В жизни нашего малорусского писателя Григория Федоровича Квитки, известного по сочинениям под именем Основьяненко, был весьма замечательный эпизод – это поступление его в Куряжский монастырь и скорый выход отсюда.

Г.П. Данилевский в своем прекрасном труде «Украинская Старина» говорит, что Квитка еще будучи 12 лет заявил о своем непреклонном желании поступить в монашество, но, удерживаемый матерью, только на 23 году достиг своей желанной цели[1]. То же самое повторяет в своем биографическом очерке Квитки Г. Петров[2]. Приводим официальный документ, из которого видно, что первая довольно зрелая мысль о монашестве явилась у Квитки на 19 году его жизни, а поступил он в Куряжский монастырь не 23, а 26–27 лет, т.е. не в 1801 г., тем более не в 1700 г., как определяет г. Данилевский[3], а в 1804 г. Вот его прошение собственноручно им написанное. «Родился я, писал Квитка Слободско-Украинскому преосвященному Христофору Сулимее, в 1778 г.[4], был в военной службе, от которой по желанию моему прошлого 1797 г. оставлен. С самого того времени возимел намерение принять монашество, но в рассуждении 17-летнего тогдяшнего моего возраста от желаемого мною намерения советами родителей и других моих родственников удерживаем был. Достигнув же ныне 26 летнего возраста и имея от родителей позволение, представляя при сем данный мне указ об увольнении меня от службы, прощу в сходство деланий моего определить меня в Старо-Харьковский Преображенский общежительный монастырь на послушание в надежду получения монашеского чина и в том учинить милостивейшую архипастырскую резолюцию. К сему прошению отставной капитан Григорий Федорович Квитка подписался». Прошение это подано было Преосвященному 1804 г. 4 мая, на котором тогда же последовала следующая резолюция: «Просьбу капитана Квитки о принятии его в Старо-Харьковский монастырь, в надежду определения в монашеский чин, сообразив с законами, Консистория представит мне немедленно мо мнением». Слободско-Украинская Духовная Консистория постановила: «сообщить содержание прошения Квитки в Губернское Правление и на основании 7 п. Духовного регламента требовать уведомления, нет ли на Квитке каких важных долгов и других причин возбраняющих вступление в монашество, а ему же, Квитке, объявить, чтобы он, на основании 6 п. того же Регламента, представил в Консисторию письменное свидетельство, что родители не препятствуют и не принуждают его идти в монашество». Губернское Правление от 30 мая 18-4 г. уведомило Консисторию, что «на Григорие Квитке казенных и партикулярных долгов никаких не состоит и что отец его Федор Квитка, в поданном в Земский Суд объяснения, написал, что причин, возбраняющих вступить сыну его в монашеский чин, никаких нет, и он вступает в оный с дозволения его». Родители Квитки представили Консистории следующее свидетельство. «Мы, нижеподписавшиеся, видев сына нашего отставного капитана Григория, предпринятое с прошлого 1797 г. желание вступить в монашество и доселе непременяемое его желание об оном вступлении, согласие изъявляя, дозволили ему, сыну нашему, подать преосвященному Христофору, епископу Слободско-Украинскому и Харьковскому, о таковом его, сына нашего намерении, прошение, в том, свидетельствуя, подписываемся с приложением герба домашней нашей печати. Коллежский советник и кавалер Федор Иванович сын Квитка, коллежская советница Мария Васильевна Виткина. Сему свидетельству родной дядя его, капитана Григория Федоровича Квитки премьер-майор Илья Иванович Квитка руку приложил. В том же свидетельствую майор Андрей Квитка». На докладе Консистории, при коем представлены были оба эти документа, преосвященный Христофор 24 июня 1804 г. написал: «Просители Григория Квитку принять в Старо-Харьковский монастырь на послушание, о чем и послать указ игумену монастыря». Игумен Илларион 3 августа донес Консистории, что указ ее от 29 июня за № 1254 об определении в сей монастырь капитана Квитки в чин послушников, в надежду получения со временем монашеского чина, им получен и ему Григорию Квитке в трапезе при всей братии прочтен[5].

К.М. Сементовский говорит, что Квитка жил в Куряжском монастыре сем лет[6], г. Данилевский, за ним и Петров, – что он оставался в монастыре с промежутками (когда переселялся гостить на Основу) около 4 лет, что срок монастырского испытания прошел и только ослабевшее здоровье не позволило ему принять пострижение[7]. Но из официальных документов видно, что Квитка в качестве послушника в Куряжском монастыре жил очень недолго, не более 10 месяцев, и испытание его здесь только было начато. Вот прошение Квитки в тому же преосвященному Христофору от 26 апреля 1805 г. «Прошлого 1804 г. мая 4 дня поданным моим Вашему Преосвященству прошением просил я об определении меня в Старо-Харьковский Преображенский монастырь для пострижения в монашеский чин, по которому и определено от Вашего Преосвященства дать указ онаго монастыря игумену Иллариону принять меня в оный монастырь и быть мне на послушании. Ныне же по встретившимся обстоятельствам и чувствуя слабость моего здоровья принужденным себя нахожу оставить оное намерение. Посему покорнейше прошу Ваше Преосвященство повелеть не считать меня в оном монастыре. Представленный-же при прошении об отставке моей указ, данный мне из государственной коллегии, мне возвратить и о том учинить рассмотрение». Преосвященный Христофор дал такую резолюцию: «Поелику препровождаемая при сем в Консисторию просьба капитана Григория Квитки не лично им мне подана, но доставлена без всякой доверенности сыном господина помещика надворного советника Ивана Ивановича Зарудного, то имея о подлинности оной сомнение, в соблюдении узаконенного порядка, определяю: просьбу Квитки послать Благочинному протоиерею Иоанну Курасовскому при указе, в котором велеть ему, съехав в село Основу, спросить того Квитку, точно-ли просьба его поручена им сыну помещика Зарудного для доставления мне и точно-ли им самим подписана? Что же затем окажется рапортовал бы он, благочинный, мне обстоятельно с представлением обратно и сей его, Квитки, просьбы, буде окажется подлинною[8]. Благочинный протоиерей Курасовский лично от Квитки получил 4 мая 1805 г. следующее объяснение: «читал указ, данный Вашему Высокопреподобию от Слободско-Украинской Консистории, которым, по повелению Его Преосвященства, поручено вам спросить меня, точно ли просьба об отменении моего намерения вступить в монашество подписана мною и поручена была сыну господина Зарудного для доставления Его Преосвященству, имею честь объяснить: оную просьбу точно я подписал своею рукою, и не мог себе вообразить, чтобы было о сем какое сомнение, а также по слабости моего здоровья просил онаго родственника моего господина штабс-капитана Григория Ивановича Зарудного[9] вручить Его Преосвященству оную просьбу мою». Это объяснение Квитки прот. Курасовский при рапорте представил Епископу Христофору, который дал следующую резолюцию 5 мая: «Просителя капитана Квитку, на основании узконений и духовного регламента 14 п., учнить свободным от монастыря без всякого удержания и укоризны, по снятии же прописанного в его просьбе указа копии, возвратить ему, Квитке, под расписку, о чем дать знал указом игумену Иллариону[10]. Последний донес Консистории, что посланный ему указ от 16 мая за № 938 о находившемся в сем монастыре при указе Консистории, отставном капитане Григории Квитке, в надежду получения монашества, который не пожелал более жить в монастыре и из онаго увольнился сего мая 17 дня получен[11]. Г.П. ДАнилвеский говорит, что на Квитку в его решимости поступить в Куряжский монастырь имел особенное влияние пример его дяди настоятеля Куряжского монастыря архимандрита Наркисса[12]. Наркисс был настоятелем здесь с 1770 по 1788 г. В 1788 г. монастырь был закрыт. В это время Квитке было 9–10 лет. Детские впечатления конечно весьма сильны, но несомненно что более сознательное действие арх. Наркисс имел на своего племянника в ту пору своей жизни, когда, числясь на покое в Харьковском Покровском монастыре, он доживал свои старческие годы в доме его отца. Здесь он скончался, здесь и погребен[13]. Это было в 1791–1792 г., когда Квитке было 13–14 лет.

Г.П. Данилевский говорит, что по выходе из Куряжского монастыря в первые годы Квитка во многом напоминал собою отшельника: ходил в селе Основе с церковными ключами и по праздникам благовестил к обедне[14].

Сведение это мы только дополним. Вскоре по выходе Григория Федоровича из Куряжского монастыря прихожане Основянской церкви избрали его церковным старостой. Должность эта, как видно, вполне пришлась ему по душе, он нем ее сряду четыре трехлетия. На богослужение он приходил в церковь в каждый воскресный и праздничный день и даже участвовал на клиросе в чтении и пении. Для приходского своего храма он сделал так много, что нельзя не удивляться его необыкновенной энергии, трудолюбию, усердию, а главное умению находить средства. Сам Григорий Федорович, как известно, не обладал богатством, прихожане люди очень бедные, между тем он заново ремонтировал церковь, украсил ее богатою утварью (некоторые вещи из утвари ценились не менее 8 тысяч руб. ас.), обновил разницу (некоторые ризы ценились свыше 3 тыс. руб. ас.) и устроил два каменных дома, где и в настоящее время причт имеет свое помещение. Из отчета предоставленного благочинным Харьковской Консистории за 1809 г. видно, что Григорий Федорович в течении 12 лет своей службы в должности церковного старосты собрал для Основянского храма и причта на сумму 30315 р. ас.[15] Такие труды на пользу церкви не остались без внимания начальства. По ходатайству благочинного протоиерея Иоанна Курасовского, преосвященный Христофор 25 июня 1813 г. наградил его похвальным листом. В 1821 г., по ходатайству преосвященного Павла Квитка, получил золотую медаль. Награда в то время весьма редкая.