Села Алексеевки Софийской церкви священник Георгий Подольский.

Село (правильнее деревня, а по-малороссийски хутор) Алексеевка расположено на небольших пригорках по речке Лозовой, в 16 верстах от Харькова и в двух верстах от Харьковско-Курского шоссе. С двух стороне, на самом близком от села расстоянии, окаймляет его довольно густой разных твердых и мягких пород лес, на противоположных краях лежат весьма хорошие пахотные поля. Речка Лозовая, два владельческих хороших пруда и множество подгорных родников дают достаточно влаги воздуху и снабжают жителей чистою, вкусною, здоровою водой. На окраине села, под горою, в господском саду стоит небольшая церковь. Все это вместе придает веселый вид селу. А близость его от Харькова, дающая возможность во всякое время и с выгодою сбывать сельские продукты, застраховала алексеевцев от гнетущей нищеты. Только совершенный лентяй горюет, но не имеет права жаловаться на свою долю: упреке в лени своей найдет он везде и во всем.

Существование свое и имя Алексеевка получила в прошлом столетии от предка настоящих владельцев — полкового судьи Алексея Квитки. Получив от императрицы Екатерины II-й царскую жалованную грамоту на Лозовую дачу[1], судья сталь заселять свои удобные земли выходцами из внутри России и вольными хлебопашцами малороссами, которые в последствии и стали его крепостными людьми. Одному из таких поселков он дал название Алексеевка. Этот-то поселок и составляет в настоящее время весь приход Алексеевской церкви.

До 1860 года деревня Алексеевка по духовным нуждам своим относилась в село Черкасскую Лозовую и вместе с нею составляла Лозовской Крестовоздвиженский приход.

В 1860 году владелец майор Иван Квитка на свой счет устроил в Алексеевке церковь во имя мученицы Софии, Веры, Надежды п Любви, и с того времени образовался самостоятельный Алексеевский приход, по числу прихожан и по составу причта, принадлежащий к 7, последнему, классу приходов. Всех жителей в приходе 110 душ мужского пола и 112 женского, между которыми есть два старика весьма почтенных лет 85-90. а) Причт состоит из священника и одного причетника. Достопочтенный строитель храма, снабдив достаточно всем нужным, не оставил и местный причт без пособия, отделив из своих дач законную пропорцию пахотной земли, устроив для священника и дьячка квартиры и отвел им участок леса на отопление.

Первым священником на Алексеевский приход определен был о. Игнатий Феденков, чрез два года на место его поступил о. Аристарх Попов, а в 1863 году 13 ноября, после перемещения о. Аристарха к харьковскому кафедральному собору на вакансию причетника, определен о. Григорий Подольский, проходящий пастырскую службу свою в Алексеевке до настоящего времени.

Все прихожане Алексеевки православные, ¼ из них великороссы, а все остальные малороссияне. Те и другие исключительно занимаются хлебопашеством, есть между великороссиянами и ремесленники (плотники), но число их так мало, что общий характере занятий (земледелие) не изменяется.

Часто упрекают народ наш, особенно малороссиян, в лени, и ею объясняют множество неустановленных церковью народных праздников. Я считаю такой приговор если не безосновательным, то много преувеличенным. По крайней мере в моем приходе, за четыре года службы моей, я не подметил такой не похвальной черты, хотя и в нем существуют общие, народом признанные праздники: а) царяграда, б) палия и друг. Мне кажется, все такие праздники можно объяснить совсем иным, чем лень народная; возьмем, напр. первый. У нас на юге России майские дожди по преимуществу бывают с грозой, а нередко и с градом. Град в-частую истребляет целые тысячи десятин засеянных полей, и бедствие это таково, что отвратить человеческими силами невозможно. Религиозное чувство народа при всех подобных случаях привыкло, справедливо, прибегать к небу. Что-ж удивительно, если невежество, исторический факт, воспоминаемый церковью 13 мая, извратило по-своему, дав названию города значение Владыка Града, разумея под этими словами Владыку неба и земли, Творца и Повелителя всех стихий; а встретив слова Царь-град в церковных святцах, смысле народный предположил, что есть в году особый день, в который по преимуществу прилично молить Творца обе удалении такого важного бедствия, как побитие градом посевов.

За июльскими жарами так-же весьма часто следует сильная гроза. Луга и поля уставлены к концу поля копнами хлеба и сена; нередко они горят в разных местах то от молнии, то от других, но неизвестных причин (скорее всего от малороссийских трубок, курящихся под копнами); и это бедствие не отвратимо для малознающего народа: нужно просить помощи свыше. В том же июле (27 числа) по церковному календарю встречается имя святого (великомученика Пантелеймона), созвучное се словом Палый (поджигатель). Нужно молиться этому святому об отвращении бедствия! Страдная пора, недостаток средств и отдаленность рыночных пунктов вынуждают крестьянина свозить с поля на скрыпучем не подмазанном (дёгтем) возу. От тяжести, при недостатке смази, возе с хлебом часто загорается. Случай, два, бывшие в день Пантелеймона, достаточны для того, чтобы। поддержать суеверный страх народа к самому имени святого.

Я наблюдал в своем приходе и разные народные обычаи в разные церковные праздники и при разных важнейших случаях жизни, и нашел следующее: накануне Рождества Христова родители посылают детей своих с вечерею (ужином) к крестным отцам их и матерям; на Рождество и Пасху, утром, дети ходят по домам с виршой — поздравительными стихами; на новый год дети также ходят по домам и посыпают их разным хлебом с благожеланием урожая в новом году и всякого другого благополучия. Вечером на Рождество молодежь бродит под окнами хат с песнями, колядкой, а на крещение — с щедривкой[2]. Колядка и щедривка — это наследство глубокой старины, но что она выражают теперь в понятии народа, по бессмысленно составленным песням, определить невозможно. Это более или менее общенародные обычаи; но есть в приходе моем частности, которых не знают в других. Вот они: а) когда кумовья собрались в доме родителей новорожденного и готовы уже нести младенца для крещения, в это время повивальная бабка постилает тулуп черных смухов на земле посреди хаты и на нем кладет дитя, с тулупа восприемная мать должна взять ребенка, не иначе как обернувшись лицом к двери, а спиной к ребенку. В тот самый момент когда кума протянула руки чтоб взять дитя, повивальная бабка дает ей в руки окраец (горбушку) черного хлеба, который та обязана бросить на перекрестке вблизи дома новорожденного; возвратясь от священника, младенца опять кладут таким-же образом на землю, и восприемники, стоя один против другого, подымают дитя с тулупом, колеблют ь его п три раза целуются. Во время угощения, при первом же блюде, восприемная мать кладет пол-ложки соли и перцу, и, смешав это с кушаньем, подает отцу дитяти со словами: «було гирко и сильно матери, нехай буде так и батькови» — этими словами желает выразить сострадание мужа при родах жены; поданную смесь отец торопливо съедает.

При свадьбе: когда бывают еще сговоры, подруги молодой, т. е. невесты, стоя сзади её возле печи, копают ножом весь припечок, напоминая тем, что невеста с сего времени обрекается уже на серьезный труд, и завтра же должна исправить все царапины. Накануне венчанья, невеста собирает у себя в доме подруг своих, а жених — своих, поют песни, приличные этому случаю, и когда тесто, для печения небольших хлебцов, так называемых шишек, уже готово, то избранное почетное лицо из мужчин обращается к сидящим со следующею речью: «Господи Иисусе Христе Сынне Божий, помилуй нас»; те отвечают: «Аминь сему слову». «Благословите выметать пичь»? отвечают: «Аминь сему слову».— По очистке печки, опять тот-же возглас и тот-же ответ на посадку шишек. Посадивши в печь шишки, двое мужчин и две женщины берут пустую кадку, в которой приготовлялось тесто, носят её по хате, на средине против сволока подымают вверх, бьют о сволок поя песни и в заключение перекрестно целуются. Пред венчанием, в то время, когда нужно идти в церковь, родители жениха и невесты, каждые в своем доме, садятся на лавке, кладут на колени себе тулуп, непременно черных смух; отец берет икону, а мать хлеб и благословляют к венцу; после венчанья совершается тот-же обряд. — Когда жених после венчанья собирается ехать к невесте, то во время обеда при песнях пришивают боярам жениха (шаферам) к шапкам цветы из красных лент, и по окончании стола отправляется поезд; но в воротах дома невесты останавливает его стража из мужчин, тогда отправляются два ассистента со стороны жениха с покорною головою и просьбою, а те спрашивают: «зачем приехали, какое имеете дело?». После объяснений пьют водку и ворота поезду отворяются. Пред входом в избу ставится пустая дижа; на ней хлебе-соль; приносят подарки приезжим и разрешается вход в избу; но здесь опять встречает их новая стража из мальчишек, стоящих в углу под иконами с палками, набитыми репьями, которые, не допуская гостей к столу, суют ими то в голову, то в бороду пришедших, защищая таким образом свои права на невесту. Когда гости удовлетворять деньгами, пряниками и водкой и эту стражу, тогда жених с окружающими его садится за стол возле невесты и начинается угощение. За столом бывает первый поцелуй молодых. После угощения идут на двор немного погулять, и потом около стоящей на дворе пустой дижи обводят молодых 3 раза с пением: «старый оселедько, не стоишь за редьку, казав есы женыся, та жинка буде бытыся», и садятся опять за стол. По окончании всего, поезд отправляется с невестою к жениху; прежде движения поезда теща, набросив тулуп вывернутый на голову, выступает вперед, как бы пугая зятя, а жених плетет из платка жгут в роде кнута и, седши на лошадь, начинает бить лошадей, весь поезд и невесту: и таким образом уезжают. По приезде к жениху, на воротах раскладывают огонь и чрез него переезжают, в дворе отец встречает молодых с хлебом-солью, свекровь целует невестку и за столом покрывают ей голову платком.

При погребении: Когда умирает кто-либо в семье, то, приготовивши его как следует, кладут большею частию на лавке в угол под иконы и ставят возле умершего чашку с водой, которая остается до шести недель для того будто бы, что когда Ангел прийдет за душой, то она должна в той воде омыться, чтобы предстать на небо чистою. — Но при всем невежестве своем прихожане имеют много нравственных достоинств: в Пасху и па Рождество, по выходе из церкви, они, разрешив, что Бог послал, вина вовсе не пьют и водки в течении целого дня, и угощений в этот день никаких не делают, ни сами не идут в гости, ни к себе гостей не просят, а сидя дома проводят день в скромных семейных беседах, лишь на другой день праздника угощают родных, друзей, соседей и сами угощаются, но не до безобразия. Вообще пьянства в приходе моем незаметно; и потому в целом селе существует один только шинок, тогда как ве других, подобных по количеству населения селах, доставалось мне слышать, шинков два, три и более. Незаконнорожденных в последние три года вовсе нет. Случаев воровства и убийств нет, даже самое ругательство и срамословие считается пороком между мужиками, а если иногда и проявляется оно, то разве у хмельного мужика, но хмель, как я сказал, явление очень редкое. В зимние вечера молодежь собирается в доме какой-нибудь бедной, но честной вдовы, и там девушки шьют, прядут до поздней ночи, а парни говорят, шутят и поют песни; но все это делается в границах приличия, утром расходятся по домам, и девушки отдают матерям своим отчет в работе. Вообще алексеевец имеет много добрых наклонностей, трудолюбив, честен, хотя хитер и неоткровенен.