Религиозные и благотворительные учреждения

        Хасидизм в Бердичеве отличается своеобразием нравов и обычаев, от которых не могут отвыкнуть даже инакомыслящие. Так, они подолгу не хотят открыто примкнуть к «немцам», их одежда представляет собой смесь русской со старой еврейской. С мужчинами ещё полбеды, а вот у женщин жуткий вид. Особенно это касается головного убора: сотни видов чепцов с украшениями и пёстрыми оттенками, парики из волос или меха, либо ленты для волос, в зависимости от степени набожности. Всё это уродует лица.

         Большая синагога в Старом Месте построена из кирпича. Стоит она в узкой грязной улочке. Её архитектура не представляет ничего особенного. Но случайная схожесть планировки с новыми хоральными синагогами заключается в том, что женское отделение в ней находится не внизу, а сверху и поддерживается на колоннах. А под колоннами молятся мужчины. Синагога нестарая, ей примерно 31 год, о чём свидетельствует надпись на стене: «5598 г.» (Вторая половина 1837 г. – первая половина 1838 г.)

Как мы уже отмечали, раньше здесь была деревянная синагога. Нас удивляет ещё больше, что её построили сравнительно недавно. Ведь тогда Бердичев достиг наивысшего благосостояния, имел много богачей и жертвователей. Почему они не построили импозантную великолепную синагогу, которая подобает такой большой еврейской общине? Ответ на этот вопрос находится выше. Перед ступеньками к орн-койдеш из железных стержней сделаны как бы две дверцы. Что означают эти двигающиеся решётки, объяснить мы не можем. Для вора это не преграда, да и украшением их не назовёшь. Вот такая фантазия бывает у евреев в синагогах! Габаю приходит в голову какая-то идея, лишь бы не было похоже (Боже упаси!) на «немецкую» синагогу. Всё кошерно. Впрочем, это ещё терпимо. По крайней мере, внутри нет ничего противоречащего иудаизму. Гораздо хуже дело обстоит с живописью на куполе. К нашему удивлению, там нарисованы 12 знаков зодиака. Впервые в жизни увидели мы такие фигуры в еврейском храме, хотя видели уже, слава Богу, немало старых и новых синагог. Этот образец, наверняка, извлекли из старинного венского махзора, с женским «тайч» и решили использовать его для украшения. Однако не учли при этом, что посторонний христианин, который в своей церкви привык все росписи рассматривать как святые образы, может подумать, что евреи поклоняются (Боже упаси!) звёздам и знакам зодиака. Знак Рыб изображён в виде трёх рыб, сплетённых в одну, хотя всюду рисуют только двух. Кроме того, это нарушает еврейскую скромность. В синагоге можно увидеть изображение знака Близнецов: две голые человеческие фигуры. Ещё хуже выглядит знак Девы: просто-напросто голая девка. Какой здесь устраивают шум, когда молодая женщина заходит в синагогу с обнажённой шеей или с собственными волосами. Зато рисовать голую пани можно!  Мало кричали «караул» наши старые раввины, выступали против фигур в синагоге. Они, бедняги, правы. Это ведь явное нарушение второй из десяти заповедей, которую наши предки собственными ушами слышали из уст Божьих на горе Синай: «Не делай себе изваяния и всякого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли». Каббалисты разрешили изображать фигуры трёх священных животных: льва, орла и вола. Человеческой фигуры, конечно, не было. Какой каббалы придерживаются габбаи из бердической синагоги, которые позволяют изображать даже голых девиц. Мы призываем местных раввинов, особенно тех, кого считают умными евреями, чтобы они велели замазать этих идолов. На них лежит обязанность не допускать такого противозакония. Также нужно забелить изображение музыкантов на западной стене, над женским отделением. Стыд и позор видеть в синагоге изображения скрипки, контрабаса, кларнета, флейты, барабана с маленькими маршалковскими тамбуринами и тарелками, которыми стучат в такт при выходе из хупы, словно это вывеска на жилище клезмера или изготовителя музыкальных инструментов. Под рисунками написано: «На вербах посреди его повесили мы наши арфы ... Как петь

нам ...» и т.п. Полное невежество. Ни один из этих инструментов не использовался в Храме. Зато их можно каждый раз услышать во время свадеб возле местной синагоги. К чему тут легенда, спросите Вы, будто эти инструменты повесили на вербы в Вавилоне? Ведь такого барабана наверняка не было в Храме. Читайте хотя бы «Йосифон» на иври-тайч и тогда увидите, что евреи рисковали жизнью и не допускали в Храм римского знамени с гербом, не говоря уже о барабане. Мы уже неоднократно обращали внимание на то, что у евреев не принято разрисовывать синагоги.  Давайте будем прилично читать молитву «Га-нотен тшуа» за нашего мягкосердечного императора с его величественной семьёй и покажем хороший вкус в украшении Божьего храма. Долго ещё будут наши братья оставаться в неведении, что скромность является отличительной чертой и больше всего подобает нашей религии. Наш пророк Моисей (мир праху его) говорил ясно в «Мишне Торе» (Книга Дварим, глава «Ваэтханан», 4:15): «Берегите же очень души ваши, так как никакого образа вы не видели в тот день, когда говорил с вами Бог у Хорева из огня». Далее он перечисляет: никаких изображений в образе мужчины или женщины, животного, что на земле, птицы, что летает в небе, чего-либо, ползающего по земле, рыбы, что в воде, солнца, луны или звёзд. Наша религия существует более 3000 лет на том принципе, что ни один живой человек не может постичь, как выглядит Он. Никаких святых посредников между людьми и Богом в образе живых творений, небесных тел или духовных существ у нас никогда не было. Даже пророк Моисей только при жизни заступался за евреев. После смерти пророка никому не дано было знать, где он покоится. Поэтому его не превратили в святого, к нему не бежали на могилу и не обращались как к заступнику перед Богом. Ведь Тора требует от каждого еврея, каждого человека обращаться к Богу самому, без посредника. Он его услышит. Наша скиния завета, наши храмы отличались своей простотой. Никакого изваяния там не видели, кроме херувимов в скинии и в Первом Храме. До сих пор неизвестно, как они выглядели и что означали. Во Втором Храме ковчега и херувимов уже не было. Там лежал только камень (краеугольный камень). Царь Соломон поставил умывальницу на львах лишь в притворе Первого Храма, но не внутри. Откуда у евреев взялись белки с оленями, львами и подобными строго запрещено Торой изображениями на менорах? У католиков церковь украшают живописью из библейской и евангельской истории, но там это имеет иной смысл: дорогие, написанные масляными красками картины великих художников действуют на воображение и побуждают народ к богослужению, набожности. Но у евреев это запрещено. Наша Тора, наш сидур, наши трогательные молитвы побуждают нас быть серьёзными и набожными,  возносить душу до Бога. Идея невидимого Бога должна внушить нам почтение к Нему. Никакая картина и фигура не должны напоминать нам о Боге. А слащавая живопись еврейского маляра акварельными красками на штукатурке таки имеет силу воздействия на чувства, даже если бы наша религия разрешала. Если вы видите красивую архитектуру, внутри просто, со вкусом украшено, выкрашено в белый цвет – это в самом деле соответствует нашей религии. Уж лучше бы вместо этих мерзких фигур делали каждый год побелку синагоги. Тогда бы пыль и копоть не затмили бы так называемый малый храм.

               Давайте оставим в покое стены синагоги с их безобразными нееврейскими украшениями и рассмотрим порядок и обычаи, которые там господствуют. Если говорить, что жезл играет здесь большую роль, это будет слишком мягко сказано. Мы, отвыкшие от этого ужасного инструмента, вздрагивали каждый раз, когда воздух сотрясали сильные удары по книге. Шамес на балемере возле стола напоминал нам прачку, вонзающую скалку в бельё. Этим поддерживается дисциплина в синагоге? Неужели евреи, исключительно религиозный народ, не испытывают отвращения и не уважают сами себя, если их приходится таким способом призывать к порядку? Кроме того, очень шумно: не так из-за молитвы, как от голосов оставшейся без присмотра детворы.  Такой галдёж, что не слышно хазана. Вот хазан ударяет несколько раз жезлом. На мгновение устанавливается тишина, после чего жужжание продолжается, причём с каждым разом всё сильнее и сильнее. Все столбовые домохозяева превращают свою руку в жезл и шлёпают по сидуру, Хумешу или стендеру. Трещит так, как на Пурим при упоминании имени Амана пока шамес снова не ударяет. И так на протяжении всего богослужения. Может быть, следует по этому поводу сказать: так принято у евреев, это Тора? Конечно, модель жезла придумали наш пророки Моисей или хотя бы Эзра с большим собранием. Но мы уже видели очень красивые синагоги, разумеется, не в этом краю, где без всякого жезла ведут себя тихо и молятся сосредоточенно. Правильно делают, что идут с детьми в синагогу. Это старый и очень целесообразный еврейский обычай. Впечатление, которое производит богослужение на ребёнка, остаётся на всю жизнь в его сердце. И для взрослых тоже звучат мелодично «Барух гу у-варух шемо»*/благословен Он и благословенно имя Его/, «Амен»* /аминь/, исходящие в виде хора из невинных уст сотен детей. Но если говорилось, что в старину бегельферы стояли с детьми на отдельной скамейке, обычно на веранде, следили за порядком и обращали внимание детей, когда следует единогласно произносить «Барух гу у-варух шемо», «Амен», «Шма Исраэль», «Кедуша»* /«освящение», древнеевр. – молитва, прославляющая святость Всевышнего/, «Барху»*. Не было такого, чтобы детишки бегали из угла в угол, а сидящие держали в руках куриную ляжку, кусок калача или пряник, с детства привыкая болтать в синагоге всякую чепуху.

        Мы увидели здесь также новые обычаи, противоречащие «Шулхан арух». Но на всё наши братья имеют оправдание. Обычай нарушает закон. Неожиданно делят отрывки из Торы, начиная с когена, хотя сокращать добавления следует с четвёртого. Оправдываются тем, что нужно распределить обязанности, от чего синагога имеет доход. Лишь для местных набожных это служит основанием растянуть отрывок из Торы на 30 восхождений вместо семи первоначальных. Ещё хуже, когда вдруг прерывают чтение Торы и ждут. Кого? Нужно позвать в синагогу жениха. Сватьи ещё не нарядились, и вся община должна ждать. Проходит почти час. К счастью, женишок уже здесь. В своём шёлковом свадебном костюме он похож на жеребёнка в хомуте, поэтому стоял как прикованный и не мог пошевелить головой. Наконец, приходят женщины, ждут в полише и бросают орехи жениху, причём не с верхней галереи, как в других местах, а из главного входа в мужское отделение. Мусеф в нашу честь читал главный хазан р.Йерухам с певчими, вторившими ему хором с нотами в руках, что для Бердичева было большим прогрессом. Правда, из-за этого кричит «караул» фанатичный даен, пламенный садгорский хасид ... (об этом мы поговорим позже). Рэб Йерухам относится к числу тех старых хазанам, которые потакают также вкусам нынешнего поколения. Изучив немного музыку, он терпимо воспринимает тонкие голоса хазанского пения. Конечно, на старости перед ним стояла трудная задача. Для Бердичева р.Йерухам был подходящим хазаном.  Но поскольку синагога бедная, и ему перестали платить жалованье из коробочного сбора, согласно контракту, в полночь перед йомим нойроим он убежал в Полтаву, где ему обещали большое жалованье. Таким образом, в самый важный период Бердичев остался без хазана. В то время как р.Йерухам  читал молитву, сбежалось ещё больше народа. Чтобы унять шум, чаще стали раздаваться удары жезла. А если и этого было мало, шамес давал оплеухи нескольким мальчикам.

        Доходы Большой синагоги весьма незначительные, так как в ней молится мало состоятельных домохозяев. Те, кто желают прослыть в городе уважаемыми людьми, молятся в раввинском бес-медреше или хасидском клойзе. Поэтому синагога пребывает в постоянной нужде и не имеет средств на немногие расходы. И это несмотря на то, что она получает от общины 700 рублей коробочного сбора и доход от бани находится в её распоряжении. Приносят туда только сальные свечи. Вот так сурово обращаются в городе с главной синагогой. Возможно это связано с тем, что в ней до сих придерживаются вышедшего из моды ашкеназского обряда. Нам хорошо известно, что в больших синагогах всех еврейских городов зимой из-за холода нет миньяна. Из-за чего в синагогу на богослужение каждую неделю приходится приглашать новых прихожан. В противном случае нужно нанимать людей вместо себя. Зимой в синагогу приходят самые лучшие домохозяева, особенно старики, и пожертвования приглашённых покрывают издержки. Однако в Бердичеве никто, кажется, не хочет считаться домохозяином. Титул хасида звучит лучше: очевидно, из-за немногочисленности состоятельных прихожан. Есть только один габай, который ведёт все дела уже много лет. У нас нет причин подозревать габая. При таких незначительных доходах у него полно хлопот. И  всё же несправедливо, когда один человек за всё отвечает. Кроме того, наши мудрецы велят, чтобы денежными пожертвованиями управляли, по крайней мере, двое.  А закон страны требует сплошь, чтобы было трое: учёный, староста (габай) и казначей. Один вообще не в состоянии управлять всеми делами надлежащим образом, в особенности здесь, где нужно искать средства для содержания синагоги. Без сомнения, ему должны помогать ещё двое. Каждый находит свои источники, а вместе они могут лучше обустроить синагогу и навести в ней порядок. Учёта доходов и расходов в синагоге не требуют, и габай не считает нужным. Лишь бы он знал, что во всём Бердичеве не принято даже вести книги, предписанные правительством, и производить ежегодные расчёты.

         Новоместная  синагога немного старше Староместной, однако снаружи имеет более свежий вид. Внутри порядок тот же. Она тоже испытывает нужду, хотя получает 200 руб. коробочного сбора и доход от бани. Вообще странно. Почти все бердичевские синагоги, бес-медреши и клойзы испытывают недостаток в свечах. Но заблуждаются те, кто полагают, что не хватает только сальных свечей. О стеариновых, которыми пользуются вечером для освещения, и говорить не приходится. К сожалению, совсем нет неугасимого огня*, от которого становится светло в каждом тайнике еврейской души и перед которым каждую субботу произносят: «Ми ше-бэрэх ... Вэ-холь ми ше-оским бэ-цархей цибур бэ-эмуна»* /«Тот, Кто благословен ... И всех тех, кто преданно занимается нуждами общины» (древнеевр.) – слова из молитвы о выздоровлении/  Чтобы убедиться в верности наших слов, зайдите туда в один прекрасный день и тоже обнаружите «непроглядную тьму» и страшный беспорядок.

         Загребельная синагога, получающая 100 руб. от коробочного сбора и доход от бани, управляется таким же образом и тоже испытывает недостаток в свечах.

         Кроме них, ещё есть Белопольская и Немировская синагоги. О Хоральной синагоге мы поговорим отдельно. Имеются и другие еврейские божницы, называемые синагогами или молитвенными домами, но являющиеся, в основном, частными миньянами.

         На каждом углу есть бес-медреши и клойзы, иногда по нескольку в одном здании. Одни из них  расположены в собственных домах, другие – в наёмных. Некоторые молельни, находящиеся в домах богачей, носят их имена. Зачастую в эти тесные хибары заходить страшно. Кроме шести перечисленных выше синагог, получили разрешение от правительства ещё 51 молельня, поскольку они существуют с 1835 г. Но есть ещё 24 молельни, не утверждённые правительством. Многие из них мы осматривали и были весьма удручены их состоянием.

         Прихожане, естественно, распределены по 81 божнице. Неудивительно, что в больших синагогах почти нет миньяна состоятельных домохозяев. Это стоит много денег. Каждый молитвенный дом имеет особые расходы, связанные с наймом квартиры или ремонтом собственного помещения. Каждому миньяну нужен хазан, шамесы, освещение, отопление и т.п., так что все испытывают нужду. При меньшем количестве молелен это стоило бы дешевле, и большие синагоги удовлетворяли бы свои потребности.  Гораздо лучше было бы иметь одну большую синагогу или бес-медреш вместо множества жалких крошечных избушек, стоящих одна возле другой на каждой улице.  Чтобы читатели имели представление о печальном состоянии этих молитвенных домов, мы должны описать некоторые из них, которые успели осмотреть в первый день, прежде чем узнали о нас. К развалюхам, называемым молитвенными домами, бес-медрешами или клойзами, ведут узкие грязные улочки. Входят через тёмные прогнившие сени. В комнатке размером 4 на 4 локтя детей обучают полураздетые меламеды. Парни, молодые женатые мужчины и евреи старшего возраста бегают словно в клубе в разные стороны с трубками во рту. Другие сидят без дела и ведут пустые разговоры или, хуже того, рассказывают о цадиках-чудотворцах. Случается также, что лишь после полудня надевают талес, тфилин и начинают молитву шахрес. Столы, скамейки, стендеры, балемер, орн-койдеш и омед выглядят бедно, сильно засалены и порезаны (что свидетельствует о ногтях), полуразломаны. Священных книг здесь мало, на стендерах и столах можно увидеть лишь хасидскую литературу. У восточной стены лежит кто-то растянувшись, будто в отчем доме, и храпит. Для отговорки мы просили в каждой молельне разные книги.  В одной из молелен вышла потеха. Мы попросили ШаХа* /аббр. Сифрей Коген – комментарий к «Шулхан Арух» Шабтая бен Меира га-Когена/, часть 1. Отвечает один пожилой еврей: «Нету». – «Как такое может быть, что в бес-медреше, где учат, нет ШаХа?!» - «Был, но отдали под залог.» - Нас это страшно поразило. Чтобы не выдавать себя, мы. вступая в беседу с евреем, держались осторожно: «Как называется этот бес-медреш?» - «Рэба Сруля-Гирша Нехеса.» – «Давно он существует?» - «Лет тридцать.» - «Это его собственное помещение?» - «Да, покойный рэб Сруль-Гирш подарил его общине.» - «Сколько стоит в год содержание здания?» - «Примерно целковый в день, 350 руб. в год.» - «Поступают ли деньги от простонародья?» - «Нет, только от домохозяев.» - «А сколько даёт, к примеру, один домохозяин?» - «Есть такие, которые дают 40 руб. в год.» - «И при таких домохозяевах нужно отдавать под залог книгу? Сколько же можно одолжить на одну часть ШаХа?» - На этот вопрос еврей нам весьма наивно ответил: «Одолжили за него два целковых на одно полезное дело. Для вас, не для себя. Нужно было чистить отхожие места. Разве это не полезное дело?» - Честное слово, мы замерли на месте от удивления и не верили своим ушам. Разве это подобает Божьему храму, где вечером и утром молятся набожные евреи? Как можно было допустить такое святотатство: отдать под залог ШаХа для нечистой цели?! Как-никак, здесь молится 100 человек. Если бы каждый дал по 2 копейки, тогда не нужно было бы осквернять священную книгу, которая так высоко ценится у евреев. А пока неизвестно, до каких пор в бес-медреше не будет ШаХа. Кто в этом виноват – габай (наверное, только один) или домохозяева – пусть рассудят читатели. Однако, по нашему мнению, данный постыдный факт имел место вследствие того, что габай не давал отчёта. Поэтому он не требует от прихожан пожертвований на нужды, и все полагают, что доходы покрывают расходы.

           Наша одежда бросилась в глаза прихожанам бес-медреша. Как только мы направились в другие молельни, нам стали глядеть вслед. Ведь евреи всегда думают о том, о чём никакой враг не додумается. Они полагали, что мы – ревизоры, проверяющие меламедов. Приезд ревизоров ожидался со дня на день, поскольку летом истекает срок действия разрешения, которое получают от правительства раввины и смотрители училищ на выдачу свидетельств меламедам. В местечках всё же помнят и всё время говорят об этом, однако в Бердичеве, никто не напоминал, и после истечения установленного срока местный казённый раввин не захотел выдавать свидетельства ни за какие деньги. За это на него даже сильно гневались: подумаешь, великий праведник, не хочет нарушать царский закон! Но сотни меламедов продолжают обучать без всяких свидетельств, надеясь на Божью милость. А если их поймают с поличным, и каждый меламед и домохозяин вынужден будет платить по 75 руб. штрафа за ученика – тогда упаси Господь! Поэтому наше появление вызвало тревогу. Мальчиков из одного клойза направили в другой. «Ревизор идёт!» Началась паника. Сперва всё отрицали. Мы застаём сидящих рядом за разными стендерами меламеда и ученика. Перед каждым открытая Гемора: трактат «Бава Мециа», глава «Га-Мафкид». На наш вопрос: «У Вас только один ученик?» – отвечает меламед и глазом не моргнув: «Нет, каждый из нас учит только для себя». Но когда мы начали экзаменовать мальчика на знание Геморы, меламед забыл о своём отрицании, проявил заинтересованность, помогал ему полусловом или жестом. Вдруг мы стали замечать, что как только хотим войти в клойз, на улицу, навстречу нам, молниеносно вылетают евреи (меламеды) в расхристанных грязных талес-котн, чулках, ермолках, с тапками в руках. Не успеваем мы переступить порог, как из окна выпрыгивает мальчик. В спешке он опрокидывает стендер, и открытая Гемора падает лицом вниз. Никто не решается её поднять. Нам не хотелось портить о себе впечатления.  Скоро весь город будет принимать нас за ревизоров, и такое подозрение трудно устранить. Мы перестали ходить инкогнито и позже осмотрели многие другие молельни. Все они были на один лад. В Песках мы видели молитвенный дом грузчиков, имевший вполне пристойный вид: хоть маленький, зато чистый. Туда идут только молиться.

       Многие клойзы носят имена святых ребе: Садагорский, Чернобыльский, Коростышевский, Макаровский, Тальновский, Черкасский, Турийский, Сквирский, Ржищевский, Ротмистровский, Зиньковский, Острожский, Несухойжский, Чечельницкий (Савранский), Брацлавский, Коцкий, Карлинский, ХаБаД,  Польский. Есть и другие хасидские секты. Однако ещё не удостоились отдельного домика и коронованного святого и молятся в одном помещении с другими. В целом над всеми господствует садагорский дух. Нет никакого сравнения со старинными синагогами других больших городов: РеМА* /РеМА, или Моше бен Исроэль Иссерлес – (ок.1525-1572) – выдающийся раввин, талмудист, правовед и философ из Кракова, автор дополнений к «Шулхан Арух»/, Магарама Шифа /Магарам Шиф, или Меир бен Яаков га-Коэн Шифф – (1605-1641) – раввин из Германии и комментатор Талмуда/, МаГаРШаЛа /МаГаРШаЛ, или Шломо бен Ехиель Луриа – (1510-1573) – знаменитый талмудист, главный раввин Острога и Волыни, основатель раввинской школы в Остроге/. В тех синагогах молились тамошние гаоны, а здесь, наверное,  не было ни одного цадика. Также нельзя сравнивать с синагогами, названными в честь их основателей. Последним это стоило денег. Они там постоянно молились и завоевали себе почёт. А цадикам это не стоит ни копейки. Наоборот, им ещё доплачивают из пожертвований, попадающих в синагогу. Секта выбирает себе святого ребе и называет в честь его молельню.

      Мы слышали немало доводов в пользу многочисленности клойзов: якобы для города это большое благо, предотвращающее споры между хасидами. Как будто так и должно быть, что маленький бедный еврейский народ разделён и распылён на множество сект. Духовная сила, сохранявшая его на протяжении тысячелетий, несмотря на ужасные преследования, изгнание и нищету, заключалась в её единстве. Все евреи произносят ежедневно: «Адонай эхад, Исраэль гой эхад»*  –  \«Бог один, Израиль – один народ»\ и гордятся этим. Один праотец у нас – Авраам, уже 4000 лет не смешивалась кровь, одна Тора. Талмуд –лишь комментарий. Лишь 150 лет назад горстка еврейчиков стала делиться на сотни сект, каждая из которых поклоняется своему святому. По их  убеждению, что только он – человек Божий, только его учение свято, только его молитва сразу возносится на небеса и принимается Всевышним, только в клойзе, носящем его имя, покоится Шехина, только выбранные им раввины и даены имеют право обучать, только его шойхет кошерный, только его хазан может вести богослужение, только его банщик может топить баню и хлестать веником, только его меламед понимает детей и наставляет их на путь истинный. И это называется у них заслугой, лишь бы не было раздора: «Мой ребе настоящий, а твой – паршивый». Зачастую следствием этого является святотатство и процессы, на которые расходуются деньги из кассы. Больно видеть и слышать об этом. Всякое истинное еврейское сердце может разорваться, наблюдая за тем, как опустились несчастные евреи. Рассеяние по всему миру, притеснения и ограничения не так опасны для евреев. В тысячи раз хуже междоусобное распыление. Такого рода болезнь распространяется по всему телу, ослабляет его и  препятствует движению.

       Из всех молелен лучше всего выглядит Староместный бес-медреш, в котором молятся состоятельные горожане. Кроме того, внизу расположены мясные лавки со складами, что повышает доходы. Однако не следует заблуждаться, будто здесь больше чистоты и порядка. Вокруг здания невообразимая грязь. Как раз напротив окон расположена пустая площадь, на которой мусор, кажется, лежит со времён Хмельницкого. А ведь здесь крутится половина горожан. Габаи и прихожане не так уж виноваты. Им приходится иметь дело с одним непростым владельцем. Они хотели выкупить у него эту площадь, но но никак не могли с ним договориться. Во время нашего приезда с ним опять вели переговоры. Надеемся, что стороны придут к полюбовному согласию. Нам хотелось бы пока пощадить этого человека и не выставлять его в газетах напоказ как злого соседа, равнодушного к осквернению святого места. Впрочем, непонятно, почему не просят власть заставить его вывезти мусор и оградить площадь стеной. Ведь это приносит вред всем горожанам.

Хоральная синагога

       Мы далеки от мысли, что во всех еврейских синагогах должен быть такой порядок. Не каждая община в состоянии содержать такую синагогу. Хор и кантор с музыкальным образованием стоят много денег. Наше единственное пожелание: евреям нужно принять аргументы просвещённых, или «немцев», как их называют, и внедрить в простых синагогах и бес-медрешах без хора порядок и чистоту. Это не требует больших расходов и не противоречит всеобщим принципам иудаизма. Наоборот, это обязанность, заповедь. Об этой синагоге мы говорим отдельно, потому что в Бердичеве она стоит обособленно. К сожалению, местные хасиды пока не считают её святым местом. Кроме того, эта синагога имеет своеобразную историю, о которой следует рассказать. На её примере видно благотворное влияние серьёзности и усердия. Несколько просвещённых людей сумели за короткое время получить разрешение от правительства, построить красивое здание и содержать его в чистоте и порядке. Как? В Бердичеве, где преобладают приверженцы хасидизма, влиятельные горожане смотрят косо на Хоральную синагогу, которая появилась вопреки их желанию. Сами они туда не ходят и в душе осуждают тех евреев, чья нога переступает порог этой синагоги, даже если те пришли только поприсутствовать на какой-то церемонии.

       Ещё несколько лет назад несколько горожан европейского мышления ощутили необходимость наведения порядка в богослужении. Неудивительно, что они вынуждены находиться среди тех, кто смотрят на них, как на напасть. Люди, получившие современное воспитание, не могут вынести болтовню, шум, беспорядок, пляски, рукоплескания и вопли в клойзах. Если бы истинно набожные хорошо поразмыслили, они бы похвалили просвещённых за то, что те, не жалеля сил и денег, организовали богослужение в порядке и чистоте и при этом не совершили никаких ошибок. 

      Особой похвалы заслуживают богач-жертвователь р.Мойше-Ицхок Гурвиц и ревностный защитник просвещения д-р Ротенберг: первый – щедрой рукой и влиянием в правительстве, второй – усердием, доброй волей, просветительским духом и готовностью пожертвовать время и деньги на всякое доброе дело (д-р Ротенберг и г-н Авербах являются до сих пор прилежными габаями). К ним примкнули и пришли на помощь ещё несколько деятелей. Вначале устроили регулярное богослужение в нанятом помещении, которое содержали с большими трудностями в течение несколько лет. Но вскоре они почувствовали, что им недостаёт самого главного – собственного помещения. Кто мог себе представить, что горстка людей, в основном, не очень состоятельных, осуществит этот замысел. Но в Бердичеве это происходило как с электричеством. Через два года вырос очень красивый храм из кирпича в новейшем стиле.  Он стоит на границе Нового Места, однако вход расположен со стороны Старого Места. Синагога эта стоила около 17 тысяч руб., из которых почти половину дал рэб М.И.Гурвиц. Остальное собирал понемногу д-р Ротенберг со своими ассистентами. Кроме того, он целыми днями следил за каменщиками и плотниками, взбирался высоко на стены и балки, чтобы не допустить брака. Г-н Гурвиц послал хазана за свой счёт в Вену к г-ну Зульцеру для совершенствования в музыке и канторском песнопении на новый лад. До сих пор хазан получает от него деньги на содержание и квартиру. Внутри синагога ещё не совсем готова. Недостаёт ещё подобающего орн-койдеша. Поэтому бывший бердичевлянин, г-н Волкенштейн из Петербурга послал две плиты-скрижали с выпуклыми позолоченными письменами (на редкость красивая работа). Деревянные колонны ещё не покрыты штукатуркой и мрамором, не разрисованы, но это будет сделано со временем. Главное, что там уже начали молиться.

       Богослужение выглядит очень мило. Первый кантор, г-н Шпицберг, обладает красивым гибким баритоном и чистым произношением, хорошо разбирается в музыке и молитве и способен произвести на слушателей сильное впечатление. Кроме того, он образован и считается очень любезным человеком. Его вид возле омеда полон достоинства. Хор был удачно им подобран и превосходно обучен. Один тенор, который одновременно является вторым кантором, обладает чудесным сильным голосом. Из него должен вырасти отличный хоральный хазан. Есть ещё один благородный молодой человек, хорошо знающий еврейские традиции. Есть также бас с голосом льва, к тому же очень приятный. У сопрано и альтистов тоже очень хорошие голоса. Хазан с хором облачены на венский лад. Публика ведёт себя прилично и молится спокойно, как это полагается. К сожалению, число постоянных прихожан-домохозяев не столь велико, да и не все из них регулярно приходят на субботние молитвы. Поэтому не все места в синагоге заняты. Напротив, всегда много прихожан из простонародья, которые молятся тихо и серьёзно. Одно это является большой заслугой. Народ незаметно приучается вести себя почтительно по отношению к Господу. Со временем это может оказать благотворное влияние на установление порядка и тихого благоговения в других синагогах даже без помощи хора. Евреи знают сами, что таких беспорядков в синагогах быть не должно. Но им трудно отвыкнуть от старых привычек до тех пор, пока они не увидят собственными глазами пример для подражания. В общем, Хоральная синагога и богослужение в ней заслуживают похвалы. Однако умеренно набожные или даже те, кто не считает хоровое пение преступлением, делают неверные выводы о новых учреждениях. По их мнению, нынешняя синагога сильно противоречит старым еврейским обычаям и поэтому пользуется дурной славой у местного населения. Переход от старого к новому, германский реформизм пугает их, и они не решаются приходить сюда на молитвы. Одни сторонники реформ вообще не заслуживают внимания, другие же на самом деле выступают против старых обычаев. Например, им не нравится облачение хазана и хора, которое они называют поповской рясой. Об этом мы уже писали в наших газетах. Но давайте подумает: в какой одежде должен стоять хазан возле омеда? «Немец» в коротком сюртуке или во фраке, длинных панталонах и с высокой шляпой, конечно, выглядит неприлично с еврейской точки зрения и ни в коем случае не подходит набожным. У польских евреев принято носить длинную капоту, штраймл, сподек или сендерл. Кроме того, что эта одежда противоречит законам страны, её ни в коем случае не признают просвещённые. Ведь наши предки были облачены в совершенно иную одежду, когда получили Тору на горе Синай и поселились в Эрец-Исраэль. Это лишь польский национальный костюм, со временем вошедший в привычку и канонизированный у евреев. Согласно самодержавному закону, носить его сейчас запрещено. Должен ли хазан вызывать у публики упрёки и насмешки?  Зато меламеду подобает риза. Она принята евреями всех европейских государств и частично в России, где просвещённые ввели регулярное богослужение. Пример берут не с христианских священнослужителей, чего так боятся наши набожные, а с заграничных хазанов и раввинов, среди которых есть честные кошерные евреи. Так, берлинский раввин р.Михель Закс* /Закс Ихиэль-Михель (1808-1864) – выдающийся учёный и синагогальный проповедник/ блаженной памяти, считавшийся большим эрудитом и очень набожным, читал молитвы и проповеди в ризе. Подобных примеров можно привести много. Каждому следует признать, каким бы фанатичным он ни был, что кантору, конечно, не подобает во время службы собственная одежда, которую тот носит на улице, дома, в обществе. Ведь должен же кантор чем-то отличаться от толпы, когда стоит перед Господом. Это оказывает влияние на мысли, позволяет молиться с пиететом и благоговением.  Впрочем, кто велит им называть эту одежду поповской рясой. Пусть они называют её тузликом* /тузлик – см. капота/, который наши предки считали почётной одеждой. Шапкой служит более высокая бархатная ермолка. Её уже нельзя назвать нееврейской, на что болезненно реагируют ортодоксы. В Одессе в качестве формы бейт-дин* /Бейт-дин (ивр. «дом суда») – раввинский суд, действующий в строгом соответствии с законами Торы; законодательный орган/ вместе со старыми набожными евреями, в числе которых были и хасиды, признал кошерной одежду хазана и хора Большой синагоги. При случае они заходят туда, слушают хор и участвуют в общественной молитве. В одесской Большой синагоге молятся, в основном, набожные ортодоксальные евреи, которых «немцами» не назовёшь. Им тоже не нравится, что у хазана висит талес как шарф на шее. Правда, то же самое можно увидеть у люблинских хасидов, даже на йомим нойроим. Но если бы они молились в Хоральной синагоге, им, по нашему убеждению, пошли бы на уступки, и тогда хазан мог бы носить свисающий вниз талес. Мы вынуждены согласиться с мнением набожных о чрезмерной открытости женская галереи. У евреев существует старинный обычай, связанный с соблюдением целомудрия, запрещающий женщинам находиться в одном отделении с мужчинами. Это противоречит европейским обычаям, согласно которым женщины должны сидеть за решёткой как узники. Нынешнее устройство открытых галерей весьма оправданно. Однако некрасиво, когда во время молитвы мужчины смотрят снизу вверх на юных дам и разглядывают их туалеты. Синагога ведь не театр. А если есть возможность, трудно удержаться от такого искушения. Мы полагаем, что и самим дамы чувствуют себя неловко. Еврейки, как правило, целомудренны, а тут на них бросают взгляды посторонние. Порой женщины плачут во время молитвы и стыдятся показывать заплаканное лицо. Поэтому было бы лучше повесить лёгкие занавески. Дамам будет удобно наблюдать сквозь них за тем, что происходит внизу, оставаясь при этом невидимыми. Так заведено во многих городах. Мы больше не слыхали в пропусках молитвы ничего противоречащего Шулхан Аруху. К отмене нескольких длинных религиозных стихов хасиды здесь уже привыкли. У коцких и особенно у нынешних люблинских хасидов молитвы сокращают без всякого шума.

        Мы здесь побывали после полудня на одной свадьбе. С правой стороны мужского отделения стояли дамы, за ними – крайне набожные в париках или с лентой для волос. Всё выгляделло очень прилично. На галерее было много женщин и девушек. Во время минхи хазан сосредоточенно и возвышенно произносил «Шмонэ эсрэ». Набожные женщины ожили. То же произошло с набожными мужчинами, позволившими себе, наконец, приходить на церемонию хупы в Хоральную синагогу. Никаких свадебных подружек здесь не было (очень разумно), присутствовали только шаферы. Невесту не водили семь раз вокруг жениха. В целом, было очень весело. Относительно кошерности можно сказать определённо. Мы слышали от варшавского раввина-гаона р.Беруша Майзлиша, что в старых еврейских общинах издавна устраивают хупы.  В самой синагоге РеМА в Кракове, где он раньше был раввином, женщины во время свадьбы заходят в мужское отделение. Если бы представители «немецкой» общины прислушались к нашему слабому мнению, мы, просвещённые, сказали бы им с чистой совестью о том, что можем согласиться с некоторыми вещами и показать ортодоксам свою уступчивость. Это не позор и не отступление от прогресса. Наоборот, весьма почётно идти на уступки ради благополучия. По крайней мере, это является оправданием перед людьми. Настоящий прогресс возможен лишь при терпимом отношении к любому образу мышления. Конечно, не нужно слишком поддаваться. Но такие пустяки не имеют никакого значения. Нужно дать противникам предлог, чтобы они были справедливыми перед массами. При этом синагога будет, несомненно,  привлекать новых домохозяев. Кроме того, что «во множестве народа – величие царя»* /Мишлей /Книга Притчей царя Соломона/ 14:28/, это выгодно в финансовом отношении.  Нужно внутри украсить синагогу и просто содержать её. Прежним домохозяевам станет легче. Может быть, вначале решатся немногие, со временем их число умножится: один потянет за собой десять.

       Набожные и даже хасиды позволяют мне обратить внимание на то, что вы несправедливы своим неприязненным отношением к «немецкой» синагоге. Не думайте, что отделаетесь оправданием: «Мы их не держим и не преследуем». Всем понятно, что вы бы их изолировали и не дали заложить первый камень, если бы только могли. Ваша отчуждённость, ваша скрытая ненависть, ваш взгляд на синагогу как на храм чужеверцев сильно мешают общим интересам еврейства и местной общины. Ваши истинные эрудиты не должны указывать на те места в Талмуде, «Шулхан Арухе» и у Рамбама, где это считается грехом. Нельзя относиться к целой общине как к отверженной из-за перемен, направленных не против Торы, а против привычек, многие из которых унижают честь нашей религии.  Но давайте будем вести разговор как еврейские домохозяева, как практичные люди.  Разве вы не знаете, что чем больше фанатики удаляются от просвещённых, тем больше последние позволяют себе и сильнее притягивают молодое поколение? Было бы разумнее, политичнее и практичнее, если бы вы поразмыслили, что молодёжь увидела мир. Ей уже известно, что, кроме бердичевских, есть другие евреи, в том числе истинно набожные, которые пользуются гораздо большим авторитетом, и что их ровесники больше не желают молиться в ваших клойзах. Было бы всё же лучше, если бы некоторые из вас, а именно те, кого считают честными евреями и уважают во всех сословиях, молились там постоянно, а остальные приходили по субботам, на праздники и некоторые торжества. Мы убеждены, что просвещённые были бы этим польщены и сами старались бы сохранить ваши старые обычаи. Лишь тогда регулярное богослужение стало бы всеобщим и опиралось бы на «Шулхан Арух». Из уважения к вам все бы серьёзно относились к молитве. Вам хорошо известно, что в Геморе есть рассказы, написанные таннаями для сохранения определённых обычаев, за что они достойны похвалы.  Почему бы вам не последовать их примеру?