора Александра II дворянство Харьковской губернии не имело счастья получить ни одной всемилостивейшей грамоты, подобных  грамотам Императоров Николая и Александра I.

19 октября 1876 года Харьковское губернское дворянское собрание постановило ходатайствовать перед Правительством об издании закона, по которому выморочные недвижимые имущества дворян поступили бы в собственность дворянства той губернии, где эти имущества находятся, а выморочные движимые имущества их, обращались бы в собственность дворянства тех губерний, к которым лица, после которых осталось выморочное имущество, было приписано, распределяя это имущество между этими губерниями равномерно. Об этом постановлении губернским предводителем было сообщено губернатору в начале 1877 г., с просьбой, изложенное в нем ходатайство представить в установленном порядке. Ходатайства о предоставлении в пользу дворянства выморочных имуществ дворян возбуждены кроме харьковского дворянства и дворянством многих других губерний, но до 1882 года удовлетворения этих ходатайств не последовало и на ходатайство собственно харьковского дворянства не было получено даже никакого ответа. Очевидно, что ходатайство дворянства о представлении в его пользу выморочных имуществ дворян не встретило в министерствах такого сочувствия, которое могло бы двинуть надлежащим образом дело и следовательно нельзя было ожидать, чтобы при обыкновенном хо­де этого ходатайства оно закончилось благоприятным для дворянства результатом. Только непосредственное обращение по этому пред­мету к Государю Императору могло дать надежду на такой благоприятный его исход. Только если Государь Император осведомив­шись о возбужденном ходатайстве соблаговолит отнестись к нему благосклонно можно было ожидать, что оно разрешится и скоро и согласно с интересами дворянства. Поэтому на дворянском собрании 18 октября 1882 года решено было ходатайство по означенному предмету изложить во всеподданнейшем прошении, адресуя это прошение на основании 143 ст. IX т. свода зак. в собственные руки Императорского Величества.

движимые имущества их обращались бы в собственность дворян тех губерний, к которым лицо, после коего осталось выморочное имущество, было приписано, распределяя это имущество между этими губерниями равномерно. Об этом ходатайстве  сделано представление в установленном порядке  губернским предводителем дворянства в начале 1877 года.

Подобные же ходатайства возбуждались и дворянством многих других губерний. Но до сих пор ходатайства эти не рассмотрены в законодательном порядке и такое замедление дает харьковскому дворянству основание полагать, что они встретили мало сочувствия в подлежащих Министерствах. При таком положении дела харьковское губернское дворянское собрание решается утруждать Ваше Императорское Величество Всеподданнейшею просьбою своей о милостивом обращении внимания на возбужденный дворянством вопрос о выморочных дворянских имуществах. Удовлетворение ходатайства дворянства по этому предмету, предоставив этому сословию права, которыми пользуются другие классы общества, преподаст ему способы для поддержания себя в тяжелых экономических условиях, в которых значительная часть дворянства находится, преподаст ему, между прочим, способы для воспитания детей бедных дворянских семейств, коих так много, не имеющих необходимых для этого средств. Дворянство уповает, что Ваше Императорское Величество этим благим распоряжением со­вершите деяние, которое, удовлетворив строгой справедливости, будет вместе с тем споспешествовать благосостоянию значительного класса общества, всегда верно служившего своему Царю и Отечеству. Всемилостивейший Государь! По действующим узаконениям выморочные недвижимые имущества городских обывателей, находящиеся в городах, обраща­ются  в  собственность этих городов, выморочные имущества крестьян — в собственность подлежащих сельских обществ, выморочные имущества служащих по различным учебным заведениям - в собственность этих заведений, такие же имущества духовных властей — в собственность духовного ведомства. Между тем дворянство такими преимуществами по отношению к выморочным имуществам чинов этого сословия не пользуется: такие имущества их поступают в собственность казны. Таким образом хотя по букве закона в отношении дворянства в этом случае применяется общее правило и исключение составляют классы общества и отдельные учреждения, делающиеся собственниками выморочных имуществ своих членов, но в действительности положение, в которое дворянство поставлено, в этом случае составляет исключение. Та­кое невыгодное изъятие, сделанное по отношению к нему было понятно, когда дворянство пользовалось значительными привилегиями. Тогда это изъятие могло считаться как бы налогом в пользу государства за те привилегии, которыми дворянство обладало по законам того же государства. Но в настоящее время оно уже почти никакими привилегиями не пользуется. Таким образом, того основания, которым можно было объяснить лишение дворянства права на выморочные имущества дворян в настоящее время не существует. Между тем лишение его такого права наносит ему громадный ущерб, особенно чувствительный при теперешнем расстроенном материальном положении значительной части дворянского сословия. Сознавая всю справедливость представления дворянству пра­ва на выморочные имущества дворян, всю невыгоду его положения, происходящую от лишения его этого права, харьковское губернское дворянское собрание постановило еще в 1876 г. ходатайствовать пред Правительством об издании закона, по которому выморочные недвижимые имущества дворян поступали бы в собственность дворянства той губернии, где эти имущества находятся.

В том же собрании 18 октября 1882 года решено было представить всеподданнейшее прошение и по вопросу об открытии для землевладельцев государственного земельного кредита, вопросу, который был поднят губернским предводителем дворянства А. Р. Шидловским еще в собрании 1879 года.

Всемилостивейший Государь! Дешевый и удобный кредит составляет существенную потребность сельского хозяйства. Такой кредит доставляет поместному дворянству государственные кредитные установления в форме заемного банка и сохранной казны, а также бывших Приказов Общественного Призрения. Но с небольшим 20 лет тому назад выдача ссуд из этих учреждений была пре­кращена и таким образом у дворян-землевладельцев был отнят тот источник, из которого они могли получать необходимые им средства на неотяготительных условиях для успешного ведения своих хозяйств. Этот источник был отнят у них перед самым уничтожением крепостного права, т. е. именно перед тем самым временем, когда в нем настояла наибольшая нужда, вследствие оскудения доходов, как естественного последствия крестьянской реформы и вследствие необходимости делать значительные затраты на устройство хозяйства соответственно новым условиям, в которые оно было поставлено и на ведение его при посредстве вольнонаемного труда. Лишившись кредита, которым прежде снабжало их Государство, помещики были поставлены в крайне тяже­лое положение и чтобы удовлетворять настоятельным потребностям, вынуждены были обращаться к обременительному по дороговизне и стеснительности условий кредиту частному. После того, как этот кредит отяготил их имения значительными долгами, стали возникать акционерные земельные банки, дававшие ссуды со взиманием, принимая в расчет потери при реализации закладных листов и платежи на расходы по управлению и для выдачи дивиденда акционерам, по 8 и 9 % в год, следовательно, почти вдвое более тех платежей, какие прежде взимались казною по ссудам, выдававшимся из Государственных кредитных учреждений. Понятно, насколько такой кредит оказался невыгодным и сколько лиц, воспользовавшихся им, пришли в разорение, не будучи в состоянии в неблагоприятные годы выносить тягость платежей по полученным ссудам. Такие гибельные условия, в которые поставлены землевладельцы, побуждают харьковское губернское дворянское собрание утруждать Ваше Император­ское никакой поддержки в то время, как другим классам общества эта поддержка оказывается государственным кредитом, закрытым поч­ти исключительно для дворянского сословия. Восстановление кредита, подобного тому, какой доставляли поместному дворянству прежние государственные кредитные учреждения и замена этим кредитом разорительного кредита, доставляемого теперешними земельными банками, принесли бы самые благодетельные плоды, послужив к предотвращению дальнейшего расстройства дел многочисленного класса дворянского общества и к усовершенствованию сельского хозяйства в России. Величество Всеподданнейшею просьбою обратить милостивое внимание на настоятельную нужду помочь землевладельческому классу выйти из такого поло­жения, которое влечет его неудержимо к полному расстройству его дел и пе­реходу в другие руки земельной собственности и к уничтожению таким обра­зом того участия, которое этот класс общества всегда принимал в общественных делах. Губернское дворянское собрание смеет надеяться, что справедли­вой заботливости о нуждах всех Ваших верных подданных, при открытии государственного кредита для помощи крестьянскому сословию, Ваше Император­ское Величество благосклонно примите выражение желания, чтобы государство та­ким же кредитом пришло на помощь и дворянству, материальное положение которого будучи так сильно потрясено в последнее время в ущерб интересов не только его, но несомненно и всего государства, не находит в государственных средствах

В ноябре 1882 года, министр внутренних дел уведомил, что по поводу ходатайства харьковского дворянства об удешевлении кре­дита, он министр входит в сношения с министром финансов, который уведомил его, что в виду действительной дороговизны кредита, которым в последнее время пользуются дворяне-землевладельцы под залог своих имений, он предполагает в течение настоящей сессии Государственного Совета внести на рассмотрение в законодательном порядке проектов: а) некоторых существенных изменений в уставах земельных банков, при чем будет обращено внимание и на удешевление кредита и б) дополнения к ус­таву государственного банка, для облегчения помещикам пользования кратковременным кредитом. Вместе с тем тайный советник Бунге, обращаясь собственно к вопросу о возврате к прежним правительственным земельным банкам, находит, что как бы ни представлялось желательным переустройство нашей кредитной системы на иных началах, приступ в настоящее время к операции, кото­рая легко может возрасти до 600 миллионов рублей, был бы шагом опрометчивым.

В последнее время, вопрос о государственном земельном банке был опять предметом разносторонних суждений не только в дворянских собраниях и в периодической печати, но и в правительственных учреждениях, но дело все таки мало подвинулось вперед. Что же касается степени необходимости дешевого кредита для землевладельцев, то это лучше всего доказывается следующей таб­личкой поземельных владений дворян Харьковской губернии в 1856 и 1883 годах.

	1856 г.	1883 г.
Харьковский уезд...........	110.289 дес..........	80.666 1/2 дес......
Ахтырский //...................	107.597 //..............	46.276 //..............
Сумской //........................	192.375 //..............	105.106 //..............
Изюмский //.....................	371.228 //..............	311.740 //..............
Лебединский //................	205.329 1/2 ...........	94.681 //..............
Змиевской //.....................	160.425 //..............	118.483 //..............
Богодуховский //............	152.593 //..............	75.728 //..............
Валковский //..................	96.906 1/2............	66.226 //..............
Купянский //....................	213.890 //..............	144.720 1/2............
Старобельский //............	202.185 //..............	146.913 //..............
Волчанский //..................	196.428 //..............	105.755 //..............
	2.009.240 дес.	1.296.295 дес.

Из этой таблички видно, что за четверть столетия дворянская по­земельная собственность уменьшилась на 35%.

В то время когда я пишу эти строки, приведенный процент уже выше показанного мною, так как, в последнее время, независимо общих причин, влиявших на уменьшение дворянского землевладения, прибавилась еще одна - крестьянский земельный банк, облегчая крестьянскому населению приобретение земли, в тоже время способствует ликвидации дворянского землевладения.

XIII.

В марте 1881 года, в Харькове  было получено  страшное известие о злодейском покушении на жизнь Государя и о мученической кончине Императора Александра II. На прародительский Престол вступил Император Александр III и 10 марта в собрании предводителей был подписан следующий Всеподданнейший адрес:

Всемилостивейший Государь!

Страшное преступление, жертвою которого сделался венценосный глава Русского Государства, Державный Родитель Вашего Императорского Величества, взволновало всех благомыслящих, сынов России, всех преданных Престолу и началам порядка и законности. Оно внесло в их сердца печаль и смущение. Таковы чувства дворянства Харьковской губернии. Благоволите Государь, принять выражение этих чувств его. Да утешит Вас Господь Бог в постигшем Вас горе! Вместе с тем да ниспошлет Он свое благословение на Ваше Царствование! Да оградит Он Вас своею всемогущею десницею и да сохранит Он Вас на долгие годы для славы России!

Есть еще в нашем Отечестве добро надежные силы, опираясь на которые Русский Царь может спасти наше дорогое Отечество от гибели, которую готовит ему социально-революционная партия. Эти силы, призванные Вашим Величеством, будут готовы сослужить Вам и Отечеству ту службу, которую указывает им честь и любовь к Своему Государю и благу общественному. Во главе этих сил стоит русское дворянство, олицетворение разумных охранительных начал. При Вашем мощном покровительстве это сословие сумеет поддержать начала противоположные тем поборниками которых являются последователи идей социализма. К дворянству, покровительствующему Верховной властью, примкнут и другие сословия,  как младшие члены одной обширной семьи. При неуклонном действии правительственных властей, без колебаний в деле покровительства или осуждения различных элементов общества, при отсутствии снисхождения к началам вредным для благосостояния государства, к началам во имя которых ведется преступная агитация и при содействии благонадежных общественных сил, Россия будет спасена от козней врагов теперешнего строя общества и имя Ваше, Государь, озарится неувядаемою славою умиротворения государства ко благу всех классов общества, теперь встревоженных все усиливающеюся смелостью преступных агитаторов.

В половине апреля, получено было уведомление, что Государь Император Высочайше повелеть соизволил благодарить дворянство Харьковской губернии за выраженные им верноподданнические чувства.

Вышеупомянутое ходатайство дворянства о выморочных имуществах удостоилось Высочайшего разрешения 3 мая 1883 года. Новым законом установлено, что выморочные имущества остаются после потомственных дворян, записанных в дворянскую родословную книгу, обращаются (за исключением случаев указанных в ст. 1168-1178 и 1180-1182 зак. гражд., а также в дополнениях и примечаниях к сим статьям по продолжениям 1876, 1879 и 1881 гг.) в собственность тех дворянских обществ, к составу которых умерший принадлежал. Причем недвижимые имущества поступают в пользу дворянства той губернии, в черте которой находятся, а движимость, не составляющая принадлежность движимых имуществ, отдается дворянству тех губерний, в родословные книги которых умерший значится записанным.

К сожалению редакция этого закона такова, что в большинстве случаев дворянство будет лишено возможности воспользоваться им. Действительно, закон говорит, что в собственность дворянства поступают только выморочные имущества, остающиеся после потомственных дворян, записанных в дворянскую родословную книгу, но в действительности, весьма большое число лиц, имеющих право быть записанными в дворянскую родословную книгу и обязанных в силу закона просить о таком занесении, не состоят записанными в означенную книгу и не занесение их не может быть поставлено в вину дворянским учреждениям. По порядку установленному Правительствующим Сенатом, для занесения кого либо в дворянскую родословную книгу необходимо ходатайство о том этого лица или его родителей или его опекунов. Между тем очень многие с таким ходатайством не обращаются и дворянские учреждения бессильны принудить их к выполнению формальностей, необходимых для того, чтобы занесение могло быть сделано. В случае смерти таких лиц без наследников должно нести имущественный ущерб ни в чем не повинное дворянское общество целой губернии.

В мае 1882 года чрезвычайное харьковское дворянское собрание, обсуждая способ чествования священного коронования Их Императорских Величеств Государя Императора и Государыни Императ­рицы постановило: поручить губернскому предводителю дворянства, вместе со всеми уездными представить Его Величеству в серебряном ларце, следующий всеподданнейший адрес:

 

Всемилостивейший Государь!

Удостойте принять приветствие дворянства Харьковской губернии с радостным для России Священным Коронованием Вашего Императорского Величества и Всемилостивейшей Государыни Императрицы.

Священный обряд Коронования всегда имел в глазах верных сынов России высокое значение как обряд,  посредством  которого  ниспосылается  на  ее Верховных Правителей благодать Всевышнего, укрепляющая на трудном поприще управления Государством и споспешествующая к совершению деяний направленных к развитию и упрочению счастие вверенных Им народов.

В настоящие тяжелые времена, переживаемые Россией, благодать, чрез посредство Священного Коронования ниспосылаемая на Ваше Императорское Величество, имеет сугубую цену в глазах каждого русского преданного своему Государю и своему Отечеству. Да послужит она Вашему Величеству укрепляющей силою в борьбе с революционным движением, стремящимся разрушить основы гражданского общества и строя государственного! Да поможет она Вам воспользоваться в этой борьбе, как верным орудием, всеми благонадежными силами русского общества с дворянством во главе его! Мы верим, что дворянство в  том случае может быть первою опорою, ибо оно воплощает в себе, по самому существу своему, идею противоположную идее, оживотворяющей разруши­тельное движение, тревожащее теперь Россию и оно везде составляет сословие неразрывно-связанное с правильно организованным Монархическим строением государства и без него невозможно сохранение прочного Монархического порядка. Когда оно будет поддержано и одобрено Вами, Государь, когда, под защитою государственной власти, оно будет иметь возможность пользоваться почетным и влиятельным положением, свойственным высшему сословию в государстве, оно сумеет сослужить верную и плодотворную службу Вашему Императорскому Величеству и всему русскому народу поддержанием прочных начал, на которых зиждется всякое благоустроенное государство, имеющее своим Главою Наследственного Монарха.

Да сохранит Всевышний Вас, Государь, и Ея Величество Государыню Импе­ратрицу на долгие годы среди любящих Вас подданных Ваших.

Впоследствии последовало распоряжение, чтобы депутации ограничивались губернскими предводителями с двумя ассистентами, поэтому вместо всех одиннадцати предводителей, отправились при губернском предводителе А. Р. Шидловском, только предводители двух уездов: Лебединского— граф В. А. Капнист и Богодуховского — В. К. Бискупский.

Священное коронование происходило 15 мая 1883 года, в этот же день вышеприведенный всеподданнейший адрес харьковского дворянства был препровожден губернским  предводителем дво­рянства Министру внутренних дел, с просьбой поднести оный Го­сударю Императору. На следующий же день, 16 мая, губернский пред­водитель дворянства вместе с ассистентами принесли поздравления Государю Императору и Государыне Императрице, и вместе с этим поднесли и серебряный ларец, приготовленный согласно постановлению дворянского собрания для всеподданнейшего адреса. Приняв ларец, Государь Император изволил сказать: “благодарите от меня ваших дворян”,  а 20 мая Министр внутренних дел уведомил губернского предводители дворянства, что “Государь Император по всеподданнейшему докладу адреса дворянства харьковской губернии повелеть соизволил благодарить дворянство за выражение верноподданнейших чувств“.

Во время чрезвычайного собрания харьковского дворянства, в мае 1881 года, губернский предводитель дворянства А. Р. Шидловский представил собранию доклад, о своем пребывании в Москве во время торжества священного коронования Их Величеств. При­вожу следующую выдержку из этого доклада:

“... Не могу при этом, не вспомнить о том дне, во время моего пребывания в первопрестольной столице, когда но воле Государя Императора губернские предводители дворянства представляли Его Величеству волостных старшин при принесении ими поздравлений с совершившимся Священным коронованием. В повелении предводителям дворянства представить волостных старшин нельзя не видеть Высочайшей воли, чтобы между представителями дворянского сословия и крестьянским управлением существовала связь, заклю­чающаяся в руководительстве и покровительстве со стороны представителей дворянства. Воля Государя Императора поэтому предме­ту не могла конечно не возбудить в представителях дворянства самого отрадного чувства. Это чувство еще более увеличилось, когда Государь Император в день обеда для волостных старшин изволил обратиться к старшинам с достопамятными словами, ко­торые я ставлю себе за особое удовольствие привести здесь, не смо­тря на известность, которую они приобрели: „Я очень рад еще видеть вас”, изволил сказать Государь Император, обратясь к волостным старшинам, „сердечно благодарю за ваше сердечное участие в торжествах Наших, к которым так горячо отнеслась Вся Россия. Когда вы разъедитесь по домам, передайте всем Мое сердечное спасибо. Следуйте советам и руководству ваших предводителей дворянства и не верьте вздорным и нелепым слухам и толкам о переделах земли, да­ровых прирезках и т. п. Слухи эти распускаются Нашими врагами. Всякая собственность, точно так же как и ваша, должна быть неприкосновенна. Дай Бог вам счастья и здоровья”. Отрадное чувство, порож­денное этими словами, еще более оживилось, когда на выраженную перед Государем Императором признательность за слова, обращенные Его Величеством к волостным старшинам, Государь Император изволил сказать губернским предводителям дворянства: „Благодарю вас за верность. Я всегда был уверен в искренних чувст­вах дворянства и твердо, надеюсь, что оно как было так и будет опорою во всем хорошем для пользы Престола и Отечества. Дай Бог им жить мирно и тихо. Благодарю вас от души”.

Харьковское дворянство, с восторгом принявшее это милостивое, выражение Государя Императора, тогда же постановило поднести следующий всеподданнейший адрес:

Всемилостивейший Государь! Дворянство Харьковской губернии, в первое свое собрание после радостного для России торжества священного коронования Вашего Императорского Величества, считает своим долгом выразить пред Вами, Госу­дарь, свою беспредельную признательность за милостивое и лестное доверие, ока­занное Вашим Величеством дворянскому сословию в словах, обращенных Вами во время торжества Священного коронования, в день 21 мая, к волостным старшинам и губернским предводителям дворянства. Харьковское дво­рянство сознает те важные обязанности, которые возлагает на него такое милостивое доверие и оно приложит свои силы для точного выполнения призвания, которое указано ему Вашим Величеством. Оно поставит себе Священным долгом, служа верно своему Царю и Отечеству, руководить в лице своих предводителей крестьянским сословием, направляя его к делам добра и чести и вообще свято выполнять то, что возложено на него участием, которое представлено дворянству в деле местного управления и которое при ободряющем со стороны Вашего Величества доверии к дворянскому сословию, можно безошибочно надеяться будет  за ним сохранено. Обращаясь с этими словами, внушенными ему драгоценным для него доверием Вашего Величества, Дворянство Харьковской губернии не может не засвидетельствовать  перед Вами Государь своей глубокой  признательности и за другие проявления милостивого внимания  Вашего к дворянскому сословию. Оно не может не выразить свою признательность за дарование закона, коим выморочные  имущества, остающиеся после потомственных дворян, предоставлены в собственность дворянских обществ и за благодетельное намерение Вашего Величества устроить государственное учреждение для доставления помещикам дешевого долгосрочного кредита. Дворянству остается только желать, чтобы благодетельная мысль об устройстве государственного земельного кредита, для пользы нашего Отечества была осуществлена возможно  скорейшем  времени и чтобы силою воли Вашего Величества были устранены те препятствия, которые возникают и еще будут возникать при осуществлении  этого  великого дела и мы позволяем себе надеяться, что воля Вашего Величества устранит и приведет к желанному  результату,  который даст,  поместному  дворянству экономическое положение, какое необходимо для беспрепятственного служения общественного и подобающего  значения  в среде других классов общества для выполнения высокого призвания освященного веками и соответствующего Вашему Государь желанию.  Поддержанное в своем экономическом быту и в своем общественном положении оно сумеет как было из стари, быть верною опорою Престолу, служа верно интересам своего государства.