Город Белгород один из 14 уездных городов Курской губернии, при реке Северском Донце, у впадения в него р. Везелке, на Курско-Харьково-Азовской железной дороге и но обе стороны Московско-Курско-Харьковского шоссе. От Санкт-Петербурга 1256 верст, от Москвы 652 версты, от Курска 150 и от Харькова 79 верст. Жителей обоего пола 23525. Церквей 16. Монастыри: мужской и женский. Домов 2284. Лавок и лавочек около 500. Учебных заведений 12. Библиотека для чтения. Типография. Уездное полицейское Управление. Городская Дума. Казначейство. Дворянская Опека. Уездное по Крестьянским делам Присутствие. Акцизное Управление. Почтовая контора. Правительственная Телеграфная Станция. Камеры Мировых Судей. Съезд Мировых Судей. Управление Уездного Воинского Начальника. Нотариальных контор 2. Земская больница на 30 кроватей. Управы: Уездная Земская, Городская, Мещанская. Пожарная часть. Общественный Николая Чумичова Банк и его-же имени Богадельня на 75 человек обоего пола. Тюрьма. Построен на песке. Растительность жалкая. Улицы немощёные; из них пять освещаются керосином. Город торговый. До вырубки лесов и увеличения числа шерстомоек считался местом здоровым. С проведением железной дороги, у самого города, торговля хлебом отпускная, предметами крестьянского потребляя, красным и бакалейным товаром усилилась. Число шерстомоечных заведений, дающих более 100 тысяч заработка нуждающемуся люду, увеличилось. Значительная-же торговля рогатыми скотом, салом, привозной рыбой, а по легкости сообщения с Харьковом, торговля-таки называемым панским товаром – убавилась. Мыловаренные заводы исчезли. Явилась торговля привозными лесом из Брянска, каменными углем из Донецкого Бассейна. Заводы: кирпичные, изразцовые, кожевенные, салотопенные, сальных свечей, пиво-медоваренные, маслобойня. С 1871 года устроен водопровод с водоподъёмными машинами, посредством которого город снабжается родниковой водой из под Меловой (Белой) исторической горы. Аптеки 3. Питейных заведений 120. Город разделён на две полицейские части. Три однодневный ярмарки: первая в десятую по Пасхе пятницу, вторая на Петра и Павла – 29 июня и третья – 15 августа, в день Успения Пресвятой Богородицы.

Земли городской всякого качества 511 десятин.

Городских доходов 51928 рублей. Налогов на недвижимое имущество 19301 рубль.

Герб города – щит, разделенный горизонтально на двое: в верхней его части герб губернского города Курска, а в нижней – золотой лев, сопровождаемый летящим черным орлом.

Таков теперешней Белгород. А как он был распланирован до Екатерининских времени, лучше всего покажет план города, Высочайше утвержденный в 1768 г., очевидно, после опустошительных в 1766 г. пожаров. План этот, сохранившийся в городской Думе, представляет не малый интерес. На нем видно, что городи были обнесен с северной и западной стороны земляным валом; а в средине города была сильная, по тогдашнему времени, крепость вокруг Св. Троицкого Собора, теперешнего мужского монастыря. Видно тоже, как непорядочно и густо была застроена западная часть города, поныне называемая «Жилой». По преданно, она была заселена ратными людьми Белгородского гарнизона, для которых, повелением в 1703 г. Императора Петра I, и сооружена Успенско-Николаевская церковь.

О происхождении-же Белгорода, в III томе сочинения под названием «Городские поселения в Российской Империи», изданного в 1863 году по приказанию Министра Внутренних Дел, читаем:

БЕЛГОРОД.

Уездный город при р.р. Северном Донце и Везелке.

1708. Декабря 18. При разделении России на восемь губерний, Белгород в числе 56 городов приписан к Киевской губернии. – 1719. Мая 29. В расписании губерний на провинции показан провинциальным городом Киевской губернии. – 1720. Декабря 14. Издан наказ Белгородскому воеводе об управлении вверенною ему Белгородскою провинциею, в котором поименованы в Белгородской провинции следующие города: Белгород, Обоянь, Суджа, Валуйки, Чугуев, Мирополье, Яблонов, Карпов, Болховец, Короча, Хотмыжской, Нижегольск, Салтов, Вольной, Алешна, Курск, Старый Оскол, Новый Оскол, Тополи н Палатов. При этом повелено: в команде Белгородского воеводы быть Слободскнм полкам, а именно: Сумскому, Ахтырскому, Харьковскому, Изюмскому, Острогожскому и Чугуевским Калмыкам и Казакам. – 1728. Августа 2. В указе о распределены геодезнстов по губерниям для составления ландкарт, поименована Белгородская губерния. – 1732. Октября 19. В ведомости о городовых рассыльщиках показаны, губернским городом с приписанными к нему 33 городами, разделенными по трем провинциям: Белгородской, Севской и Орловской. – 1779. Мая 23. Назначен уездным городом Курского наместничества. – 1785. Апреля 30. Именным указом, данным артиллерии генералу Миллеру, Белгород на Украйне повелено исключить из числа крепостей. – 1796. Декабря 12 и 31 и 1802. Июня 28, при издании штатов Курской губернии, оставлен уездным городом.

Существует нисколько мнений относительно происхождения этого города. Немецкие и другие западные ученые, бравшиеся за объяснение древней Русской истории, старались доказать, что Белгород есть Хазарский Саркел или Белая Вежа, основываясь на том, что Константин Порфирогинет якобы разуметь не Дон, а Донец. Иные из русских исследователей старины, прельщаясь такою глубокою древностью, принимали это мнение, не выдерживающее строгой критики. Другие принимали этот Белгород за тот Белгород, в котором Владимир I, будучи язычником, содержал до 300 наложниц, а, принявши христианство, укрепил его «и много людей своде в онь: бе бо любя градъ сей»; но это также ошибочно, потому что Белгород Владимира I существует и доселе в Киевском уезде, в 23-хъ верстах от Киева, под именем слободы Белгородки. При всем том древность этого города очень почтенна. В летописях говорится, что Царь Феодор Иоаннович, в 1593 году, «видя от Крымских людей войны многая и помысли поставить по сакмам Татарским города, послал воевод своих со многими ратными людьми; они же, шедши, поставили на степи города: Белгород, Оскол, Валуйку и иные города». Строителями его были воеводы, князья Михаил Ноздреватый и Андрей Волконский. Нет сомнения, что в эту пору только были построены или возобновлены укрепления этого города, стоявшего слишком далеко в степи, где всего скорее мог он подвергаться нападениям Татар и Литовцев. Местные жители указывают и теперь на остатки двух городищ, на которых, по преданно, стоял Белгород до утверждения его на нынешнем месте. Положительное свидетельство в этом находим в книге «Большого Чертежа», составление которой относится также к концу XVI века, то есть, почти современно приведенному выше сказанию летописи. В этой книге, в росписи реке Донцу, прямо говорится: «а Белгород стоял на Донце, на Белой горе, на правой стороне Донца и после Литовскаго разорения перенесен на другую сторону Донца с нижней стороны Белаго-Колодязя, от берега Донца, от Старого городища 380 сажень; стоить на низком месте». О каком «Литовском разорении» говорится здесь, – сказать трудно, потому что здешние места, будучи порубежными с Польско-Литовскими владениями, постоянно подвергались нападениями и разорениям Белгород, почти с самого своего начала и до половины XVIII столетия когда начали устраиваться Новороссийские военные поселения, считался важною крепостью, и служба с войском в этом городе, до времени Петра Великого, признавалась весьма трудным постом. От Белгорода к Оке и к Дону протягивались почти непрерывные цепи укреплений, городков, острожков и засеки, составлявших так называвшуюся «Белгородскую черту», которая ограждала внутренние области Московского Государства от набегов Крымцев и Нагайцев. На протяжении всей этой военной линии или «сторожевой черты», от одного поста (сторожа) к другому, с начала весны до глубокой осени, обыкновенно-же от Благовещеньева дня до Филиппова заговенья (с 25 марта но 15 ноября), беспрестанно разъезжали станичники и служивые люди, наблюдали за целостью укреплений, чтобы не засыпался где-нибудь ров, не засыпался-бы где вал, не сломали-бы частокола и надолоб; вообще «дозирали степ и все сакмы (следы) допряма, чтоб воинские люди к городу и в уезд безвестно не пришли и дурна какого не учинили». При первой опасности или даже при первом положительном известии о движении Ордынцев, вся сторожевая линия ставилась на ноги. Скакали от сторожи к стороже, из городка в городок гонцы, перевозили воеводские отписки и передавали вести. Все вооружалось, дозоры усиливались, а уездные жители, по опасными вестям «без мотчанья с жонами и с детьми, бежали в города и потому-ж запасы свои и всякие животы держали в городе, а достальной хлеб устраивали в ямы». В городе также принимались самые деятельные меры к отпору страшных врагов: расписывались служилые и жилецкие люди по местам, где кому в осадное время быть, изготовлялся по городу и острогу весь наряд боевой (артиллерия), как из него стрелять, а также колья и каменья, караулы по городу и острогу стояли день и ночь беспрестанно «крепко и усторожливо, чтобы Татаровья их сонных не скрали». Между тем в Москву и в соседние города немедленно отправлялись гонцы с вестями о появлении орды и принятых мерах или с просьбой о помощи. Таково было значение всех сторожевых городов, а Белгорода по преимуществу, потому что он, по своему местоположению, был одною из передовых крепостей как со стороны Ордынцев, так и со стороны Литовско-Польской. Поэтому история Белгорода слагается преимущественно из событий военных. Враги, для наблюдения за которыми и для отражения которых основана была эта крепость, тотчас обратили на нее внимание. В июне 1600 года Крымцы напали на Белгород, но были счастливо прогнаны Орловским воеводою, князем Татевым. Вскоре после этого начался период смут, причиненных появлением самозванцев. Лжедмитрии І, как скоро перешел Днепр, отделили часть своего войска к Белгороду, снабженному 150 большими орудиями. Быть может успеха здесь и не было бы, если бы измена н сдача соседних, со стороны Литовской Украйны, крепостей, ІІутивля и Рыльска, не послужила примером для крепостей Украйны Крымской и Ногайской. Белгород поддался Самозванцу. С этого времени, до конца замирения Русской земля избранием Михаила Федоровича на престол, Белгород несколько раз то покоряется законной власти, то переходит на сторону мятежников, то подчиняется Полякам, и, само собою разумеется, ни одна из этих перемен не обходится без тяжелых последствий для города. Еще долго, и по вступлении Михаила Федоровича, окрестности Белгорода подвергались разорениям от Литовцев и разных воровских шаек, оставшихся от скопищ Самозванцев. Но всего более и чаще опасность нападений предстояла со стороны Ордынцев, которые и во время мира, отдельными шайками, изгоном прорывались за сторожевую черту и, ограбив одинокие хутора промышленников, угнав скот и захватив пленников, также быстро скрывались, как внезапно налетали. Набеги производились чаще и были значительные, когда открывалась война с Крымом; в последней четверти XVII века, особенно в 1676 и 1680 году, когда, по словам одной малороссийской летописи «вышел Хан з ордами не с малыми под слободы Московские и барзо великую шкоду учинил в слободах Московских миль на 30 попустошил; аж по за Белгородом и вернулся в целости, бо никто за ними не ходил». Во время войны с Польшею и в случаях замешательств в Малороссии, Белгород также являлся постоянно одним из важных стратегических пунктов. Вообще-же значение Белгорода как по военному, так и по гражданскому управлению Украйною в XVII столетии и в XVIII, до времени учреждения Курского Наместничества, было обширно: ведению Белгородских воевод подчинялись очень отдаленные «польские» города (т. е. находившееся в поле, далеко на востоке от Белгорода) и все слободские Черкасские полки. В туже пору Белгород сделался и центром духовного управления в Украине, и Епископская кафедра в нем, учрежденная в 1667 году, существовала даже до 1833 года, под именем Белгородской и Обоянской. Епископы здешние до времени Петра І носили сан митрополитов и имели викариев в Курске. О внутреннем состоянии Белгорода в этот период сведений имеется немного: как город по преимуществу военный и центр администрации, по-видимому, он не отличался большим развитием промышленной жизни. Из сохранившихся окладных книг но сбору денег на жалованье Московскими стрельцами с 1681 года видно, что в Белгороде считалось только 55 посадских дворов и сбору с них получалось 49 рублей, 16 алтын и 4 деньги; постоянный-же гарнизон Белгорода, в обыкновенную пору, простирался не свыше 900 человек.

Такими образом, жестоко ошибаются думающие, будто бы наш Белгород основан Владимиром Святыми в конце X столетия. На теперешнем месте он строен повелением Царя Феодора Іоанновича с 1593 года. Тоже самое доказывает и о. Анатолий, автор второго сочинения.