Имение бывшее Бекарюковых, ныне Е. А. Деларю. Дом и службы расположены на вершине холма над деревней, таким образом, что подъезжая к имению, не только не видно сада, но даже трудно себе представить, где мог бы он расположиться. Позади дома скат, на нем и раскинулся старый чудесный сад с аллеями лип. Проехав деревню, довольно унылую, уже издали можно увидеть всю усадьбу: посредине дом невысокий, но с портиком и импозантной архитектуры, а перед ним по обе стороны вперед вытянулись служебные флигеля, тоже украшенные столбами и даже колоннами. Вокруг – оголённая местность, красные обнаженные склоны холмов, размытых дождями. Жалкие, обглоданные ракиты у ручья. Въехав в обширный двор, имеющий характер хозяйственный, а не вид cour d’honneur’а, сразу ощущаешь настоящую усадебную жизнь. В этом смысле Васильевка типичнее, нежели Графское или Хотень. Как имение, такого же характера – Бездрик: со стороны подъезда все хозяйство, а с противоположной стороны дома – парк и услада жизни. В Васильевке черты этих двух сторон усадебной жизни выражены блестяще. Все деловое сконцентрировано перед главным подъездом. Здесь фасад украшен лоджией, очень удобной для приема помещиком крестьян, перед портиком очень милые и курьезные фонари на тумбах, выдвинутых сильно вперед. С лестницы видны все службы: хозяйство, так сказать, на виду бдительного ока помещика.

Прекрасный фронтон замыкает портик. Над окнами – перемычки, удачно разрустованные. Оригинальны крупные модульоны карниза, проходящие вокруг всего дома и придающие архитектурной обработке сочный, хотя несколько отдающий «провинциализмом», характер.

Прекрасна и типична картина, открывающаяся из лоджии. Между фустов колонн белеют столбы и фронтоны амбаров, сараев, домика управляющего. Еnsemble довольно редкий по своей сохранности, и только позднейшее покрытие кровли (вместо гонтовой или досчатой, вероятно) листовым железом нарушает его. Итак, главный фасад не столько красив, сколько типичен: он так и просится на декорацию постановки какой-нибудь пьесы из помещичьего быта. Сбоку дома помещены красивые, стройные портики из четырех дорических колонн – это боковые входы в дом. Фасад, открывающийся со стороны неожиданно тенистого сада, поражает своим великолепием. Трудно предположить, подходя к дому со стороны входа, что противоположная его сторона будет обработана столь красиво.

Между двух выступов, богато украшенных на торцах (умышленно лишенных оконных отверстий, дабы дать здесь место роскошной лепке), помещается полукруглая ротонда из 6 колонн, покрытая куполом прекрасного силуэта. С ротонды спускаются две изгибающиеся вдоль цоколя лестницы. Колонны отличного ордера. Карниз хотя полон слишком смелых, крутых рельефных модульонов, но здесь, при глади стены, становится понятна задача мастера дать сочное, венчающее «пятно». Хотя все размеры дома очень невелики, но пропорции взяты удачно, и ротонда, тактично

помещенная, отнюдь не кажется «затиснутою» крыльями. Окна прорезаны смело и только рустованными перемычками отделяются от стен. Совершенно единственною представляется обработка стен на выступах. Здесь нижняя разрустованная часть поля стены расступается посредине, чтобы дать место плоской нише, в которую вставлена другая деликатно прорезанная ниша с лепкою внутри ее. Лепка изображает жертвенник с вазой наверху, перевитой змеею. Отношение гладкого, высокого цоколя, к полю рустов, радиуса арки к размерам всей стены, наконец, масштабность барельефа – изобличают несомненное участие в постройке лучшего мастера. Мохнатые, темные, хотя и не очень старые ели прелестно оттеняют нежность выполнения архитектурной отделки. Внутри дома обработка комнат также очень нежна и вообще удачна. Пропорции зала, гостиной содержат в себе какую-то неизъяснимую прелесть, отдающую стариной и напоминающую interieur’ы, которые нам оставили от 30—40-х годов Зеленцовы, Венециановы, Тропинины и другие.

Особенно богата отделка гостиной: здесь прямая арка поддерживается ионическими колоннами. Карниз правильного профиля. В комнате мебель (но есть отдельные предметы: комоды, трюмо, шифоньерки, часы, вазы, канделябры и более старинные) – типичная для 50-х годов. Прекрасны типичные портреты, напр., Е. Е. Времевой и В. И. Шретер. Особенно хорош портрет, запечатлевающий несколько полные, но стройные, «литые» формы молодой женщины (как любовно, «смачно» выписана рука «с круглым, лоснящимся локтем», как тщательно нарисованы розы). Костюмы молодых женщин, легкая кисея, бархатка, прически – как все это типично и какой все это богатый материал для современных исследователей, художников, режиссеров. А таких портретов в имениях Васильевка, Бурлук и др. огромное количество. Особенно хороши в доме печи – высокие, типичные для 20-х годов XIX столетия, т. е. для времени, когда построен был и дом. В кабинете печь, простая по формам, но богато украшенная орнаментальными поясами. Печь в будуаре, напротив, восхитительна своим богатым силуэтом. Она имеет вид колонны, мелко канелированной, на которую поставлена ваза. Пьедестал широкий и богатый, украшен орнаментом, идущим вдоль по полукружьям и гирляндами по бокам, типичными для стиля Louis XVI. Видя эти печи, быть может, поставленные еще в конце XVIII ст., задаешь себе вопрос: где же существовала эта фабрика, в которой выделывали такие чудесные,

полные огромного архитектурного вкуса и такта, «изделия». Существовали ли отделы печей при фабриках фарфора и фаянса, кто были художники, дававшие рисунки, какие мастера выполняли, где находились и кому принадлежали эти заведения – рассадники подлинного художества, ныне украшающие еще многие старинные дома и удостоившиеся даже перевоза в музеи? На всем огромном пространстве России: и в Вологде, и в Костроме, Смоленске, Киеве, и в глуши Харьковской губернии часто встречаются как будто похожие между собою печи эпохи Екатерины II, Александра I, белые, кафельные, в стиле Louis XVI и Empire.