Танковый корпус СС, сосредоточенный в районе пос. Краснопавловка, получив к 5.45 утра 28 февраля подкрепление в виде пехотных подразделений, начал наступление. К 11.30 эсэсовцы дивизии «Дас Райх» заняли Крутоярку, к 16.00 танково-гренадерский полк «Дер Фюрер» атаковал с. Раздолье, откуда после уличных боев в 17.00 двинулся далее. Танково-гренадерский полк «Дойчланд» к 16.00 занял села Бунаково и Отрадово, где ему достались значительные трофеи в виде складов с продовольствием и боеприпасами. Правее полка «Дойчланд» чуть менее удачно продвигался 48-й танковый корпус вермахта. Войска 6-й армии Юго-Западного фронта на этом участке начали полномасштабное отступление, которое остановилось в этот день только в 21.55.

Левее ж. д. Лозовая–Харьков с 8.00 атаковали позиции 6-й армии танково-гренадерская дивизия «Мертвая голова» и 15-я пехотная дивизия вермахта в направлении сел Орелька и Артельное. Здесь гитлеровцев ожидало более ожесточенное сопротивление, более того, скопившиеся в районе с. Нижняя Орель^[1] значительные силы пехоты при поддержке танков в 12.50 перешли в наступление. И на этом участке дивизии СС «Мертвая голова», пришлось ненадолго занять оборону, и при поддержке авиации рассеять и уничтожить остатки соединений 1-го гвардейского танкового корпуса.

Командование Юго-Западным фронтом оценивало эти события таким образом: необходимо спасать свои уцелевшие дивизии, пока они не будут перемолоты танково-гренадерскими дивизиями СС и 48-м танковым корпусом вермахта. По-прежнему считая, что основной удар фельдмаршал Манштейн предпримет в стык фронтов в районе Змиева, генерал-полковник Ватутин потребовал от Ставки переподчинить 3-ю танковую армию Юго-Западному фронту и организовать её силами контрудар в направлении на села Мироновка, Петровское, Лозовенька. Неизвестно, как восприняли подобное предложение соседа в штабе Воронежского фронта, который был на значительном расстоянии от места событий и оценивал происходящие по донесениям командармов и незначительных данных авиаразведки. Но даже исходя из донесений 3-й танковой армии было понятно, что танковые корпуса едва дотягивали по численности танков до бригады, не более.

Возможно, эта затея с контрударом не нравилась и командующему 3-й танковой армии генерал-лейтенанту Рыбалко, но разве мог кто-либо в то время спорить с решением Ватутина? Командование 3-й танковой армии также находилось в заблуждении, даже к 24.00 этого дня оно оценивало немецкие действия только как контратаки. Хотя ситуация по всему фронту складывалась печальная. Так, в районе с. Ольховатки против 12-го танкового корпуса действовала весьма слабая 320-я пехотная дивизия вермахта, которая в 13.50 вышла на окраины Ольховатки. В узком месте в походной колонне была зажата и почти полностью уничтожена 13-я мотострелковая бригада 12-го танкового корпуса, а 30-я танковая бригада потеряла в этих боях 9 танков Т-34.

В районе пос. Кегичевка было очевидно, что противник не только не собирается уступать, но и атакует. Командование танкового корпуса СС отдало приказ проводить разведку боем силами танково-гренадерской дивизии СС «Лейбштандарт», небольшими мобильными группами легкой бронетехники, танков при поддержке 75-мм самоходных орудий Stug-III и самоходных 150-мм гаубиц. Атаки начались в 9.00, и в ходе них части 15-го танкового корпуса несли значительные потери. Первоначально подразделения оказывали слабое противодействие – сказывалось отсутствие основных сил корпуса, которые были на подходе. Из-за плохого состояния дорог они растянулись в колоннах от с. Еремеевка до Кегичевки. К 10.05 постепенно у Кегичевки для наступления стягивался весь 15-й танковый корпус (командир генерал-майор танковых войск Василий Алексеевич Копцов), но атаковать поселок он смог только в 16.05. Все передвижения наших танкистов были под постоянным наблюдением авиаразведки противника. К 14.00 она зафиксировав, что в Еремеевке располагается до 800 человек пехоты при двух танках и более 50 мотоциклов, ещё 600 пехотинцев при значительном количестве разведывательных бронеавтомобилей и мотоциклах скопились на северо-западе села, очевидно, также готовые атаковать Кегичевку. Обе колонны подверглись атакам с воздуха и мобильных групп разведывательного батальона «Лейбштандарта». Всего за день боев эсэсовцы отчитались о 18 подбитых танках Красной армии, при собственных потерянных четырех танках. В списке трофеев говорилось о захвате большого количества стрелкового вооружения.

Но и этого было мало: 6-му гвардейскому кавалерийскому корпусу была поставлена задача с утра 2 марта выдвинуться из района Новой Парафиевки по тылам противника в направлении на Нижнюю Орель (Лыговку), Краснопавловку, Княгинин Лиман, Мечебилово, Грушеваху. В корпус входили 201-я отдельная танковая бригада, 288-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк, 319-й полк ПВО и два дивизиона 97-го гвардейского минометного полка. Куда направляли этот корпус? Правильно, на верную смерть. Он должен был не просто пройти по тылам вермахта, а преодолеть для начала полосу наступления двух танково-гренадерских дивизий СС.

1 марта 1943 года части 172-й стрелковой дивизии 6-й армии Юго-Западного фронта откатились к рубежу Дмитровка–Грушино–станция Лихачево–Алексеевка, но учитывая, что она имела 1370 штыков, рассчитывать на её крепость в обороне не следовало. Собственно, уже на следующий день дивизия отошла на рубеж обороны Тарановка–Западеньки.

С 8.00 танково-гренадерские дивизии танкового корпуса СС были готовы продолжать свое наступление, несмотря на плохое состояние дорог. Дивизия «Дас Райх» вышла из занятых вечером минувшего дня селений. Полк «Дер Фюрер» из сел Петровка и Раздолье к 13.00 продвинулся до с. Сиваш и далее на ж. д. станцию Лихачево и поселок. В 14.50 полк «Дер Фюрер» взял поселок, а вместе с ним и ж. д. переезд Васевский. К 17.00 полк вышел к южным окраинам села Ефремовка, которое было хорошо им знакомо по февральским боям.

Правее него из с. Отрадово также с утра наступал полк «Дойчланд», который в 11.50 оттеснил 2 батальона пехоты 172-й стрелковой дивизии 6-й армии Юго-западного фронта из Алексеевки. К 13.00 полк вышел к поселку Октябрьский, а к 14.50 был на юго-западной окраине села Берека. Оставив Береку наступающим правее танкистам 48-го танкового корпуса вермахта, «Дойчланд» в 15.30 атаковал в направлении ж. д. переезда Красный, у которого встретил сильное противодействие пехотных подразделений 172-й стрелковой дивизии 6-й армии, которое преодолел только к 17.35.

В этот же день танково-гренадерская дивизия «Мертвая голова» атаковала остатки соединений 6-й армии в междуречье Орели и Орельки. Уже в 9.05 были взяты с. Закутневка, в 9.15 ― села Алексеевка и Орель. В 10.05 дивизия достигла с. Бакаевка, где и столкнулась с сопротивлением частей 6-й армии. В 9.20 начал наступление 1-й полк на сильно укрепленную Лиговку и Кобечено. В 11.20 бои шли у села Олейники. В 13.00 «Мертвая голова» достигла новой линии фронта Бакаевка–Тимченки–Олейники, наибольшее сопротивление встретив северо-западнее Олейников. К 17.00 эсесовцы вышли к селу Мироновка и через 10 минут его взяли. Чуть позднее было занято Грушино. К 21.00 «Мертвая голова» уже размещается у сел Староверовка, Медведевка, Власовка. 

Войска 3-й танковой армии Воронежского фронта, а именно группа генерала Зиньковича в 11.50 начала наступление в районе Циглеровки, но, понеся большие потери, была вынуждена остановиться. В районе села Крутая Балка группа Зиньковича и вовсе перешла к обороне, а в районе Николаевки эти части были окружены. К 22.30 1 марта войска группы Зиньковича были вытеснены из Кегичевки. Его наступление на следующий день также было неудачным, а вместе с тем полк «Дер Фюрер» танково-гренадерской дивизии СС «Дас Райх» захватил село Ефремовка и далее двигался на село Медведовку, замыкая кольцо окружения группы генерала Зиньковича.

Бои за Тарановку

С утра этого дня на позиции 179-й танковой бригады велся редкий артиллерийский огонь, периодически совершали налеты небольшие группы бомбардировщиков. 

25-я гвардейская стрелковая дивизия прибыла в 3.00 этого же дня в пригород Змиева – Замостье. 73-й и 81-й гвардейские стрелковые полки к 8-00 заняли оборонительные позиции, подготовленные 11-й гвардейской кавалерийской дивизией. Это позволило командованию перебросить 11-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию в с. Охочее, где она тремя конными полками и конным артиллерийским дивизионом заняла оборону[1].78-й гвардейский стрелковый полк и 7-я батарея 53-го гвардейского артиллерийского полка подошли в Тарановку к 8-00 этого дня. Они заняли оборонительные рубежи, частично подготовленные 179-й танковой бригадой. 1-й батальон с 7-й батареей 53-го гвардейского артполка оборонял узел дорог в районе ст. Беспаловка и южной окраине с. Тарановка. 3-й батальон с полковой артиллерией оборонял узел дорог северо-западной и юго-западной части с. Тарановка. 2-й батальон занял оборону в центре Тарановки в зданиях церкви и школы. Командный пункт полка был в северной части села.

До вечера 78-й гвардейский стрелковый полк укреплял оборонительные позиции. Полку были приданы 2 орудия из 29-го гвардейского истребительно противотанкового дивизиона, саперная рота из 28-го отдельного саперного батальона и пулеметный взвод из пулеметного батальона дивизии. Саперную роты возглавил командир дивизионных саперов майор Дорохов. Совместно с саперным взводом 78-го полка они заминировали подходы к первому и второму переездам у ст. Беспаловка, в дальнейшем имея запас мин на двух полуторках, предполагалось производить минирование на местах возможного продвижения танков и мотопехоты у ст. Беспаловка и далее в сторону с. Казачка и хут. Скрыня.

У второго переезда ст. Беспаловка, командованием 78-го гвардейского стрелкового полка был размещен сводный взвод, составленный на основе 8-й роты 1-го стрелкового батальона полка под командованием гвардии лейтенанта Петра Николаевича Широнина. Взвод в составе 25 человек и одного 45-мм орудия (командир орудия гвардии старший сержант Комаров и заряжающий гвардии рядовой Петренко) получил особую задачу. В советские времена эту задачу трактовали всегда одинаково, нужно было не пропустить через переезд танки и мотопехоту противника. Некоторые исследователи утверждают, что переезд нужно было удерживать, чтобы не пропустить бронепоезда в сторону Харькова. Но как состав взвода, так и его боевое снаряжение, не дают оснований для того, чтобы говорить о сколь-нибудь значительной оборонительной роли, отводимой этому взводу. На наш взгляд, взвод должен был стать раздражителем для противника в первые часы обороны Тарановки, заставить его развернуть свои боевые порядки против взвода, тем самым подставив уязвимые борта танков для артиллеристов и танкистов, расположенных на южной окраине с. Тарановка. Другое дело, что солдаты взвода лейтенанта П. Широнина были закаленные в боях бывшие морские пехотинцы, многие из них были сержантами, командирами отделений и просто так они свои жизни отдавать не собирались. В пользу этой версии говорит и минирование перед позициями взвода, договоренности о ведении заградительного огня дивизионной артиллерии и даже дивизиона гвардейских минометов[3].      

11-й гвардейская кавалерийская дивизия, обороняющая с. Охочее вела активную разведку в направлении на села Берека, Ефремовка, Ново-берецкое совхоз Бедняк[4], разъезд Тройчатый.